***
Дейр проснулся ближе к полудню. Все тело ломило, а каждое движение отдавалось тысячей игл, вонзающейся в кожу. События вчерашней ночи казались просто дурным сном. Парню очень хотелось, чтобы так и было. Его снова предали. Инсивы от природы обладают великолепным даром убеждения. Уже второй раз за время их соперничества «желтые» переманивают солдат к себе в лагерь. А значит, в будущих сражениях канноры выступят против своих. Против людей, с которыми еще вчера бились бок и бок. Нет, на победу можно не рассчитывать. Ил, когда рассказывал сегодня ночью, выглядел особенно удрученно. Будет ужасно, если и он выйдет из строя. Иллюзионист приподнялся на локтях и огляделся. Когда он очнулся в первый раз, было темно, хоть глаз коли — только рядом маячили разноцветные знакомые глаза. Да и с двумя дюжинами кровоточащих порезов особо не разговоришься. Сейчас же, при свете дня, комната оказалась до ужаса знакома. Неужели Ил не придумал ничего лучше, как притащить его к опенулу? Дурная башка! Негнущимися пальцами Дейр прикоснулся к камню на шее и болезненно поморщился — совсем недалеко от ожерелья алели ранки от недавних заноз. Чудо, что деревяшки не задели артерии. Энергетический поток камня пустовал. Странно, что за целую ночь он никому не понадобился. Хотя, большая часть тех, кто забивал поток, не сегодня-завтра сменят камни на желтые. Парень попытался наладить связь с Илом. Тщетно, друг не отвечал. Скорее всего, разговаривал с кем-то из оставшихся. Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Дейр замер. В комнату скользнула невысокого роста старушка. Она двигалась плавно и изящно, как вышедшая на пенсию балерина. В каждом ее шаге чувствовалась былая грация и благородство. Но нельзя сказать, что женщина принадлежала к такому типу старух, которые, гордясь своими предками и связями, задирали нос. Глаза ее светились добротой, лаской, настоящей бабушкиной любовью. Цепкий взор остановился на постели. У парня сердце в пятки ушло. Дейр, как пойманная жертва охотника, замер, бесполезно надеясь, что его не заметят. Старушка тоже не шевелилась. Так они глядели друг на друга не меньше полуминуты, пока мальчишка не дернулся. — Извините, — бормотал он, пока пытался встать с кровати. — Понятия не имею, как так вышло, но я сейчас же уйду. Не волнуйтесь. Бабушка в мгновение ока переместилась к парню, смерила недовольным взглядом. Дейр тысячу раз пожалел, что его дар — не телепортация, а бесполезное подражание чужим атакам. Он бы все на свете отдал, чтобы оказаться как можно дальше от этой женщины и от этого дома вообще. Вдруг старушка растянула сухие губы в улыбке, покачала головой и надавила мальчишке на плечо. Тот обессиленно плюхнулся обратно на кровать. Бабушка жестами указала, чтобы мальчишка не вставал, и вышла из комнаты. Однако уже через несколько секунд вернулась с баночкой зеленой жижи, пахнущей травами. — Лекарство, — хрипло пояснила женщина. Быстрыми ловкими движениями она нанесла немного мази на лицо и шею больного. Затем обработала руки, ноги, тело в местах, где одежда порвалась и открыла яркие ранки. Кожу немного щипало, нос щекотал пряный запах. Порезы затягивались на глазах, и уже через минуту их место занимали тонкие бледные шрамы. Дейр изумленно осмотрел зажившую руку и восхищенно пролепетал: — Спасибо огромное. Вы бабушка Эрики, так? Женщина кивнула. — А вы знаете о… — Парень прикоснулся к ожерелью. Старушка вновь кивнула. Иллюзионист облегченно выдохнул — не надо тратить силы на лживые объяснения. — Вы опенул? Бабушка отрицательно покачала головой и указала на баночку со снадобьем. Очевидно, решил Дейр, она когда-то была лекарем, но уже давно утратила магические силы. Такое происходит со всеми — кроме опенулов, конечно. И лайтовцы, утратившие дары, зачастую уезжали на Невидины, заводили семьи, рожали детей. В общем, жили обычной не волшебной жизнью. — Значит, вы бабушка по папиной линии, — довольно пробормотал для себя парень. Всем известно, что способности опенула переходят от отца к сыну, а от матери — к дочери. Соответственно, мама Эрики тоже получила свой дар в наследство от матери. Не может же дочь лекаря быть наследницей древнего рода. Но старушка уверенно мотнула головой. Почесала бровь и хрипло вздохнула. Похоже, объяснения будут долгими.