Welcome to the dark side

После того инцидента в UnderSwap от компании Найтмера вот уже как неделю ни слуху ни духу. Будто растворились. Даже Дрим не чувствует пребывания своего брата в какой-либо из вселенных. Здесь может быть три варианта: первый — эта шайка отхватила нехилых таких тумаков, возможно, что просто долго восстанавливаются; второй — отошли от дел, вариант кажется глупым и наивным, но всё же может рассматриваться; и третий — эта банда что-то замышляет. Инк больше склонялся к третьей версии, ибо замышлять что-то по-тихому, ненадолго оторвавшись от своей «работы», как раз в духе этих скелетов. Разве что единственным из компашки Кошмара, на кого уже успел наткнуться художник за это время, был Кросс. И нет, он не рушил вселенные, не убивал монстров, даже коды не воровал. Он говорил с Дримом. Чернильница случайно наткнулся на них во время осмотра АУ. Решив спрятаться, Инк подслушал часть разговора, а некоторые моменты даже записал на шарф. Тема была серьёзная. Это было видно по выражению лица Креста, учитывая, что тот почти всегда ходит с одной и той же эмоцией — безразличие. Всё, что смог услышать художник — это: — …Они не отвернулись от своего плана, они придут за вами, — сообщал Крест. — Зачем ты помогаешь мне? — с грустью в голосе ответил Мечтатель. — И, если действительно так хочешь помочь, зачем предал меня? — Я не помогаю, лишь предупреждаю. На твоём месте я бы пока никуда не высовывался, — скелет со шрамом закончил этой фразой диалог и поспешил удалиться. Дрим ушёл оттуда со слезами на глазах. Он хорошо сдружился с Кроссом. И это предательство со стороны мечника оставило хороший след в душе-яблоке хранителя добрых снов. Что касается Блу, то здесь всё вроде и нормализовалось, но в то же время всё очень плохо. Он немного замкнулся в себе, отказывается отдавать толстовку брата кому-либо. Ему пришлось уйти вместе с Дримом в HavenTale и ждать перезапуска человека. Лишь сброс мог вернуть его брата к жизни. Также на этой неделе Инк пару раз встретился с Эррором. Сложно поверить, но одна из их встреч оказалась даже весьма приятной. В OuterTale. Тогда-то художник впервые узнал, что даже у разрушителя вселенных есть одна любимая АУ. Было забавным совпадением, что у двух заклятых врагов излюбленным является одно и тоже место. Для разноглазого это стало приятным сюрпризом, как первый шаг к дружбе, поэтому он записал всё, что произошло в тот день в мельчайших подробностях на шарф. «Уставший от очередного тяжёлого рабочего дня, художник вновь пошёл любоваться бескрайним звёздным небом. На примете у скелета было одно местечко, откуда лучше всего наблюдать за звёздами. Каково же было удивление хранителя альтернатив, когда он увидел, что его драгоценный кусочек земли был занят. И занят не кем-то, а Эррором. От шока у художника отвисла челюсть, а оба зрачка превратились в разного цвета вопросительные знаки. Инк достал Бруми и приготовился к бою, решив, что глючный выследил его и захотел устроить белому скелету западню. Однако разрушитель даже не заметил прихода своего врага. Он сидел и смотрел на звёзды… Так же, как на них обычно смотрит Инк. Чернильница убрал кисть обратно. Отчаялся на смелый поступок, раз уж выпала такая возможность. Художник осторожно подкрался к лагающему скелету и резко положил руки на плечи, крикнув при этом короткое: — Бу! Инк знал о гаптофобии Эррора. Он ожидал любой реакции, но всё же не сдержался от смеха из-за того, что произошло дальше. Разрушителя всего перекосило, он подпрыгнул на месте, развернулся и буквально откатился от места, где сидел, махая при этом руками и издавая жуткие лагающие звуки, от которых, будь у Инка уши, те отвались бы. Затем лаги покрыли всё тело тёмного скелета. В красных глазницах появилась надпись: «Loading…», а над головой висела шкала загрузки. Эррор перезагрузился. Инка пробило на жуткий хохот. От смеха защитник АУ не устоял на ногах и упал на землю, где, держась за несуществующий живот, катался туда-сюда. Но на траве долго лежать не пришлось. Эррор пришёл в себя, увидел смеющегося художника, понял, что это его костей дело, и поднял того нитями в воздух. Однако даже в воздухе скелет продолжал заливаться хохотом и по рассеянности обронил Бруми. Сквозь смех чернильный еле смог выдавить из себя парочку слов: — Ну даёшь, Эррор! Ты прямо сделал мой день, — и дальше художник снова звонко засмеялся. — Ты думаешь, это смешно, радужная задница?! — через ушераздирающие лаги выговорил глючный. Его голос был в наглую проигнорирован. Хихиканье продолжалось. — Я сейчас разотру тебя в пыль, и вот это будет смешно. Разрушитель чуть сильнее натянул нити. Теперь двигаться в них стало сложнее, смех чуть приутих. — Да брось, Эррор, не горячись. А то твой взгляд распыльпелит меня, — и снова хохот художника. — Аргх! Твоё чувство юмора даже ужасней всех тех шмоток, что ты постоянно носишь! — прокомментировал каламбур художника красноглазый и, чуть выдохнув, отпустил того обратно на землю. Инк удивился таким действиям со