Enemies.

— Итак, правила вам, сосункам, хорошо известны — никаких ударов в глаза, горло и по яйцам, — кричал Стэн Харли, хотя его и так было прекрасно слышно, пока рекруты стояли, вытянувшись по стойке смирно, и внимательно слушали его. Все они слышали это уже около миллиона раз, но стоило одному из них отвлечься при оглашении правил рукопашного боя, и старик заставлял делать каждого по несколько сотен отжиманий, пока чей-нибудь завтрак не начинал проситься наружу. — Все остальное — удушающие захваты, подсечки — все, что вашей душе угодно, любые приемы разрешены. Всем ясно? — Да, сэр! — хором отозвались все рекруты, расправив плечи и выпрямившись. — Отлично. А теперь покажите мне все, что умеете! Фред, будешь с Гленном. Рой — с Виктором. Ирвинг — Ньют. Митч вздрагивает, услышав свое имя в паре с ним. Ловит на себе хитрый взгляд блондина, замечает его ухмылку, не предвещающую ничего хорошего, и уверенным шагом направляется к Харли, чтобы потребовать сменить напарника. Он не мог бороться с Ньютом — это же все равно, что бороться с котенком. Он ведь такой тощий, такой хрупкий на вид. Да он даже прихрамывает, пока бежит. Один удушающий захват — и ему конец. Так нельзя. Ну и кроме того, Митч просто терпеть не мог этого парня. Его передергивало от одного вида его ухмылки, от одного звука его голоса, от этого британского акцента (сидел бы он в своей Англии и пил чай, чего поперся в наемники?). Однако ожидания Рэппа не оправдались — Харли только проорал ему в лицо заткнуться и выполнять приказ. Он покорно кивнул, решив больше не спорить, и вернулся на свое место, чтобы там размяться и дождаться своей очереди. Но и тут у него ничего не вышло. В ту же секунду подоспел Ньют и ткнул его кулаком в плечо, заставив отшатнуться. — Что, так сильно испугался, что я тебя уделаю, что хотел поменяться с кем-то? — ухмыльнулся блондин, зачесывая упавшую на глаза челку назад и облизывая губы. Он делал так постоянно и скорее всего неосознанно, но Митч и эти жесты ненавидел — ему постоянно казалось, что Ньют делает так в его присутствии, чтобы повыпендриваться и показать себя во всей красе. Как павлин перед дамочкой-павлиншей, честное слово. Иногда Митч, конечно, думал, лежа на скрипучей раскладушке и слушая чей-то храп, что, может быть, все это лишь его больная фантазия и боязнь оказаться предметом насмешек (если кто-то увидит их вместе, что о нем, Митче, будут думать?), что на самом деле Ньют не такой уж и плохой парень, что стоило поменять свое отношение к нему. Но утром эти мысли пропадали вместе со сном, так что он продолжал гнуть свою линию — Ньюта он ненавидит, и это никогда не изменится. — А ты и правда надеешься сразить меня наповал одними лишь своими детскими глазками? Или, может, вызвать жалость? А, Ньют? — с каждой секундой Митч все больше злился. На Ньюта, на себя, на Харли. Но этот гнев всегда был ему только на руку, особенно при рукопашном бое. — Просил же называть меня Томасом, — раздраженно выдохнул Ньют, закатив глаза. — Да и признай, что я не был бы сейчас на одном уровне с тобой, если бы был таким, каким ты меня видишь. Выключи уже свой радужный фильтр и признай, что я ничуть не хуже других. — Мы не на одном уровне, — проворчал Рэпп, разминая икры. — На одном, Рэпп, еще как на одном. Просто ты лучше бегаешь, но зато я лучше стреляю. Просто прими это. — А ты просто закройся, пожалуйста. Больше Митч ничего сказать не успел — Стэн выкрикнул их имена, так что пришлось молча пройти и занять боевую позицию. Ньют сделал то же самое, при этом с вызовом глядя