---
Студенты пихались и толпились, словно школьники на пути в столовку после пары скучных уроков. Вот только в руках у них, в отличие от учеников школы, были весьма увесистые ноутбуки, стаканчики с горячим кофе, плюс ко всему, немалый рост вкупе с приличным телосложением. Молодой преподаватель, прислонив планшет с бумагами к груди, старался максимально близко прижаться к стене, потому что бедная левая нога была отдавлена уже дважды. Никто и не говорил, что все должны были расступаться перед ним как воды перед Моисеем, чтобы тот беспрепятственно добрался до аудитории, тем более, его внешний вид больше соответствовал студенческому, нежели преподавательскому: никакого строгого костюма, свободные брюки, простенькая рубашка с закатанными рукавами и парадно-выходные очки в черной оправе. Все-таки дойдя до нужного пункта только через минуту после начала пары, юноша глянул в две стороны порядком опустевшего коридора и, сделав дежурный вдох, распахнул дверь, вальяжной походкой ступая в аудиторию. Студенты, прежде болтавшие меж собой и занимавшиеся посторонними делами, почти сразу умолкли, наблюдая за тем, как новый преподаватель окинул взглядом всех присутствующих и, небрежно шлепнув планшет на стол, пихнул руки в карманы брюк. — Всем утречка, — голос был не громкий, но уверенный, — как вы догадались, основы журналистики буду вести я. Зовут меня Ким Минсок. Преподаватель, отыскав в ящике стола мел, написал свое имя на доске, заметив некоторую суету среди студентов, что сразу потянулись к тетрадям. Большинство первокурсников составляли именно девушки, чьи любопытные глазки изучали симпатичного учителя вдоль и поперек. Возможно, никто из присутствовавших не был бы удивлен, если бы он, испачкав пальцы белой меловой пылью, вытер их о брюки и развалился на стуле с вытянутыми ногами. — В студгазете есть моя колонка, но мне не особо интересно, будете вы ее читать или нет. На занятия и мое отношение к вам это никак не повлияет, — Минсок аккуратно стряхнул мел с пальцев и так же аккуратно уселся на стул. — Не думаю, что вы уже выбрали направление своей деятельности, но советую определиться с этим делом в ближайшее время. Вводная лекция с организационными моментами не дотягивала до нормы по времени, потому что Ким все еще не был уверен в правильно составленном плане, который состряпался всего за несколько дней, теперь находя в нем порядочное количество недочетов и брешей. Он вытягивал из себя слова, зная, что только начавшие вливаться в учебный процесс ребятки не поддержат беседу, отходя от едва-едва закончившихся каникул. Один из преподавателей, увидев волновавшегося Минсока перед началом лекции, хлопнул того по спине и сказал: «Не знаешь, о чем говорить, просто спроси, есть ли у них вопросы, а там само потянется». Ким вообще не знал, зачем согласился вести занятия у только поступивших ребят, тем более, на полставки, но почему-то забыл спросить себя, когда подписывал документы и устраивался поудобнее в кресле рядом с преподавателями, которые буквально год назад муштровали его, а сейчас оказались коллегами. В Минсоке зародился некий интерес, словно новая недо-работа могла дать ему какие-либо перспективы: он даже не собирался связывать жизнь с преподаванием. Случай все решает, верно? — У кого-нибудь есть вопросы? — Учитель Ким, а сколько Вам лет? — Одна из девушек с третьего ряда уже в процессе поднятия руки выпалила вопрос. «Половина от пятидесяти» — Достаточно, чтобы быть вашим сонбэ. Я не имел в виду вопросы личного характера, — Минсок постучал носком ботинка по ножке стола, ожидая очередного вопроса не по теме или с другой волны. — Вы только в этом семестре будете нам преподавать? — Посмотрим на ваше поведение. По аудитории прокатилась волна шепота. Образ почти был собран. Оставалось только изобразить тирана и с отсутствующим лицом наблюдать за попытками молоденьких девочек привлечь к себе внимание, чтобы оказаться на верхах списка, а то и попасть в круг любимчиков. Как жаль, что любимчиков выбирать никто и не собирался чисто из принципа. Это не было целью, но так хоть скучать не придется. Минсок отщипнул один листок от планшета и, откинувшись на спинку стула, закинул ногу на ногу. — Раз вопросов больше нет, перейдем к теме первой лекции.---
