Верховная Трав(н)ица

После дождя, который зарядил вчера вечером и шел всю ночь, трава была сырая, но ярко-зеленая, свежая и чистая, когда исчез налет сероватой догевской пыли, налетевшей с дорожек, тропинок и сапог редких прохожих. В пестром ковре особенно хорошо проглядывались яркие соцветия: белые, голубые, розовые… Келла остановилась и стащила с сапога особенно настырный гибкий побег, обвившийся вокруг ее ноги. Никакой особенной ценности он не нес, поэтому вампирка просто бросила его обратно на землю. Понадобится — приживется, если нет — прицепится к кому-нибудь еще, народу по догевским дорогам ходит порядочно для этой цели. А там и семена свои оставит, невнимательные вампиры их на обуви понесут в огороды, а Травнице, которая сама аккуратно сапоги отряхивает, придется потом вычищать грядки от этой дряни и прожорливых желтых жуков. Нет уж, увольте! Келла вернулась к брошенному растению, подобрала лиану с земли и методично порвала на несколько частей, не обращая внимания на протестующий треск, с которым рвался стебель, что обычному человеку едва ли было под силу сделать. К счастью, Травница была вампиркой, ей не минуло трехсот лет, поэтому она легко справилась с задачей. Конечно, это не очень-то остановит зловредный сорняк от процветания, но хотя бы замедлит. Не тащить же каждый росток домой, чтобы сжечь, тем более, что от него даже огня хорошего не дождешься — один только горький дым. Напоследок Келла забросила останки лианы в кусты, чтобы она хотя бы укоренилась подальше от дороги и доползла до тропы не в ближайшие пару дней. Поляну с папоротником и заразихой она обошла стороной — нужды в этих растениях у нее не было, а аллергия Лена не давала возможности хранить большое их количество. Кстати об аллергии: надо бы поискать нужные для отвара травки, запасы как раз подходили к концу. Келла задумалась, прикидывая, где бы можно было их отыскать и при этом не делать слишком большой крюк. Не то что бы ей было лень отклониться от маршрута и пройти немного больше, чем рассчитывала, но каждый лишний час, проведенный в лесу, делал собранные листья и цветки менее свежими, а приносить увядшие растения во многих случаях бесполезно. Впрочем, получалось, что она на этом не теряла много времени, поэтому Травница бодрым шагом направилась к ближайшей складке пространства, что должна была вывести ее на берег маленького лесного ручейка, чьи берега поросли крессом и прочей полезной мелочью, которую и в салат порубить можно. Водилась там, конечно, и куда менее приятная «дичь»: острые побелевшие ракушки от речных улиток, выброшенные из воды дохлые рыбы, а в водорослях, покрывавших илистое дно, водились разнообразные личинки. К счастью (или наоборот), большинство пациентов знать не знали, что входило в состав снадобий, выписываемых для страждущих Келлой. Некоторые представители всего этого реко-медицинского богатства немедленно отправлялись в сумку вампирки. В этот раз ручей приподнес приятный сюрприз в виде проклюнувшихся в мелкой прибрежной травке лиловых цветочков, вообще-то ядовитых и крайне вонючих, но в определенной дозировке полезных. Такая себе растительная версия змеиного яда, только Травник не рискует собой, пытаясь добыть ценный ингредиент. Келла извлекла из кармана плотные перчатки и отдельный полотняный мешочек для новой добычи и пошла вдоль берега, быстро обрывая соцветия. Насколько она помнила, здесь было немного «складок», ближайшая должна быть метрах в семистах, а так далеко ей идти смысла нет. На мгновение мелькнула кровожадная мысль о том, как бы подмешать этих прелестных лепестков Кайелу в чай. А что? Постулат меньшего зла, между прочим: этот вечный больной терроризирует сразу двух других вампиров, Лена и ее саму, а им очень дорого их душевное равновесие. Но от этой заманчивой перспективы пришлось отказаться — в конце концов, вредить тоже нельзя. Лен тоже не одобрит… Келла выпрямилась, обнаружив, что собираемые ей цветы уже закончились. Как и ручей. Ну и где она теперь? Теряться в родном догевском лесу ей еще не приходилось — сложную систему переходов все дети заучивали еще в раннем детстве, играя в разбойников и