в глаза напарника. Рэпп согнул ноги и сделал медленный шаг влево. Ньют начал движение вправо. Митч присел на корточки и собрался нанести удар в корпус юноши, но парень оказался намного более быстрым, что Митч мог бы легко предугадать, судя по телосложению блондина, но был слишком занят ненавистью к нему. Митч прервал атаку и начал движения для второго удара, когда почувствовал, как мощный левый хук приближается к его лицу. В последнюю долю секунды он отскочил назад и чудом избежал встречи кулака с челюстью. Этот едва не пропущенный удар, который мог бы стоить ему победы в поединке, только больше разозлил Рэппа. Он перенес вес с дальней ноги на ближнюю и провел серию ударов — первые два Ньют блокировал, следующие три прошли мимо и только два пришлись точно в цель. Пока блондин оборонялся, он почувствовал, как Рэпп зацепил его левую лодыжку (ту самую ногу, на которую юноша прихрамывал, ну и как это называть?). Подсечка получилась настолько чистой, что у Ньюта не было ни малейших шансов устоять. Он упал, приложившись затылком о землю, и даже не успел сообразить, что произошло, а Митч уже навис над ним. Выхватив из-за пояса тренировочный макет ножа, он приставил его к горлу юноши. — Ты мертв, — выдохнул он в сантиметре от губ Ньюта, непозволительно близко прижавшись к нему. Он наклонился еще ближе, то ли издеваясь, то ли празднуя свой триумф, и самодовольно ухмыльнулся. Он был слишком горд собой — неужели и правда сомневался, что сможет одолеть это недоразумение? Нет, бред какой-то. Ньют тем временем неловко заерзал, спихнул с себя Рэппа, не обращая внимания на руку, которой Митч уперся ему в грудь и прижимал к земле, и, громко фыркнув, зашагал прочь с тренировочной площадки, вперив взгляд в землю. «Наша принцесса обиделась», — подумал Митч, не переставая ухмыляться. «Сука, Рэпп, и что прикажешь делать со стояком?» — подумал Ньют, чувствуя, как пылают кончики ушей. Харли проводил рекрута неодобрительным взглядом, но только покачал головой. Митч подумал, что это странно, ведь в обычной ситуации сержант нагнал бы парня и вправил ему мозги, вернув в строй и заставив выполнять невыполнимые физические упражнения. Впрочем, уже через пару секунд он объяснил свое спокойное поведение: — Черт с ним, пусть идет. Все равно я хотел дать вам свободное время до ужина. У вас час. А теперь проваливайте с глаз моих. Никто из присутствующих не подал признаков радости, однако пока они шли к ангару, все возбужденно перешептывались, предполагая причины такой поблажки — обычно их изматывали до такой степени, что сил не оставалось ни на что: рекруты успевали разве что раздеться и засыпали еще до того, как их голова опускалась на подушку. Митч шел чуть в стороне от остальных, раскручивая в руке «нож» и размышляя, стоит ли ему радоваться такой легкой победе? Это ведь было почти нечестно, стоило дать парню шанс. «Нет, — твердо решил Рэпп, стягивая пропитавшуюся потом майку и заменяя ее на футболку. — В реальной схватке никто не будет поддаваться и делать поблажки, он должен это знать и понимать». Весь час отведенного на отдых времени Митч провел за чтением книги о боевых искусствах (ну, а что еще читать молодым наемникам?). Ньют так ни разу и не объявился. И когда все стали собираться на ужин — тоже. Митч заметил это только когда к нему не подсел этот надоедливый парнишка, как делал это всегда. Каждый вечер за ужином он подсаживался и задавал какие-то тупые вопросы, игнорируя запрет Харли разглашать личную информацию. А завел он эту привычку вечером второго дня их обучения.

