Welcome to the dark side

Комната освещалась небольшой настольной лампой, стоящей на тумбочке возле кровати. Несмотря на слабый свет в помещении, можно разглядеть нежно-кремовые тона стен. Комната была аккуратной и довольно уютной. Идеальный порядок. Ни одна вещь не лежит не на своём месте. На стене около кровати висели различные постеры с изображением рыцарей, каких-то непонятных супергероев, а также монстров-бойцов. На тумбочке помимо лампы стояло несколько фигурок. Некоторые из них были похожи на персонажей, смотрящих на тебя с плакатов на стене. С другой стороны от кровати стоял комод из красного дерева. Одинокая фотография в золотистой рамке украшала его своим существованием. На фото были два монстра. Один из них был настолько низкий, что в объектив вместился лишь по плечи, которые почти полностью закрывал голубой шарф. Второй, наоборот, чересчур высоким. Видимо, ему пришлось нагнуться, чтобы попасть на фото. Эти два монстра-скелета выглядели счастливыми. Однако фотография стояла здесь, словно память о ком-то из них. Напротив кровати висели необычной формы часы. Они выглядели как солнце. И показывали почти пять часов вечера. В этой комнате и очнулся Инк. Сначала подумал, что проснулся в логове Кошмара, но, почувствовав, что лежит не на двухместной кровати, а на одноместной, сразу же вспомнил драку около Ватерфолла. Как же он проиграл, если Найтмер убеждал его в обратном? Получается, что соврал. Подлый скелет. Художник начинал понимать ненависть Эррора к нему. Оглядевшись по сторонам, Инк заметил, что в комнате он не один. Недалеко стояла ещё одна одноместная кровать, на которой кто-то мирно спал. На небольшом стуле около той кровати сидел плюшевый медведь. Из-за того, что монстр лежал спиной к художнику, было непонятно, кто это. Любопытство заиграло в чернильном, и он поспешил встать и подойти к некому «соседу». Сделав всего два шага, Инк стукнулся обо что-то. Не понял. Моргнул пару раз и только потом заметил бледно-жёлтую стену, не позволяющую ему пройти дальше. Обойдя кровать со всех сторон, художник понял, что это не просто какая-то одинокая стена, это чёртов куб, в котором он заключён. Вспоминая, что недавно мог превращаться в чернила и телепортироваться, скелет отошёл от стенки фигуры и попытался перенести себя в другую часть комнаты. Ничего не вышло. Инка хорошенько ударило током, от чего тот рухнул на кровать, где заметил немного искрящийся яркий золотой браслет на своей руке. А вот вторая конечность была перебинтована. Причём от самого плеча до запястья. Рука немного побаливала и ныла. Но Инк, к сожалению, забыл, из-за чего. Вот же влип. От безысходности художник подошёл к почти что невидимой стене и начал долбить по ней одной рукой, надеясь, что его выпустят. От этого шума, «сосед» чернильного, немного поворочавшись, проснулся и повернулся, чтобы увидеть источник неприятных звуков, разбудивших его. Инк мгновенно узнал, кто лежит напротив. — Инк? Ты всё ещё ничего не вспомнил? — Крест сел на край кровати. На нём бинтов было даже больше, чем на художнике. Вся верхняя часть тела перемотана ими. — …Что я должен был вспомнить, предатель? Устроившись поудобнее на кровати, Кросс выдохнул: — Ясно. Извини, что так много врал тебе. Но я должен был, — Инк не удивлялся, не сомневался в словах мечника. Не чувствовал к ним ничего. Красок же у него сейчас нет. Да и пройдясь глазами по комнате, скелет не увидел их. Но послушать, что Кросс скажет дальше, всё равно хотелось. Как назло, чёрно-белый замолчал. Не знал, что дальше сказать? Не мог подобрать слов? Или просто не хотел говорить? Сидит и даже не посмотрит на художника. Неужто совесть мучает? Тишину сейчас слушать Инк совсем не хотел. — Предатель и