***
«А я говорил, надо было три штуки брать. Еще же хочется!» Ил закинул в рот последний кусочек пирожка, довольно улыбнулся и мысленно послал Йенца куда подальше. Голос в голове становился все четче и настойчивее, а до больницы оставалось как минимум три квартала. Кроме того, приходилось время от времени спрашивать дорогу, потому что никто из канноров в лечебницу ни разу не ходил, и подселенец исключением не был. Но вот впереди замаячило болотно-серое здание, и парень радостно кинулся в его сторону. Илу уже так не терпелось поскорее избавиться от назойливого соседа, что он не замечал ничего вокруг. «Стой!», — вдруг окликнул его Йенц. Мальчишка резко остановился и чуть не впечатался в фонарный столб. «Во-первых, осторожнее. Мне в этом теле еще жить, — подметил голос. — А во-вторых, глянь туда». Левая рука взметнулась в воздух, сжалась в кулак и выставила указательный палец. Ил насилу заставил ее опуститься. — Совсем дурак? — пробурчал он под нос. — Ты понимаешь, как странно мы со стороны выглядим? «Не страннее твоего бормотания. Посмотри, говорю!» Парень закатил глаза и уставился на противоположную сторону улицы. Ничего удивительного: какая-то лавка или магазинчик, да пара полицейских машин неподалеку. Обычное дело — ограбление или незаконная торговля. Подобное случается время от времени. «Там убийство. Я как лекарь мертвых за версту чую», — пояснил Йенц. В то же мгновение из дверей вышли два санитара с носилками, укрытыми белым полотном. Они свернули в какую-то подворотню и пропали. — Странно, — протянул Ил. — Раз есть врачи, должна быть и машина скорой помощи. Но что-то я ее не вижу. «То-то и оно! Мне сразу показалось все это подозрительным. Держу пари, полицейские тоже подставные». — Но кому надо тратить столько сил ради простого убийства? Их тут не меньше десяти человек. «А кто всегда ходит стадом? Клянусь Каннорским заливом, что тут замешаны инсивы». — Ты заливом не клянись, он нам еще понадобится, — нахмурился Ил. — У нас нет времени проверять твои догадки. Не ровен час я стану бестелесным призраком. «Опять ты эту шарманку завел! Что, если инсивы затевают недоброе против лагеря? Выбирай, что тебе важнее: собственная жизнь или судьба острова Каннор!» Парень поджал губы, нахмурился, потоптался на месте и, махнув рукой, бросился на другую сторону улицы. Но Йенц на том не успокоился. «Куда ты прешь, баран?! Нас сейчас задавят! А мне еще пожить охота», — звенел недовольный голос, пока тело проворно отскакивало от автомобилей. К счастью, водители вовремя жали на тормоза, и машины с громким визжанием останавливались. Ил, добравшись до тротуара, шмыгнул за серебристый мусорный контейнер. На шум обернулись псевдо-полицейские. Лица у всех были молодые, где-то даже детские. Сомнений не оставалось — под маской блюстителей порядка скрывались враги. Парень сидел на корточках и не дышал. Клинок Йенца остался в заброшенном приюте. Да и устраивать драку при свете дня против десятка хладнокровных убийц — не лучшая идея. Оставалось надеяться, что инсивы не заметят его и продолжат свои грязные делишки. — Грэг, что за чертовщина? — громко зашипел кто-то из-за угла. — Ты панику напустил? Мы