Произвольная — от слова «произвол»

Куросаки молчаливо выписывал фигуры на льду, пока девчонки что-то обсуждали между собой, а чертов Джагерджак вытряхивал из своей сумки весь хлам в поисках нужного диска с композицией для произвольной. Технически произвольная Ичиго не понравилась от слова совсем, потому как там, где можно было усложнить программу, долботренер выбрал легкие элементы, а там, где следовало сделать скидку на одиночный опыт Иноуэ, он подобрал самые сложные и опасные поддержки, подкруты, выбросы, словно им мало чертового обязательного тодеса, непременно отличавшегося от того, что использовался в короткой. Сумма баллов за компоненты конечно выходила примерно одинаковой, да, но фигуристы всегда делали ставки на прыжки. И Ичиго умел делать четверные. Тулуп — идеально, сальхов и аксель — если поднажать с тренировками, даже невезучий лутц подтянул бы, раз надо. Иноуэ тоже пробовала прыгать четверные. Ее лутц он видел, тулуп — с помарками, но всё же. Так какого дьявола им не сделать каскад с четверным во второй половине?! — Послушай, Гриммджоу, — подкатил парень к тренеру, не в силах держать негодование больше, — почему бы нам не попробовать четверной лутц и тройной сальхов, м? Мы бы могли увеличить вдвое… — …нагрузки? — разогнулся Джагерджак. Куросаки непонимающе вскинул брови. — Ну я говорю, что устрою вам тренировки в две смены, если ты щас пасть не захлопнешь, заморыш. — Тренер оскалился во все тридцать два американских зуба. — Всё? Дурацкие предложения закончились? Парень вспыхнул и до треска сжал край бортика: как же он забодался терпеть, чтобы с ним так разговаривали! Он потомственный фигурист! Да дом Шиб и Куросаки стоял у истоков японского фигурного катания! А тут какой-то залетный гусь сомневался в его талантах и золотомедальном генофонде! Его дед прыгал четверной риттбергер, его отец с матерью собирали недурно баллов с парных четверных сальховов, его гениальный двоюродный брат одним из первых пробовал в программе четверной аксель! — И всё же, ты должен дать мне шанс доказа… ой! Ой-ой-ой! Джагерджак ухватил его за нос и тоже сжал до хруста. Голубые зенки гневно сверкнули в опасной близи от лица, и долботренер прорычал совсем нетихо: — Куррросаки, засунь свои амбиции глубоко в очко. Хочешь выпендриться — переходи в одиночники, и я лично устрррою тебе подготовку с пристрастием. А пока ты парник, будешь делать то, что могут другие. Ты взгляни на нее, — он дернул его за нос, повернув голову к Иноуэ: — Она сдохла, только играючи программу, а не откатывая ее от начала до конца. Для дебилов напоминаю, что у женщин произволка на тридцать сек короче, а она вообще свою первую во взрослой группе провалила, а это еще минус тридцать секунд. Какой, сука, тебе четверной, если вы с ней поддержки не разучили нормально, а тодес вообще оставили на потом?! Какое, блять, потом, Куросаки?! У вас национальные через месяц, через два — Гран-при, а если повезет доползти дальше и не опозориться, то, может, десятка на ЧМ вам улыбнется и вы успеете впрыгнуть по квоте в последний вагон под названием «Олимпийский сезон». Но это будет только через год, мелкий ублюдок, когда ты откатаешь мне идеально обе программы, и тогда, возмооожно, я дам зеленый свет вам на четверной! Усёк? Или нахуй вырубить твое эго на сегодня?! Ичиго простонал, когда его отпустили, и судорожно потер занывший нос. Кость была цела, но кровь хлынула наружу, как из крана. Всё стараясь остановить ее рукавом, метая яростные шаровые молнии из глаз в урода напротив, Ичиго молил всех известных богов, чтобы год поскорее прошел. А еще — чтобы Тацуки наконец вылезла из гипса. — Куросаки-кун, вот, держи, — Орихиме, подъехав, протянула ему свое розовое полотенце, но он лишь отмахнулся, запрокинул голову назад и покатил к центру. — Не обращай внимания, вишь, месячные у пацана — находит. Скоро пройдет, тебе ли не знать, раз баба? — заржал Джагерджак и торжественно вскинул вверх руку с диском. — Щас потанцуем. Запомнила хоть что-то? — Орихиме пожала плечами, тренер ожидаемо цокнул и ругнулся на сторону. — Арисава, хоть ты не стратила? Всё записала? Та молча помахала блокнотом. Разноцветные надписи, фигуры, названия и сокращения — у Тацуки с детства проявился талант