***

— Эй, Митч, — радостно произнес абсолютно незнакомый парню блондин, без всяких вопросов пристраиваясь рядом с ним за ужином. На еду и так отводилось минимальное количество времени, а он еще и на разговоры его находит? Митч настолько был поражен этим, что не сразу обратил внимание на одну важную деталь — его только что назвали его именем. Да, ничего особенного, это ведь его имя, если бы не одно «НО» — в первый день рекрутам-новичкам раздали фальшивые имена и запретили называть настоящие. Запретили вообще что-либо о себе рассказывать. Блондина, который во время переклички отозвался на «Ньюта», это ничуть не смущало, кажется. — Шш, ты что, совсем идиот? — прошипел Митч, вскидывая брови. — Нам запретили… Ты… Да как ты вообще узнал мое имя? Ошибка. Он не должен был так реагировать, но подумал об этом только гораздо позже. Но что сделано, то сделано, оставалось теперь держать себя с достоинством. Все равно первый шок уже прошел. — Да ладно тебе. Во-первых, я просто знаю кое-что и… Кое-кого. Во-вторых, мог бы хоть ради приличия спросить, как меня зовут. — Мне не интересно. — Не ворчи. Итак, я Томас. Знаешь, я успел увидеть в документах только твое имя, но поскольку мы теперь официально знакомы, ты должен, просто обязан рассказать мне о себе. Томас говорил с такой уверенностью, что Митч даже растерялся на секунду. С чего этот парень вообще взял, что они должны знакомиться? Он сюда приехал, чтобы учиться убивать людей, а не болтать с ними. Что с ним вообще не так? Пока он молча соображал и пытался придумать всему логичное объяснение, парень, назвавшийся Томасом, нахмурился. — Молчишь? Не знаешь, с чего начать? Давай я помогу, — он облизнул губы, и этот жест показался Митчу каким-то неправильным и неприличным, а затем продолжил: — Начнем с простого. Сколько тебе лет? Совсем игнорировать Томаса было весьма сложно. Под этим пытливым взглядом Митч чувствовал себя неловко и хотел только побыстрее избавиться от парня. Поэтому, дожевав кусок хлеба, он запил его глотком воды и неохотно буркнул сквозь зубы: — Двадцать три. — Прогресс, — одобрительно кивнул юноша. Сам он своего возраста не назвал, но, судя по внешности, ему было не больше семнадцати, что было странно, потому что на обучение принимали не раньше двадцати лет. Ну и что не так с этим Томасом? «Ньютом, — мысленно напомнил себе Рэпп, хмурясь. — Настоящие имена под запретом. Забудь, что его зовут Томас, а тебя — Митч». — Так… Откуда ты? — продолжил гнуть свое Ньют, намекая, что стоит бы продолжить рассказ о себе. — Вашингтон, — кратко ответил Рэпп, дернув плечом. — Хорошо. А как ты… — начал было он, но не успел договорить. Митч был рад ворвавшимся в помещение сержантам, хотя орать «ваше время вышло, дамочки, поднимайте свои ленивые задницы и марш на вечернюю пробежку» было абсолютно необязательно. Ньют тут же подскочил с места и стремительно вышел из столовой. С того дня он каждый вечер подсаживался к Митчу в столовой и постоянно задавал какие-то вопросы. Некоторые были настолько откровенными, что Митч только ворчал и отворачивался, таким образом отказываясь отвечать. С того же дня он стал все чаще ловить на себе заинтересованные взгляды парня, пока в один момент не понял, что это за взгляды, что они означают. Но даже тогда он не перестал отвечать на вопросы — это стало каким-то ритуалом, наверное. И сегодня, когда Ньют вовсе не пришел на ужин, Митч, казалось бы, должен был радоваться возможности поесть в тишине, но он настолько отвык от этого, что с трудом заставил себя съесть хоть что-то. После пробежки он улегся на свою раскладушку, но уснуть так и не смог — ворочался, наверное, до полуночи с одного бока на другой. В очередной раз повернувшись, он услышал, как скрипнула дверь ангара, а затем заметил тощую фигуру, проскользнувшую к кровати в дальнем углу — Ньют, видимо, перебесился после своего позорного проигрыша, и решил, наконец, вернуться. Митч даже выдохнул от облегчения. Однако сделал это так тихо, что блондин вряд ли вообще заметил, что он не спит. Чувствовал ли он себя виноватым перед Ньютом? Нет. Волновался за него? Тоже нет. «Так какого черта? Это вообще меня не касается!» С этой мыслью Рэпп закрыл глаза, перевернулся на другой бок и уснул до самого утра без сновидений.