---
— Выглядишь как кошмар, — Чондэ приподнял одну из прядей волос друга, пытаясь взглянуть тому в глаза, — не спал опять? — Спал я, — шлепнув парня по руке, ответил Ким, стараясь смаковать вкус чая, как его когда-то учили в детстве, а не просто заливать в себя литрами жидкость, — просто что-то плохое снилось. — Что насчет учебного плана? — Чанель, в отличие от Чондэ, не выглядел таким обеспокоенным; скорее, взбудораженным. — Не мог собраться и почти завалил элементарную лекцию. Не видать мне надбавки. Учительская пустовала, позволяя двум аспирантам ошиваться возле Минсока в течение всей пары, на которую у юного преподавателя выпало «окно». Свежий ветер из приоткрытых форточек ворошил некоторые бумаги на соседних столах, грозясь сорвать их на пол, но тут же затихая и успокаиваясь. Ким подумывал над дальнейшими действиями касательно ознакомления первокурсников с основами, но голова напрочь отказывалась принимать хоть какие-то вразумительные идеи, переключаясь на владения герцога и запахи в длинных коридорах замка. Минсок не знал наверняка, поймут ли его друзья: он сам еще не определился, сон ли это или точно такая же реальность, где можно сильно ущипнуть себя и скривиться от боли. Книга, забранная из библиотеки, полеживала на дне рюкзака, принесенного с собой в университет. Поругав себя за неосторожность и глупость, Минсок достал желанный фолиант и уложил его на рабочий стол, пальцами сразу находя загнутую страницу и раскрывая ее. — О, опять этот мужик, — Чондэ тут же встрепенулся, тыкая пальцем в картинку со знакомым изображением. — А кто это? — Пак с интересом рассматривал Лорда, даже чуть нахмурив брови. — То есть, вы вообще не шутите, да? — Ким заулыбался, стараясь не заорать от отчаянья. — Как его зовут? — Читать разучился? Написано же: Ким Мин Сок. — Никого не напоминает? — Ой, ты чего, надеешься, что один-единственный во всем мире и во все времена с таким именем? Я тебя умоляю, не льсти себе, Мин, — Чондэ стукнул друга по спине, — если ты только из-за этой фигни возмущался, то прекращай уже перегибать палку. — Вы либо слепые, либо прикалываетесь, — Минсок отъехал на кресле от стола. — Ребят, я не пойму, это кто такой-то? — Глаза Чанеля бегали туда-сюда в поисках источника ответа. — Да я это! Я! Неужели не ясно? На мгновение воцарилась гробовая тишина, погрязнув в которой, Минсок уже миллион раз успел пожалеть о том, что ляпнул такую фигню, пребывая в трезвом уме, но молчание нарушилось топотом ног и хлопком двери. — Так, — вбежавший преподаватель оглядел кабинет, — во-первых, какого рожна здесь забыли аспиранты с других факультетов? Во-вторых, Минсок, ты должен меня спасти. Вскочившая с мест троица тут же принялась кланяться и пятиться назад, а Ким, забыв о книге, вопросительно посмотрел на мужчину: — Учитель Ко? В чем дело? — Мне на плечи взвалили сразу три группы третьекурсников, одна из которых вообще не с нашего факультета, — взгляд метнулся в сторону двух аспирантов, — спаси меня срочно. Просто прочитай им одну из этих лекций, только одну, — в руки были протянуты бумаги, — все равно всё мимо ушей пропустят, но и бросить их я не могу. — Но… у меня нет опыта работы со старшими курсами, учитель… — Минсок явно занервничал, принимая бумаги, скрепленные между собой. — Такие же дети, как и на первом курсе, не переживай, — преподаватель шарил по своему столу в поисках чего-то важного. — Это первый и последний раз, за мной не убудет. — Не в том дело… — Спасибо, — сунув Киму журнал группы, мужчина солнечно улыбнулся и вылетел из кабинета, оставляя ошарашенных парней с открытыми ртами. — Почему всегда я? — Приложив журнал ко лбу, взвыл Минсок. — Расходимся, народ, мне нужно морально настроиться. Аудитория заполнялась очень медленно, хотя в группе было всего двадцать человек: видимо, к третьему курсу запал к сидению за партами просто-напросто пропадал. Минсок бросал взгляды на заходивших в кабинет и кивал головой в знак приветствия, отмечая, какие высокие юноши населяли группу и насколько уставшими выглядели девушки. Страсть к цветным волосам обычно растворялась после второго курса, но кто-то все же оставался верен выжженным прядям любого, кроме черного, цвета: две девушки красовались своими