Произвольная — от слова «произвол»

— Ауч! — Куросаки жарко потер макушку. Гриммджоу запулил увесистым томиком хентай-манги в рыжую башку одного недофигуриста и жестом приказал принести тот обратно. Если кто-то считал, что за увлекательным чтивом тренер не видел его кульбитов, то глубоко ошибался: даже если бы Гриммджоу решил вздрочнуть за бортиком, то и на слух разобрал бы четверной. Напыжившийся мальчонка молча протянул ему журнал, только глазюками своими расстреливая наставника как из мелкокалибрки. — Послушай, Куросаки, до тебя не доходит или как? — с деланной усталостью попенял тренер. — Я же вроде на японском пояснил: еще раз сделаешь четыре оборота вместо трех — вырву ноги, — лениво пригрозил он вдобавок, вертя книжку в руках в поисках того самого особо смачного момента, на котором его прервали. Джагерджак пошло оскалился: — А у этой крошки буфера такие же как у нашего пирожка с корицей. — Сальный взгляд его поверх страниц быстренько раздел Иноуэ, прикидывая как та смотрелась бы со всеми ее умопомрачительными прогибами у него на диване. Ответ логичный — охуенно. Рыжая тут из ласточки зацепила рукой конек и перешла во вращение в вертикальном шпагате — Гриммджоу присвистнул и ловко увернулся от хука от Ичиго. Подслушанный разговор в раздевалке вспыхнул мигом в памяти. Не нравилось тому, видите ли, представлять как какое-то «голубоволосое чмо полезет своими грязными лапами» к этой чистой, аки ангел, девочке. А Гриммджоу нравилось. Поэтому торжествующе оскалившись, он клацнул зубами и процедил сквозь них, не сбавляя оскала: — Ты еще здесь, дегенерата кусок? Марррш отрабатывать каскад. Поддержки до ума довели — хвалю, но если вы мне, рукожопы, до вечера не сделаете оба прыжка нормально — устрою вам групповушку с бдсм, и «Бай-бай, Национальные!». Ичиго фыркнул, но прикусил язык. Больше шантажа он не выносил пошлых шуток, чем, собственно, Гриммджоу активно и пользовался. Пацан должен был знать свое место, если не хотел превратиться в такой же кусок дерьма как сам Гриммджоу. Оглядываясь назад, чемпион понимал, что с дисциплиной добился бы заоблачного рейтинга, возможно, вписал бы себя в историю фигурного катания не один раз. Сейчас его имя болталось в таблице рекордов за сверхскорость оборотов в квадритте, но королю катка этого было мало, хотя ничего исправить он уже не мог. Бедро заныло, напомнив о старой травме. Двадцать семь для фигуриста — что пенсия, и тягаться с молодыми не следовало. Во время баттла Гриммджоу остро ощутил эхо перелома, может, добавил к кости новый надкол, но, блять, как же охренительно было вновь почувствовать этот жар сражения, хлебнуть победы, утонуть в аплодисментах и влюбленных глазах поклонниц, вроде Иноуэ Орихиме!.. Страницы, теребившие фантазию и не только, чуть отодвинули в сторону, и голубые глаза пронаблюдали как подопечные, отрепетировав отдельно прыжки, теперь заходили сделать их в каскаде. Прыжок. Другой. Почти идеально. — Хреново!!! — вслух крикнул Джагерджак и для пущей убедительности снова запулил журналом в Куросаки. Тот присел и пропустил очередную шишку. «Гаденышшш!» — скрипнуло на зубах тренера, но «фас» этому щенку он говорить не стал — сам вышел на лед. Здесь двигаться оказалось менее болезненно, чем ступать по земле. Каток лечил, едва шероховатый звук касался уха, и Гриммджоу даже голову запрокинул назад от давнего кайфа. Для полноты ощущений не хватало только сигареты и как рыжий отсасывает ему прямо в центре арены, но в отличие от ученика Гриммджоу привык идти ко всем своим мечтам последовательно, вальяжно, как пантера перед прыжком — необратимо. — Что еще? — сердито бросил парник. — Чисто