— Хен, скажи, что ты шутишь. — Не шучу. Чанель ввалился в однокомнатную квартирку со слоновьим грохотом, тут же размахивая своими ручищами и возмущаясь через слово. Покой Минсока был нарушен в течение первых десяти секунд, стоило ему услышать хлопок входной двери. И теперь, отвлеченный от дел насущных, он должен был выслушивать мораль о том, что свой день рождения, который, на минуточку, случается всего раз в год, стоит отпраздновать с размахом, а уж юбилей и подавно. — Но Чондэ все организовал! — Пак чуть ли не тряс его за плечи, привлекая к себе внимание. — Он так старался, хен, тебя ведь все ждать будут, ну. Никуда твоя работа не убежит, дай себе отдохнуть хотя бы сегодня. — Клянусь, мне плевать. Твой Чондэ даже не спросил моего мнения, собравшись составлять список гостей. Заметь, я согласия не давал. Да и где он собрался откопать гостей? Друзей-то — полтора человека. — Хен… — К завтрашнему обеду у меня на руках должны быть все отчетности по практике первокурсников, которых, как ты помнишь, я взвалил себе на плечи. Сейчас у меня нет и трети материалов, а если не успею все сдать вовремя, мою половину прибавки уменьшат до четверти. И, знаешь, что? Если такое произойдет, ты вместе со своим Чондэ будешь переписывать все мои документы и составлять план на второй семестр. Как тебе такой расклад? Чанель лупал глазами, открыв рот. Так много за последнее время от хена он еще не слышал. И сколько бы ни пытался подтянуть его к компании и заставить отдохнуть, все выходило боком. — Ладно, я понял, — Пак обреченно опустил голову, — мне просто жаль, что свой день ты проводишь в одиночестве. — Я не одинок. Со мной тонна книг, интернет и ты в данный момент. Не неси чепухи, ты ведь знаешь, что я ни при каких условиях не соглашусь идти с тобой, потому что никогда подобные дни и не отмечал. Вы можете выпить без меня. — День рождения без именинника? — Чанель грустно улыбнулся. — Принесите тогда мне кусок торта. Еще раз крутанув ручку в пальцах, Минсок развернулся в первоначальное положение и, пододвинувшись к столу, попытался сосредоточиться, понимая, что друг так и так уйдет. И он действительно ушел, ни слова не проронив, только шумно вздохнув у самой двери, которой даже не хлопнул, а аккуратно прикрыл. На часах было без четверти восемь вечера, но небо стало слишком темным для такого времени, что немало удивляло. Проработав в полнейшей тишине около полутора часов, Ким поймал себя на мысли, что не обращал внимания даже на гудящий холодильник и не заметил, как в комнату заполз белый луч, отбрасываемый Луной. Поднявшись с места, он потянулся, разминаясь, и подошел к окну, почти охая: небесное светило было необычайно близким и слишком ярким, отчего и без того бледная кожа наблюдателя стала почти прозрачной. Минсок впервые видел такое зрелище, не в силах отвести глаз от прекрасной Луны, на которой, казалось, можно было разглядеть каждый кратер. Мама всегда говорила, что спать в свете Луны — дурной знак, поэтому в полнолуние, когда риск попадания кровати под лучи бледного света был особенно велик, Ким задергивал шторы, не понимая, почему так слепо верит словам матери. Он ни разу не читал об этом, не слышал, но всегда делал так, как велела мама. Словно ее слова имели свою собственную силу, которой противостоять было бесполезно. Она говорила что-то об особенных людях, что всю жизнь спали под Луной и были ею прокляты, наделены какими-то особенными способностями, но отделены от мира и своих близких. Что-то вроде божеств, которым поклонялись, но которых избегали. Минсок и эту историю не проверял, просто верил, мол, да, так оно и есть, и эти люди до сих пор существуют и охраняют его и всех остальных от чего-то плохого. Он чувствовал себя немного грустно из-за того, что проводил собственный день рождения в компании Луны и бумажной волокиты, не зная, где сейчас его немногочисленные друзья, которых он так резко отодвинул от себя в силу занятости. Возможно, стоило быть чуть более тактичным, но Минсок быстро отмахнулся от этой мысли, решая, что и так сойдет. Светило смотрело с неба своим пронзительным взглядом, утешая. Молодой человек вернулся к делам, оставив окно не зашторенным, сразу же включаясь в работу, желая закончить хотя бы к рассвету. Он не заметил, как первый раз клюнул носом, не заметил и второго раза, а потом и вовсе потерял связь мыслей, улегшись