Я не голодна

Юна уже час стояла на том самом месте, где вчера она встретила ангелочка, случайно забрав с собой его альбом. Уже час она не находила себе места, очень сильно волнуясь, постоянно переминаясь с ноги на ногу, уже в сотый раз прокручивая в своей голове их будущий разговор, хотя Ямамото прекрасно понимала, что всё пойдет не по плану, не так, как она себе уже представила. Но всё равно продолжала фантазировать, от чего её лицо стало слишком расслабленным. Забывшись обо всём на свете, все её мысли были заняты лишь юным следователем, который так глубоко запал ей в желудок душу. — Джузо… Какое красивое имя… — бормоча себе под нос, озвучивая свои же мысли вслух, не замечая этого, она никак не ожидала услышать детский голосок, который, как она после увидела, принадлежал самому следователю. — У кого красивое имя? Эти слова окатили девушку не хуже ледяной воды, которые заставили её быстро прийти в себя, поняв, что она говорила всё это время вслух. Быстро осознав, что Сузуя слышал её мысли, хоть и не всё, ей стало ужасно стыдно, от чего её лицо залилось краской. — Ты чего красной стала? — Джузо стал смеяться, а девушка лишь ещё сильнее покраснела, мечтая опять провалиться сквозь землю, только, чтобы ангелочек не видел её такой. Прижав к себе покрепче альбом, девушка, не замечая, по привычке поднесла альбом поближе к своему лицу, начиная осторожно вдыхать запах Джузо. Парень, заметив это, прекратил резко смеяться, уставившись на девушку. — Что… Что ты делаешь?! — этот голос… Можно было понять, что парень не был напуган, нет-нет, ни капли страха. Лишь маленькое удивление и… Настороженность. Он как будто убедился в чём-то. — А? — Юна распахнула широко глаза. Она посмотрела на Джузо, затем перевела свой взгляд на альбом, а после она осознала, что только что нюхала вещь, которая принадлежала следователю. При нём. При том человеке, чей альбом она сейчас держит у носа. И без понятия, как объяснить правильно парню, что она только что делала, да так, чтобы он всё понял, ничего не заподозрив. Что было невозможным в данной ситуации, из-за чего оставалось надеяться на чудо. Посмотрев на Джузо, девушка испугалась, понимая, что теперь ей стало по-настоящему страшно. Что она наконец-то поняла, какую та затеяла игру, из которой она, Юна уверена, точно не выйдет живой. А взгляд, что был холоден, пугал ещё больше, ведь не было больше той детской наивности, которую Юна впервые разглядела в его глазах. И она с готовностью могла бы тогда назвать «тёплыми» эти малиновые глаза, которые смотрели теперь на неё так, как охотник смотрит на жертву. — Ой! П-прости, это, м, просто… Привычка… Да, нюхать… Эм, я тут, совсем случайно, вчера, а, унесла с собой твой альбом. Вот, я его возвращаю целым, мм, и невредимым. Ну, почти целым, — девушка протянула Джузо альбом, а тот, посмотрев с непониманием на вещь, всё-таки взял. — Спасибо, — сухо произнёс Джузо, а на его лице не было ни единой эмоции, лишь одно подозрение. — А? А, ну, не за что, я, это, пойду, да? П-пока. — Угу. Это «угу» Юна даже словом толком не могла назвать. Оно было таким коротким и ужасным на слух, особенно, когда это говорит следователь по гулям, и из его уст, хоть и по-особенному, звучит это как-то опасно. Это слово просто предупреждает девушку, что ей не нужно лезть куда не надо, иначе всё закончится очень плохо. Иначе она не сможет попробовать ангелочка на вкус, ощутить, как его кусочки перевариваются в её желудке. «Ох, Боже… От него так вкусно пахнет!» Сделав несколько неуверенных шагов вперёд, по направлению к выходу из зоопарка, девушка всё надеялась на то, что она не сильно спалилась. Что ангелочек всё ещё верит ей всей своей гнилой чистой душой, которая у него была, ведь он, как никак, ангелочек. Её ангелочек. И она будет первой и последней, кто вкусить этот запретный плод, попробовав на кончике своего языка сладкую кровь мальчика, который совсем недавно так по-детски смотрел на неё. Который не знает, о чём мечтает она каждый божий день и каждый чёртов час, думая лишь о нём, ведь он её голод, он её космос, он её смерть. — Хм, постой, — так