лжец, значит? — чернильный сел обратно на кровать. Он чувствовал какую-то странную и сильную усталость. Может быть, краски во время боя перепил? К слову «предатель» Кросс уже давно привык. Ведь он и есть предатель. Он заслуживал так называться. Но вот «лжец» его оскорбило. Если бы Крест сказал Инку правду с самого начала, его давно бы уже стёрли в пыль. Тогда мечник считал, что врёт во благо. Но получается, что от этого вранья стало только хуже. Где они теперь находятся? Инк взаперти в магическом кубе, который поставил Дрим, а сам мечник пролежит пару дней в кровати. В любом случае, он не мог не соврать ему. Иначе бы Найтмер убил их обоих ещё на пороге логова, когда Инка впервые привели в DreamTale. К тому же Крест не единственный, кто лгал художнику всё это время. — Я лжец? Ты просто не знаешь, кто врал тебе больше всех. Чара нервно покачал головой в воздухе, скрестив руки: «— Зря. Он разозлится.» Но Кросс никогда не слушал мальчишку. Может быть, поэтому он часто попадает в неприятности? — Эррор больше всех постарался. Полностью промыл тебе мозги. Маленькими бледными кружочками в глазницах Инк вылупился на Кросса. Почему во всём всегда виноват Эррор? Мечник ничем не лучше Найтмера. Лишь бы крайнего найти. — При чём здесь Эррор? Кросс хмыкнул. Похоже, день, когда чернильный наконец-то всё вспомнит, настал. Всего одним предложением Крест сейчас мог ввести Инка в ступор. Чара закатил глаза, как бы подталкивая скелета быстрее всё рассказать, раз уже всё равно болтнул лишнего. Кросс же, наоборот, тянул время, делая вид, что пытается сформулировать мысль. Невольно его взгляд упал на медведя, сидящего около кровати, где он спал. Посмотрев на часть комнаты, в которой он находился, у чёрно-белого на момент вылетели все мысли об Эрроре. — …Это что, кровать Дрима? — мечник выглядел каким-то довольным? Поглядев немного на оранжевую подушку, Крест упал на неё лицом, закручиваясь в нежно-жёлтое одеяло. Чара только махнул на монстра рукой, пробубнив: «— Ой, идиот.» Инк тоже сначала не понял, что сейчас произошло, но вскоре догадался. Это и есть та причина, по которой Кросс предал Найтмера? Может быть. Этот радостный вид мечника напомнил художнику похожую ситуацию, которая произошла с ним. Эррор не хотел спать в одной кровати с кем-то. Оно и понятно. Любому было бы неловко. Глючный предпочёл пол и матрац, нагло вытащенный из какой-то АУ. И, так как Найтмер «по своей доброте душевной» не предоставил вообще никаких удобств в выделенной им комнате, подушки, простынь и одеяло также были отобраны у какого-то продавца в одном из магазинов случайной альтернативы. Через пару дней шайка Кошмара загадила одеяло Инка. Хоррор припёр себе «еду» из какой-то вселенной, а Найт приказал «выкинуть это на хрен отсюда, чтобы он этого больше не видел». Вот они и взяли первую попавшуюся ткань и вынесли «лишний мусор» из дома. Кровь не отстиралась, только зря Инк пытался это сделать. Эррор глючил и ругался на Хоррора, называя его обжорой, но успокоился, когда Инк сказал, что может поспать и так. Глюк нахмурился, пофыркал, а затем кинул в него своим одеялом. Себе позже достал другое, но немного порванное. Настолько сильно пытался сохранить свою собственность боевой монстр, ставший жертвой Эррора-вора одеял. Инк был готов поклясться, что это одеяло пахло Эррором. На удивление, художник очень быстро засыпал под ним. И казалось, что оно греет лучше, чем прошлое. — При том, что вы никогда с ним не работали, — голос мечника вывел радужного из воспоминаний. — Чего? Крест ещё раз подумал, прежде чем сказать следующее. Нужно сказать. Инк должен вспомнить. Обнимая оранжевую подушку, Кросс наконец посмотрел на чернильного: — Вы с Эррором… Заклятые враги.

