Weirdness

Ясный, солнечный день. Ну, а что мне да него? Какой смысл сидеть, на когда-то любимой, лавочке в парке, любоваться природой, слушать шелест листочков от ветерка и счастливый смех детей с площадки? Какой смысл жить, когда единственные люди в моем окружении одни лишь предатели, иуды? «А о чем ты думала, маленькая глупая девчонка, а? Что все с тобой общаются из-за того, что ты хороший человек, добрая, проницательная личность, или из-за твоего хорошего чувства юмора? Нет, глупая, они общались с тобой лишь из-за того, что ты необычная, что ты не такая как все. Что на тебя можно посмотреть поближе, бесплатно, как на какую-то зверушку в клетке. Как на что-то необъяснимое. Что они могут рассказывать о тебе своим „настоящим“ друзьям о том, какая ты странная, и рассуждать над тем, как тебя ещё не сдали на опыты в местную лабораторию. Как всё шугаются от тебя, особенно бабушки, которые говорят, что ты отродье Сатаны». А может и так, что с того? И ведь никто не пытается узнать меня лучше. Что я за человек, что я чувствую, на что способна? В возрасте семи лет за мной стали замечать некие странные вещи. Ладно если бы я верила в радужного единорога и утверждала, что под кроватью живёт моя невидимая подруга, с которой мы играем по ночам, но нет. Я без проблем могла заставить сухие листочки под ногами парить в воздухе, или устроить небольшое торнадо в маминой комнате из её документов, за что мне попадало и не раз. Воздух как- будто слушал меня, подчинялся. И мне нравилась моя способность до определённого момента. Узнав о моей странности, одноклассники постоянно просили показать что-то необычное. Я что вам клоун что ли, развлекать в любое удобное время? Но разве меня кто-то слушал. В 14 я полностью разочарованная жизнью, пыталась покончить с собой. Наглоталась таблеток из аптечки и спокойно ждала своей смерти, но прогадала. Моя мать уже видно до этого поняла, что её дочь сумасшедшая, поэтому заменила все таблетки на успокоительные. А я то думала, почему мама прячет подальше от меня все острые предметы, думала забота. «Ага, чего ещё себе выдумала. Это все её страх, мало ли что может учудить её невменяемая дочь, которая ещё, между прочим, сама с собой разговаривает. » Я и не отрицаю этого. Вскоре мать просто напросто впихнула меня в психушку. «Потому что так будет легче», — говорила она. Но кому легче? «Уж точно не тебе ». Заткнись. Я пролежала в этом дурдоме около трех месяцев. Все психи боялись меня и это считалось нормальным. «Конечно, уж лучше общаться с педофилами и наркоманами, чем с тобой». Не выходя из своей комнаты, каждый день смотрела на эти стены, выкрашенные в этот отвратный зелёный цвет. Он ассоциировался у меня, как грязный цвет травы, на которой я любила лежать и радоваться жизни, подставляя свои ручки к солнышку когда-то. Это цвет моих глаз когда-то, которые сейчас вызывают отвращение. Это цвет надежды на когда-то светлое будущее. Это был мой любимый цвет когда-то. Когда-то… Не много ли этого слова в моей жизни? «Звучит как чье-то разбившееся сердечко, как слезы, которые ты так тщательно скрывала ото всех, как буря внутри тебя. Но ты ничего не можешь сделать. Тебя не понимают. Ты жалкая». Теперь мой любимый цвет жёлтый. И ничего уже не будет как раньше. °°° «Жёлтый цвет- символ увядания, уныния, страдания, сумасшествия».