***
Шэй долго смотрел на неё. Он не знал, что хотел увидеть. Лишь понял, что выглядела она далеко не так, как запомнилась ещё давно. Волосы, чернее вороньего крыла, лежали на плечах грязными, окроплёнными колтунами, а большие глаза искрились странным цветом и смущённо смотрели на него исподлобья, будто перед тамплиером стоял провинившийся ребёнок. Рот был перевязан так же, как и у других людей, но возле носа проглядывали багровые круги крови, сильно контрастирующие с её персиковой кожей. Одежда была не лучше: замшевое однобортное пальто кто-то расстегнул, пиджак под ним порвал, а верхние пуговицы сорочки оторвал чуть ли не до бюста. Если бы не редкие просветы бело-жёлтой ткани, Кормак бы с уверенностью сказал, что рубашка на ней от природы была тёмно-красного цвета. — Дружище, ты чего застыл? — Гист вывел затуманенный разум Шэя из колеса воспоминаний и своим вопросом, и стремлением освободить пленных. Сперва Кристофер развязал узелки, сдавливающие рты, а затем разрезал верёвку. Послышались облегчённые вздохи. Шэй продолжал разглядывать давнюю знакомую. Взор Кормака поймал нос уточкой, который без почерневшего кончика выглядел бы ещё лучше. Губы… Пышные, округлые, по-настоящему детские и невинные, их даже не портила рана, проходящая от подбородка до щеки. В памяти они всплывали бледными, непримечательными ниточками, а теперь, налитые кровью, они казались такими прекрасными, такими манящими и… Потрескавшимися? Ирландец осмотрелся. Спасённые (те, кто остался из них в живых) жадно глотали воду из поданных им фляг. Видимо, они совсем не ели, а поили их два или три раза в день. Неудивительно, что один боец не дожил до заветного часа. Ему попросту не хватило жизненных сил. — Ноги, руки у всех целы? — спросил Уикс, на что получил несколько положительных кивков. — Уже радует. Будет лучше, если мы вернёмся в форт как можно скорее. Там вам окажут необходимую помощь. — он помог одному из солдат подняться. Тот заметно пошатывался, но падать не собирался. Гист помог встать девушке и её соседу. Последний, на удивление, выглядел куда живее, чем все остальные. Джек покинул навес и, будучи руководителем отряда, приказал снарядить лошадей и забрать ещё троих у французов, а трупы захоронить неподалёку, за ближайшими деревьями. Раненных вывели, дали им немного еды, которая была с собой, а затем стали расспрашивать о том, как всё было, и что им удалось узнать. Шэй беспрестанно наблюдал за Лилиан, на чьи продрогшие плечи уже успели накинуть походный сюртук. Она кидала в его сторону частые, но короткие взгляды, будто хотела что-то сказать, но боялась подойти, поговорить. Кормак и сам хотел разъяснить парочку вопросов, но делать это прилюдно он не собирался. Сначала стоит разобраться с ней лично, а уже потом тыкать пальцами и кидаться обвинениями налево и направо. Но если она продолжала работать на ассасинов, то легко точно не отделается. Прошло чуть меньше часа, прежде чем тамплиеры собрались в обратную дорогу. Ехать им пришлось долго, потому что одному из спасённых периодически становилось плохо, и требовалось время, чтобы привести его в чувства. Такого тумана, как вчерашним днём, уже не было, и это немного облегчало передвижение длинного ряда солдат. Добравшись до лагеря, Уикс приказал оказать пострадавшим необходимую помощь, а остальным готовиться к отбытию в город. По дороге он уже разузнал всё, что было необходимо, и потому больше не трогал натерпевшихся от французов людей. Но кое-кому по-прежнему нужна информация, которую он мог получить только от одного человека. Юная девушка как раз покидала хлипкий домик, который по каким-то странным причинам обозвали медицинским пунктом, когда чья-то сильная рука затянула её в узкую щель