блондинистыми шевелюрами, один парень мигал бледно-розовой макушкой, у другого коротко стриженные волосы были выкрашены в рыжий. Смотря на них, Минсок едва заметно улыбнулся: его волосы все еще были жертвой омбре. Как и говорил преподаватель Ко, интереса в глазах студентов не наблюдалось, поэтому Ким даже не старался менять интонацию, просто читая лекцию на положенных тонах, лишь бы никто не успел заснуть. Некоторые что-то записывали, но уверенность в том, что это были записи по теме, отсутствовала. Никто не задавал вопросов и даже не возмутился по поводу замены преподавателя, что в какой-то степени радовало. Расправившись с выбранной темой, Минсок отпустил группу, почувствовав себя необычайно хорошо от того, что все прошло довольно гладко. Уже собираясь уходить, он вдруг вспомнил про журнал и тут же поджал губы, понимая, что не отметил присутствующих. В аудитории все еще оставались двое юношей, успевших направиться к выходу. — Постой, — Ким окликнул рыжую макушку, заставив того обернуться, — совсем забыл отметить вас. Парень, оказавшийся на голову выше преподавателя, кивнул, подходя к парте. Он ничего не говорил, просто указывая в списке фамилии всех присутствовавших. — А где ваш староста? — Болеет, видимо, — юноша сунул руки в карманы джинсов, глядя пустыми глазами, — могу идти? — Конечно. За помощь спасибо.---
— Я б лучше дома остался, серьезно. — Не причитай, я скоро вернусь, — парень натянул на макушку мотоциклетный шлем и, схватив сумку, скрылся за дверью. Глухо прорычав, Минсок уронил голову на стол, понимая, что «скоро» — это сорок минут как минимум, ибо «пункт назначения» был аж на другом конце района. В маленькой комнатушке диспетчерской было темно и душно, гудел старенький компьютер и тикали настенные часы. Свет никто включать не собирался, хватало и подсветки от работающего монитора. Развалившись в скрипучем кресле, Ким закрыл глаза, надеясь не услышать в ближайшие полчаса ни одного звонка от желавших пожрать ночью или прибухнуть с друзьями людей. Курьерская служба, в которой работал уже добрых три года и два с чем-то месяца Минсок, была круглосуточной, поэтому звонки часа в четыре утра с просьбами привезти минералочки не являлись необычным явлением. Покрутившись пару раз в кресле и устроившись поудобнее, насколько позволяло потрепанное сидение, Ким расслабился. Он устал за последние несколько дней неимоверно, но прилечь возможности не было; только сейчас, когда напарник выхватил у него заказ и умчался к месту назначения, можно было вздремнуть. Обычно в моменты сильной усталости сны не приходили, позволяя отдохнуть от картинок, а в этот раз чернота была какой-то непривычно… черной. То есть, словно пустой экран, без ряби и шумов: как конец мира, остановка всего окружающего. Словно затянуло в болото, что не ощущается ни кожей, ни глазами, не имеет запаха и возможности выбраться. Даже самый худший кошмар показался бы мечтой по сравнению с этим. Тело онемело, окаменело, отделилось от хозяина и рассыпалось по полу. Минсок заблудился окончательно, когда не обнаружил вокруг себя ничего и перестал понимать, какая часть успела отделиться от него, а какая оставалась с ним. Ему чудилось, будто он прекратил думать и потерял собственное сознание. Запищавший телефон заставил Кима дернуться и удариться коленом о столешницу, сразу вызывая звездопад в глазах. Пытаясь сориентироваться и найти источник противного звука, молодой человек, схватившись за ногу, споткнулся о покоившийся на полу рюкзак, почти падая на пол и шипя. — Да чтоб тебя! — Взревел он, все же протягивая руку к телефону с мигавшим желтым огонечком. — Служба доставки, слушаю. Глухой щелчок оповестил о том, что звонивший бросил трубку после длительного ожидания. Теперь Киму еще и за это прилетит. Как можно аккуратнее вернув трубку на место, он сжал зубы, чтобы не размолоть все в помещении за считанные минуты. Колено слегка побаливало, саднившие с утра мышцы до сих пор ныли, глаза слипались, а настроение упало ниже некуда, посылая парня к чертям. Из головы не выходило черное пятно, не позволившее вздремнуть. В каком-то смысле Ким был даже благодарен человеку, который нарушил его «покой» своим звонком: если бы не он, кто знает, смог бы Минсок