Почувствуй

      Он сидел на светло-бежевой подстилке, по щекам бежали слёзы, перед ним лежал стальной цилиндр, элементы для оружия, голубой кристалл. Он не мог сосредоточиться, он не мог что-либо делать, он не мог думать об учителе…       Энакин давным-давно спал, а ему не спалось. Глаза покраснели от слёз, от рыданий болело горло и голова, от тоски ныло сердце. В душе царила пустота. Пустота, выжженная алым лезвием. Ей вот-вот исполнилась неделя, а она уже выросла и почти переросла его самого. Он раскрыл голубые глаза. Белки чуть порозовели, а щёки никогда не высыхали. Почти никогда.       Боль, гнев, тоска, отчаяние, горечь, печаль, как выстрелы, врывались в его душу, его существо. Во взгляде читалась безысходность.       « — Не путь джедая это», — напомнила память голосом мудрейшего магистра.       Он прерывисто выдохнул и тыльной стороной ладони вытер слёзы. Веки закрыли глаза, руки вздрогнули и опустились на колени ладонями вверх. Чуть подрагивали губы, а в голову всё настырнее лезла сцена гибели Квай-Гона. Ресницы вновь намокли, рыцарь по-детски шмыгнул носом, но всё же смог успокоиться.       Он призвал Силу. Детали будущего оружия поднялись в воздух, помещение наполнилось энергией. Сила была гальваническим элементом, меч — поглотителем энергии, он — проводником заряда. Перед взором его сознания предстали до боли знакомые серые тёплые глаза, боль полоснула сердце. Кайбер-кристалл медленно взмыл в воздух. Добрый отцовский взгляд начал рассеиваться, лоб молодого рыцаря покрылся испариной, дыхание затруднилось. Сердце меча коснулось держателя. П-серые зеницы Квай-Гона сменились голубыми, по моложе, Оби-Ван, казалось, даже перестал дышать. Обшивка рукояти медленно закрепилась поверх корпуса. Глаза стали чётче, и он узнал… — Энакин… — выдохнул из последних сил золотоволосый джедай, стальная рукоять упала в его руки. Голос, так часто всплывавший в памяти, причиняя невыносимую боль, тихо произнёс:       « — Я рядом, падаван… Почувствуй…»