•
— Диспетчер Рональд Нокс! — этой интонации блондин боялся едва ли не с поступления на службу, а сейчас, после визита Саманты в Департамент, вообще старался не попадаться никому из начальства на глаза. Но, конечно же, Спирс застал того в самый неподходящий момент. Рон брал список душ на сегодня раньше, чем обычно, надеясь быстрее закончить. — Доброе утро! — провозгласил Нокс, поворачиваясь к бюрократу и всеми силами делая вид, что он очень рад видеть начальника. — Я смотрю, у Вас сегодня отличное настроение, — в своей манере поправляя очки, сказал Спирс таким тоном, будто бы ему натерпелась это хорошее настроение испортить. Его лицо было как всегда выражением ледяной строгости. Рональд ни капли бы не удивился, узнай, что Уилл и спит с таким выражением. — Что ж, я надеюсь видеть Вас в таком же настроении сегодня на открытии нового отдела, — Уильям глянул в свои записи в карманном ежедневнике, — ровно в двенадцать. Нокс был рад, что начальник не имел к нему никаких претензий. Это значило, что прошлой ночью их с Сэм присутствия все же никто не заметил, хотя своим бегом наперегонки они наверняка подняли много шуму. До назначенного Спирсом времени Рональд отработал тяжело, почти каждый перерыв между сбором вспоминая неприятный ночной разговор. По возвращении домой Саманта никак не могла отпустить его, и он остался сторожить постепенно окутывающий девушку сон, рассказывая, что в мире шинигами есть тысяча способов продлить жизнь человеку. Только вот он не упомянул, что пленку воспоминаний продлевают только тем людям, что вносят вклад в историю человечества. Жнец ушел лишь под утро, убедившись, что Сэм успокоилась и безмятежно спит. В двенадцать, как и было назначено, Нокс явился в Департамент. Вместе с другими жнецами он проследовал по коридору, по которому они еще недавно, словно дети, носились с Самантой. Отчего-то его охватило плохое предчувствие. На собрании было большинство диспетчеров его отделения, даже кто-то из высшего начальства, судя по мелькающим в толпе пиджакам с золотыми нашивками, почтил своим присутствием. По мере того, как Рональд пробирался сквозь толпу, его взгляду открывалось все больше и больше. Вот Спирс разговаривает с кем-то из диспетчеров, за его спиной стоит витрина, вторая… Это был тот самый зал. Как и говорила Сэм, тут и впрямь было бы совсем темно, но лампы холодного света на потолках исправно выполняли свою функцию. Пока другие жнецы искали себе удобное место, с которого было бы все видно, Нокс стоял поодаль у стены, у которой он был с Самантой. Ее прикосновения действовали как сильный наркотик, заставляя забыть о всех проблемах, — это был весомый повод ждать конца рабочего дня. Когда гул стих, Уильям встал напротив группы вместе с жнецом из головного отделения. Это был невысокий мужчина с седыми волосами и морщинистым лицом, одетый во фрак с золотыми прострочками. Он опирался на трость с резной рукоятью, которая почти наверняка была его косой смерти. Шинигами из высшего начальства в этом плане на редкость изобретательны. — Я с превеликим уважением благодарю вас всех, — начал мужчина, — что почтили своим присутствием столь знаменательное событие. Несколько месяцев мы с вашим коллегой, Уильямом Ти Спирсом, — услышав свое имя, бюрократ с уважением на лице поклонился, — вели работу над созданием этого музея в целях воспитания в шинигами, поступающих в Академию, уважения к нашей истории. И вот, наконец, мы рады сообщить, что все работы закончены и музей готов принимать практикантов. Я еще раз сердечно благодарю мистера Спирса за идею этого проекта и надеюсь, что он внесет должный вклад в развитие нашего Департамента. После аплодисментов жнец с тростью удалился, и это было неудивительно — высшее начальство никогда не появлялось на людях в виду занятости, а если и появлялось, то вот так, всего на пару минут. День их прибытия можно было отмечать в календаре как праздничный. — И так, — продолжил Уилл, проходя между музейными витринами и жестом приглашая группу за собой, — здесь собраны древние артефакты, которые так или иначе в разной степени влияли на мир шинигами. На карточках указаны инвентарные номера книг, в которых можно найти более подробную информацию по данному