***

Дрим чуть ли не бегом бежал обратно в отель. Блу еле успевал за ним. Двое Звёздных отходили в Ватерфолл закрыть все следы драки. Хранитель хотел пойти один, но подумал, что не знает, чего ожидать от Инка. Вдруг кинется на Берри и напугает? Решил взять его с собой. Когда Мечтатель узнал, что монстр, разрушевший WarTale, и был Инком, то сильно напугался и спросил у Креста, что случилось с художником после этого. Услышав, что чернильного они подлечили, хранитель немного успокоился, но всё равно собирался попросить прощения за это, когда тот очнётся. По дороге к Сноудину Кросс вырубился. Дрим еле дотащил его до гостиной. Раненых они оставили в своей комнате. Мечтатель исцелил Кросса, так что ХП того были в норме и должны были скоро восстановиться. Но как бы ни старался хранитель, подлечить Инка не мог. Не получалось. Что-то не давало этого сделать. Вместе с Блу они обработали раны старого друга и перебинтовали ему повреждённую руку. Перед тем как уйти, хранитель подумал, что лишняя безопасность им не помешает. Закрепив на руке художника ограничивающий магию браслет, Дрим создал вокруг него куб. Ну да, ну не сможет использовать свои чернильные штучки, но это же Инк. Если захочет, голыми руками всё здесь разнесёт. Куб определённо пригодится. Стремглав мчась мимо обломков сарая, которые никто так и не убрал, Дрим иногда оглядывался, чтобы убедиться, что Блу всё ещё бежит за ним. В последнее время проблем у них очень много. Не успеешь отвернуться, а голубоглазого уже и след простыл. Уж лучше постоянно проверять, не потерялся ли он там. Пара метров отделяет Звёздных от здания отеля. Осталось немного. Скоро они действительно встретят Инка. Соображающего Инка. А не того, который напал на них в Ватерфолле под действием краски. Хозяйка заведения мило помахала скелетам рукой, шевеля длинными ушами. Блу поприветствовал её в ответ. А Дрим прошёл мимо. К сожалению, он слишком сильно торопится, чтобы отвлекаться на приветствия. Позже он извинится за это перед крольчихой, но сейчас ему срочно нужно подняться по лестнице. Чем ближе к двери, тем отчётливее слышится диалог двух скелетов. Кросс смог разговорить Инка? Это хорошо. Будет проще разобраться, в чём дело. Мечник ведь вырубился раньше, чем успел сказать, что случилось с художником. — Что значит мы враги? — безэмоциональное выражение лица чернильного, кажется, выглядит сейчас встревоженным. Резко открылась дверь. В комнату влетел Дрим, а за ним и Блу. Мечтатель попросил друга закрыться за собой. Сам же он щёлкнул выключателем. Комнату наполнил довольно яркий свет, полностью закрывающий свет лампы. Инк немного поморщился от него. Художник очень хотел разозлиться на вошедших монстров. Вернее, на одного из них. Тот самый подстреливший его скелет. Странно, но от этого монстра исходила аура, идентичная с аурой Найтмера. Разве что теплее. И она не нагнетала художника. Внушала доверие и почему-то успокаивала. Желание почувствовать злость отпадало. Осталось лишь странное любопытство и предвкушение перед знакомством с ним. Но скелета с золотыми глазами обогнал второй. С разбега он упёрся руками в стену и вылупился на Инка двумя голубыми звёздами. Он то ли нервничал, то ли радовался. Но зато чернильный узнал в нём скелета с фотографии на комоде, а также с его рисунков. Странный маленький монстр лет шестнадцати постучал пару раз кулаком о стенку куба, сомневаясь в том, что художник его видит. — Инк? Как ты себя чувствуешь??? Сидит взаперти с двумя незнакомыми ему скелетами, которые обращаются к нему по имени. На теле много царапин и трещин. Кости ноют, голова от происходящего начинает болеть. Конечно же, он чувствует себя прекрасно. — Кто