вырваться из этой странной кляксы? Кое-как оттарабанив несчастную смену, Ким вернулся в свою любимую пустую квартирку, сразу аккуратно выставляя обувь у порога и вваливаясь в спальню, желая только отключиться на добрых несколько часов. Полежав на мягком покрывале пару минут, он все-таки поднялся, чтобы стащить грязные вещи и почистить зубы, без чего бы просто не смог уснуть, каким бы уставшим ни был. Горизонт начал подрагивать приятным розоватым цветом, намекая, что скоро уже просыпаться, а кое-кто даже не засыпал. Завернувшись в одеяло, Минсок понадеялся на спокойный сон. — Милорд? — Тут же раздалось почти возле уха. — Нет, нет, нет, пожалуйста, — заскулил Ким, не открывая глаз, — я же только улегся. Хоть пять минут, не будьте такими жестокими. — Милорд, но Вы и так проспали почти весь день, — служанка поправила влажную ткань на лбу Лорда. — Невозможно, — Мин Сок взглянул в лицо женщине, жмурясь от света, — вот только прилег. — Не думаю, что Вы чувствуете усталость, — она улыбнулась, убирая ткань. — А компресс зачем? Я болен? — Черное пятно, — из соседнего угла комнаты вышел Иса, напугав Лорда, — доброго дня, мой Лорд. — Какое пятно? — Черное. Вы попали в черное пятно. Видимо, успели где-то задремать? — Так… это вот как называется, — Ким вспомнил свои попытки отключиться в диспетчерской, — я пытался заснуть на работе. — Какая странная у Вас работа, — и снова смех, — в любом случае, будьте аккуратны, дрёма не только не даст отдохнуть, но еще и натворит каких-нибудь неполадок. Потянувшись, Ким уселся на кровати, обнаруживая, что и в самом деле порядком выспался. Комнату освещали солнечные лучи, довольно редкие здесь, поэтому желанные, говорящие о том, что время уже далеко за полдень. Мин Сок разминал шею, пытаясь настроиться на средневековую волну, морально готовясь снова облачиться в прекрасные свободные одежды. — А как вы поняли, что я был в этой… дыре? — Ночью услышали Ваши крики из спальни, — Иса осматривал Лорда с ног до головы. — Обычно, если человек с одной стороны попадает в черное пятно, то с другой начинает звать на помощь, чтобы выбраться. Вот только вырвать его из пятна нельзя. — Но меня вырвал телефонный звонок. — Другой человек не должен нарушать Вашей дремы, дабы самому не попасть в петлю по случайности. Находящийся в черном пятне скован со всех сторон. Потерев виски, Мин Сок выдохнул и пообещал себе как можно меньше думать о возвращении домой в течение всего оставшегося дня. На вопрос «почему я так долго спал?» он получил вполне оправданный ответ: потому что долго не засыпали там. Видимо, и здесь такая же ситуация: чем дольше не засыпаешь, тем дольше не можешь проснуться. Как ни странно, это ожидаемо и очень логично, но все равно не хотело укладываться в распухающей до сих пор голове молодого человека, пытавшегося всему придать оттенок нереальности и сна. Долг не ждал, и Киму как всегда пришлось разбираться с накопленными делами герцога, невзирая на параллельность мыслей и чувств. Мин Сок встретился с графом Де Клер, что был в отъезде довольно продолжительное время и только сейчас вернулся вместе с женой и сыном, чтобы поприветствовать герцога и доложить обо всех делах. Мужчина был явно старше Кима, но точно моложе Исы, и не особо любезничал с Мин Соком, из-за усталости после дороги бросая фразы абы как, лишь бы поскорее оборвать разговор. Этот человек пользовался своим положением, Киму вдруг стало интересно, так же ли он ведет себя рядом с маркизами и герцогом? Благо, граф самыми крайними путями обходил виконта и не касался его дел напрямую, что не могло не радовать; даже герцог не задирал свой нос так высоко, как это делал Де Клер. Иса снова обещался встретиться с молодым Лордом вечером, если тот захочет. Служанка крутилась рядом весь остаток короткого дня, что-то постоянно намывая и натирая, отвлекая от раздумий; задавала простенькие вопросы, каждый раз извиняясь за излишнее любопытство. Звали ее Ида, и она была вовсе не любовницей Исы, как почему-то предполагал Мин Сок, а его сестрой. На большее количество информации молодой Лорд не рассчитывал, потому что женщина только загадочно улыбалась и обещала, что все вспомнится само собой. Вечером в замке горело очень много свечей, а