- А ты ждал? - Я верил.

Гаранжин разрешил немного и недалеко прогуляться по Америке. Все почти сразу разбились на кучки и ушли в разных направлениях. Моя ответственность за игру пересиливала желание пойти куда-либо, поэтому я поднялся в свой номер, разложил вещи и решил переодеться. Модестас зашел со мной и сразу же ушел в душ. На удивление, его пребывание там заняло около 15 минут. Я уже лег на кровать, достал книгу, и почти в ту же секунду мне в лицо прилетает непонятная тряпка. Мокрое полотенце Модестаса. Сука литовская. — Пойдем, Гаранжин разрешил. — Что разрешил? — я откинул полотенце ближе к кровати Паулаускаса и снова уткнулся в книгу. — Пройтись. Неужели тебе не интересно увидеть что-то помимо спортзала и библии? — Не интересно. — Я услышал только начало фразы и ответил рефлекторно, чтобы он отвалил. Опять мокрое полотенце в лицо. Только теперь оно еще и запревшее от воды. Я спокойно откинул его в сторону, даже не поворачиваясь на этого рыжего придурка. Опять что-то прилетает мне в лицо, при этом выбивая книгу из моих рук. Я все-таки поднял взгляд на Модестаса. Тот сидел на краю кровати, облокотившись одной рукой на свое колено и гордо смотрел в окно. Я улыбнулся. Кинул эту чертову подушку ему обратно и попал прямо в лицо. Тот дернулся от неожиданности, и его глаза, полные ярости, прожигают мои. — Тебе бы пас отработать, — улыбнулся я и вернулся в изначальное положение. Я уже был готов к новой атаке, и очередной его бросок закончился поражением, так как я поймал подушку прямо в воздухе, даже не отрываясь от книги (которую уже не читал) — Хорошо, что я не американец. Ибо первый тайм уже проигран. — Debilas rusiškas.* Пойдем. Литовец встал и протянул мне руку. — Я же сказал, что не хочу Паулаускас вырвал книгу из рук и потащил меня к выходу. В попытках остановить его, я обхватил его руку двумя своими. Его огненный взгляд снова обрушился на меня. — Ну зачем я тебе? Если ты хочешь гулять — иди, но я не хочу. — все еще не отпуская рук, литовец положил мне вторую на плечо и, уже более мягче, начал уговаривать — Друг ты мне, понимаешь? Что я буду без тебя в чужой стране делать? — его взор стал мягче и… нежнее? В общем, я не смог устоять перед ним и согласился: — Хорошо, только руку отпусти *** Лето. Сереже 12 лет. Он сидит на кухне и слушает рассказы отца о войне. Как же это страшно. Даже от рассказов его переодически передергивало и вводило в шок. — Тогда все молились, чтобы в живых остаться. Никто даже думать не мог. Только о своих семьях вспоминали, да о Боге. — А ты? — И я. Если бы не он, я бы там остался. — Тогда почему другие умерли, если они тоже молились? — Потому что плохо верили. Те, кто умер, расчитывали только на Него. А про себя забывали. Запомни, даже в трудные моменты, когда надежда только на Бога, нельзя забывать о себе и своих силах. Бог только оберегает, а побеждаешь ты сам. Сережа крепко обнял своего отца. Сколько уверенности и поддержки он ощущал в тот момент. Он готов был свернуть любые горы, выиграть все золотые медали. Он хотел, жаждал, чтобы отец гордился им так же сильно, как сам Сережа своим отцом. После обеда он убежал на поле попинать мяч с друзьями. Он был нападающим. Обгоняя всех противников, мальчик был настолько впечатлен, пнул мяч так сильно, что тот, пролетев ворота, улетел за забор, где проходило строительство какого-то дома. Естественно, ему же и пришлось бежать за ним. Все мальчики столпились у этого несчастного забора и следили за тем, как их друг ищет мяч. Все вокруг было завалено бетонными блоками, вёдрами. Вырыты ямы, канавы. Но там никого не было, ибо строители ушли на перерыв. Сережа долго не мог найти мяч, друзья кричали за забором: «Ну ты где?», «Серый, давай быстрей!», «Меня брат прибьет, если ты мяч не найдешь!» Переборов страх, он побежал. Споткнувшись о камень, юный спортсмен покатился вниз канавы. Его угольные волосы стали белыми от пыли, лицо в глине, а белая футболка порвалась в нескольких местах. Оказавшись на дне ямы, Сережа встал, отряхнулся и увидел объект своего поиска. На радостях он забыл о грязи и боли, схватил мяч и взобрался по камням. Каким-то чудом он вылез и побежал к ребятам. Небо уже начало темнеть, а солнце закрывали тучи. — У тебя кровь. — В неком шоке проговорил Ваня (рыжий кудрявый мальчуган, чье лицо было усыпано веснушками) и показал на колено Сережи. — Ничего страшного, до свадьбы заживёт — улыбнулся голубоглазый. — Продолжим? — Дождь начинается, домой пора. Все разошлись. Прихрамывая, Белов побежал домой, параллельно перепрыгивая невысокие заборы. Дома мама отругала его за футболку, но рану обработала нежно, что дите даже не почувствовал никакой боли. — Папа, видишь? Это Бог мою боль забрал, потому что я сам мяч достал и до дома тоже сам дошел.