щекой на прохладные листы и прикрыв уставшие глаза, даже не сняв очки. — Я это предполагал, — голос доносился откуда-то сбоку, но был таким тихим, что убаюкивал еще сильнее. Чондэ, поблагодарив Чанеля за то, что тот не хлопнул дверью, снова обнаружил спящего Минсока за столом. Пак, подхватив с рук друга торт, отправился на кухню, а Чен как можно тише подобрался к креслу, чтобы стянуть с чужого носа очки и выключить настольную лампу. Они пришли, полные надежд, что все-таки смогут хоть немного развеселить именинника, пусть и за полночь, хотя Чондэ подозревал, что обнаружит друга спящим на горке бумаг. Потянувшись к включенному ноутбуку, Ким остановился на полпути, наблюдая, как голова Минсока поднялась со стола, а сонные глаза уставились на него. — Я не сплю, — пролепетал тот, словно маленький мальчишка, которого родители застали спящим за уроками. — Вижу-вижу, — мягко рассмеялся Чондэ, все-таки прикрывая крышку ноутбука и помогая другу подняться. Минсок сладко зевнул, потирая глаза и следуя за пришедшим парнем, что вел его, по всей видимости, на кухню. На столе, украшенный одной свечкой, стоял торт, рядом с которым восседал Чанель, похлопывающий себя по коленям в нетерпении. — Петь песенки мы не станем, но ты все еще можешь загадать желание, — Чондэ был как-то непривычно мягок. Все это напоминало какой-то дурацкий комедийный фильм, где лучшие друзья всегда возникают из воздуха с кучей подарков, готовы помочь, а загаданное в полнолуние желание начинает исполняться прямо на следующий день. Покачав головой, Ким схлопнул ладони и, закрыв глаза, сделал вид, что загадывает что-то, а потом быстро задул свечку. — Ничего ведь не загадал, да? — Пак вооружился ножом, тут же вытаскивая потушенную свечу. — Я староват для подобного. Самым странным было то, что именно в такие моменты Минсок чувствовал себя безобразно счастливым, полным сил к жизни и невообразимо любвеобильным: во втором часу ночи, жуя торт и заливая его соджу вместе с друзьями, которые, забив на все «прелести» характера друга, пришли к нему. Он ценил такое время. — Хотите новость? — Ким покрутил стопку, понимая, что порядочно пьян. — Ни черта у меня не готово, я потеряю возможность практиковаться и так и останусь курьером. — Да и плевать, — Пак опрокинул в себя алкоголь. — Да и плевать, — вторил Минсок, не находя сил сопротивляться.---
Книги, взятые в библиотеке, необходимо было вернуть вечером, но Ким не успевал абсолютно ничего, пытаясь разобраться со всеми заказами, выпавшими на его дневную смену в качестве курьера. Он метался от адреса к адресу, надеясь, что ничего не перепутал и что ему не выпишут штраф за превышение скорости на новеньком скутере, но других вариантов не предвиделось. Никогда еще в их конторку не прилетало такое количество заказов с самых разных уголков района, словно только их доставка и работала в этот день. Для троих доставщиков наплыв оказывался прямо золотой жилой. Но самым жутким было то, что ветер дул с небывалой силой, чуть ли не обжигая кожу, словно желая добраться до костей. Эти порывы приносили ужасный дискомфорт, особенно в начале марта. Волосы под кепкой неприятно прилипли ко лбу, отчего их пришлось зачесать назад. Минсок, разобравшись с очередным адресом, попытался умчаться к себе домой, чтобы забрать книги. На полпути его остановил напарник, только явившийся, оповещая о том, что не помешало бы заехать еще в парочку мест. Буквально разрываясь, Ким набрал номер Чондэ и попросил парня собрать всю литературу, пока он закончит с доставкой. Вечером библиотека всегда пустовала, поэтому хозяйка частенько закрывала ее на полчаса раньше положенного, не желая просиживать свое время в одиночестве. Но сегодня свет в окнах горел до победного, пока дверь не распахнулась и в холл не влетел Минсок, таща за собой друга и книги. — Извините за опоздание! — Склонившись в низком поклоне, оба Кима застыли на месте. — Все в порядке, вы вовсе не опоздали, — женщина как всегда сияла своей милейшей улыбкой, вытаскивая читательский билет. — Ничего страшного, если бы зашли завтра. — Нет-нет, я и так задержался, слишком много работы было, — Минсок опустил книги на прилавок, а затем заполнил карточку. — Что ж, раз уж пришли с другом, поможете мне вернуть все это на место? Все книги находились поблизости из-за