Лакричная конфета

      — Так… Что это было?       — Что?       — Ну, м-м… — Кайт немного запнулся. Не то что бы он был стеснительным, но с таким он сталкивался впервые. — Минет?       — Ты сам сказал, что ты сверху, а я люблю начинать с минета. А ты против?       — Аы-ы, нет-нет, что ты… Просто, я думал, что это не так быстро происходит… Ну, в смысле секс — прям вот так вот, с бухты-барахты.       — А почему нет? Что естественно — то не безобразно.       — Х-ха, где-то я это уже слышал…       Лёгкий нервный смешок помог ему немного выпутаться из колеи сумбура его чувств в голове. Кайт пытался совладать со своими эмоциями и желаниями — хотелось ещё раз затащить альбиноса в кровать и просветиться науке однополого соития, однако Йен, который, в принципе, может и не против, сейчас был твёрдо намерен сходить за планшетом. Казалось, что для него секс является совсем простой вещью, наподобие готовки еды или чтении книг — хотя быть может, так оно и есть? В любом случае, сейчас Йену было точно не до фантазий Кайта: проснувшись ото сна, как и было положено, в четыре часа дня, парни оделись и наметили маршрут.       На улице было довольно прохладно, скоро стемнеет — но это не пугало Кайта. Путь до «Технотрона» решено было решительно прошагать — и плевать, что по сути это примерно два километра. Брюнет к такому был готов без проблем, а вот на счёт Йена были некоторые сомнения, потому что уж больно легко он оделся: в короткую белую куртку с белым же меховым воротником, всё-таки шапку, большие жёлтые солнцезащитные очки, термоштаны и обычные меховые ботинки. Йен, видимо, просто обожал яркие и почти белые тона одежды, в отличии от Кайта, у которого половина гардероба была чёрной, половина — серой. Ну и пара клетчатых рубашек, ух!       Улица Лайтблю, как бы странно это не звучало, была и вправду синеватой своим общим фоном. И если на Йеллоу-стрит находятся кучи маленьких магазинчиков по обеим сторонам улицы, разделённой мощёной дорогой и увешанной винтажными перилами то тут то там, то на Лайтблю всё было несколько иначе: асфальтированная дорога и тротуар, лаконичные деревянные скамейки, меньшее количество магазинов и чуть меньший же уклон улицы. Да, все улицы, переходящие в Кииперсквер, находились под лёгким уклоном, вершиной которой и была та площадь. Два парня, одетых в белое и чёрное, продолжили спускаться вниз по улице.       — То есть тебя никак не смущало отсосать почти незнакомому парню? — преодолев наконец порог собственных сомнений, брюнет стал похожим на себя — более смелым.       — Да. Нет, ты не подумай, что я проститут или легкомысленный, просто ты мне понравился. И я не считаю это чем-то странным.       — Ну… хых, может быть. А давно ты понял, что тебе парни нравятся?       — Да, ещё в детстве. А ты?       — Года три назад?.. Как-то так.       — А-а… Хорошо. — И опять умолк. Чёрт, Йен совершенно не умел поддерживать разговор, хотя, видят небеса, он совсем не против сейчас поболтать, пока они ещё полчаса будут топать до магазина.       — Постой немного… — альбинос снял запотевшие очки, которые по сути были горнолыжной маской с солнцезащитным фильтром и потому закрывали треть лица вместе с глазами почти герметично. Он протёр их рукавом — несколько неизящный жест для такого, казалось бы, чистюли как Йен. Они продолжили путь дальше, вниз по улице Йеллоу:       — А чем, собственно, ты увлекаешься? — стандартнее, наверное, вопроса и не существовало. Оду гениальности этому брюнету!       — Я занимаюсь саморазвитием. Читаю различную литературу, ищу информацию в интернете, изучаю английский, китайский и русский, пою, готовлю, рисую, даже хожу на тренировки по аэробике! — Ему явно нравилась или похвала от саморазвития, или сам факт того, что он ею занимается. Не поймёшь.       — Хех, а я чуток попроще. В компухтер рублюсь, на страйкбол хожу иногда, ну и дома деградирую, как же ещё.       — Уау, ты ходишь на страйкбол? Расскажи! — и снова эта улыбка. О-о-ох…       — А что там рассказывать… Кучка взрослых детей собирается с пушками да снарягой, разделяются, типа, на две такие команды, ну и, тип, мочат друг дружку. Экипировка и оружие там по размерам, виду, весу и всему такому идентичны настоящим армейским экземплярам, только стреляют они не пулями, а пластиковыми шариками, ну, такие маленькие, по 0.25, 0.30 грамма и всё такое. Скорости шаров больше ста сорока не допускают.       — Больно?       — В смысле попадания? Да нет, если эквип хороший. — Пауза. — Кстати игра строится на честности — если будешь косить из себя макклауда и жульничать, типа не попали кекеке, то тебя всё равно вычисляют и выгоняют. А вообще там нечестных людей мало — играют-то вживую и люлей могут дать прямо на месте, не то что в интернете, х-ха!       — А я могу туда пойти?       — Тебе эквип нужен и ствол. Ну, в принципе… Пистолет один у меня есть, старый разгруз я продать не успел, очки на тебе уже и так неплохие… Форма нужна какая-нибудь, крепкая — там почти всегда грязно, плюс сейчас холодно, ботинки там крутые, всякое по мелочи ещё… Ну, посмотрим. А что, так хочешь попробовать?       — Да! Но только с тобой, один точно не пойду. Страшно немного.       — Завтра вот будет, хотя на этой неделе явно не успеешь собраться как надо. Зато каждое воскресенье матчи устраиваются, курируют всё это два агентства. Но это потом — расскажи лучше о себе.       — Хорошо, потом. О себе…       Альбинос демонстративно задрал голову вверх и якобы почесал подбородок указательным пальцем. Вообще, он был довольно подвижным и энергичным в весёлом состоянии:       — Йен Маркку Лайне, двадцать один полный год, холост, без детей, учусь на филфаке университета им. Леопольда Дорроуэлла, второй курс, вид на жительство предоставлен на срок обучения, родился в Финляндии, родители и вся семья там же, не работаю. Твоя очередь, — Йен заговорщески улыбнулся.       — Оу, хых… Кайтрианн Рудровски, двадцать два года, холост, без детей, имею водительские права категории B, учусь в колледже имени Карла Кроффельда, последний цикл, городская прописка, родился тоже тут, родители работают сейчас в Лвиптауне, получаю пособие «поддержки молодёжи», страдаю фигнёй. Приятно познакомиться, — и в шутку протянул руку, аж немного наклонившись, как это делают различные политики по телевизору. Йен поддержал перфоманс.       Продолжая болтать и узнавать рутинные подробности об учёбе, условиях госпрограммы поддержки молодежи, вступительных баллах Йена для бесплатного образования и прочей банальной лабуде, они добрались до поворота на Риверкост. С этой набережной открывался прекрасный вид на реку, разделившую город пополам — как физически, так и архитектурно. По ту дальнюю сторону реки находилась индустриальная его часть: заводы, бизнес-центры, торговые центры, коворкинг-центры, всякие другие центры и прочие деловые инфраструктуры. Естественно, жилые дома там были, но абсолютное большинство из них — небоскрёбы, высотки да бетонные коробки серых, коричневых и прочих малиновых цветов. Другая же сторона, на которой и были радужные улицы с Кииперсквером, домами Йена, Кайта и много чем ещё — это старая часть города, несколько меньшая и целиком посвящённая спальным районам и дани искусству. Готические здания католической церкви, цветастые соборы, артхаусные выставочные галереи и изысканные частные дома, больше похожие на венецианские дворцы — всего этого здесь было навалом. Парням же надо было пересечь мост, специально сделанный в двух стилях: «старая» часть гигантского раздвижного моста была выполнена в стиле барокко, а «новая» — из гладких и белых трубок сложных форм, переплетающимися словно молекулы ДНК и РНК в клетке. Сейчас мост был поднят, но Кайт знал, что его опустят максимум через пятнадцать минут. Они с Йеном, конечно же, доберутся до начала моста гораздо быстрее с нынешней точки на набережной, поэтому надо было как-то убить время. Брюнет закурил.       — Ты, кстати, волосы красишь же, да? Я где-то читал весь такой, что по сути у альбиносов волосы, типа, прозрачные и всё такое, эт правда?       — Технически, да, конечно прозрачные. Но выглядят всё равно как просто блондинистые волосы. А мне понравился этот цвет — увидел на какой-то картинке, там были японские рок-звёзды в винтажных платьях.       — Версали наверное…       — Ты слушаешь японский рок?       — Он называется джи-рок вообще-то, но нет, почти нет, всего несколько групп. Япошки странные вообще…       — Уооо, Кайт, Кайт, а давай зайдём сюда? — широко открытые глаза, весёлая мордашка и довольно цепкая рука альбиноса потащила брюнета, как ребёнка, через дорогу в непонятное кафе. Однако, внезапно.       Время, в принципе, было. Да дофига времени у них! Внутри было очень уютно и «по-старому»: деревянная мебель, резные узоры, простые старые светильники с лампой накаливания, бежевые обои, запах кофе и сладкой выпечки. Йен сразу проследовал к витрине с кассой и пирожными, а Кайт предусмотрительно занял маленький столик. «Романтично-то как, блеа-а-ать», — подумалось ему, хотя, в принципе, он был и не против. Необычность происходящего оказывало немного давления, но брюнет решительно подавлял дискомфорт. Ну и что, что у него свидание? Ну и что, что с парнем? «Всё ведь прекрасно», — успокаивал он себя. Наверное, каждая гей-парочка так себя чувствует при первых свиданиях.       — Кайт! — почему-то полушёпотом позвал его к кассе Йен, активно жестикулируя одной рукой, даже не снимая шапки. Брюнет решил немного подразнить альбиноса и проверить свою теорию о том, что смутить собою Йена у него не получится ну никак — подойдя к нему, брюнет просто начал аккуратно снимать шапку и очки с головы светловолосого, наплевав на смотрящую на них кассиршу-продавщицу. Со снятием очков вышли некоторые неловкости: лента-амбушюр основательно застряла в густых волосах Йена, но за те пятнадцать — двадцать секунд, что Кайт хладнокровно пытался обогнуть хитросплетения ленты и волос, сам альбинос смиренно стоял и не дрогнул ни единой мышцей на лице. Волосы были невероятно мягкими. Он обернулся и молча чуть улыбнулся ему.       — Здравствуйте-е-е! — альбинос настойчиво обратился к кассирше. — Нам, пожалуйста, два шоколадных чизкейка и один, — он вопросительно посмотрел на Кайта, тот кивнул, — нет, два чёрных чая. С лимоном, будьте добры.       Кассирша явно с недовольным и несколько возмущённым видом подала заказ и сухо приняла плату. Пара же уселась на своё место, где Йен, наконец-то, догадался снять куртку. Вечер был прекрасен.       — Так что ты любишь рисовать? — еле прожёвывая куски чизкейка, спросил Кайт. Он внезапно для себя осознал, что дико проголодался и не трапезничает, а именно жрёт, бесцеремонно и некультурно. Немного опешив, он постарался взять себя в руки.       — Разное. Обычно живопись, но бывает и всё, что мне лезет в голову. Пока не хватает терпения и усидчивости, а также техник обработки: тени, ретуши, фильтры и различные эффекты. Графический планшет должен помочь, я в интернете читал, — с напыщенной уверенностью.       — Да мало ли, что там пишут, хрень всякую обычно. Да почти всё хрень, ха-ха-ха! Но планшет и вправду может помочь. Особенно если ты в придачу к нему купишь Афтерэффектс или хотя бы банальный фотошоп. У тебя, кстати, сколько денег?       — Прямо сейчас — двадцать лир. Я не собираюсь покупать планшет сейчас! Накоплю сперва. Кстати, хорошие планшеты дорогие?       — Эм-м… Ну да, в принципе. Есть конечно днищенские за триста, но действительно хорошие модели от пятисот и выше. Объёмники, насколько я помню, по паре тысяч примерно. Чекнуть прям щас цены?       — О… Ой. Я думал, они по сто — двести стоят. В статье так было написано. Вот, сейчас, покажу… — он сразу полез в свой телефон. Который, кстати, был древнющим и заметно покоцанным. Ну хоть работал. — Вот, смотри!       Кайт посмотрел страничку на экране. Господи, первачи за поллира сделают сайт лучше, чем это непотребство из трёх цветов, битых символов, триггеров кнопок через полэкрана от криво нарисованной рамки и расписанного ядовито-зелёным цветом шрифта. Он быстро пролистал в самый низ — пиратский хостинг и дата — две тысячи второй год.       — Йен, этот сайт две тысячи второго года, — медленно подытожил правду брюнет. — Инфа в нём — ху-и-та.       Брюнет очень смутился, видя, как веселое лицо альбиноса перестало источать оное, нахмурилось и, казалось, закаменело, а взгляд упёрся в пол. Только сейчас до него дошло, что он довольно грубо оборвал почти детскую мечту Йена, купить себе наконец-то новый девайс, благодаря которому он чувствовал саморазвитие, важность которого для себя он уже не раз отмечал. Йен ведь специально позвал Кайта, чтобы тот помог ему с продажей кровати. С удовольствием, так сказать, отблагодарил его и с радостью принял помощь в выборе от более компетентного, на его взгляд, юзера. А тут — херакс, и все планы вдребезги. Конечно, Кайт не виноват, что альбинос довольно стеснён в финансах, но чувствовал себя он сейчас паршиво — не каждый день даришь столько для мечты, что бы тут же её разбить вдребезги, пусть и об бетон действительности.       — Йе… Йен. — Тот немного отстранёно посмотрел на него. Видимо, всё ещё не пришёл в себя. — Прости, я… не знал, что… — брюнет глубоко и неравномерно вздохнул, нервно подёргивая одной рукой. — Давай я найду тебе неплохой планшет в пределах двухсот?       — Нет, не надо, я сам… накоплю.       — Ой, да ладно, найду говорю, — изображать лёгкое раздражение особо не получалось, но тон разговора надо было хоть куда-то менять, — вообще не проблема, просто ноль пустяков. Найду говорю.       — Правда?       — Правда. Верь мне.