The blue bird who hates cages

— Опять поссорились? — с сочувствием улыбнулась Тамаки, привычно подвинув к Рокуро чашку чая. — Можно и так сказать, — подавленно согласился тот, с благодарностью посмотрев на врача. — Он не оставляет мысли вернуться в строй, а я не могу ему позволить снова так рисковать. Скажите, сенсей, мне стоит перестать препятствовать?.. — Я не осуждаю твоей позиции, — мягко покачала головой Горо. — Лезть в бой в его состоянии — не более, чем растянутое во времени самоубийство. Но и таким бойцам, как Сэйген, кто посвятил свою жизнь войне, адаптироваться к отставке крайне тяжело. Ты можешь дать ему попробовать, приглядывая, чтобы ничего не случилось. Вероятнее всего, это окончится провалом. — В том-то и дело, что нет, — устало покачал головой Энмадо, повертев в руках чашку. — Он все ещё очень силён, но… — Понимаю, — кивнула доктор. — Тогда тебе стоит разобраться в причинах такой жажды снова воевать. Обычно люди подсознательно страшатся войны, следовательно, у него есть причины. А разобраться в них можешь только ты, — наконечник ручки указал на юношу. — Потом станет проще. *** Маюра впервые за долгое время чувствовала такой мандраж перед боем. Им с Шимоном предстояло сразиться с Басарой, и это приводило девушку… В восторг. С каждым боем «Бьякко» все больше убеждалась, что это — её. То, что выходит лучше всего, то, в чем она лучшая. То, что приносит удовлетворение и пользу. Икаруга рядом явно нервничал. Но Отоми и не догадывалась, что причиной был не грядущий бой, а она сама. С каждой их совместной битвой «Судзаку» убеждался, что ни разу не влюблялся так, как теперь. Едва ли это можно было назвать обычной любовью: юноша был влюблён не только в напарницу, но и в её мастерство. Ещё никто не ушёл от когтей тигра белого лотоса. — Мы справимся, Шимон-кун, — решила поддержать парня блондинка, слегка порозовев. Напарник ей, если говорить начистоту, очень нравился. Но с его вечной холодностью не было и шанса подступиться. Ничего, за них все скажут крылья и когти. Вскоре неподалёку появилась их цель — Басара. Не дожидаясь, пока скверна их заметит, Небесные Генералы слаженно атаковали, набросившись с разных сторон. Шустрый монстр легко ушёл от их атаки, отпрыгнув в сторону, чтобы в следующую же секунду атаковать. Бой обещал быть длинным и интересным. Как раз хватит времени, чтобы рассказать о своих чувствах друг другу. Шимон сразу же взлетел, чтобы атаковать с воздуха, Маюра атаковала дистанционными воздушными потоками. Добычи не уйти от их когтей, как бы она не сопротивлялась. И вдруг, когда они уже загнали её в угол, эта тварь взлетела, попытавшись ударить «Судзаку». Впрочем, скверне удалось лишь слегка задеть парня своими когтями, когда её сбила атака ловко подпрыгнувшей в воздух Маюры. Девушка всем своим весом придавила Басару к земле, пробив острыми когтями грудь. Все кончено. Тварь начала рассыпаться песком. Рядом с напарницей приземлился зажимающий рану на боку Икаруга. — Больно царапается, — пространно констатировал он. — Амавака, я… — И я, — счастливо ответила блондинка, нагло поцеловав напарника. Напарники на то и напарники, чтобы понимать друг друга с полуслова. *** — Пусти, — тихо шипел Сэйген, пытаясь вырваться из железной хватки бывшего ученика. Силён стал, мелкий — это приходилось признать. Рокуро держал крепко, но на удивление осторожно, будто бы опасаясь случайно навредить. Считает, что Амавака настолько ослаб? Бывший онмеджи только раздраженно прищурился, снова пытаясь вырваться. — Я должен помочь. — Там Маюра, — мягко возразил Энмадо, и не думая ослаблять хватку. — Именно поэтому, — упрямо отрезал бывший член двенадцати Небесных генералов. — Она справится, Сэйген, и ты это прекрасно знаешь, — юноша серьёзно посмотрел в глаза своему бывшему учителю. — Но все равно рвёшься в бой. Почему? — Это мой долг, — Сэйген отвёл взгляд. — Если я могу принести пользу — то сделаю это. — Это больше не «твой долг», — покачал головой Рокуро, осторожно обняв опешившего мужчину. — Слышишь? Ты больше не обязан сражаться. Я обязательно защищу тебя. Обещаю. Амавака устало опустил единственную уцелевшую руку, больше не