же вышли! — Вышли-то чисто, но синхронности — ноль. Тебе, — ткнул тренер в девку, — нужно поднажать на скорость. Тебе, Куросаки, наоборот — сбавить. У вас разница в росте тридцать сантиметров, да еще и у кого-то слишком тяжелая до сих пор задница. Либо вы смотрите друг на друга и приловчаетесь, либо нахер забиваем на каскад и минус пятнадцать баллов обеспечено. — Нет-нет, — встрепенулась пышка, вся из себя старательная, — я попробую прыгнуть выше и ускориться, Гриммджоу-сан. — Во, молодец, правильный ответ, — похвалили ее, насладились смущенным румянцем и перевели лукавый взгляд на ее партнера. Тот упрямился бы до конца, даже зная, что Джагерджак прав на триста процентов. Куда там! Родовитость не позволяла! Для того, кто проложил себе путь на Олимп кулаками из самого днища Бронкса, такая заносчивость была оскорбительной и смешной, но Куросаки чем-то напоминал Джагерджаку его самого много лет назад. Юношеским максимализмом. Охотой до драк и признания. Ну и конечно же смазливой мордахой, на которую бабье клевало как лосось на нересте. Не потому ли рыжая снова заглядывала ему в рот? Видимо, этот заморыш на отлично выполнил домашнее задание и наладил с ней контакт. А задание, конечно же, выдала Арисава… Интересно, трахнул ли он в итоге ее? Любую из них. Джагерджак склонил голову набок и оскалился шире, просканировав пацана как рентгеном: неее, Куросаки оставался всё тем же лакомым нетронутым десертом. — Чё вылупился? — Рыжий повел нервно плечом, краснея шеей и раскатывая коньком лед, словно замахиваясь для удара. — Третьего мушкетера не хватает. Думаю, куда это она подевалась, а то в ухо давно никто не вставлял свои типа умные ремарки. Орихиме подъехала ближе и печально вздохнула: — Тацуки-чан сняли гипс. Пока прогнозы врачей неутешительны. Но вы не думайте — она не отчаялась. Просто решила немного побыть дома, подготовиться ко вступительным… Гриммджоу закатил глаза: кому нах нужно образование, если ты катаешься как бог? У Арисавы толчковая нога не уступала по силе Куросаки, а выпрыгивали они на одну высоту — не каскад был, а загляденье! Единственные претензии к ней касались артистизма и изящности движений, вернее полного его отсутствия, но в мастерстве она утерла нос каждому. И вот теперь карьера девчонки висела на волоске из-за той же травмы, что отправила Гриммджоу в свободное плавание. Надо будет ей вправить мозги, чтобы нюни не распускала, отметил Гриммджоу, но про новую пару тоже не забыл — «прелести» тренерского промысла: — Че встали, родные? На меня смотрим или прыжки делаем? Куросаки как-то странно зыркнул в ответ, но натянув воротник олимпийки повыше, привычно ссутулился заезжая на позицию под пристальным взглядом тренера. — Так, стопэ! А ну-к размялись немного, — покрутил пальцем Джагерджак, изображая периметр арены. — Пока потрындели — остыли уже. Разогреетесь — и в бой! Я не собираюсь морозить тут зад ради хуевой тучи ваших попыток. Он сверился со временем на табло — до конца тренировки оставалось двадцать минут, — и проводил крепкие ягодицы Куросаки жадным взглядом. После конца тяжёоолого рабочего дня того ожидала увеселительная прогулка в какой-нибудь из клубов: свиданка — должок, который рыжий торчал тренеру за проигрыш в баттле. Он купил бы пацану пару рюмок Джима Бима, может, уговорил бы раскурить в туалете косячок и чутка расслабиться, типа перед грядущими соревнованиями, хотя ночь с ним — тоже крутая схватка. Конечно, «радовать» Куросаки заранее Джагерджак не спешил — приготовил на засыпку, — тем более, что от пары он всё-таки хотел добиться нормальный каскад. Профессионализм не пропьешь. — Хорошо, — кивнул