тихо произнесёно. Он даже не попытался придать своему голосу более сладкий тон, чтобы Юна тотчас остановилась и, как верная собачка, побежала к своей будущей (она уверена, что сожрёт его) еде. И она, в прямом смысле, сделала это. Её ангелочку хватило сказать лишь одно слово, без единой эмоции, без нужности, чтобы она замедлила ход, в конце концов прекратив вообще идти, тем самым остановившись. — Что? — скорей, это случайно было сказано вслух и не предназначенно для ушей Джузо, которые она могла бы погладить, заправив белые, прям как Пустота, волосы за эти ушки, после чего можно было бы прикусить мочку уха, в конце концов откусив всё. И тогда брызнула бы кровь, которую она стала бы жадно пить, иногда шепча, что она никому не отдаст своего ангелочка, что он только её, он принадлежит ей, что она пометила Сузую Джузо не как просто «еда», а как особый «деликатес», которым даже истинные гурманы не смогут насладиться. Только она. — Может, проводить тебя? Просто гули, — он сделал особый акцент на этом слове, выделив его, от чего у Юны затряслись коленки, — нынче бодрствуют теперь не только после захода солнца, но и днём. Эти слова, что были произнесены следователем, так и кричали в голове у девушки о том, чтобы она бежала от этого парня куда подальше, ведь он даже выглядит странно, что уж там говорить про сам характер. Но что-то заставило Ямамото кивнуть в знак согласия, соглашаясь идти один на один со следователем, на которого теперь девушка смотрела немного иначе. Больше он не казался ей наивным, но таким милым ребёнком. Теперь было что-то такое, страшное, что пока что не могла понять Юна, но догадывалась, что за этим милым личиком скрывается настоящий монстр. Джузо, догнав девушку, направился вслед за ней, идя в припрыжку, обращая иногда своё внимание на животных, которые вынуждены были жить в этих клетках. — Тебе… Нравятся животные, да? — решилась спросить девушка, пытаясь не смотреть на Сузую, боясь встретиться с ним взглядом, а тот даже и не смотрел на неё. — Не особо. Просто нравится рисовать их. — Ясно, — разочарованно произнесла девушка. Она надеялась завязать с ним разговор, в ходе которого он мог бы перестать её подозревать не пойми в чём. Но ничего опять, нужно заметить, не вышло. Так что, засунув руки в карманы пиджака, она случайно нащупала там конфеты, которые сегодня ей «добровольно» отдала Ёсико. Шуршание конфет тотчас услышал Джузо, из-за чего остановился. Юна, не поняв, почему следователь перестал идти, подошла к нему. — Что-то случилось, Джузо? — У тебя есть конфеты? — показав пальцем на карманы, спросил Сузуя, как-то странно смотря иногда на девушку. — Д-да, а что? Но ответа она так и не услышала, так как следователь нагло стал шарить по её карманам, даже и не спросив «а можно ли». — Ч-что ты делаешь? — Юна становилась всё краснее и краснее, смущаясь почему-то, хотя Джузо ничего такого не делает, просто шарит по её карманам, в которых был один лишь хлам. Маленький, никому ненужный хлам. — Конфеты! Шоколадные! Карамельные! — «обокрав» Ямамото, оставив ту ни с чем, Джузо пошёл дальше с довольным, с улыбкой на лице, которая наконец-то появилась, кидая в рот одну за другой конфету, хотя даже примерно не знал куда идти. — Как вкусно! Не думал, что ты любишь сладкое, э… — Юна. — Ага, Юна. Так, ты, значит, сладкоежка? — Что?! С-с чего ты взял? То есть, да! Я сладкоежка! Люблю сладкое, да, хэх. — А? Ты как-то странно себя ведёшь. Но тебе это идёт — ты становишься такой смешной! — А, эм, спасибо? — Юна убрала выпавшую из хвостика прядь за ухо. — Хм, постой. «О, нет, что я опять не так сделала?!» — заволновалась она после неожиданных слов Сузуи. — Я же совсем не знаю куда идти. Так что веди, э, Юна. «Он запомнил моё имя? Ух ты! Он запомнил моё имя!» — Хорошо! — засмеялась девушка, схватив за руку Джузо, потащив того за собой в сторону своего дома. Джузо, немного смутившись, засмеялся потом вместе с Юной, то и дело кидая в рот новую конфету. Неожиданно, Джузо стал смотреть на конфету в красивой обёртке, а затем на девушку, которая тащила его невесть куда. — Будешь конфету?