между домами и прижала к стене. — Что ты здесь делаешь? — грозный рык Кормака мог бы разрезать грозовую тучу. Лилиан вжалась в дерево, поёрзала плечами, но ответа так и не давала, и у Шэя оказалось предостаточно времени, чтобы рассмотреть её получше. На сей раз лицо открылось с другой, более привлекательной стороны, нежели раньше. Персиковая кожа сияла здоровым блеском, будто на ней никогда и не было пятен крови, и выглядела на удивление красиво, несмотря на небольшую припухлость над бровью и царапину на щеке. Детское лицо, которое всплывало в памяти Кормака, теперь отпечаталось в сознании совсем иначе. Лилиан достигла того периода, когда женская красота распускается в самых ярких красках, подобно дикому, никем не тронутому цветку. Перед ним стояла не та сбежавшая из родного дома девчушка, ищущая спасения. Перед ним стояла зрелая женщина, уже повидавшая и поле битвы, и вкус железа, и холод смерти. — Что ты здесь делаешь? — повторил он чуть тише. Его взгляд бегал по потерянному лицу. — Служу. — коротко ответила она таким сиплым голосом, будто её отчитывали за бездарные разговоры. — Служишь? Или прислуживаешься? — надавил ирландец, пытаясь раскрыть её истинный замысел. — Я уже давно не работаю с ассасинами. — перед ответом она причмокнула губами. — Если тебе нужны цифры, это примерно два с половиной года. — Я тебе не верю. — он покачал головой и периодически косился в сторону. — Я понимаю. Но мне нечем доказать чистоту своих намерений. — она развела руки в сторону, показывая окружающую её пустоту. — А стоило бы. — девушка хотела уйти, но Кормак преградил ей путь и вновь оттеснил в самую темноту. — Что ты задумала? — Ничего. Я не слежу за тамплиерами, Шэй. Я на самом деле хочу стать членом ордена. — она говорила тоскливо, но, судя по спокойному тону и преданному взгляду, правду. — Это ещё надо проверить. — Кормак отступил ровно настолько, сколько позволяло короткое расстояние между стенами. — Ради Бога. — какое-то время она стояла перед ним, внимательно наблюдая, затем осторожно повернулась, боясь, что ирландец всадит клинок ей в шею, а после, уходя, быстро закончила. — Моя совесть чиста перед тобой. Через пару секунд юное создание растворилось среди домов. Шэй по-прежнему стоял в тёмном проёме, смотря ей вслед даже после того, как она совсем скрылась из виду. В голове продолжала крутиться одна и та же фраза, слетевшая с её губ: два с половиной года. Всё это время, если не больше, Кормак провёл в морях, изредка выходя на сушу, да и там не задерживался надолго. Он только получал и получал приказы от магистра или его доверенных людей, а сам совсем не знал, как у ордена идут дела с вербовкой или другими немаловажными вещами. Также он не знал наверняка, как именно Лилиан попала в орден и было ли это чистой случайностью, если учесть, что в прошлом она занималась шпионажем. От Уикса он слышал лишь, что девушка и сейчас служит в рядах разведки, но ничего более Джек не сказал. Сам Кормак не решился распространяться о её причастности к ассасинам. Быть может, он всё-таки ошибался?Глава 3. Чёрная лилия
30 марта 2018 г. в 20:37
Холодный ветер ласкал одинокие ветви погрустневших деревьев, вынужденных до следующей весны расстаться со своими зеленоголовыми детьми. Их общий хор печальной песней разносился по всему Фронтиру, завлекая за собой птиц, зверей, а порой и людей. В такие дни хотелось волком выть на луну, соболезнуя несчастным растениям, а горе, распространяющееся с молниеносной скоростью, медленно перерастало в жгучую тоску. Лесное царство постепенно затихало, убаюкиваемое шёпотом звёзд и колыбелью царицы луны, но отдельные капельки грусти выскальзывали из-под ночного одеяла и пускались на встречу к заснеженным горам.