Гриммджоу. — Еще раз. Фигуристы пошли на новый заход: толчок, тройной аксель, оборот, приземление, переход и снова прыжок — тройной сальхов. Безупречное исполнение у обоих плюс блестящая замена элементов от Арисавы. У этой девахи всегда мозги неплохо варили, пирожок же старательно выполняла инструкции. Рыжий засранец мог тоже отличиться, когда хотел: сейчас, сосредоточенный, он пристально следил за ногами партнерши и приноравливался к ее скорости, чтобы приземлиться филигранно в один и тот же момент. Вместе эта троица — отличная команда, но кто бы им сказал правду об этом? Точно не Гриммджоу. Еще зазнаются. — Еще раз. Куросаки сверкнул молниями из глаз, но ему указали пальцем на часы: они будут прыгать этот чертов каскад до последней секунды, не больше и не меньше. Впрочем, может, он еще позволит им расслабиться — откатать всю программу от начала до конца. Но! Только за хорошее поведение одного недофигуриста. Любопытно даже, откроет тот пасть за оставшиеся пятнадцать минут или всё же сцепит зубы, перестанет соваться со своим мнением и сделает то, что от него требуется? Джагерджак мысленно включил таймер для его выдержки. — Ровнее, ровнее держи, Куросаки. — Ну, как же не поддать ее испытанию дополнительно? — Фух, это мне показалось, Куросаки, или ты на коньки первый раз сегодня встал — какого щас ты на лутц с ребра зашел? — Какой лутц? Мы ж на аксель его поменяли!!! Че ты гонишь?! «Динь-динь-динь!» — даже трех минут не прошло. — Ладно-ладно, забыл. Не кипятись, чемпион! — оскалились ему. Паре таки разрешили попробовать прогнать всю программу от начала до конца. Помощники Тессая, те, что сучьи дети, вечно швабры разбрасывавшие на дороге, по взмаху тренера врубили композицию на весь зал, но Гриммджоу сегодня никого не пустил на «шоу» — закрыл дверь на засов. Столь трогательный номер паре лучше было танцевать пока вдвоем. Гриммджоу справедливо считал, что с публикой у этих двоих будет проблема — несмотря на победу в юниорских, Иноуэ Орихиме не могла справиться с волнением растяжкой или музыкой в ушах, как это делали другие. Но пока ее душевное спокойствие не стояло первой задачей в чек-листе Гриммджоу. Слаженность у новой пары проявлялась, катали они иначе, но проникновенно, да и выглядели однозначно круто: с этим одинаковым цветом волос, румянцем, веснушками и неиспоганенной детскостью. Гриммджоу ощутил, как у него встал и неизвестно на кого из двоих, но, облокотившись на борт, он однозначно испытывал экстаз от проката, попутно мысленно вознося себя до небес как великого хореографа. — Ой! — вскрикнула тут девчонка и растерянно уставилась на кровь, замаравшую белое ледовое полотно. Джагерджак лихо перескочил через борт и в мгновение ока оказался рядом. Не для успокоения, естественно. — Идиота кусок! — сплюнул он на сторону. — Десять секунд! Мать твою, десять секунд додержать в тонусе мышцы не смог? Сдох? Дегенераты! Да, оба! Думал, хоть сегодня справитесь! Ага, хуй тебе с два, «Гриммджоу-сан»!!! — Завались! Царапина просто! — Куросаки тщетно пытался залепить две симметричные раны на бедрах краями разрезов на штанинах, проделанных на финальной поддержке коньками партнерши. Последняя уже вовсю хлюпала носом и хваталась ладонями за рот, чтобы не завопить. В глазах ее, ставших размером с блюдца, плескались испуг, жалость, чувство вины и приступы женской истерики. — А ну цыц! Потопа только мне тут не хватало. Брысь отсюда! — Иноуэ, со мной всё нормально, честно, ты не виновата, иди домой… Ее плач, на удивление, привел обоих фигуристов к общей стратегии поведения, которая заключалась в том, чтобы быстрее спровадить столь впечатлительную