Welcome to the dark side

Глючный проснулся рано. Слишком рано. Выпутавшись из объятий Инка, достал телефон и посмотрел на время: шесть часов утра. Сел на кровать, протёр глазницы и остался сидеть на некоторое время в таком положении, упёршись головой на руки. Попробовал лечь обратно и снова заснуть. Задремал, но через полчаса из-за чьего-то дикого детского крика соскочил. Больше спать не хотел. Повалявшись ещё минут двадцать, Эррор встал, надел куртку, аккуратно брошенную вчера вечером на прикроватную тумбочку, и хотел выйти из номера, но остановился возле кровати. На ней «звёздочкой» спал художник, занимая места явно больше, чем половину. Тёмный сел около Инка, смотря на умиротворённое лицо того. Отвёл взгляд и сам с себя посмеялся. Как он вообще пришёл к этому? Всё, что он всегда ощущал к Инку, было злостью. Он злился на него, ведь художник постоянно мешал, восстанавливал всё, что разрушал Глюк, отбивал многие АУ, на которые он только планировал напасть. Злость со временем переросла в ненависть. Эррор начал ненавидеть вечно дружелюбного и заботливого художника. А от воспоминаний о нём вообще тошнило. В этот период разрушитель ломал всё больше вселенных, не столько для своей работы, а для того, чтобы этот мудак снова пришёл их спасать. Искал битвы с ним. Чаще всего их встречи заканчивались поражением глючного, но с них хранитель уходил со сломанными костями. Иногда даже с оторванными конечностями. Ведь именно для того, чтобы покалечить и этим напугать защитника, Эррор тогда выманивал его на бой. Но заметив, что тот постоянно возвращается, причём «целым», и ведёт себя, словно ничего не произошло, Глюк понял, что сломать обычными травмами этого скелета не выйдет. И после этого начал искать другие слабые места хранителя АУ. Как-то даже поймал нитями и пригрозился медленно разрывать его душу. Инк так смеялся на это заявление, словно с ума сошёл. Потому что этот смех не был радостным. И когда тёмный попробовал сжать душу монстра нитями, понял причину смеха. Затем возненавидел его сильнее. Считал притворяющейся добрым куклой. Пустым. Тем, кто всегда мягок ко всем. Размазнёй. В это же время узнал и о чудо-красках на его ремне. Но Эррор перестал считать Инка добрым защитником, неспособным и муху обидеть, когда вместе с шайкой Кошмара начал налетать на вселенные. Тогда увидел его с другой стороны. В одной из таких драк Дрима костями прибили к дереву, а Инку оторвали руку (Блу с ними тогда ещё не было, хотя они уже были знакомы). Мечтатель быстро отключился, а вот художник стоял, придерживался за левое предплечье и белыми мелкими зрачками уставился на команду Найтмера. В тот день Эррор познакомился с красной краской. Инк плеснул в них всех чернилами, от которых даже Глюк не смог нормально увернуться. Но он единственный, кто видел, как художник отпил красной краски из флакона. Эта встреча запомнилась ему надолго, ведь с неё он уползал: ноги сломаны были. И все представления о добром и хорошем защитнике тогда не только у него рухнули. Найтмер тоже помятым ушёл и после этого начал серьёзнее относиться к чернильному. Чуть позже Глюк перестал работать с Кошмаром, что того дико бесило, начал шить кукол и заметил за собой дурацкую привычку: постоянно шил Инка. Каждый раз, когда садился за это занятие. И от злости на себя и на него рвал этих кукол. В один такой день Эррор понял, что уже не испытывает ненависти к художнику. Скорее, любопытство и какой-то интерес. Как только ни пытался отогнать от себя мысли о бездушном хранителе. Даже снотворного наглотался. Но проснулся, проспав около двух дней. Не выходил из Анти-пустоты неделю, а потом смирился и вновь пошёл «на работу». Удивился словам Инка, что тот переживал за него. И после этого друг к другу они относились как «друзья-враги». Бывало, обменивались шутками, но всё равно продолжали сражаться. Во время битв, которые они перестали доводить до «победителя и проигравшего», даже могли поговорить. И