Enemies.

— Эй, Митч, подожди! Рэпп замирает и вздрагивает от того, как блондинистый придурок произносит его имя. Он уже давно привык к запрету называть настоящие имена, отзывался исключительно на «Ирвинга», но Ньют оказался настолько дотошным и приставучим, что каким-то образом вынюхал настоящее имя Митча и теперь звал его исключительно так. Когда они были одни, конечно. И хотя такие уединения происходили постоянно по чистой случайности, происходило это слишком часто, поэтому Рэпп не верил в эти «совпадения». Он вообще не понимал, как этот тощий засранец попал на службу, потому что он мало того что выглядел не старше шестнадцати, так еще и телосложением не вышел — казалось, дунь на него, и он упадет. Да еще плюсом ко всему, он был из «радужных», так что Митчу приходилось терпеть подкаты этого недоразумения уже на протяжении нескольких месяцев, что они работали вместе. Так и сегодня, блондин подошел к нему едва ли не вплотную, когда они должны были делать отжимания, и попытался заговорить. Митч уже устал всячески избегать его компании, поэтому сейчас развернулся и, скрипя зубами, выдавил: — Ирвинг. Меня зовут Ирвинг, идиота кусок. Сколько раз повторять? — Да брось, Митч, — смакуя каждую букву, промурлыкал Ньют и улыбнулся. — Я сказал тебе свое имя, ты сказал мне свое… — Я не говорил, — буркнул Рэпп, закатив глаза. — …так почему бы нам не называть друг друга настоящими именами? — игнорируя замечание, продолжил блондин. — Это ведь гораздо удобнее, ты как никак с этим именем прожил… Сколько? Двадцать три года? — Да, двадцать три и знаешь что? Я не хочу, чтобы меня обвинили в педофилии, так что, будь добр, прекрати меня преследовать и называй Ирвингом. А лучше вообще со мной не разговаривай. Он развернулся и уверенно зашагал к ангару, чтобы переодеться и подготовиться к следующей тренировке — предыдущая превратила его футболку в мокрую тряпку. Да и кроме того, убегать от Ньюта — задача не из простых. Он хоть и тощий, но бегает не хуже самого Рэппа, это стоило признать. Ньют смотрел ему вслед, стараясь осмыслить слова о педофилии. Он был так окрылен тем, что Митч заговорил с ним — не огрызался, не рявкал, не орал, а говорил, что не сразу вспомнил, что выглядит далеко не на свой возраст. А когда подумал об этом, то воодушевился еще больше, ведь если он говорил о педофилии, то речь шла и о каких-никаких отношениях между ними, ведь не осудят же его, если они будут просто разговаривать? С этими мыслями Ньют сорвался с места и побежал за Рэппом, догнав его буквально через пару секунд. — Да куда ты все время уходишь? Остановись уже, черт тебя дери, и выслушай меня. — Я уже сказал, что не хочу… — Да я ведь еще и старше тебя, если ты не знал. Так что не волнуйся об этом. — Слушай, Ньют, я в любом случае не из твоих рядов, так что оставь меня в покое. Достаточно уважительная причина, чтоб ты уже позволил мне переодеться? — Митч раздраженно фыркнул, сложив руки на груди и смерив юношу презрительным взглядом. — Да я и не надеюсь, — соврал Ньют, и его улыбка чуть померкла, когда слух резануло фальшивое имя, но он тут же подбодрил себя тем, что Митч назвал его по имени, а не «придурок», «гомик» или еще каким-то оскорблением. — Мы можем хотя бы нормально общаться без твоих тупых закидонов и гомофобных взглядов? В конце концов, то, что я не стесняюсь своей ориентации, не должно тебя никак задевать, пока я не затаскиваю тебя в постель и не насилую. Так что прекрати быть таким кретином и попытайся пересмотреть свое отношение ко мне. Идет? Митч даже потерял дар речи на секунду, удивленно уставившись на Ньюта. Будто он только что сказал ему, что открыл жизнь на Марсе. На секунду Митч даже подумал, что Ньют прав, что стоит пожать ему сейчас руку и тем самым подписать мирный договор. Но он быстро взял себя в руки и хмыкнул, разворачиваясь: — Я не гомофоб. Отвали. — Посмотри правде в глаза, черт возьми! — Закройся, пожалуйста. И хлопнул дверью, перед носом блондина, чтобы тот, не дай бог, не подсмотрел, как Рэпп переодевается. Достаточно и того, что он постоянно пялится на него, когда тот выполняет упражнения. Ньют только закатил глаза. Проворчал что-то про тупую гордость, которая не позволяет Митчу принять свою неправоту, и направился в сторону тренировочной площадки за ангаром, где он собирался выпустить пар, отжавшись или подтянувшись на турнике сотню раз. «И все-таки он кретин. Тупоголовый и непробиваемый. Ничем его не проймешь», — думал Ньют, разминаясь. Сдаваться он вовсе не собирался. Он твердо решил наладить их отношения и добиться, если уж не взаимных чувств (только если Рэпп и правда «не такой»), то хотя бы положительного отношения к себе. «Еще посмотрим, кто из нас более упертый, Митч. Еще посмотрим».