предмету. Далее следовал совсем неинтересный рассказ о каждом из артефактов, который, как обещал Спирс, должен был быть «кратким». Местами он упоминал устаревшие книжные выражения, далеко не всем понятные, поэтому Рональд был не первым, кому быстро наскучила лекция. Он бы и ушел прочь быстрее заканчивать сбор на сегодня, если бы не зеркало, стоявшее в углу зала и так и манившее к себе. Но по какой-то причине Уилл все обходил его стороной, ни слова о нем не упоминая. К концу этой экскурсии от толпы осталась всего пара новичков, несколько диспетчеров других отделений и Нокс. Время близилось к двум после полудня, когда Спирс, обогнув не один круг по музею, наконец подошел к зеркалу. — Этот артефакт обладает особой силой, — начал он, поправляя очки секатором, что все это время был с ним в качестве указки, — сравнимой с силой закладки смерти. — Оно останавливает время? — спросил кто-то из новичков. Рон почему-то закатил глаза. — Нет, — ответил Уильям. — Этот артефакт носит название Бессмертное зеркало. Оно способно продлить пленку воспоминаний человека вплоть до дарования вечной жизни без вмешательства богов смерти. — Но нельзя же даровать бессмертие всякому, посмотревшему в него, — как можно равнодушнее произнес Нокс, хотя сон, накативший на него во время лекции, мгновенно отступил прочь после услышанного, и теперь внутри бушевал ураган надежды. — Верно замечено, диспетчер Нокс, — Спирс снова поправил очки. — К зеркалу нас привели легенды, которые рассказывали смертные. Одни гласят, что якобы зеркало само решает, кому даровать бессмертие, тем самым играя роль Древнейшего*. Другие утверждают, что зеркало дарует вечную жизнь тому, кто посмотрит в него «улыбаясь искренне, не желая ничего земного корыстного», — Уилл выделил цитату из легенды интонацией. — С другой стороны, это лишь россказни смертных… Рональд не помнит, как дослушал рассказ начальника, да и дослушал ли вообще? Едва закрыв список душ на сегодня, жнец в спешке сдал косу смерти, приковывая к себе вопросительные взгляды своих коллег и девушек из секретариата. Он и раньше славился своим рвением раньше закончить работу, но сегодня оно было особенно заметно по тому, как Нокс нервно стучал пальцами по столешнице у окошка, куда он сдавал свою газонокосилку. Обычно он заранее брал список душ на следующий день, но в этот раз выбежал из Департамента без него, по дороге натягивая пиджак. Рон ловко перемещался по бетонным крышам домов, никем не замечаемый. Все постепенно становилось на свои места. На душе, если у него вообще таковая имелась, было легко и радостно. Вот уж не думал жнец, что педантичный начальник когда-нибудь сможет поднять ему настроение простым рассказом о древнем артефакте. Фикус рядом с зеркалом цвел без нужды в свете не просто так. В груди приятно теплилась надежда. На горизонте вскоре замелькало пшеничное поле.Зеркало
11 марта 2018 г. в 11:39
Рональд думал, что она оттолкнет его, и какой-то своей частью был готов к этому. Но Сэм никогда не оправдывает его ожиданий. Углубляя поцелуй, она нагло расслабляет галстук и, ловким движением пальцев расстегивая еще пару пуговиц на рубашке, покрывает поцелуями выпирающие ключицы жнеца. Каждое прикосновение ее губ вызывает в сердце настоящий ураган, и Рон невольно запрокидывает голову, прислоняясь затылком к прохладной стене. Согласно Кодексу шинигами запрещено вмешиваться в жизнь людей. Это самоубийство, но ее губы такие мягкие, что к черту Кодекс. К черту честь. К черту все, нажитое годами: должность, репутацию. Когда девушка отстраняется от его шеи, Нокс ловит ее губы своими и нежно прикасается одними кончиками пальцев к ее щекам.
— Эй, эй, — в рваном поцелуе жнец останавливает Саманту, улыбаясь и соприкасаясь с ней лбами, — поостынь.
Раньше Рон и не думал, что сможет сказать девушке подобное. Но Ардерне была исключением из всех правил. Им двигало непреодолимое желание уберечь ее всеми возможными способами, прилагая максимум усилий. Открыв глаза, Сэм будто бы очнулась от блаженного сна. Медленно анализируя свои действия в голове, она безумно смутилась и отвела глаза в сторону. Теперь ей казалось, что она испортила о себе впечатление, и это отчетливо читалось в ее виноватом взгляде.