схожей тематики, поэтому расставить их не составило труда, даже с применением старинной стремянки. Поглядывая по сторонам, Минсок обратил внимание на стопки литературы рядом со входом в небольшой читальный зал и предложил разобраться с ними. Историческая литература, обнаруженная в одной из стопок, мало интересовала Кима, хотя в ней было довольно много легенд и мифов, которые он с детства любил. Толстая книга, обернутая в плотную обложку, оказалась самой увесистой. — Можешь оставить ее на прилавке, все равно нужно подклеить потрепавшиеся страницы, — хозяйка заметила вопросительный взгляд. Он спорить не стал и отнес книгу к стойке. По невнимательности ли или по воле случая, но обложка, отцепившаяся от корешка, осталась в руке Минсока, а сам фолиант, раскрывшись, оказался на полу. Чертыхнувшись, юноша осторожно поднял его, наблюдая, как красиво сверкали страницы, словно посыпанные блестками. Ради интереса полистав книгу, он понял, что речь шла о династиях правителей, тема которых не завлекала с детства. Перевернув очередную страницу, Ким почти застыл на месте, глядя на картинку. — Ты там уснул? — Чондэ шел уже с пустыми руками. — Минсок-хен? — Я не… — тот не мог понять, где он не доспал и что произошло с его зрением. — Что-то случилось? — Хозяйка так же подошла и остановилась возле Минсока. Трое смотрели на одну и ту же страницу, но реакция у всех была разная. — Вы это видите? — Ты разве историческую дисциплину преподаешь? — Чондэ удивленно вскинул брови, будто не услышал вопроса. — О чем ты вообще? Только не говори, что не видишь. — Да что я должен увидеть-то? Какой-то виконт. У меня с историей плохо, знаешь ведь. — Чондэ, ты издеваешься что ли? — Ким выпучил глаза по максимуму, ничего не понимая. — Тебя ничего не смущает? — Меня смущает только твой тон и мужик на картинке, в которого ты тычешь пальцем. — Может быть, это твой предок? — Хозяйка пригляделась к надписи под изображением. — То есть, вы и правда ничего не замечаете? — Минсок на секунду подумал, что это розыгрыш, но серьезные лица присутствующих говорили об обратном. Теперь он начал подозревать, что сходит с ума. — Ну, так и что не так с этим дядей? — Ничего, с ним все в порядке. Наверное, я просто устал, вот всякое и мерещится. Тетушка, могу я взять эту книгу ненадолго? Обещаю привести ее в божеский вид. — Конечно, ты ведь добросовестный читатель, — женщина коснулась маленькой ладошкой плеча юноши, растягивая губы в улыбке. Минсок не смог ответить улыбкой, продолжая смотреть на изображение, хоть и посчитал ее жест весьма милым. С блестящей странички на него смотрел он сам. Лорд Ким Мин Сок.---
— И я просто листал страницы, а там вдруг мое изображение, веришь? — Он рассмеялся, спиной повалившись на старые подушки. — И никто, кроме меня, этого не заметил даже. — Покажешь мне? — Женщина подалась вперед, заглядывая в глаза молодого человека, но не касаясь его кожи. — Конечно, — Минсок поднялся и вытащил из сумки книгу, после открыл на нужной странице, вкладывая в руки напротив. — И как такое возможно? — Все возможно, милый, — взгляд матери был теплым, но серьезным, словно она хотела что-то сказать, но боялась сболтнуть лишнего, — подождешь и узнаешь, кто смотрит на тебя. Очень красиво нарисовано. — Мам, тебе и правда не кажется это странным? — Вовсе нет, когда-то ты должен был узнать обо всём. — Обо всём? Звук собственного голоса исчез. Ким открыл глаза и сразу потянулся к телефону. Значит, очередной сон. Убывавшая Луна больше не казалась прекрасной и приветливой, потому Минсок поднялся и зашторил окно, впускавшее ее свет, словно полы в тех местах, куда попадали лучи, могли выгореть как под палящим Солнцем. Он потер переносицу и хотел было вернуться в постель, но его внимание привлек открытый рюкзак, покоившийся в кресле. Если все это было дурацким сном, то никакой книги не существует, все картинки придуманы уставшим воображением. Запустив руку ко дну рюкзака, наткнулся пальцами на твердый корешок, тут же хватаясь за него. Книга все-таки была. Пролистав страницы и мысленно скрестив пальцы, он понадеялся, что картинки не окажется на месте, но изображение все так же поблескивало. Рыкнув от отчаянья, Минсок откинул книгу на стол и с разбегу запрыгнул в кровать, кутаясь в одеяло и стараясь выкинуть назойливые мысли из головы.