упырей. Травница, правда, и тогда редко предпочитала компанию сверстников гербарию, но это ни в коей мере не помешало ей понять, что где в долине находится и как туда попасть разными путями. Сейчас же деревья вокруг казались ей совершенно незнакомыми: высокие корабельные сосны, которых, если она не ошибается, у них отродясь не водилось, без веток внизу, так что забраться наверх и оглядеться не получилось бы. Тропы тоже не было, а значит, здесь очень редко ходят. В Догеве ли она вообще? Даже если да, то в каком-то отдаленном и незнакомом ей районе, где может быть вообще только одна складка — а ее поди поищи! Келла не питала особых надежд на направление, к которому стояла спиной: в лесу человек (да и вампир тоже) всегда неосознанно забирает влево. Насколько — вопрос времени. Перехода и смены пейзажа она не помнила категорически, и лиловые цветочки показателем служить не могли, так как их семена совершенно точно занесло сюда ветром. Замечательно. Вампирка выбрала ближайший гладкий валун и устроилась на нем. Солнце уже успело высушить и немного согреть камень, что не могло не радовать. Даже если это проделки неизвестного колдуна, которому отчего-то приспичило телепортировать Верховную Догевскую Травницу, располагаться стоило со всем доступным комфортом, размениваться на меньшее — бессмысленно. В конце концов, ненадолго потеряться — даже приятно, пускай там с ног собьются, разыскивая ее. Келла даже успела пожалеть, что изъятый у очередного идиота-охотника с осиновым колом и слезами девственниц затасканный томик любовного романчика она оставила у Крины — книжка в Догеве ходила по рукам, как редкая диковинка из Стармина. Такие в долину попадали нечасто. Такая бросовая литература пользовалась у скучающих вампиров бешеной популярностью, потому что после монументальных сочинений на алладаре всем хотелось немного размягчить мозги и поудивляться странной человеческой фантазии. Особенно, если там фигурировал «мерзавец-вампир», которого рисовали по-разному: то колдуном-мерзавцем, соблазняющим прекрасную фигуристую героиню, то опять же мерзавцем, желающим ее испить и держащим в башне. Иногда — с вариациями. Героем, например. Решив не останавливаться на достигнутом, вампирка стянула с плеч извечный черный плащ, расстелила на камне и удобно улеглась на нем, подставив бледное лицо солнцу. Пусть ищут, а она воспользуется ситуацией, ведь приличный загар никогда не получишь, круглыми днями утыкаясь носом в землю! После дождя солнце припекало, и от сырых волос и одежды едва ли не белый пар валил — а он бы несомненно обрадовал разных неприятных типов, что могли бы желать смерти конкретной Келле и всему вампирьему роду в целом. К счастью, их здесь не было. Однако минут через пятнадцать вынужденного безделья оно Травнице порядком наскучило. К тому же, лицо могло очень быстро сгореть с непривычки, а лечить себя вампирке нравилось гораздо меньше, чем других. Подогнув под себя ноги, Келла принялась перебирать собранные травы, снова укладывая их поаккуратнее, хотя они и до этого были в более чем приличном виде. Этого дела, конечно, тоже надолго не хватило, и она принялась бродить вокруг своего камня в поисках чего-нибудь мало-мальски интересного или полезного. Увы — местная флора ограничивалась осокой, тысячелистником и прочими сорняками, вроде ярко желтеющих в траве лютиков и одуванчиков. Это ж угораздило оказаться в совершенно скучном месте без книжки или… ну, хотя бы шитья или вязания! Поймав себя на этих крамольных мыслях стареющей мамаши, Травница вознамерилась немедленно сделать что-нибудь безрассудное, глупое и бесполезное. Ее взгляд упал на ровную поверхность все того же камня. С собой Келла всегда носила небольшой складной ножик, необходимый в ее работе. Пожалуй, это сгодится. Вооружившись тонким лезвием (к счастью, недавно наточенным, а потому достаточно острым!), вампирка принялась увлеченно царапать по камню. — Келла! — довольно проговорила она, любуясь своим шедевром. Надпись действительно была призвана изображать ее имя: угловатые, бледные буквы лишь отдаленно напоминали то, чем по сути являлись, но все равно читались. Теперь уже точно