краем был тот самый разговор в OuterTale, когда они просто сидели и смотрели на звёзды. Как друзья. Только потом Эррор задумался о том, насколько далеко всё зашло. Злился и шил. Это его успокаивало немного. Но замечая, что сшил Инка, рвал куклу, снова злился и снова её же шил. Пока однажды Инк не плюхнулся к нему в пустоту в луже чернил. И что он имеет теперь? Дружеские чувства стали совсем другими. Как это вообще могло произойти? Возможно, некая симпатия зародилась уже давно, но именно сейчас Эррор без ненависти, отвращения, презрения и прочего смотрел на художника. Смотрел с любовью. И от этого испытывал грусть. Столько раз он пытался его убить, физически или морально сломать. И Инк всё ему простил. Единственный монстр, который принимает его таким, какой он есть. Хотя художник иногда не скрывал сильного недовольства от разрушений вселенных. Но, видимо, из-за отходчивости быстро об этом забывал и всегда был готов протянуть глючному руку. — Добился всё же своего, говнюк, — шёпотом пробормотал себе под нос Глюк, аккуратно погладив белую черепушку, стараясь не задеть трещину. Витая в своих мыслях, даже не заметил, что рукой спустился ниже. Огладил плечо, шею, на что получил лёгкое дёрганье спящего, дошёл до позвоночника и остановил себя, когда заметил, что лезет под бежевую футболку. Дёрнул руку, встряхнул головой, пожелтел, выругался и вышел из номера. Ещё раз глянул на время. Без пятнадцати восемь. Хорошо он засиделся. Спустился вниз по лестнице и застал завтракающего Блу, который задумчиво смотрел в окно. Голубоглазый сидел на первом этаже гостиницы за маленьким столом. Стараясь остаться незамеченным, тёмный покинул заведение. Потратил полчаса бесцельного хождения по окрестности, пока не остановился около выхода из Руин и не почувствовал опасность. Отбил костяную атаку и забегал глазами по голым деревьям, ища этого смелого монстра, побеспокоившего его. Разрушитель уже догадывался, что это Киллер. Ибо больше некому. И потому рассчитывал на быструю победу.

***

— Приветик. С дрожью в коленях Инк стоял на месте, уставившись на Киллера. Действие краски проходило медленно, что мешало художнику собраться с мыслями и заставить себя перестать дрожать. Один из зрачков мелкой белой точкой неотрывно смотрел на Убийцу, а во втором крутились бледно-оранжевые песочные часы. Хранитель пришёл в себя, когда скелет с ножом кинулся на него. Уклонился, вытащил кисть, снова уклонился, поймал руку скелета и перекинул его через себя, бросив на снег. Убийца быстро опомнился и откатился от огромной кисти, летящей на него. Затем встал и снова пошёл в атаку. Инк, легко и плавно двигаясь, уворачивался от ножа. Также художник заметил, что Киллер слишком странно его атакует. Он будто просто хочет подойти вплотную, нежели ударить. Но с выводами разноглазый поторопился. Атаки стали более резкими, а выпады скелета — непредсказуемыми. Защитник перестал предугадывать, куда придётся следующий удар. Отвлёкшись, получил порез на руку и почувствовал, как Киллер толкнул его в грудь. Не медля, художник оттолкнул его кистью. Понял, что без краски тут не обойтись, и потянулся к красному флакону. Впал в ступор, когда нащупал пустой слот. — Это потерял? — скелет с вытекающей чёрной жидкостью из глаз держал в руке тюбик краски красного цвета. И когда он успел его вытащить? Неужели только что, когда толкнул? Инк вопросительно посмотрел на Убийцу, наклонив немного голову вбок. Ощущение страха прошло, и сейчас хранитель светил своими ничего не значащими белыми зрачками. — Зачем он тебе? Решил моим же оружием пойти против меня? Потерев подбородок, попутно открывая тюбик, Киллер ответил: — Ну, не совсем. У Инка расширились зрачки, когда он увидел, что Убийца собирается полностью осушить флакон. И он бы действительно это сделал, если бы художник не ударил его кистью и не выбил бы краску из рук. Стеклянный тюбик упал на снег. В нём осталось меньше чайной ложки содержимого, которое