же условились: не привлекать лишнего внимания. — Не я, — холодно ответил один юноша, не оборачиваясь на друга. Ил тихонько прыснул в кулак. Хотели бы не привлекать внимания — не нарядились бы в полицейских. Инсив по имени Грэг повернул голову в сторону мусорного бака и уставился на него змеиными глазами, словно хотел просверлить взглядом дыру. — Йенц, — одними губами прошептал Ил, — ты знаешь его? «Инсивский паникер, — так же тихо ответил мальчишка, хотя его враг не мог услышать. — Ко мне попадала парочка его жертв. Поверь, лучше убраться подобру-поздорову!» Остальные инсивы тоже обратили внимание на убежище каннора. Стоит высунуть нос, и они набросятся, как стая оголодавших волков. Путь к отступлению закрыт. Сердце вдруг бешено застучало, глаза застлала дымка. Им конец, конец! Никто их не спасет! Они умрут, канноры проиграют, и весь их народ ждет погибель! «Не поддавайся! — верещал Йенц. — Это Грэг на тебя влияет, заставляет паниковать. Сдашься — и действительно наступит конец. Обратно мы тебе мозги уже не вправим». Но страх продолжал терпким комком перекрывать горло. Воздуха убавилось втрое, а руки тряслись, как от удара током. Все вокруг смертельно опасно! Нет, нет, бесполезно! Стоит выйти, и гибель настигнет их на месте. Да и если не выйти — тоже. Их убьют в любом случае. «Что ты как девчонка, в самом деле?! — не унимался голос. – Ты каннор, ты сильный боец. Неужели ты не справишься с кучкой вонючих инсивов?» — Не справлюсь, — обреченно ответил Ил и уткнулся носом в колени. По ту сторону серебристого бака послышались глухие шаги. Медленные, но уверенные. Именно так подходит старуха с косой — неизбежно, как буря, словно издеваясь. Мир вокруг потемнел, и не осталось ничего, кроме холода, страха и этой мертвенной поступи. Внезапно в иллюзию ворвался истошный гневный крик: — Ляры! Страх рассеялся, будто его и не было. Живительная сила огнем обожгла мышцы, и Ил, как ошпаренный, вскочил на ноги. Инсивы отвернулись в сторону подворотни, где пару минут назад скрылись лже-врачи. Из-за угла вылетали первые искры. Пользуясь заминкой врагов, парень со всех ног припустил в сторону больницы. Вслед ему полетели гневные выкрики.***
— Далеко твоя лавка? — поинтересовался Оли, растерянно оглядываясь — Не очень. Минут десять, если скосим через парк. Белуху передернуло от недавних воспоминаний. Но вряд ли маги начнут разборки до наступления темноты. Так что аллеи сейчас безопасны. — Куда нам спешить! Завтра День основания Дэнта, а за ним выходные — никакой учебы три дня. Можно не напрягаться. — Оливер хитро подмигнул. Эрика в который раз потеряла нить мыслей. Дурацкая любовь, вечно она не вовремя! Ей надо с опенулами разбираться, а в мозгах ничего, кроме розовой ваты. — Вот только во время праздников мы не сможем встречаться в школе, — подливал масла в огонь парень. — Как насчет встретиться где-нибудь на нейтральной территории, так сказать? Погуляем на празднике? Девушка еле сдерживалась, чтобы не завизжать. Оли пригласил ее на свидание! Это сон, совершенно точно! Эрика даже ущипнула себя украдкой. — Я с радостью! — подпрыгнула на месте Белуха. — Отлично, — кивнул Оливер. — Как насчет пересечься возле парка часов в двенадцать? — Без проблем! — глупо улыбнулась Эрика. Подумать только, они завтра проведут наедине не один час! Будут гулять, веселиться, есть сахарную вату или карамельные яблоки, а вечером дождутся салютов и поцелуются на фоне большого яркого фейерверка!.. — Погляди-ка! Что там такое? — отвлек ее от розовых фантазий парень. Впереди мелькали красно-синие полицейские мигалки. Рядом носились дамочки и старушки. Они наперебой щебетали о чем-то и своей трескотней заглушали вой сирен. Взбудораженных свидетельниц