***
Вливая в себя очередной шот, Юнги понимает, что глупая музыка и скучный бит уже не так сильно раздражают, а толпа танцующий людей не кажется сборищем биомусора. Он ведь тоже среди них, в грязном клубе. Алкоголь обжигает горло, и Юнги понимает, что давно не пил. Мину нравилось напиваться в ебеня. Когда становится плевать на все, что тебя окружает, будь то бесящая музыка или собственные проблемы, которые медленно перерастают в стадию «пиздец». И пусть пить безумно опасно для здоровья, ему было настолько похуй, что ему позавидовал бы любой алкаш со стажем. Рядом с ним смеялся Хосок, строя глазки сразу двум девушкам. Юнги усмехнулся: заниматься подобным ему не хотелось, ему просто хотелось пить. Потом, возможно, все пойдём своим чередом. И вот уже Чон бросает другу какую-то спешную фразу и удаляется в сторону танцпола, но Мин все ещё равнодушен. Он кидает бармену очередной заказ, разворачиваясь на высоком стуле и закидывая голову назад. Тынц-тынц. И почему людям нравится подобная музыка? Глаза застилает приятная пелена. В горло летит стопка виски с колой, и градус уже практически не чувствуется. Губы растягиваются в улыбке, спадающая на лицо пенициллиновая челка уже не мешает — и на это тоже плевать. Хосок возвращается, видимо, за коктейлями. Ох, какой радостный… Юнги даже не будет спрашивать: все и так понятно, тогда зачем вопросы? Взглядом парень натыкается на целующихся людей. Все бы ничего, но… — Ты притащил меня в гей-клуб?! — Мин удивительно трезво строит предложение, а в его голосе слышится возмущение. — Это смешанный клуб, — улыбается Хоби, дожидаясь второго коктейля. — Тут людей больше, и девчонки симпотные. Забирает, кажется, «Кровавую Мэри» и опять удаляется к тем самым девушкам, с которыми познакомился тогда, у бара. Тынц-тынц. Юнги не отрывает взгляд от двух парней, целующихся на диванчике в углу помещения. Наверное, он слишком пьян, но в одном из них он замечает знакомые черты. Парень Пака? Он не знал, как его зовут, но он помнил копну русых волос и выразительные глаза, чей взгляд он отлично сохранил в памяти. Случайно, совершенно. Только вот сейчас пальцы этого парня зарывались не в сожженые блондинистые волосы, как должны были, а в, кажется, пепельные пряди. Из-за освещения Мин не мог разглядеть их. Юнги пьяный. Иначе зачем ему обращать внимание на такое? Но он продолжает. Парень с русыми волосами отрывается от любовника, и его взгляд устремляется прямо на Юнги. Глаза сверкают из-за света прожекторов. Блять. Это точно он. Юнги разворачивается к бармену, спешно роется в кармане, кидая несколько смятых купюр на стойку. Бросает что-то наподобие «вызови мне такси», и думает сказать Хосоку о том, что собирается свалить, но, смотря на друга, слишком тесно танцующего с двумя горячими брюнетками, думает, что его присутствие никак не повлияет на настроение Чона. Он слишком много думает не этом, о чем стоило бы. Он слишком давно не писал песни, слишком давно не притрагивался к фортепиано. Он слишком давно не слышал блядских стонов этажом выше. Кажется, ему хочется в очередной раз услышать этот голос.Глава VIII.
18 марта 2018 г. в 10:56
После того дня, когда Юнги застрял в лифте со своим нерадивым соседом, он наконец-то заснул. И мог нормально отправляться в мир сновидений на протяжении недели, хотя настроения это особо не прибавляло. Ну, он хотя бы попрощался с кругами под глазами, на остальное было похуй.
В универ ходить максимально не хотелось: конченные преподы не давали парню возможность приближаться к инструменту вне занятий, а на пары и лекции он уже давно хотел забить хуй, но возможное отчисление его отлично сдерживало. Ну кому сдалась «История создания струнных инструментов»? Что это, блять, за предмет такой?!
И в последнее время Хорс, который с факультета хореографии, вёл себя слегка… странно. Слишком сильное внимание Юнги, постоянные расспросы о его личной жизни, из-за которых друга хотелось послать нахуй.
Мину ну очень уж не нравилось сильная забота к себе со стороны иных людей. Просто так никто не будет с тобой так обращаться, взамен ты обязательно будешь что-то должен… ха, на Юнги это никогда не действовало, отсосите.
А вчера его задержали на работе. Коллега заболел, поэтому ему пришлось отрабатывать ночную смену, пожертвовав пятницей. И все бы ничего, только вот нервы парня начали отказывать, когда он стоял на холоде, под подъездом какой-то высотки на окраине города, с тремя коробками в руках, внутри которых была уже давно остывшая пицца, около сорока минут. Переминаясь с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться, Юнги хотел уничтожить весь мир, включая конченного заказчика и себя. И когда пьяный в дрова парень буквально вывалился к нему из подъезда, вложив в руку парня одну крупную купюру, Юнги окончательно хотел его придушить на месте. Однако он лишь развернулся и направился к авто. Из-за глупости (или бухости) заказчика, второй оставил парню «на чай» достаточно приличную сумму денег. Хоть что-то за вечер порадовало.
И сейчас Юнги отчаянно высыпался, пуская слюни на подушку, словно маленький ребёнок. С наступлением зимы на съемной квартире стало неприлично тепло, что, несомненно, радовало.
Идеально. Почти.
В дверь позвонили. Один раз, второй, Юнги раздраженно вжимается затылком в подушку, третий, четвёртый… И, кажется, противные звуки прекратились, как входная дверь начала терпеть на себе удары кулаками, а до ушей парня донеслось знакомое «хён, я знаю, что ты тут!».
— Твою мать! — он медленно поднялся с такой мягкой, тёплой, уютной кровати. (На самом деле старый матрас не обладал такими характеристиками, но после ночной смены Юнги был готов одаривать такими эпитетами даже деревянный пол).
Звуки босых ног по полу, а затем ключ несколько раз грубо поворачивают в замочной скважине.
— Блять, Чон! Какого хуя ты приперся? — у Юнги медленно припекало.
— Ты не отвечал на сообщения и звонки, — он не спешил проходить внутрь квартиры. — Мне до тебя — десять минут, вот я и приперся.
— Зачем?! Я спал!
— Ты в последнее время какой-то странный… — Хосок не договорил.
— Потому что мне, блять, всякие парнокопытные не дают нормально поспать! Я работал до ебаных шести утра! — Юнги агрессивно перебивал друга, пусть внутри уже медленно начинал успокаиваться.
— Успокойся, — Хосок улыбнулся. — Пошли вечером в клуб: выпьем, а заодно найдём тебе девушку, потому что я, кажется, понимаю, почему ты такой агрессивный.
Хотелось ударить друга по лицу, пусть Юнги так никогда и не сделает. Но вот заманчивое слово «выпьем» это желание вовсе отбило, поднимая Мину настроение.
И действительно: он так давно никуда не ходил со своим другом. Почему бы это не исправить?
И да. Нужно найти бабу. Потому что в последнее время в голове мелькают не самые радужные мысли.
Нет, наоборот. Чересчур радужные. Во всех смыслах этого слова.