இ
Клим валялся на кровати, положив загипсованную руку на живот. Юноша неотрывно смотрел в потолок, изучая трещины, которые он видел уже сотню раз. Серафим оказался рядом совершенно неожиданно для Климента. Присев на кровать, молодой человек с интересом посмотрел на писателя. — Почему ты торопишься закончить книгу? Я знаю, ты стремился написать куда больше. Что-то случилось? — Серафим выглядел обеспокоенным. Климент вздохнул, приподнимаясь на локтях, после чего и вовсе принимая сидячее положение. — Я не думаю, что начинать это было правильной идеей. Мне не нравится. Хочу бросить. Клим обхватил руками собственные плечи, глядя на растерянного владельца квартиры. Тот будто не понимал слов юноши, который всегда был так увлечен своей идеей. Климент выдохнул, вертя в руках телефон. — Серафим, все то, о чем я пишу, можно уместить в несколько предложений. Не понимаю, зачем делать нечто большее. Человек встал, скрестив руки на груди, не слишком довольно глядя на Клима. Просто так тот бы не стал отрекаться от желания творить. В его жизни, которую так пытался исправить Серафим, писательство являлось единственной отдушиной. — Солнце, в чем же дело? Климент посмотрел на юношу. Во взгляде Клима читались различные чувства, казалось бы, даже несовместимые друг с другом. — Серафим, — медленно начал Клим, — я недавно нашел в даркнете одно интересное предложение. Там некие люди хотят сожрать человека. Каннибалы, как я понял. Обещают круглую сумму. Мягко говоря. Я за всю жизнь столько в руках не держал. В комнате на мгновение наступила тишина. Писатель продолжил: — Я подхожу по их критериям. Они заранее всю сумму платят. Ты бы… ты бы наконец уехал отсюда. Ты ведь хотел продолжить обучение, хотел найти работу, хотел стать человеком с большой буквы, как сам выражался… Серафим молчал. — Ты хочешь умереть? — после длительной паузы спросил молодой человек, словно это и так не было очевидно. Климент вжал голову в плечи. — Хочу. Если бы я желал жить — стал бы таким, какой я есть сейчас? Вопрос выбил из колеи еще сильнее. Серафим, вновь оказавшись на кровати, обнял Клима, крепко прижимая его к себе, словно опасаясь, что тот исчезнет. — Солнце, мне очень больно от одной только мысли об этом. Климент вздрогнул, растерявшись. Он никогда не воспринимал Серафима кем-то большим, чем просто другом. Далеким, даже близким к званию обыкновенного знакомого. Почему отказывается от денег? Почему не желает избавляться от лишнего рта? Ощущая тепло человеческого тела, Клим даже не думал пошевелиться. Он чувствовал, как непрошеные слезы застилают глаза. — Я люблю тебя, Климент. Прошу, даже не думай о подобном. Ты безумно мне дорог. Без тебя я не… Серафим не договорил — Клим все же разрыдался, утыкаясь носом в плечо юноши. Обхватив его торс руками, писатель сжал пальцами ткань футболки, заливая слезами свое лицо и чужую одежду. Серафим улыбнулся, поглаживая Климента по волосам, перебирая пряди волос. — Все будет хорошо. Рано тебе умирать, — молодой человек невесомо поцеловал Клима в макушку, и тот закрыл глаза, все еще тихо всхлипывая. — Люблю.Часть 3
12 марта 2018 г. в 17:20
Климент сидел на кухне, печатая что-то в ворде одной рукой. Вторая была в гипсе. Серафим устроился рядом, с пепельницей и сигаретой в руках, иногда поднося ту к губам писателя. Юноша затягивался и печатал дальше, погрузившись в собственные мысли.
— Ты так много пишешь о солнце, — тихо произнес Серафим, заглядывая в экран ноутбука. — Тебе это так важно?
Климент кивнул, откидываясь на спинку стула. Мысли молодого человека были далеко — он пытался понять, как лучше закончить свое произведение. Следовало дописать и показать это миру. Лишнего времени не оставалось.