к рисованию, хотя Ичиго, блин, не знал даже, что бы той не поддалось. Лыжи — пожалуйста, карате — на уровне, кендо в школе — первый разряд на ряду с ним, лучшим из параллели, на секундочку. Кстати, в школе Тацуки тоже преуспевала — неизменно держалась в тройке лучших, тогда как Ичиго болтался где-то на девятом-десятом месте, исправно забивая на учебу во время турниров. Теперь Тацуки после года прогула готовилась поступать на архитектурный, а Ичиго начхал на универ — он не представлял иной жизни кроме спорта… Неужели и без травмы их пара была обречена? — Куросаки, а ты запомнил хоть что-то, бестолочь? — Джагерджак вышел на лед, чтобы корректировать пару. И так — до посинения, покуда новый материал не усвоят, хотя Куросаки страшно бесило чье-либо присутствие на катке кроме него и партнерши. — Давай уже врубай, — скривился он и взял за руки повесившую нос Иноуэ — эх, не надо было так грубо от нее отворачиваться, — но Джагерджак помотал головой: — Хосспади, она ангел, а ты совращающий ее демон. Проявите фантазию и увольте меня от этого детского сада, плиззз. Иноуэ на миг представила картинку, приставив пальчик к подбородку, и, повернувшись тут полубоком, запахнулась одной рукой как крылом, а другую изящно отвела в сторону. Артистизм ее нивелировал любые претензии к весу. — А у меня что, тоже костюм будет с крыльями? Типа падший ангел? Гриммджоу хмыкнул, состроил задумчивую рожу и кивнул: идея ему зашла. «Едва ли не в первый раз согласился», — подумал Ичиго мельком и скопировал позу Орихиме, как в отражении, только добавил силы в застывшее движение и дерзости во взгляд. Совращающий ангела демон, говорите? Ичиго смерил партнершу с головы до пят и криво ухмыльнулся, для образа. Девушка несмело улыбнулась, чуть зарумянившись, а вот тренер тотчас прыснул смехом: — Да хоть глаза вывали, Куросаки, а тебе не даст не то что ангел, но и обычная девка. К желанию дать ему сегодня в рыло прибавилось несколько сот очков, но рыжий прикрыл глаза, резко выдохнул, втянул ноздрями морозный воздух Ледового дворца и, успокоившись, вернулся к обсуждению образа: — Хех, и что же не так с моими глазами, по-твоему? Гриммджоу звучно сплюнул, что-то вякнул про пубертатный период и последнего девственника Каракуры, а потом зыркнул на Иноуэ так, что та вмиг покраснела на пять тонов сильнее и, забыв про позу, обхватила себя за плечи обеими руками. — Вот что значит прирожденный магнетизм, — торжествующе оскалился ублюдок и вновь с вызовом взглянул на ученика: — Спорим, что синхронно откатав одинаковые элементы, девчонка отдаст первое место мне? — Гриммджоу протянул руку к Ичиго. — Давай, Куросаки, сразись со мной. Ты ничем не рискуешь, ведь пирожок влюблена в тебя по уши, это все знают. У Иноуэ дрогнули губы и ресницы; казалось, секунда — и она горько расплачется, сбежав домой, но вместо слезливого дождя грозой разразилась Тацуки: — Ну ты и свинья, Гриммджоу!!! Что ты себе позволяешь, а?! — Брось, — отмахнулся он лениво, зная, что с гипсом Тацуки через борт не перелезет. — Только остолоп это не заметил бы. Ах да, о чем это я. Куросаки, ты ж как раз остолоп. Упс, я что, нечаянно раскрыл чей-то секрет?.. Парень вспыхнул сам, но в отличие от партнерши сбегать не собирался. Живо протянул руку долботренеру и крепко сжал, сколько позволяла сила. — Думаешь, она выберет тебя после такого? Это что, игра в поддавки? Или какая-то психологическая хрень, чтобы запугать судью? — Это привычка называть вещи своими именами, — скалил зубы Гриммджоу, — в тренировках помогает, как и разговоры в сексе. Ой, у тебя ж и тут промашка. Куросаки глухо прорычал и потребовал условия баттла. Четыре двойных, три тройных и два четверных — комбинировать можно что, как и когда угодно. Дорожка шагов, сложное вращение, да хоть акробатические элементы — разрешено всё, лишь бы окончательно очаровать ту, что сделает выбор. Если Куросаки выиграет — получит четверной в программу, если проиграет — сходит наконец-то на свидание с Джагерджаком. В любом случае долботренер считал долгом показать ему все азы соблазнения, которые кое-кто может — обязан, — взять на заметку для убедительности образа и хорошей оценки за презентацию. — Профессиональные интересы вперед, — подмигнул Гриммджоу и