ты? — вместо возмущений равнодушно спросил Инк. Голубоглазый опешил. Зрачки сузились, а душа забилась быстрее. Почему Инк не узнаёт его? — Инк, ты чего? Это же я — Блу… Из-за спины маленького скелета вышел Мечтатель. Он, как и Берри, приложил одну руку к поверхности куба. — Инк, что случилось? Неужели ты не помнишь нас? Сколько печали художник слышал в словах этих скелетов. Но разве они ему не враги? Почему сейчас они так взволновано на него смотрят, словно о чём-то сожалеют? Их большие звёзды в глазницах будто бы просили художника вспомнить о чём-то важном. Кросс немного прокашлялся, привлекая к себе внимание. Все трое Звёздных повернулись на него, ожидая услышать ответы. — Инк, ты спрашивал, почему так часто рисовал двух монстров. И я тебе соврал тогда, сказав, что ты просто не хотел забывать, как выглядят твои «враги». Дрим и Блу — твои лучшие друзья, — убрав подушку обратно на её место, Кросс продолжил: — Инк не помнит вас, потому что потерял память в драке с троицей Найтмера. Так получилось, что его нашёл Эррор и наплёл, что Инк разрушал вместе с ним АУ. И ты, конечно же, ему поверил. У Дрима отвисла челюсть. Исчезновение художника теперь стало понятным. Однако поверить в это Мечта просто не мог. Вроде перед ним сидит прежний Инк. На его щеке всё то же чернильное пятно, а в глазах те же разноцветные зрачки. Этот монстр не мог стать им чужим. Блу был шокирован не меньше. Как только Кросс договорил, Голубика сразу дёрнулся обратно к кубу, из-за чего Инк вздрогнул. — Инк? Ты не помнишь меня??? — скелет паниковал, маленькие голубые зрачки-звёздочки дёргались. Чернильный совсем растерялся. Не мог выдавить из себя ни одного слова. Голова резко начала кружиться, а трещина болеть и ныть, словно Инк спал не на подушке, а на камнях. Скелет почувствовал сильную тошноту и привкус чернил. Пытаясь сдержаться и не покрыть пол чёрной жижей, художник закрыл рот рукой. Зрачки быстро скакали, чаще всего становясь разноцветными вопросительными знаками. В голову начали быстро лезть какие-то непонятные обрывки воспоминаний, которые ещё сильнее давили на череп и заставляли его невыносимо болеть. Блу, видя ужасное состояние старого друга, забегал глазами по комнате, думая, как можно заставить Инка всё вспомнить. Все вещи, которые могли в этом помочь, сейчас в UnderSwap. Кроме разве что той фотографии на комоде. Схватив золотистую рамку, Берри повернул её к кубу, показывая художнику: — Смотри, Инк. Это — я, а это… Мой брат — Папайрус, — дрожащей рукой скелет указал на монстра в оранжевой толстовке. — Он часто ругался на вас с Дримом, из-за того что мы допоздна гуляли. Странно, но упоминание об этом действительно сработало. Картинок с воспоминаниями стало в разы больше. Инк чётко видел высокого монстра перед собой. Держа в руке сигарету, тот недовольно смотрел на него. Воспоминание растворилось, и вместо него показалось другое. Яркая кофта того скелета валялась на снегу. Голубоглазый Звёздный, плача, упал перед ней. Инк всё же не выдержал. Его стошнило. Мечтатель в панике забегал по комнате. Как же так? Неужели они уже никогда не смогут вернуть себе старого Инка? Однако Блу подал Мечте идею. Нужна какая-то вещь, которая смогла бы напомнить художнику о его прошлой жизни. Дрим стал шастать по ящиками, открывая каждый и выкидывая оттуда всё лишнее. Пытался что-то найти. Кросс ошалелым взглядом наблюдал за всем этим. Хотел бы помочь хранителю, но всё настолько сильно болело, что даже сидеть мечник уже не мог. А потому он просто лёг, смирившись со своим положением. Блу что-то говорил Инку. Говорил он очень много и очень быстро. Рассказывал о любимой АУ художника — OuterTale. О его работе — защите альтернативных вселенных. О зефире, который чернильный просто обожал. И о его тако, которые Инк также «обожал». Говорил о их прогулках по АУ. О том, как они придумывали себе название. Жестикулировал руками, пытаясь что-то объяснить и показать. Иногда ходил туда-сюда, рассказывая о многих вещах, через что прошёл Инк. Художник не отрываясь слушал его и почему-то верил каждому слову. Дрим же продолжал носиться по комнате. Разворошив комод и тумбочку, принялся за навесной шкафчик. Ничего там не нашёл. Начал рыться в ящиках письменного стола, находившегося напротив своей кровати. — Если вы мои друзья, то кто Найтмер и остальные..? — Инк смотрел в пол, переваривая всё услышанное. Казалось, что череп вот-вот даст ещё одну трещину. — Найтмер??? Это злой брат Дрима! А его «команда» — Сансы из других вселенных. И все они плохие. Это они наговорили тебе всякую чушь? — от переизбытка эмоций, Блу немного заикался, проглатывая окончания слов. Едва заметно Инк кивнул головой. — А кто тогда Эррор? Мы с ним не друзья? — это был последний вопрос, всё ещё мучавший хранителя АУ. Получается, глючный врал ему всё это время? Он использовал его? — Он тебе точно не друг! Ты всю свою жизнь сражался с ним. Он — твой главный враг. — Не может такого быть, — тише шёпота выговорил чернильный, хотя уже видел в воспоминаниях синие, до глубоких царапин связывающие его, нити. — Нашёл! — радостно крикнул Мечтатель, доставая из самого верхнего ящика стола сложенную в несколько раз бумажку. На ходу разворачивая её, Дрим подошёл к кубу и дотронулся до его стенки. Жёлтая фигура начала растворяться от прикосновения Мечтателя и вскоре исчезла. Вряд ли бы Инк стал нападать на них сейчас. После столь длинного разговора с Блу. Хранитель снов протянул художнику это маленький листок. Не медля, Инк развернул его. Это был рисунок. Его рисунок. — Ты очень давно дал мне его, в шутку сказав, что: «Если я вдруг забуду вас двоих, то обязательно заставь меня вспомнить». Детально проработанный рисунок. И всего три скелета изображено на нём. Двое Звёздных, которых разноглазый пытался убить всего несколько часов назад. В середине стоял ещё один монстр. Улыбающийся, как и первые два. В одной из глазниц яркая жёлтая звёздочка. Длинный бежевый шарф почти доставал до пола. На поясе завязана голубая куртка. Это был сам Инк. Воспоминания наконец перестали расплываться. Вместо этого они чёткими картинками лезли в голову художника. Ватерфолл, эхо-цветы, ловушка. Обман Эррора и несколько дней жизни в логове Найтмера. Инк вспомнил всё. И от этого снова почувствовал вкус чернил во рту. Но в этот раз смог сдержаться. — Никогда моя память меня ещё так не подводила… Даже Кроссу стало настолько интересно увидеть происходящее, что, игнорируя усталость и боль в костях, он приподнялся. Дрим присел около художника, положив тому руку на плечо. — Инк, ты в порядке? Сворачивая рисунок обратно, точь-в-точь по сгибам, защитник альтернатив посмотрел на друга: — Думаю, можно сказать, что «я вернулся», — художник улыбнулся. Пусть он и не испытывал ничего в этот момент, но возвращению своей памяти, в какой-то степени, «был рад». Блу, оббегая Мечтателя, плюхнулся на кровать с другой стороны, мёртвой хваткой обняв чернильного. — Я так скучал, — довольный и улыбающийся Берри всё крепче сжимал в объятьях художника. Перебинтованной рукой Инк как смог приобнял голубоглазого в ответ. Дрим всё ещё сидел в стороне. — Эм, я… Извини за то, что случилось в WarTale. Я был не в себе тогда. Надеюсь, ты не сердишься, — Мечта опустил свой виноватый взгляд в пол. Художник не стал ничего отвечать. Он просто высвободил одну руку из хватки Голубики и притянул