вылилось на белоснежную поверхность земли. Подняв взгляд на этого самоубийцу, хранитель застыл в лёгком шоке, а затем понял, для чего использовали его краску. Киллер выплёвывал чёрную ненависть, которая обильнее, чем обычно, начала вытекать из его глазниц. Он захлёбывался ею. Душа-прицел болезненно заныла и сильнее засветилась красным. Столько злости, ярости, гнева он ещё никогда не испытывал. Краска жгла изнутри, а выплёскивающаяся ненависть чуть ли не оставляла ожоги. Тем не менее Убийца был собой доволен. Ведь он смог изменить количество негатива за счёт всей той ненависти, что вышла из него. Найтмер, находившийся в DreamTale и наблюдающий за HavenTale, сразу почувствовал эти изменения и с довольным оскалом прошёл в неё. Присутствие такой сильной негативной ауры Инк не мог не заметить. И Кошмара почувствовал сразу. Приготовил кисть к бою, а в мыслях пытался найти выход из его положения. Против одного Найтмера он бы справился. Если бы у него была красная краска. Но её нет. И Найтмер не один. Хотя вид Убийцы говорил, что едва ли тот сможет сражаться. Художник был не уверен в том, что Киллер сейчас просто умрёт в муках, но уже представлял, как хреново ему будет через пару минут. Помощь Дрима сейчас бы не помешала. Но, как подать Мечтателю сигнал, не знал. Всё пошло немножко не по плану, ведь Инк даже не рассчитывал, что Найт рискнёт Киллером, лишь бы не спалиться перед братом. Видимо, решил без шума избавиться от них по очереди. Защитник оглядывался по сторонам. Откуда придёт Найтмер? Киллера дико плющило на земле, так что сейчас он не представляет опасности. Убийца пару раз пробовал вставать, но только упирался на колени, как тут же падал обратно, продолжая выплёвывать ненависть, уже перемешанную с краской. Инк обернулся на очередной звук хруста снега и увидел эту печальную картину. Но на лице художника не было ни капли сочувствия. — Нечего всякую дрянь пить. Кошмар заставил себя ждать. Словно специально долго не появлялся в поле зрения. А может, был занят чем-то ещё. За это время даже Киллер прокашлялся и сейчас просто отплёвывал остатки чёрной слизи. В чёрных глазницах показались какие-то мутные белые зрачки, которые удивили Инка. — Неужели всю ненависть из себя выплевал? — защитник облокотился о кисть. Убийца, сидя на коленях, прискорбным взглядом смотрел на него. — Прямо-таки всю? — художник дёрнулся от голоса за спиной. Повернулся и сразу же телепортировал себя от острых, несущихся на него двух щупалец. Убрав преграду «Инка», хранитель подошёл к подчинённому. — Отличная работа. Вставай. Когда Найтмер повернулся, чернильный увидел в его руке белое, местами красное сердечко, которое тот нещадно сжал. Душа опять приобрела форму круга, а у шипящего от боли Киллера пропали проблески зрачков в глазах. Затем появилась прежняя сумасшедшая улыбка, и скелет стёр рукавом куртки чёрную жидкость с подбородка. Вернув душу на место, хранитель негатива встал напротив чернильного. — Как дела, рыбка? Инк приподнял одну бровь. «Рыбка» — это намёк на его плохую память? Ещё одно новое прозвище? В обычной ситуации художник бы посмеялся над этим, но точно не сейчас. Убрав кисть на место и поправив шарф, художник выдохнул и побежал в сторону моста. Несколько секунд и Найтмер, и Киллер стояли в лёгком шоке, а затем Кошмар дал подчинённому подзатыльник: — Он бежит в город! Не дай ему туда уйти! Спотыкаясь о неровные доски на мосте, а затем о сугробы, Убийца со всей скорости пытался догнать защитника альтернатив. Но уже по прошлому своему опыту знал, что это очень сложно сделать. Чтобы хоть как-то замедлить художника, Киллер начал кидать в него костями. Но Инк просто сделал себе за спиной чернильный щит. Тогда скелет попробовал выстраивать из костей стены перед хранителем. И это решение оказалось более удачным. Не заметив одну такую преграду, художник упал на снег, перекувыркнувшись, и схватился за череп. Трещине этот акробатический трюк не понравился. Голова