на улице тут и там вспыхивали факелы. Сидя в уже почти родном зале, Ким наблюдал за тем, как Иса выуживал с одной из высоких массивных полок толстенную книгу в безумно красивой обложке. Страницы ее были совсем желтыми, сшитыми прочными нитями друг с другом. Запах бумаги смешивался с запахом красок и кожи, приятно щекоча обоняние Лорда. Он завороженно смотрел, как огрубевшие руки мужчины с невероятной нежностью переворачивают листы в поисках чего-то важного. — Это самый первый Принц, о котором почти никто ничего не помнит, — указав на одну из картинок с потрескавшейся краской, сказал Иса. — Он начал династию — это все, что мне известно. Ни откуда он взялся, ни куда исчез — не имею понятия. Те, кто следили за появлением первого Принца, ничего так и не рассказали, скрыв за вуалью бездумной лжи. Фигура, изображенная на картине, принадлежала белокурому юноше. Его кожа почти сливалась с оттенком волос, а взгляд ярко-голубых глаз был настолько пронзительным, будто смотрел он не со страницы, а прямо стоя напротив. Статная фигура была облачена в простые одежды, не подходящие Принцу. Его образ выглядел настолько ярким, что, казалось, уже никогда не исчезнет из мыслей. Мин Сок рассматривал картинку со всех сторон, улавливая каждую детальку, завороженный идеальным образом. — Он такой красивый… — протянул Ким, поглаживая пальцами потрескавшуюся краску. — Удивительно. — Каждый Принц обладал красотой, равной его силе, — Иса перевернул лист, указывая уже на другую картину. — Особенные люди всегда невероятно красивы. Второй Принц ничем не уступал первому по красоте: точеные черты лица, длинные бисновые локоны и столь же яркие глаза. Не переставая вздыхать, Ким по несколько минут рассматривал каждого Принца, удивляясь их статности и великолепию. Они были как братья, но и не похожи, словно с собственным стержнем. Сбившись со счета листов и времени, Мин Сок дошел до последней картинки, что будто оставалась незаконченной. Он было хотел спросить, что среди всего этого великолепия забыл зачухлый мальчишка, но вовремя остановился, заметив знакомый блеск. Сам мальчик был изображен с почти полностью опущенной головой, которую не обрамляли белые волосы. Его одежда не позволяла подумать о том, что он — еще один Принц. Но едва видневшийся с одной стороны глаз имел такой же цвет, что и у предыдущих: единственное яркое пятно. — Так это он сбежал? — Мин Сок снова коснулся страницы. — Все верно, мой Лорд, — Иса как-то слишком грустно взглянул на картинку. — Это и есть последний Лунный Принц. Уличный художник просто натолкнулся на него, когда тот ел хлеб, и так впечатлился несчастным лицом, что не побоялся сидеть вместе с этим самым ребенком, чьи глаза заворожили его. — У вас тут все всегда так красиво звучит, — Мин Сок блаженно прикрыл глаза, — словно я в сказку попал. Но, может, расскажете, кто вы такие и как узнаете о нас, «прыгунах во времени»? Или, допустим, об участниках цикла: сколько их вообще? — Никто не знает точное число, Милорд. Но мы всегда помогаем вам, если требуется. — Я так понимаю, ты мне ничего не расскажешь, да? — Лорд смерил комнату шагами, пытаясь получить еще хоть какие-то ответы. — Все зависит от того, как Вы поставите вопрос, — мужчина загадочно улыбнулся, — не забывайте, что скоро отходить ко сну. Вам не помешало бы омыться, рабочий день всегда дает о себе знать. — Ни слова больше, — поняв, что источает не самый приятный аромат, Мин Сок откланялся и скрылся за дверью, тут же наталкиваясь на Иду, что держала в руке ковш. — Весьма вовремя, моя дорогая. Убегая по коридору в нужном направлении, Ким только сверкал пятками, чувствуя необъяснимо радостный настрой, словно открыл еще одну дверь на пути к главному секрету. Ему нужно было найти маленького мальчика с последней картинки, отыскать его, возможно, вернуть сюда. Хотя Иса говорил, что есть человек, который все о том знает. И все вновь спутывалось в клубок, заставляя Кима поежиться. Уже в постели он, слушая очередной мотив от Иды, которая была явно воодушевлена тем, что Лорд назвал ее «своей дорогой», ждал, когда ключик от следующей дверцы появится в его ладони. Мин Сок по-прежнему надеялся, что все это окажется простым сном, растянувшимся на неплохой такой сюжет для статьи.---