ею Дрима. Мечтатель сопротивляться не стал. Всё же они давно не виделись и тем более не обнимались. — Всё нормально. В конце концов, всё обошлось. Твой выстрел не «вышел боком», — чернильный посмеялся от сказанной им же шутки, а Блу нервно поёрзал от неё. Не любил он каламбуры. К тому же эти плохие шутки напоминали ему о брате. Вдруг Голубика вспомнил, что говорил Даст. Папайрус, по его словам, жив. Обманывал ли? В любом случае, нужно будет поговорить с Инком об этом. — Инк, что сделаешь дальше? — Кросс снова лёг на кровать, решив не вставать больше. Слишком уж сильно ныли кости. Художник постарался выбраться из объятий и приложил руку к подбородку, размышляя над чем-то. — Я вернусь обратно. — Чего?! — хором крикнули прямо в череп чернильного двое его друзей. Блу запаниковал, ведь он должен поговорить с ним. Да и потом, кто знает, как обернётся возвращение художника к Найтмеру. — Ты хочешь снова уйти? А что если они догадаются, что ты всё вспомнил? — Мечтатель соскочил с кровати, встав перед Инком. — Я буду осторожен. Понимаешь, я многое смог увидеть, побывав в их компании, — скелет встал напротив Дрима, не изменившись в лице. — Найтмеру, по моей вине, доступно слишком много АУ, да и Эррору тоже. Нужно их закрыть, чтобы не повторилось то, что случилось в UnderSwap. А какие именно были вселенные, я не помню. Попытаюсь уговорить Найтмера открыть мне порталы ещё раз. Кросс нервно и фальшиво хихикнул, прикладывая руку ко лбу: — Мне кажется, зря ты туда лезешь. Допустим, если они и не догадаются, что к тебе вернулась память. Что помешает им отправить тебя сюда ещё раз? Вернёшься во второй раз ни с чем? Брось, Найтмер сразу всё поймёт. Инк задумался. В этом был смысл. Но всё же у художника есть «козырь» в рукаве. Точнее, в логове Кошмара. — Думаю, это не будет проблемой. Здесь мне поможет Эррор. Пока он сидит у Найтмера, то я спокойно могу находиться там же. Художник также помнил обо всём, что случилось между ними в DreamTale. Будет немного неловко теперь перед Глюком. Особенно из-за того, что Инк не поменял своё отношение к нему, вспомнив всё. Дрим и Блу переглянулись. — Ты уверен? Вдруг Эррор узнает, что к тебе вернулась память, и захочет убить тебя? — Дрим совсем не хотел отпускать друга. Потому что знал, к кому он должен уйти, и потому что не знал, насколько он уйдёт туда. — Не убьёт. Поверьте мне. Художнику вернули его кисть вместе с красками. Браслет с руки сняли. Новый стиль теперь казался ему таким неудобным, но придётся потерпеть, иначе его быстро раскроют. Чернильный не хотел долго там засиживаться. Ему всего-то нужно было поставить замки́ на открытые Кошмару АУ и разобраться с Эррором. Второе казалось даже сложнее, чем первое. Инк понятия не имел, как он будет разговаривать с разрушителем. Ведь теперь хранитель АУ знал, что Глюк дорожит им, пусть и по-прежнему пытается это скрыть. Да и сам Инк, находясь возле Эррора, будет чувствовать и отражать его эмоции. У них будет сложный разговор. — Ты же не пойдёшь прямо сейчас? — Блу закрыл собой выход из комнаты отеля. — Да, может, ты задержишься хотя бы ещё на пятнадцать минут? Мм, попить с нами чаю, например? — Дрим уже держал пару кружек в руках. Отказать им художник не смог. Всё же он тоже соскучился. Почему бы не провести ещё немного времени со старыми друзьями? Звёздные специально передвинули стол, чтобы и Кросс посидел с ними. Мечник тут же занял около себя место для Мечтателя. Во время их чаепития Блу что-то прошептал художнику, а позже они отошли поговорить. Вернулся голубоглазый взволнованным, но и каким-то обнадёженным. Защитник АУ, забрав вещи, помахал всем рукой и махнул Бруми по воздуху, открывая портал.