стороны глючного, посмотрев на того вопросительным взглядом. Но так и не разглядев никакого подвоха, присел на траву около разрушителя, снова смотрящего на звёзды. Эррор решил нарушить эту неловкую тишину: — Чего ты вообще сюда припёрся? Ты что, следишь за мной? — Хех, да нет. Вообще, я не планировал встретить тебя или ещё кого-то здесь. Просто прихожу сюда иногда, чтобы отдохнуть, — не заставив себя долго ждать, ответил Инк. — Прекрасно, я пришёл сюда с той же целью. Так что не мешай моему отдыху! Я даже позволю тебе сегодня пожить, если ты отстанешь от меня, — съязвил тёмный. — Рад, что у тебя сегодня хорошее настроение, — слегка улыбнулся художник, на что Эррор лишь недовольно фыркнул. Хранитель альтернативных вселенных не привык сидеть в тишине, если рядом находится кто-то из его знакомых. Потому захотел продолжить диалог: — Так, значит, ты у нас тоже любишь смотреть на звёзды? — Я, кажется, просил отвалить от меня, — злобно посмотрел глючный в сторону навязчивого скелета. — Да, люблю… Инк и не надеялся, что ему ответят. И всё же улыбнулся от мысли, что его враг не против беседы. Этой улыбки не мог не заметить Эррор. — Чего ты лыбишься, радужный мудак? — Да так, просто я тоже люблю на них смотреть. А ещё я рад тому, что ты решил поговорить со мной, несмотря на то, что ты меня ненавидишь, — последнее слово художник произнёс с грустью и даже не захотел запивать жёлтой краской. Такая атмосфера была Инку в какой-то степени «по душе». (Тонкая шутка) После, они ещё немного посидели в тишине, любуясь звёздами. Это «немного» казалось вечностью для защитника альтернатив, так как он ещё никогда не наблюдал за космосом с кем-нибудь. И Эррор тоже. Но вот разрушитель встал, открыл портал в свою Анти-пустоту, добавив как бы «на прощанье»: — Я не ненавижу тебя, Инк, — на удивление, голос почти что не лагал. Затем просто ушёл. Такой внезапный поворот заставил художника выпить жёлтой краски и чуть ли не прыгать от радости. Он очень надеялся, что это будет начало их с разрушителем дружбы.» Инк неоднократно перечитывал эту запись на шарфе, стоило только ему начать её забывать. Слишком хорошие воспоминания. К сожалению, от этих приятных мыслей художника отвлекла боль в груди. Кем-то разрушающаяся вселенная не давала чернильному сейчас ровно дышать. Это был точно не Эррор. Разрушение вселенных глючным чувствовалось иначе. Это был кто-то другой… Быстро собравшись, хранитель АУ вылетел пулей из дома и открыл портал в страдающую вселенную. BirdTale. На первый взгляд, вселенная была абсолютно спокойной. Монстрята бегали и играли. Взрослые же монстры просто шли куда-то по своим делам. Инк проходил по Сноудину, не видя ничего такого, что могло бы уничтожить эту альтернативу. Художник дошёл до Ватерфолла. Боль в груди усилилась. Не к добру. Внезапно Инк услышал своё имя. Скелет повернулся и увидел Эхо-цветок. Наклонился к нему, легонько задел его лепесток и прислушался. Голос был очень тихий, из-за этого сложно было разобрать, кому он принадлежит. Цветок говорил следующее: — Иди вперёд, Инк. И он шёл. Взяв кисть в руки на всякий случай. Чем дальше скелет шёл по направлению, указываемому цветами, тем громче становилось воспроизведение голоса в них. Боль тоже усиливалась. Дойдя до места, художник замер, из глаз пропали зрачки от увиденного. Остальная половина локации была полностью разрушена. Повсюду лежал прах. Лишь один одинокий Эхо-цветок стоял в центре этой разрухи. Чернильница медленно и осторожно подошёл к нему, готовясь в любой момент вступить в бой. Чуть коснувшись цветка, Инк услышал: — Попался! В следующий момент у него из рук выбили кисть. По голове сзади ударили каким-то тяжёлым и острым предметом. Острая, невыносимая боль. По черепу вниз потекла чернильная кровь художника. Ноги стали немного подкашиваться. Взгляд резко помутнел. Упав на колени, Инк увидел перед собой трёх скелетов. Один из них держал в руке «окровавленный» чернилами топор. Именно им ударили художника. Благо, удар оказался недостаточно глубоким, чтобы вырубить или даже убить разноглазого. Это была троица Найтмера: Даст, Хоррор и Киллер. Хранитель АУ уже не мог нормально соображать. От болевого шока даже ноги не слушались, и их хозяин не мог подняться. Медленно, слишком медленно чернильный как мог отползал от этих троих. Те же, будто дразня еле живого скелета, который по непонятной причине всё ещё оставался в сознании, также медленно приближались к нему. Как только Инк оказался от них метрах в семи-восьми, он собрал оставшиеся силы, пусть их и было не много, и резким рывком руки достал тюбик красной краски. Рука тряслась, и жидкость из флакончика чуть брызнула на лицо художника, но всё же тот успел отпить немного содержимого, прежде чем у него выбили из руки и этот предмет. К сожалению, отпил Инк слишком мало. Этого явно не хватит, чтобы разобраться с этими подонками. Но хватит, чтобы хоть попытаться сбежать. Краска начала действовать вовремя, как раз когда Хоррор замахнулся топором для очередного удара…