закружилась, из-за чего Инку потребовалось время, чтобы встать. Но, поднявшись с земли, защитник увидел перед собой довольную ухмылку Киллера, а затем почувствовал, как его грудь проткнули ножом. Оттолкнув скелета, художник отшатнулся и схватился за рукоятку ножа. На жилетке появилось большое пятно от чернил. «Была бы душа, стал бы кучкой пыли», — подумал Инк и выдернул острое оружие. Почувствовал, как сломалось ребро, и цыкнул. Поднял взгляд на Убийцу, который подходил ближе, вытягивая руку, говоря этим вернуть его собственность. Художник улыбнулся, открыл портал в случайную АУ и выкинул в неё нож. Сложил руки на груди и показал Киллеру язык, наблюдая, как выражение его лица стало грустным и печальным. — Это же был мой любимый, — глубоко и тяжко вздохнув, скелет призвал кость. Повертел её в руке, тщательно рассмотрел, а затем бросил, растворив в воздухе. — Ужасно неудобная хрень. Босс! У меня ножа нет! Инк не успел повернуться, как был повален щупальцем на снег. Оно придавило его к земле и облепило собой руки, не давая им возможности шевелиться. Найтмер прошёл вперёд и тоже открыл портал куда-то. И как понял чернильный по радостному лицу Убийцы, куда-то, где есть ножи. Защитник АУ выдохнул и, став чернилами, попытался выбраться из хватки щупальца. Кошмар, почувствовав это, быстро замотал головой, ища место, где появится радужный мудак. В нескольких метрах от них увидел нарастающую чернильную лужу. Из неё и вылез Инк. Но, как только начал приобретать свою обычную форму, был щупальцем прибит к земле. Конечность хранителя кошмаров мгновенно пробила два ребра с правой стороны. Художник зашипел. За многие годы войны с Глюком, который постоянно ломал ему кости, он уже привык к боли и очередные переломы рёбер не воспринимал как что-то серьёзное. Внезапно для Найтмера Инк тихо захихикал. Удивлённый Кошмар подошёл ближе, чтобы рассмотреть, над чем ржёт этот псих. Скелет держался одной рукой за щупальце, а второй закрыл глаза, при этом сквозь зубы смеялся. — Всё совсем плохо, я смотрю, — сильнее надавив конечностью на защитника, прокомментировал его поведение Найтмер. — Нет, я просто представил, какое лицо у тебя сейчас будет. Художник убрал руку от черепа. Жуткие белые безэмоциональные зрачки потускли. Пустые чёрные глазницы и ещё более жуткая ухмылка, от которых Кошмара передёрнуло. И уже через секунду Найт отпрыгнул от Инка, схватившись за конечность, конец которой был им безжалостно отрублен. — Гадёныш. Стряхнув рукой чёрную слизь с радужной кости, защитник альтернатив встал на ноги. Белые зрачки снова горели в глазницах художника, и к ним добавлялась лёгкая фальшивая улыбка. Выкинув кость, взялся за Бруми и выставил перед собой, показывая, что, несмотря на раны, готов сражаться. Теперь настала очередь Найтмера смеяться над художником. — Тебе стоит подумать дважды, прежде чем махаться своей грёбаной кистью, — Кошмар открыл в воздухе портал, откуда на снег свалился связанный разрушитель. Выглядел он плохо. Словно его несколько раз побили. Даже фальшивая улыбка с лица чернильного спала. Встав прямо, он убрал Бруми, поставив слева от себя. Найт улыбнулся шире и ближе подошёл к бессознательному Эррору. — Бросай. Без каких-либо колебаний огромная кисть была выкинута в чащу леса. Но даже так сдаваться Инк не хотел и пытался придумать что-нибудь, чтобы выбраться и с собой ещё и Глюка прихватить. На ум ничего не приходило, пока Найт не пнул тёмного, от чего тот немного прокатился по мокрому снегу. — Не делай так. Хранитель негатива посмотрел на художника и улыбнулся, пнул разрушителя в область живота ещё раз, на что услышал болезненное лагающее мычание, и переспросил: — Не делать что? — снова удар ногой. — Не пинай его. — Неужели? — удар. — Знаешь, почему ты так быстро опустил руки? — опять пинок и мычание вместе с кашлем глючного. — Он. Твоя. Слабость, — после каждого слова была пауза, во время которой Кошмар ударял скелета. Эррор