сопротивляясь. Похоже, Энмадо удалось подобрать правильные слова, чтобы уберечь его от опрометчивых поступков. Либо юноша превзошёл своего учителя в упрямстве. Полнейшей неожиданностью для юноши стали пусть робкие, но совершенно точно ответные объятия. Похоже, даже отчуждённому «Бьякко» было свойственно нечто человеческое. — Вернёшься в постель? — осторожно предложил молодой онмеджи и, не заметив явного недовольства, осторожно взял Сэйгена на руки. Тот молча обхватил единственной целой рукой его шею и спрятал лицо за волосами. — Спасибо. — Неожиданно прозвучало рядом с самым ухом Рокуро. Всего тихое одно слово окончательно уверило юношу в правильности его действий. А то, что пару раз по лбу прилетело… Подумаешь, как будто раньше такого не было! *** — Ты молодец, парень, — похвалила Рокуро доктор после короткого отчета о произошедшем. — Сенсей, а почему вы сами не покажитесь? — все же спросил юноша то, что беспокоило его с самого начала. — Вы бы справились намного лучше меня. — Кхм, — имплант издал странный звук, напоминающий кашель. — Ну это смотря как посмотреть, Рокуро-кун. — То есть? — непонимающе поднял бровь Энмадо. Он сказал что-то не то?.. — Понимаешь, у бывших военных (и я не исключение) есть один ключевой выверт психики — они повёрнуты на безопасности и бдительности, — расплывчато начала Тамаки и, видя непонимание в глазах собеседника, постаралась обьяснить детальнее: — Проще говоря, лечение будет эффективно только в одном случае — если пациент тебе доверяет. А теперь посмотри мне в лицо, Рокуро-кун, и признай — доверия оно не вызывает. Онмеджи судорожно сглотнул, не зная, что ответить. С одной стороны, Горо была профессионалом своего дела, и вопрос был больше риторический, с другой же… Обижать женщину-полевого капитана совершенно не хотелось из соображений безопасности. Врач пару секунд сверлила беднягу взглядом, а после искренне рассмеялась, сполна насладившись детским удивлением на лице Рокуро. Вскоре лязгающий смех протеза затих и Тамаки снова стала более-менее серьёзной: — Прости, прости, Рокуро-кун, не удержалась. Ну так к делу, — она с улыбкой откинулась на спинку кресла и вернулась к теме: — Первому встречному Сэйген доверять не будет, а вот тебе — очень даже. Если бы я с самого начала занималась им напрямую, результат был бы в лучшем случае отрицательным. Парень задумчиво кивнул, приняв к сведению. Пару минут они просидели в тишине. Энмадо же что-то зацепило в объяснении доктора. Что же? Что же она сказала?.. «Бывших военных, включая меня»… Вот оно! — Сенсей, могу ли я спросить нечто… Не по теме? — онмеджи неуверенно улыбнулся и, получив заинтересованный кивок, осторожно спросил: — Почему вы стали… Заниматься реабилитацией военных?.. Тамаки задумчиво прикрыла глаза. Интересный вопрос. Действительно, почему? Уже и не вспомнить толком, остались только какие-то короткие обрывки мыслей. — Сидеть сложа руки было невыносимо, — в конце-концов медленно начала она. — Чувствовала себя старухой. Единственное, что я умела после отставки — латать раны и стрелять из всего, что стреляет, — с юмором поделилась врач небольшим кусочком своего прошлого. — Да и… Знаешь, пройдя этот путь до конца, я хотела показать его и другим. Таким же, как я. Энмадо опустил взгляд, чувствуя себя не в своей тарелке. Неожиданно его волосы растрепала тонкая ледяная рука, как тогда, в детстве. — Не раскисай, парень, — вполне искренне улыбнулась Тамаки и убрала руку. Впрочем, на душе у молодого онмеджи сразу стало как-то спокойнее. — Это все в прошлом. Я рада, что выбрала эту работу. Женщина откинулась на спинку кресла, с добрым прищуром глядя на своего собеседника. Наверное, раньше бы она ответила совсем иначе, но не сейчас. Чертов невероятный мальчишка. А говорили, что старого пса новым трюкам не обучишь… Это они просто плохо пытались! Горо внезапно расхохоталась, второй раз за этот разговор, видимо, представив эту картину. Расхохоталась искренне, прикрыв рот железной ладонью. Ещё больше её рассмешило напуганное лицо Рокуро. — Прости, Рокуро-кун, просто вспомнила кое-что смешное. Этот несносный мальчишка иногда был просто поразительно милым в своей наивности!