Но как обычно: ничего подобного. Закрывшиеся глаза тут же распахнулись, а слух настроился на барабанивший по стеклу окна дождь. Кое-кто из-за усталости забыл посмотреть прогноз погоды. Ким удивился, как всего за несколько часов небо из розового облачилось в серое и грустно заплакало. Он не слышал звонка будильника, но был рад, что поднялся чуть раньше, потому что зонт отсутствовал, а поиск плаща, закопанного где-то в шкафу, требовал дополнительного времени. Отыскав знакомую вещицу, молодой человек облегченно выдохнул, радуясь, что не выкинул его в прошлый раз, когда разгребал старье. Стоило ему натянуть на все еще поднывавшие ноги любимые брюки, как телефон завибрировал. — Доброго… — Так, Минсок, дело жизни и смерти, — это был профессор Ко, что не предвещало ничего хорошего. — Проектная работа, запланированная у третьекурсников, предполагает вывоз детишек в какой-нибудь музей или что-то вроде того. — Простите, профессор, но… — Придавленный все теми же тремя группами, я не успею. Так что у тебя есть час на разработку плана и еще полчаса на дорогу. Я верю в тебя, учитель Ким! Еще раз спасибо! — Вызов завершился. — Ну, все, спокойно, — выдыхая, Минсок шептал сам себе, стараясь угомонить внезапный тик. Только стоя у главных ворот Национальной галереи, располагавшейся максимально близко от университета, молодой преподаватель чуть поостыл, все еще сомневаясь в собственном выборе, но не имея желания менять локацию. Дождь не собирался заканчиваться, плащ, хоть и выглядел нелепо, надетый поверх классического пальто, неплохо спасал от назойливых капель, норовивших проникнуть за шиворот. Все складывалось так странно, словно наступила пятница-тринадцатое, а Минсок был самым суеверным человеком на планете. Но он до сих пор повторял про себя, что «все могло быть куда хуже, верно?». Студенты подтягивались, скрытые куполами разномастных зонтиков или капюшонами ветровок, наспех натянутых в процессе перебежки через проезжую часть. Каждый приходящий отмечался у Минсока, а затем забирался повыше, под крышу галереи, чтобы дождаться опаздывающих. Ким, прикрыв рукавом планшет, делал пометки, когда дождь над бумагами резко прекратился. Подняв голову, он обнаружил знакомую макушку. — А, это ты, странный студент, — вновь щелкнув ручкой, Минсок вернулся к записям. — Когда это я успел стать странным? — Обладатель рыжей головы, державший обычный черный зонт, явно негодовал. — Не знаю, ты просто таким был. Как там тебя? — О Сехун, — молодой человек отодвинулся, вновь подставляя несчастные бумаги под атаку дождевых капель. Минсок поставил галочку напротив фамилии и повернулся к Сехуну, который, похоже, и не собирался подниматься к остальным, так и оставаясь рядом с зонтиком над головой. Ну, разве не странный? — Кто вообще красит волосы в рыжий? — Вообще я, — без эмоций ответил О, не глядя на учителя. — Кто вообще в старческом возрасте делает омбре? — В каком возрасте?! — Вспыхнул Ким, всем телом разворачиваясь к парню. — Йа, ты! Сехун, ловко крутанувшись на пятках, ускакал под крышу к одногруппникам, оставив Минсока с пылающим лицом. Нет, конечно, четверть века — это немало, но и не старчество, в самом деле! Он был в каком-то роде оскорблен. Закончив с заполнением списков присутствующих, Минсок затолкнул студентов в главный холл, где велел разделиться на группы и разбежаться по секторам. Самому ему не очень-то и хотелось, чтобы за ним хвостиком бегали студентишки с кучкой вопросов разного характера, на большинство из которых Ким вряд ли смог бы ответить. Он снял плащ и, вооружившись телефоном, отправился в первую открывшуюся его взору секцию, не преследуя цели разглядывать картинки или скульптуры. Минсок бывал в галерее раньше много раз, даже обзавелся абонементом, но до сих пор не смог обойти все залы и детально изучить их содержимое. Он знал, что если углубится, то обязательно схватится за новую статью, если не несколько новых статей, на которые времени у него не было точно. Неплохо было бы остаться в холле, но за ребятами из незнакомой ему группы необходимо было приглядывать для пущей безопасности. Время, выделенное на импровизированную экскурсию, закончилось быстро, Ким не успел даже обойти все, хотя