Их танцы прекращались у стен высокого дома, куда не проникали зловещие чары печали: люди увлеклись оживленными беседами, и им было совсем не до скуки и воя ветра, которых они почти не замечали. Но очень скоро до них донесся скрежет дверных петлей, привлёкший их внимание, а сквозняк принёс ощутимый холод, проникающий под одежду и подкрадывающийся к коже мелкой дрожью. Когда же воздух вновь вернулся к своему плавному течению, любопытные взоры устремились на ночного гостя, заплутавшего среди цепких и голых веток.
— Шэй? Где ты был? — зоркие глаза кофейного оттенка стреляли по вошедшему мужчине острыми молниями.
— Немного задержался в городе, Хоуп. — Кормак попытался состряпать невинную улыбку, но эта хитрость уже давно не работала на его заядлых учителей. Осталась лишь привычка.
— Просто наш огородник как всегда тратит своё время попусту и придумывает нелепые оправдания своему поведению.
Шевалье стоял неподалёку и смотрел на Кормака с привычным чувством высокомерия, чего ирландец просто не выносил. Пожалуй, никто так не выводил его из себя, как самовлюблённый капитан «Кречета», чьи причины для ненависти казались ирландцу просто смешными. Де ла Верендри считал его невоспитанным простолюдином, не достойным заниматься бравым делом ассасинов, и двое мужчин вечно спорили друг с другом на этой почве. Но если француз нисколько не скрывал своего пренебрежения, то Шэй старался хоть иногда сдерживаться, в надежде на лучший исход их разговора. К сожалению, у него редко получалось держать слова при себе.
— Твоё дело — верить мне или нет. Но моя совесть чиста, шевалье. — Кормак смерил его сердитым взглядом, прошёл между парочкой и уже собирался юркнуть на ближайшую лестницу, чтобы избавить себя от очередной надоедливой лекции, но тут со стороны француза всё-таки раздался противный голос.
— Брал бы ты пример с Лилиан. — Шэй резко остановился и обернулся. — В отличие от тебя, она занимается важными делами, а не гоняет чаек на корабле.
— Она только и делает, что тренируется. Не думаю, что стрельбу по мишеням можно назвать "важными делами". — он говорил не из-за нелюбви к самой девушке, а только для того, чтобы обыграть шевалье в споре.
— Зря ты недооцениваешь её, Шэй. — Хоуп встала на сторону де ла Верендри. Как и всегда. — Из неё выйдет хороший боец.
— Она сгодится только для разведки. — парировал Кормак, взявшись ладонью за перила. — Ростом не вышла.
— Придержи язык. — чёрные брови сморщились, кулаки сжались, готовясь чуть ли не задушить ирландского выродка. — Нужно учиться использовать свои недостатки, а не хвалиться ими.
— Я и не хвалюсь. Просто не вижу в ней ничего особенного. — отмахнулся он, пытаясь не брякнуть чего лишнего.
— Ты сам попал сюда благодаря Лайаму. — подобно дикому волку, де ла Верендри оскалил зубы. — Так что знай своё место, недоумок.
Шэй раскрыл рот, чтобы бросить в сторону шевалье грубую пакость, которой он, по правде говоря, заслуживал, но в самый последний момент сдержался и издал лишь свирепый рык. Он демонстративно застучал сапогами по ступеням, когда поднимался на второй этаж, а затем, достигнув нужной комнаты, слышно хлопнул дверью. Вечно их сравнивают друг с другом. Да, они оба учатся, но почему-то Шэя часто попрекали в тех или иных проколах, а о ней говорили как о старательной ученице. Ирландца бесило это нелепое сравнение, да и язвительные речи со стороны шевалье разжигали в нём ещё больший огонь ненависти. Лилиан никогда не знала настоящей драки: попросту трусила и из-за этого большую часть времени проводила в лесу. А он, настоящий воин, чуть ли не каждый день встречался с опасностями лицом к лицу и вполне удачно с ними справлялся. Так чем же она была лучше?