Верховная Трав(н)ица

В день, когда Вольха узнала о своей беременности, догевские вампиры поняли, что трансформация половины их народа в яростно визжащих тварей — не худшее из зол, что может с ними случиться. Далеко не худшее. Начиналось все, как водится, довольно невинно: правительская чета в кои веки расположилась позавтракать в положенном для этого месте, а не в спальне, на пне или еще где-нибудь. Ведьма уткнулась в записи: она собиралась в очередной раз выехать на тракт за опытом и материалом для очередной работы на очередного магистра, Лен уже смирился и перестал протестовать: магии он, конечно, неподвластен, но с Редной станется ночью отомстить ему ударом сковородки по голове. Верховная Травница устроилась сбоку и с загадочным (а для знающих — пугающим) умилением и интересом наблюдала, как они едят. Вернее, как не ест Вольха; на вампира, соорудившего себе многослойный бутерброд из всего, что имелось на столе, Келла, как ни странно, даже не косилась. Воспользовавшись этим, беловолосый впился зубами в хлеб и остальное — и вдруг застыл, глядя куда-то в пустоту. — Клыки застряли? — участливо поинтересовалась Вольха, оторвавшись от рукописи. — Если они останутся в хлебе, я себе возьму, ладно? Повелитель так яростно замотал головой, что стало понятно: нет, не ладно, зубы ему дороги. Он аккуратно извлек челюсть из еды (по счастью, она осталась на месте), потер подбородок и уставился на Келлу, все так же невинно наблюдавшую за его женой. Только вот теперь она больше напоминала ему нечистую силу, пытающуюся заманить неосторожного грибника-ягодника в свои сети. Впрочем, почему казалась? Упырица и упырица, по определению присутствующего мага-практика. — Келла, на минутку, — предложил Лен, оставил свой надкушенный (целее будет) бутерброд на столе и вышел на крыльцо. Травница направилась за ним. Утро было замечательное: по площади, залитой солнцем, сновали редкие не очень занятые вампиры — то к соседу поболтать, то сковородку одолжить, где-то над крышами полоскалось на легком ветку ослепительно белое белье, такое и на веревку не грех вывесить. Небесное светило ласково пригревало Догеву, жители которой, вопреки всем канонам, уже разбежались по полянкам и озерам, загорать и купаться. Верещали дети, на горизонте пока еще не наблюдалось Кайела, который, впрочем, все равно бы рано или поздно появился: заноза, клещ, малярийный комар… Травница довольно щурилась, и яркие лучи, натыкаясь на ее черные волосы и одежду, тонули в этой черноте. Лену, впрочем, это не предвещало ничего хорошего. — Скажи, что ошиблась, — потребовал он, перейдя на алладар, чтобы исключить подслушивание со стороны жены. Ему показалось, что он уловил тень ее разочарования. — Ты о чем? — невинно переспросила вампирка на том же гортанном языке. — Да как ты вообще могла это определить? — продолжил распаляться Повелитель. — Во-первых, есть определенные признаки, хотя они не всегда точны, — Келла пожала плечами. — Во-вторых, я практикую уже далеко не первое десятилетие, так что вероятность ошибки невелика. Ты же видел, она быстро устает, очень неохотно ест по утрам, отказалась недавно от жареной картошки, хотя раньше… — Допустим, — прервал ее вампир. — Но когда ты сможешь сказать точно? Травница задумалась. Она превосходно знала анатомию и физиологию вампиров, но с человеческой была далеко не так уверена, значит, ей потребуется консилиум. Велеена, кажется, сейчас в Стармине: не то преподает, не то еще что, но путь у нее займет не так уж много времени. И одновременно — не так уж мало. Двое Травниц, одна из которых еще и магичка, уж наверняка смогут определить… А пока что нельзя Вольху ни отпускать, ни рассказывать о своих подозрениях. Если, конечно, она сама еще не догадалась. — Если бы она знала, мы бы уже страдали от этого, — ответил Лен на невысказанную мысль. — Значит, где-то неделя? — Если послать за Велееной сейчас же, — кивнула Келла. — Нашу ведьму придется подготовить к такому известию, а ее подруга с этим справится лучше меня. — К какому известию? — осведомилась Вольха, громко хлопнув дверью и — словарем алладара. Заговорщики застыли, судорожно соображая, что бы ей соврать. Вампирка на всякий случай крепко вцепилась в рукав беловолосого, чтобы не сбежал в такой ответственный момент, свалив все объяснения на Келлу. Ох уж эти мужчины. Неловкая пауза опасно затягивалась, брови рыжей ведьмы неуклонно ползли вверх, непостижимым образом придавая ее лицу