облизал губы: — Остальное — приятный бонус. «Кошак драный!» — Ичиго цокнул коньком о каток и откатил к борту. Он выступал вторым, хоть и не хотел повторять за этим мудаком ничего, не хотел, чтобы тот его учил. А поучиться ведь было чему… Едва Тацуки включила первую попавшуюся музыку и таймер, Гриммджоу эффектно подпрыгнул в поперечном шпагате и приземлившись на зубцы, крутанулся волчком. Иноуэ, стоявшая в центре арены, вздрогнула и прижала ладошки к губам. Ичиго сузил глаза: неужто девчонки реально велись на наглых позеров? Тогда… Он тут же оттолкнулся от борта и оказался в несколько секунд у тренера, скопировав его стойку. — Хм? — заинтригованно выгнул тот бровь. — Поиграем в кошки-мышки? — Скорее в шахматы! — Ичиго повторил его прыжок и волчок, а потом дерзко вскинул подбородок: — Твой ход. Тот потянул уголок рта в хищном оскале — оттолкнулся, проехал спиной, виляя задницей из стороны в сторону, точно пантера хвостом. Двойной тулуп, тройной тулуп, четверной. Сука! Сражается честно, невольно оценил это Ичиго и под манок руки с легкостью повторил каскад, встав перед противником лицом к лицу. Они принялись повторять шаги и легкие фигуры, будто в зеркало глядясь. Зевак, кстати, тоже прибавилось на трибунах — уж больно заводную музыку подобрала на своем телефоне гадская Тацуки, но Ичиго не злился. Напротив, быстрый ритм импонировал его горячей натуре, громкие биты будоражили кровь, а хороший соперник поджигал глаза азартом, как долботренер — кончик сигареты пламенем. Куросаки усмехнулся — двойной риттбергер, тройной лутц? На слобо берет? Ерунда. Двойной аксель и сразу же винт. Он совсем его за пацана держит? Еще раз двойной аксель и «любимое» его вращение в ласточке. Еще один тройной и четверной Джагерджак оставил на конец. Ну и пусть. Парень внимательно следил за его шагами, за каждой малейшей сменой угла лезвия конька. Его тренер не мог не приготовить какую-то пакость. Под свист и подбадривающее хлопанье трибун фигуристы ушли в разгон по кругу арены, каждый хвастая уже своей импровизацией на дорожке шагов, а потом они оба выехали на середину, пошли на прыжок плечом, когда Джагерджак вдруг резко повернулся лицом, оттолкнулся для маломальского разбега и сделал тройной аксель без сучка и задоринки, чего не скажешь про не сориентировавшегося быстро ученика и выпавшего из прыжка на втором обороте с досадным касанием. Это штраф на любом чемпионате. Оскал одиночника зашкалил, обнажил десна и все заоблачное самодовольство короля на льду, но Ичиго только зацепило сильнее. Ну же? Какой четверной? Давай же, ну! Лицом или спиной?! Глаза Ичиго не знали покоя, как и его ноги, легкие, сердце, напряженно вглядываясь в хитрого долботренера, нарочно путавшего его и делая это настолько мастерски своими завораживающими спиралями и плавными движениями, сексапильной фигурой и потрясающей харизмой, что будь Ичиго девчонкой, сам бы влюбился в этот мешок дерьма, но… это представление ведь давалось для конкретной особы, верно? Только сейчас парник и вспомнил о партнерше, судившей их баттл. Удар коньком по льду, ноги скрещены, четверной риттбергер?! Черт! Ичиго вдогонку попробовал взять столь недосягаемую для него высоту, но недокрутил — пупок развязался. Выйдя вдобавок как аматор-однодневка из столь нелюбимого прыжка, Ичиго лишь зло вскинулся на обыгравшего его Гриммджоу, только прикидывавшегося честным противником, на эту его противную широкую ухмылку, на неотрывно гипнотизировавшие свою добычу голубые глазища… но «добычей» сейчас был вовсе не Ичиго. Очередная кошачья хитрость. Иноуэ рукоплескала легенде, как и весь зал, покуда Джагерджак раздавал приветствия, поцелуи и поклоны. Для полного антуража только цветов и мишек на льду не хватало. Ичиго с досадой утер нос кулаком и, сквозь ноющую боль в бедре, попытался гордо докатить до бортика; он не нуждался в оглашении результатов поединка. Только что он потерпел двойное поражение: тренер вырвал у него из рук победу, а симпатию партнерши он сам проморгал. Зачехлившись, Ичиго скуксился, пожевав язык от отвращения к собственным косякам, но Тацуки удержала его за плечо и помотала головой. Да, они пережили с ней не одно позорное падение, но от удара под дых его самолюбию это мало спасало.