проехался на метр от чёрного. Не упустив момент, Инк снова разлился чернилами и появился прямо около глючного, поднимая его на руки. Найт дёрнулся на художника сразу же, как только увидел, что тот поднял разрушителя, но белый скелет стукнулся своим лбом об его с такой силой, что у хранителя негатива «искры из глаз посыпались». Шишка останется, наверное. Пока Найтмер пытался прийти в себя, Инк снова побежал в город. Стоит только Кошмару показаться жителям этой вселенной, как его сразу учует Дрим и под ручку с Кроссом прибежит к брату. БлуБерри они заранее договорились оставить следить за двумя скелетами в подвале. Тот пообещался больше не слушать ни Даста, ни Хоррора, если они опять захотят одурачить его. Опомнившись, чёрный повернулся и крикнул: — Киллер, мать твою! — Убийца высунулся из портала с полными руками ножей и одним в зубах. — Хватит там копаться, бегом за Инком! И задержи его, мне кое-что нужно сделать. Кошмар телепортировался в неизвестном направлении. Скелет ухватил с собой столько ножей, сколько смог: под куртку спрятал по два с каждой стороны и по одному в руках. Остальные швырнул обратно в портал, помахал им и кинулся за хранителем АУ. С грузом на руках тот значительно замедлился и бежал немного медленнее Киллера. И потому догнать художника не составило труда. Инк остановился, чтобы отдышаться. Эррор был довольно лёгкий, на несколько килограмм тяжелее Бруми, но бегать с ним оказалось непросто. К тому же боль от сломанных рёбер беспокоила при каждом шаге. Только хотел повернуться, чтобы посмотреть, нет ли за ним хвоста, как перед лицом пролетел нож, который был немного больше прошлого. Его лезвие слегка коснулось белого черепа, оставив маленькую незначительную царапинку. Отпрыгнув и уклонившись от ещё двух ударов, художник запустил в скелета волной чернильных костей, которые не только летели по воздуху, но и выскакивали из земли. Не делая остановки между атаками, призвал ещё несколько костей, остроконечных в этот раз, которые целенаправленно летели лишь на Киллера. Убийца еле-еле уклонялся от них. Пару раз разбив чернильные кости ножом, понял, чем сложна эта атака. При разрушении они лопались, разбрызгивая липкие густые чернила повсюду. Наступив на такую лужу, Киллер приклеился к земле, и пришлось приложить усилия, чтобы высвободиться. Нож, замазанный чернилами, прилипал к куртке, когда случайно задевал её. Убийца не знал, что делать с острыми костями, ибо от них уворачиваться было бесполезно: они словно на радиоуправлении летели только на него. Их в любом случае придётся ломать, но тогда Киллер сам себе здесь создаст могилу из противных чёрных чернил, из которых невозможно выбраться. Поэтому скелет просто бегал от них. Резко повернув около дерева и оббежав его по кругу, избавился от одной кости, которая, спутав цель, ударила в ствол. И, кстати, насквозь его пробила. Убийца не успел порадоваться тому, что нашёл способ от них избавиться, потому что это был лишь один сгусток чернил из, примерно, ещё пятнадцати. Инк не мог не улыбнуться от этого зрелища. Раз уж решил на него нападать, то пусть теперь отдувается. Обычно на таком уровне хранитель дрался с Эррором. И эта атака была для глючного одной из самых простых. Половину костей он сжигал зарядами бластеров, а другую половину лопал, разрезая нитями, пока те до него не долетели. Справлялся с ней меньше чем за минуту, проще говоря. Парочку раз, правда, бывало, лип в чернилах, но такие случаи были редкими и только, если разрушитель на что-то отвлекался. — И как ты ему продул, а? — спросил у тёмного художник, хоть тот и был всё ещё без сознания. Чуть наклонил глючный череп и увидел небольшую трещину, кровь около которой уже засохла. Видимо, чем-то очень тяжёлым ударили по голове, изверги. Лишь бы сотрясения не было. Подхватив Эррора поудобнее, Инк снова побежал в город. Киллер обезврежен на какое-то время. Вот только Найтмера было не видно, что напрягало художника, и тот