— Ты прекрасна, — заверил ее Рональд, снова приковав к себе взгляд девушки и заставляя ее улыбнуться. Закусив губу, она уткнулась носом в шею парня, безмолвно благодаря его.
— Где это мы? — спросила Сэм, оглядывая помещение, в котором они волей случая оказались. В незнакомом отделе не было ни единого окна, но тусклый свет из-за угла, откуда они прибежали, позволял рассмотреть расставленные повсюду витрины.
— Честно сказать, — Нокс, попутно застегивая рубашку и затягивая галстук, прошелся между застекленными стойками и, помедлив, признался, — я не знаю.
Саманта вопросительно посмотрела на блондина. Тот лишь пожал плечами, осматривая витрины. За стеклом в красном бархате лежал разнообразный хлам. Иначе это назвать было нельзя, потому как вещи были самые разнообразные — от расписных старинных закладок и дряхлых пыльных книг до насквозь проржавевших кинжалов и стрел. Ни один из этих предметов Рон не видел раньше. Под каждым была небольшая заламинированная карточка, но текст ни в одной из них жнец в силу близорукости вкупе с темнотой разглядеть не смог. Он хотел было попросить попробовать что-то прочитать Саманту, но она прилипла к другой витрине. Она возвышалась на тумбе и чуть ли не упиралась в потолок. Было чудом, что девушка вообще заметила ее, потому как она стояла в самом дальнем углу зала отдельно от остальных витрин. За толстым слоем стекла стояло зеркало в золотой резной окантовке. Точнее сказать, ранее она была золотая, а теперь от времени потускнела. Паутина, опутывавшая всю поверхность сверху донизу, заставляла думать, будто бы к зеркалу боялись притронуться, чтобы привести его к подобающему виду, прежде чем размещать его за витриной. Рядом на маленьком стенде стояла табличка, на которой так же в темноте ничего не было видно. Зато отчетливо было видно стоящий тут же на полу в большом горшке обильно цветущий фикус. Когда Рональд подошел к Саманте, она все это время, как оказалось, сосредоточенно нахмуренным взглядом смотрела мимо зеркала на цветок.
— Фикус, — утвердительно сказала девушка, — цветет.
Не ожидая реакции Нокса, она продолжила рассуждения.
— Как он цветет, когда наверняка здесь даже днем мало света? Окна далеко, и вряд ли солнце проникает в этот угол. Без света фикус стремительно гибнет, — Сэм обернулась в сторону угла, за которым начинался светлый коридор, а затем перевела взгляд обратно к цветку. — Почему он цветет?
Улыбнувшись, Рон обнял сосредоточенную девушку сзади и уткнулся носом ей в макушку. У нее приятно пахли волосы и парень на секунду забылся, воспоминаниями возвращаясь в события десятиминутной давности.
— Пойдем домой, садовод.
Саманта усмехнулась, прикрыв глаза и наслаждаясь объятиями. Она и впрямь была прирожденным садоводом — всему ее с детства научила бабушка. Как ухаживать за цветами, чем удобрить землю, в какое время сажать горох и еще много разных нюансов, соблюдая которые, можно было бы сделать клубнику вкуснее, мяту душистее и тому прочее. Ей нравилось копаться с растениями, так чувствовалась близость с ныне покойной Мэри. Открыв глаза и невзначай переведя взгляд на зеркало, девушка вдруг задумалась. Его поверхность была настолько пыльной, что едва ли в нем можно было увидеть отражение, но сейчас Саманта отчего-то особенно отчетливо видела очертания — свои и обнимавшего ее жнеца. Они весьма гармонично смотрелись вместе, несмотря на ярко выделяющуюся даже в темноте желто-зеленую радужку глаз бессмертного шинигами. Девушка рассматривала отражение и все еще не могла поверить, что сказки о мифических существах, которые бабушка читала ей в детстве, истории, которые рассказывали дети на улицах, чтобы напугать друг друга, все это было правдой. И никто вокруг, кроме нее, этого не знал. Люди рассказывают легенды об удивительном мире Богов, демонов и ангелов, не зная, что ходят рядом с ними. Саманта внезапно почувствовала себя особенной в объятиях Рональда. Сколько эти руки, с такой осторожностью прикасающиеся к ней, забрали жизней? Сколько раз они были по локоть в крови, и все же сохранили такую мягкость и тепло. Ардерне улыбнулась отражению, наблюдая, как Рон зарывается носом в ее волосы.
Примечания:
*Древнейший — первый жнец в истории.