успокаивал низкий бархатистый голос, который Эрика слышала чуть ли не каждую неделю. — Иван! — окликнула она полицейского и помахала рукой. Слет вздернул голову, судорожно огляделся и, заметив девушку, лениво махнул в ответ. Выглядел он крайне подавлено: щеки впали, под глазами темные круги, на подбородке щетина. Либо преступники не давали полиции отдыха, либо у Ивана что-то произошло в семье. Так или иначе, от жизнерадостного следователя, которого Белуха видела несколько дней назад, не осталось и следа. — Эрика. Рад тебя видеть, — поприветствовал ее он, хотя лицо, казалось, лишь больше помрачнело. — У тебя все хорошо? Прости, над пропажей твоей тети еще идет работа. — Ничего, все в порядке. — Девушка мельком покосилась на Оливера — тот, не желая мешать разговору, отошел к толпе притихших старушек. — Кстати, я по вашей наводке сдала некоторые вещи в антикварный магазин. Так что деньги есть. Иван насмешливо, но все равно вяло, изогнул одну бровь. — В магазин? Не в этот часом? Наконец Эрика пригляделась к месту преступления. Знакомая лавка была облеплена полицейскими, которые что-то выискивали, вынюхивали, вымеряли. На дороге напротив виднелось несколько слегка помятых машин. Вот только найти старичка, хозяина магазинчика, девушка не могла. Не то внутри сидел, не то прятался за широкими мужскими спинами. — В этот, — неуверенно кивнула Белуха и судорожно икнула. — А что, не стоило? Здесь сбывали фальшивые деньги? Торговали запрещенной продукцией? Людей убивали?! Со стороны раздался заливистый смех. Оливер сумел вскружить голову одной из юных леди, и та теперь смущенно прикрывала рот ладошкой. Сам же парень время от времени бросал взгляды на Эрику: то ли ждал ее ревности, то ли просто подслушивал. — Не беспокойся. — Лицо Ивана вновь приняло холодное каменное выражение. — С самой лавкой все нормально. Мы прибыли, потому что группа неизвестных, переодетая в полицейских, среди бела дня вынесла из здания тело, мертвое или оглушенное. Похитители выдали себя только из-за внезапной аварии. Испугавшись, они всей оравой кинулись в подворотню. Сейчас допрашиваем свидетелей. Ты ничего не слышала? Эрика мотнула головой и развела руками: — Я здесь с позавчерашнего вечера не была. Вот, сегодня пришла хотела кое-что донести, а здесь такое… Иван отвел стеклянные глаза и уставился в сторону Оливера и девчонки, с которой тот заигрывал. Белуха не знала точно, слышал ли полицейский и половину ее слов. Похоже, все внимание Слета привлекала воркующая парочка. Казалось бы, ничего особенного — ребята, скорее всего, даже знакомы. Они просто разговаривали! Однако мужчину это привело в бешенство. — Марианна! — рявкнул он. Шарахнулись все: Эрика, Оливер, свидетельницы. Даже несколько полицейских вздрогнуло. А девчушка вовсе сжалась в комок, потупила взгляд и бочком, мелкими шажками подошла к Ивану. Подняла большие детские глазенки и жалобно, как щенок, проскулила: — Что, папочка? Дочка полицейского была такой худенькой и хрупкой, что если бы не уже сформировавшаяся фигурка, Эрика дала бы ей не больше двенадцати. Скромная, немного забитая, с робкой улыбкой, она производила впечатление идеального ребенка. Глаза огромные, блестящие, личико округлое, пшеничные волосы собраны в хвостик. Милашка! — Держись ко мне ближе, — посоветовал Слет. — Хорошо! — бодро кивнула девчонка и, заметив Эрику, засияла от счастья. — Ой, здравствуйте! Вы Белуха, так? Я видела вас краем глаза, когда папа возил меня с собой в Красные Дворцы. Меня зовут Марианна Слет. — Я Эрика. Можно на «ты», — улыбнулась в ответ девушка. Мари вдруг помрачнела. В глазах погасли задорные огоньки, а уголки губ печально опустились. — Мне очень жаль, что с твоей тетей произошло такое несчастье. Я