нервно осматривался по сторонам, ожидая подвоха. И подвох был. Кошмар опять щупальцем сбил его с ног. Из-за Глюка на руках чернильный не мог видеть, что у него под ногами, и потому споткнулся о чёрную склизкую конечность. Во время падения защитник АУ смог повернуться так, что упал боком. Предотвратил удар Эррора о землю. Сел, отполз немного и попытался ответить шуткой, так как уже пробежал вывеску «Welcome to Snowdin» и город был от него в паре метров: — Ты своих щупалец явно не жалеешь. Решил, что и двух хватит? Сквозь усмешку Найт пожал плечами: — Но у тебя немного заняты руки сейчас, чтобы перерубить мне ещё одно, не так ли? — Твоя правда, — Инк той же самой атакой напал на хранителя кошмаров. И пока тот был занят измельчением костей с помощью щупалец, что получалось эффективнее, чем беготня и ножи Киллера, встал и двинулся к городу опять. Шок — вот, что читалось на лице художника, когда тот достиг цели. Опустевшие улицы в такое-то время вечером. А ведь обычно полно народу. Но всё же, побегав вдоль домов, белый скелет увидел парочку жителей. И от их вида удивился ещё больше. Они все спали. Прямо на снегу. И, судя по их выражениям на лицах, видели кошмары. — Не ожидал? — защитник дёрнулся от грубого баса с левой стороны. Собственной персоной там стоял Найтмер и об снег вытирал щупальца, избавляясь от липких чернил. В руке он крутил тёмно-синий шарик. — А ты думал, что только Дрим такие штучки создавать умеет? Мы же с ним, в конце концов, родственнички. Вот и фокусы у нас совпадают. Инк отпрыгнул от острых щупалец, пытающихся разрезать его пополам. Двигаться становилось всё сложнее, и под конец хранитель альтернатив просто спрятался в чернильный шар, чтобы перевести дыхание. Лишь один вариант, как дать сигнал другу, приходил на ум. Но это был негуманный вариант. И художник не очень бы хотел портить вселенную, за которую Мечтатель так ухватился, говоря, что это «одна из лучших АУ». Пока Кошмар пытался пробить шар, Инк перебрал всё, что мог бы сделать. К сожалению, выход был действительно только один. Выдохнув и пробубнив себе под нос: «Извини, Дрим, обещаю, что мы сделаем тут сброс», лопнул свой защитный пузырь, который также разлетелся чернилами, временно отвлёкшими на себя Найтмера. Осторожно художник положил Эррора на снег и создал вокруг него ещё один такой же шар. Лучше глючному полежать там пока что: и так уже достаточно получил. Уклонившись от парочки атак щупальцами, разноглазый подошёл ближе к одному из спящих жителей. Им был какой-то зайцеподобный монстр с голубым окрасом шерсти. Вздохнув, опять бормоча под нос извинения, Инк повернулся лицом к Найтмеру, подмигнул ему и радужной костью проткнул спящего монстра насквозь. Тот даже не проснулся. Просто медленно посерел и раскрошился в комок пыли. Художник побежал дальше, на бегу убив ещё несколько жителей, не забывая уклоняться от атак Кошмара, который матом выругался, когда понял, что творит этот радужный говнюк. Дрим хорошо проводил время на очередном свидании с Кроссом, которое они устроили прямо в номере. Блу минут двадцать назад убежал в подвал проверять, живы там монстры или нет, а ещё, чтобы принести им еды. «— Они со вчерашнего вечера ничего не ели. Они от голода так умрут, — возмущался Голубика на протесты Мечтателя, который не отпускал его туда. — Пусть идёт, — Крест положил руку на плечо златоглазого Звёздного и что-то тому прошептал, от чего Дрим сразу заулыбался, слегка пожелтел и всё же, нехотя, разрешил Берри спуститься в подвал. — Хоррору побольше возьми.» Свидание оборвалось не вовремя. Мечник, пересиливший себя, под «подбадривающие» возгласы Чары пытался поцеловать Мечтателя, когда тому внезапно стало плохо. «— Боюсь, Кросс, он от тебя не в восторге», — подшутил ребёнок, когда Дрим схватился за рубашку в области души. Махнув на ребёнка рукой, чёрно-белый подхватил хранителя позитивных чувств. А когда тот отдышался, то объяснил, что случилось: — Найтмер здесь.