все более зверское выражение. Было слышно, как скрипят мозги застигнутых врасплох вампиров. — Мы не хотели тебе говорить, что решили пригласить сюда Вельку, — выкрутился Лен самым очевидным способом. — И зачем это? — подозрительно уточнила Редная, не опуская грозно поднятую длань с тяжелой книгой. — Я бы поняла еще, если бы ты прятал это от Келлы, ей бы не понравилось, что ты зовешь сюда ее человеческую конкурентку (Травница оскорбленно фыркнула), но от меня-то зачем? — А мы ее не работать зовем, — вмешалась вампирка, пока запутавшийся во лжи Повелитель (похоже, новость слишком выбила его из колеи, раз его умение нести ерунду и недоговаривать дало сбой) не лишил ее работы. — Так, погостить. — В Догеву? — снова уточнила ведьма. — Ты? Зовешь еще человека в Догеву? Келла беспомощно умолкла. Она понятия не имела, сколько коварной магичке удалось понять из их разговора; судя по встревоженному лицу Лена, он тоже не знал — рыжая вполне могла поставить магическую защиту, и, видимо, воспользовалась возможностью, что наводило на совсем уж унылые мысли. — Так что за заговор за моей спиной? — снова потребовала ответа Вольха. — Мы думаем, ты беременна, — скороговоркой выпалила Травница и попыталась броситься в кусты, спасаться от ярости магистра какой-то там степени, но в этот раз пришла очередь Лена удерживать малодушных от бегства. Словарь выпал из руки ведьмы, а сама она уставилась на свой живот с таким подозрением, словно его обвинили в предательстве белорской короны, игнорируя все остальные части тела. — И Вельку мы хотели позвать, чтобы, хм, убедиться, — добавил Лен. — Так что на тракт ты пока не поедешь. — И правильно, — неожиданно согласилась Вольха. — Я себя не доверю белому упырю и черной упырице. Какого лешего вы тут обсуждаете мою беременность, но не ставите меня о ней в известность?! — Себя можешь не доверять, но ребенка придется, — кровожадно ухмыльнулась Келла. — Испокон веков было, что Травницы заботились о детях Повелителей. — Чтобы ты вырастила из моего ребенка второго упыря? Ну уж нет! — возмутилась ведьма, зажигая на ладони пульсар. Лен уже явно жалел, что не дал наставнице сбежать, из-за чего оказался меж двух разъяренных женщин. И не разберешь, какая из них опаснее: та, которая обернется орущей страхолюдиной, или та, которая швыряется пульсарами направо и налево. — Ты что, наследника на кладбище воспитывать будешь? С зомби и вурдалаками вместо друзей? С черепами вместо погремушек? — самозабвенно заорала вампирка. На площади начала собираться толпа. Огласки небольшого семейного скандала было уже не избежать, как, впрочем, и его причины. Повелитель уныло сел на ступеньку и спрятал лицо в ладонях. — Я практик, а не некромант! — рявкнула в ответ ведьма. — Две большие разницы! — Один леший! Не выпущу ребенка из Догевы, особенно с тобой! Ты же безответственная… — Келла, хватит, — тихо велел Лен. Похоже, ему как-то удалось обойти защиту Вольхи, так как та тоже замолчала. Тут они и заметили собравшийся народ, который смотрел на них с жадным интересом. Все трое поспешили ретироваться в дом и захлопнуть двери, вызвав у наблюдателей разочарованный гул. — Мы еще даже не знаем точно, беременна ли Вольха, — напомнил беловолосый. — А вы уже нерожденного ребенка делите. Во-первых. Во-вторых, ей нельзя волноваться. — Я не… — запальчиво начала было рыжая. — Нельзя, — с нажимом повторил Лен. — Я почти уверена, что права, — подала голос Травница. — Но все равно стоило бы посоветоваться с Велееной, чтобы избежать лишних переживаний, потому что я волнуюсь. Несмотря на схожесть вампиров и людей, кое-какие механизмы могут отличаться, поэтому для полного спокойствия консилиум не повредил бы. А после этого, — поспешно добавила она, — мы предоставим тебе почти полную свободу действий. В рамках допустимого в твоем положении, конечно. Вольха немного подумала. — Я, конечно, не стану лишать ребенка встреч с бабушкой, — на этом определении они с Леном фыркнули, — но и забирать не позволю. — Идет, — вклинился в шаткое перемирие беловолосый. — Тогда я пошел к телепатофону. Келла только хмыкнула. Если Редная надеется, что полностью оттеснит Травницу от воспитания наследников Догевы — тут она сильно заблуждается. Еще ни один вампир (или человек) не сумели запретить ей исполнять свой долг. Лен и тот случай с воротами — не в счет. А Вольха в тот день пошла в разнос (исключительно трезвый!), убедив вампиров, что все познается с сравнении.