только недавно поняла, как тяжело, не видеть близкого человека каждый день рядом. Но мне хотя бы известно, что моя мама жива, хоть и в больнице. А каково жить в неведении… Иван громко закашлялся. Девчушка смущенно поджала губы и, пробормотав что-то неразборчивое, шагнула к остальным полицейским. Эрика проводила ее взглядом и внимательно посмотрела на Слета, будто хотела прочитать мысли. Спрашивать, что произошло с его женой, было бы невежливо, но и каменное лицо не много рассказывало. — Прости, Марианна совершенно не умеет держать язык за зубами, — выдохнул полицейский. А затем, окинув взглядом опечатанную лавку, добавил, — Мне нужно вернуться к работе. Если будут какие-то вопросы, звони. — Хорошо! — помахала рукой девушка. Стоило Ивану отойти к коллегам и дочке, как место рядом с Эрикой мгновенно занял Оливер. Парень коварно улыбался, поблескивал глазами, будто знал какой-то невообразимо важный секрет. — Я так понимаю, поход в антикварный магазин отменяется, — промурчал он. — А раз так, то почему бы не зайти в кафе? Если честно, я не ел с самого утра. Голодный, как волк! Я за тебя заплачу, не волнуйся. Ну, как тебе идея? В животе у девушки заурчало. За весь день она так и не сумела нормально перекусить. Если не считать печенья на завтрак, конечно. Так что обед — а скорее, полдник — в приятной компании только пойдет на пользу. Недолго думая, Эрика кивнула. И только потом осознала, что они с Оливером идут в кафе. И будут там наедине. Как настоящая парочка! Так, спокойно. Главное — не подавать виду, что этот поход ее взволновал. Просто дружеский перекус в кафе. Лишь перекус… Эрика спешно отвернулась, чтобы Оли не заметил ее густо покрасневших щек. Что же такое происходит! Она его не ревнует, говорит совершенно спокойно, не заикаясь, как влюбленные дурочки. И все-таки парень ее будто гипнотизирует. Ведь не может любовь, даже мимолетная, приходить и уходить волнами? Или может? Лицо девушки горело, как красный свет светофора. Впрочем, Оливер был так поглощен разговором с самим собой, что даже если бы его сбила машина, он бы заметил минут через пять. — В целом, время потрачено не зря, — бормотал он. — Погода хорошая, можно и прогуляться. Только полицейский странно глядел. Я уже думал, что он во мне дыру прожжет. — Так зачем с его дочерью заигрывал, горе-ловелас? — хмыкнула под нос девушка, нервно и чуточку — совсем немного — ревниво. Оливер томно вздохнул, прижал ладонь ко лбу и, сильно переигрывая, воскликнул: — Ничего не могу с этим поделать! Она сама полезла. Я неотразим. Настоящее проклятье — каждая встречная девушка цепляется. Готов спорить, что не сегодня-завтра ты тоже в меня влюбишься. Если уже не влюбилась. — Парень опустил руку и хитро прищурился. В груди что-то противно екнуло, а красные щеки в одну секунду мертвенно побелели. — Держи карман шире! — неуверенно хихикнула Эрика. — Ты не в моем вкусе. Клянусь: дальше дружбы наши отношения не зайдут. — Чудесно. Значит, ты будешь моим первым другом-девушкой, — рассмеялся Оливер. А вот Белухе захотелось плакать. Очевидно, ее глупые розовые мечты так и останутся мечтами. Впрочем, все к лучшему — столько мороки впереди, отношения только мешать будут. Кафешка со смешным названием «У Вафлина» оказалась почти что пуста. Геймер за дальним столиком, уткнувшийся в ноутбук, парочка студенток с кофе и хмурая девчонка в темном углу. Вот и все посетители. Шустрая официантка в забавном фартучке подскочила к Эрике и Оливеру, затолкала на ближайшие диванчики и впихнула два потрепанных меню. — Мда, сервис, — покачал головой Оли и перелистнул пару страниц. — И с фантазией у них плоховато. Салат «Салат», жаркое «Жаркое». — Нормальные названия, — хмуро ответила Эрика и