все возможные дела были переделаны, и Травница задумалась было о том, что внезапный выходной может оказаться делом крайне занудным, но тут из ближайших кустов высунулась мохнатая белая морда. На физиономии волка было столь явно написано изумление, что вампирка не сразу обратила внимание на то, что в зубах он держал мягкий сверток, с вещами, по всей видимости. Едва обнаружив эту деталь, Келла отвернулась, послушно ожидая, пока светловолосый сменит ипостась и натянет хотя бы штаны. — Как ты сюда забрела-то? — поинтересовался Лен, шумно хлопая крыльями: вероятно, чтобы удержаться на ногах, пытаясь попасть ступней в штанину. — Я тебя еле отыскал! — Вдоль ручья пошла, — откликнулась Травница. — И, видимо, не рассчитала расстояние. Мы в какой части долины? — На самом юге, — крылья хлопнули в последний раз, а через секунду Повелитель уже появился в поле зрения вампирки, невозмутимо рассевшись на все том же теплом камне. — Этот переход там всегда был? — удивилась Келла. Раньше в южную часть Догевы можно было попасть из более ближних мест, но никак не из восточной части, где она бродила до этого. — Не припомню, — признался Лен. — Но дорогу назад я точно найду. Нам туда! — он махнул в сторону кустов. — Ты пришел с другой стороны, — сухо заметила она. — Разве? — беловолосый заметно смутился и растерялся. — Тогда у нас не остается другого выхода, — Травница присела рядом на камне. — У тебя горло молодое, ты и кричи. — Что кричать? — не понял Лен. — На помощь, разумеется, — хмыкнула Келла. — Может, нас услышат и приведут домой. Нарочито громко прочистив горло (несомненно, пародируя некоторых именитых певцов), вампир взял весьма высокую ноту, прокричав звонкое «Ау!». С верхних веток ближайшей сосны спорхнула грузная лохматая ворона, громко и возмущенно каркнув. Похоже, вокальные упражнения сидящих внизу потерявшихся не пришлись ей по вкусу. — Неплохо, — признала Травница. — А ты помимо штанов, случайно, не прихватил с собой карты? Шашки? Шахматы? Что-нибудь? — У меня что, доска при себе есть? — возмутился Повелитель, для достоверности развернув серые кожистые крылья. — А вот сообразить что-нибудь из того, что уже есть… Вон, камушки валяются, а доску начертить несложно! Келла подумала пару мгновений. — Черти, — великодушно разрешила она. — Рабство, — пробормотал Лен, принимаясь ковырять землю. — Не перетрудишься, — усмехнулась вампирка. Высланная перепуганными Старейшинами поисковая группа (во главе с синеглазым) обнаружила Повелителя и Травницу только к вечеру, когда те доигрывали уже двадцать восьмую напряженную партию. Противники успели расстаться со своими местами друг напротив друга и завернуться сначала в леновы крылья, а потом в высохший келлин плащ, потому что ближе к ночи похолодало, а позволить воспитаннику мерзнуть вампирка не могла — как и наоборот. Сошлись на общем варианте. — О, добрый вечер! — Повелитель обворожительно улыбнулся встревоженным Стражам и Старейшине. — Надеюсь, вы помните обратную дорогу? Ошарашенный синеглазый смог только молча кивнуть и указать себе за спину. Жест был знаком обоим игрокам, но в этот раз шансы были получше. — Отлично! — Лен вскочил на ноги и галантно подал руку Травнице. — Не поверите, но даже необычный для Догевы пейзаж за день успевает наскучить! Из-за беловолосого плащ свалился с плеч потерявшихся, поэтому Келла сначала подобрала ворох черной ткани с земли, а потом уже сама поднялась на ноги. Растения, собранные утром, уже наверняка завяли, поэтому весь день был практически насмарку, практически внеплановый выходной, который, на удивление, они провели очень неплохо. Не каждый день играешь с Повелителем в каменные шашки на доске, начерченной на земле! Следуя за делегацией Стражей, они добрались до перехода, который, впрочем, Лен опознать не смог — видимо, их в этом загадочном регионе Догевы было несколько, причем все из абсолютно разных мест. Ведь, стоило им шагнуть через складку в реальности, они оказались на печально известной поляне с папоротником. — А-а-апч-хи-и! — протестующе взвыл Лен. — Идем пить отвар, — скомандовала Травница, сочувствующе похлопывая болезного вампира по плечу.