и не рассматривал ничего толком. Следуя к главному выходу, Минсок хотел заглянуть еще в один зал, но из него в ту же секунду ленивой походкой вышел Сехун, покручивая в руке свой зонт. Он выглядел так, словно это была самая скучная пара вне института в его жизни. — Не тратьте время, — констатировал юноша, заметив, с каким любопытством смотрел в сторону зала Минсок, — скукота смертная. Просто давайте вернемся. — Неужели все так плохо? — Я не впечатлен. Этот парень держал голову так, словно всегда смотрел на всех, как на крохотных никчемных созданий, хотя в его взгляде не было ни лицемерия, ни гордыни — ничего в таком духе. Все эти его движения прямо заставляли Минсока скрежетать зубами, лишь бы он топал пошустрее. Собрав группу у выхода, Ким поблагодарил всех за работу и вполне неплохо проведенное время в плане дисциплинированности, после чего вместе со студентами вернулся в институт, собираясь чахнуть на двух оставшихся парах. Стоило только ему опуститься в кресло, как в дверь учительской постучали. Никого, кроме Минсока, в кабинете не было, поэтому ему пришлось выйти. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — прямо с порога запищал Чондэ, хватая друга за плечи, — не отказывай мне. — А Кенсу знает? — Знает что? Да нет же, хен! Я не о том, — Ким отмахнулся, — мне срочно, прямо очень срочно нужно попасть в нашу галерею. Умоляю, сходи со мной. — Я только что оттуда, ни за что, — Минсок почти развернулся, чтоб уйти. — Хен, я тебе заплачу, только сходи со мной. Я завалил проект и мне дали два дня на его переделку. У тебя ведь есть абонемент, ну, пожалуйста, ненадолго. Что тебе стоит, а? Спаси меня разочек? — Разочек после предыдущих двухсот разочков? — Ким вздохнул. — У меня еще две пары. — Я подожду, подожду. Только сходи со мной, пожалуйста, — глаза Чондэ были невероятно выразительными в такие моменты, а сам он словно котик на лапках почти начинал подпрыгивать, лишь бы задобрить друга. — Все, проваливай. — Спасибо, хен! — Выпалив на высоких нотах, Ким умчался в сторону лестницы, по дороге и правда подпрыгивая. Минсок вполне мог отдать тому свой абонемент и спокойно отправиться домой, но в прошлый раз это закончилось тем, что Чондэ просто не пустили в галерею. Поэтому Киму оставалось дождаться окончания занятий и потратить время на друга и его проект. Чондэ не заставил себя ждать, сразу после звонка оказываясь у учительской, до которой Минсок дошел весьма уставшим из-за изобилия вопросов от группы первокурсников. Дождь наконец-то закончился, поэтому высохший дождевик можно было спокойно убрать в сумку и отправиться на улицу уже без него. Дорога не заняла много времени, но в галерее пришлось постоять в очереди, ибо наплыв туристов не дал спокойно воспользоваться даже имевшимся абонементом, заставляя простаивать ноги в толпе. Стоило обоим войти, как Чондэ метнулся в зал, тот самый, который Сехун назвал скучным. Минсок не стал спрашивать, почему именно туда, просто последовал за другом, радуясь возможности все-таки заглянуть в помещение. Историческая секция, до которой ранее не доходил молодой преподаватель, отличалась особенным оформлением картин, многие из которых, сохранившиеся в оригинале, уже давно потеряли товарный вид и не готовы были предстать перед зрителем во всей красе. Чондэ изучал картины одну за другой, попутно записывая что-то в блокнот на пружинке и делая снимки. Он был увлечен и явно продумывал, как лучше стоит переделать проект, который не хотел завалить во второй раз. Минсок только и мог, что улыбаться рвениям друга, продолжая мерить шагами пол, выложенный плиткой. Вновь потянувшись к карману, хранившему телефон, Ким наткнулся взглядом на небольшую картинку, висевшую в самом углу, почти не заметную среди шедевров в рамах с позолотой. Подойдя ближе, он склонил голову вбок, приглядываясь к изображению, почти полностью смытому временем. Мальчик, чья нарисованная голова сохранилась лишь наполовину, смотрел прямо на него, сверкая знакомым блеском голубого глаза. Все бы ничего, но теперь Минсок видел не опущенную голову, а вполне разборчивые черты. И эти черты принадлежали кому-то, кого молодой преподаватель точно знал. По крайней мере, должен был знать. Хотя бы видел ранее?