особу... нафиг. Окажись она в медпункте вместе с ними, неизвестно, что быстрее привело бы ее в обморок — вид крови или трусы Куросаки. Гриммджоу лично ставил на второе: синие боксеры с белой окантовкой мальчишке шли, обтягивая во всех местах всё самое интересное. — У тебя слюна потекла, — хмыкнул тот, просчитав мыслишки тренера и неособо стесняясь их озвучивать при докторе Унохане, аккуратно зашивавшей ему кожу в данный момент. Ему ответили оскалом и смачно затянулись сигаретой. Уноханы тренер не стеснялся, но побаивался. Перекочевавшая из Сейрейтея в Каракуру, лагерь будущей Олимпийской сборной, эта тетка выглядела так, что одним взмахом скальпеля по шее могла отправить любого к праотцам, а не на пьедестал. — Гриммджоу-сан, — ласково сказала она, — это медпункт. — И повернула мягко улыбавшееся лицо к нему. «Жутко, блять!» — Гриммджоу не просто бросил курить, а запихнул сигарету в рот и быстренько проглотил. Только пар изо рта пошел. Рыжий наглец прыснул смехом, но потом печально уставился на увечья. — Порез неглубокий, но от нагрузок лучше удержаться пару дней, чтобы не открылось кровотечение. — У него соревнования через пять дней, хех. — Кататься можно, — прояснила этот момент Унохана и снова «мило» улыбнулась: — Уверена, что вы сумеете что-то придумать, Гриммджоу-сан. Тот пожал плечами. Окей, они могли довести до идеала дорожку шагов, спирали, обводки, образы обоих программ — тут эта дама не ошибалась, Гриммджоу бы нашел чем припахать пацана, даже без прыжков, поддержек и подкрутов, но, черт возьми, он же рассчитывал откатать с Куросаки и другую, особенную, программу, но этому засранцу чертовски везло его динамить! Опять! Унохана откланялась и вышла из комнаты, оставляя спортсменов наедине обсудить сложившуюся ситуацию. Хреновую ситуацию, надо сказать, потому что кое-кто элементарно не дотягивал до своего наставника по силе. — Мож, мне железо начать качать? — проронил Ичиго, прикидывая выход. — А может, начнешь побеждать, а не выдыхаться на третьей минуте? Второе место с Арисавой вы получаете именно из-за твоих недокрутов и тухлых поддержек. — Во взметнувшего брови Куросаки полетели запасные джинсы Джагерджака, а сам он привалился на косяк двери, выжидающе скрещивая руки. — Собираешься в трусах идти? Я не против, но такая прелюдия меня ой как заведет… Рыжий фыркнул. Под нахальный взгляд кошачьих глаз поднялся, не отвернулся, зараза, — напротив, натянул на себя штаны чересчур медленно, возбуждающе, дерзко. Этот парень играл с огнем, ну или просто осторожничал с повязками. Гриммджоу не хотел думать про второе и вперился в свою жертву слишком красноречиво. Ичиго сглотнул — единственное, что выдавало в нем напряжение, — но, подойдя к устроившему на него охоту хищнику практически впритык, отчеканил: — Я тебя не боюсь. Я нужен тебе, чтобы ты обвешался золотыми медалями и утер нос Айзену. Так что, ничего ты мне не сделаешь против воли, крашеный мудак. Долботренер оскалился, казалось, до самых ушей: — Куросаки, детка, ты заноза в моей заднице, а это я спец по чужим задницам, так что не будь таким самоуверенным: когда-нибудь я отымею твою так, что вырванные ноги покажутся тебе релаксационным массажем. — Когда-нибудь, хех, — парень всё так же упрямо глядел наставнику в глаза, — а сейчас расскажи, как мне сделать четверной риттбергер? — Щенок! — Джагерджак потрепал ученика за щеку и, больно зажав шею того в своем локте, утащил в коридор. — Вот таким ты мне и нужен на соревнованиях, Куррросаки. Двадцать два шва, а ему всё четверной! Недофигурист херов, щас затаримся в аптечке перекисью с бинтами, и, обещаю, сделаешь квадритт как настоящий чемпион мира.