поежилась. — Я бы лучше не придумала. — О, ты настолько банальна? — Спрашиваешь! Как ты назовешь человека, который дал плюшевому зайцу имя Зайка! — Белуха закатила глаза. — За двенадцать лет не смогла придумать ничего более оригинального. У меня воображения меньше, чем у сорокалетнего офисного клерка. Хотя и тот разнообразнее живет. А я? Школа-дом-школа-дом. Замкнутый круг, где нет места фантазиям. Оливер постучал пальцем по столу. Нахмурился, откинулся на спинку дивана и заявил: — Но ведь книги ты читаешь? — Читаю, конечно, — сказала Эри. Так уверенно, будто все на свете без ума от книг. — Но и предпочтения у меня банальные. Детективы, романы, биографии. Ни фантастики, ни приключений. — Почему? — Не знаю. Не читается. Беру в руки книгу, просматриваю несколько страниц и бросаю. Глупые они все, детские сказки. Ведь в реальной жизни магии не существует. — Белуха осеклась. Магия-то существует. Правда, Оливеру о ней знать не обязательно. — Вот оттого и все беды. Ты разучилась воображать. Вот почитай о волшебстве и вернешь фантазию. — Оливер пощелкал пальцами в воздухе, и официантка крикнула, что подойдет «сию минуточку». На стол опустилась жирная муха. Потерла лапки, двинула крылышками и побрела куда-то по своим мушиным делам. Оли схватил пустой стакан для воды и накрыл бедное насекомое. Муха зажужжала, забилась о стекло, но вскоре успокоилась и принялась лизать какое-то липкое пятно. — Где почитать? — продолжила разговор Эрика, не отрывая глаз от черной точки под стаканом. — Где угодно. Интернет, библиотека. В конце концов, поройся в книжных шкафах — уверен, хоть одна фантастическая книга найдется. Муха, насытившись, снова принялась атаковать стекло безмозглой головой. Ползала по граням, недовольно жужжала и стучала, стучала, стучала. Девушка поражалась, как еще насекомое еще не погибло от таких ударов. Хотя мухи, судя по опыту, — существа неуязвимые. — Дурашка, — покачал головой Оливер и поскреб стакан ногтем. — Помрешь сейчас ненароком. Кто же тогда вступится за ваш мушиный народец. Черная точка, как ни странно, присмирела. Блеснула зеленоватыми крылышками и уставилась на Оливера гигантскими сетчатыми глазами. Даже с презрением или ненавистью, показалось Эрике. Если насекомые, конечно, могут презирать людей. Оли тем временем просунул под стакан плотную салфетку. Поднял мушиную ловушку, привстал — и вытряхнул пленника в открытую форточку. Муха даже не сообразила, что произошло: закружилась на месте, завертелась, ударилась пару раз о раму и, наконец, скрылась из поля зрения. Через секунду — будто специально выжидала момент — подбежала официантка и, приторно улыбаясь, узнала заказ. Эри взяла себе кофе с десертом и уже хотела вернуться к разговору с Оливером, как уголком глаза что-то заметила. Официантка, почти что незаметно, как заправская воровка, подтянула к себе ее сумку — та лежала на краю диванчика. — Прошу прощения! — нахмурилась Белуха. Девушка вздрогнула, пробормотала что-то нечленораздельное и умчалась в сторону кухни. Эрика проводила ее недовольным взглядом, пододвинула сумку ближе и заглянула внутрь. Шкатулка, убранная на самое дно, сейчас лежала на поверхности. Неужели преступница позарилась на блеклый антиквариат? Вот, рядом же и телефон, и кошелек. Лучше их убрать в карманы брюк, на всякий пожарный. — Ничего не пропало? — уточнил Оли. — Все на месте. В это мгновение раздался визг, звон посуды, причитания, какие-то глухие удары. Все посетители мигом повскакивали со своих мест и принялись оглядываться по сторонам. Из кухни выбежала пара официантов и повар, заметались, как тараканы, и через минуту начали буквально выталкивать гостей из заведения, попутно извиняясь за неудобства и лепеча что-то про «приступ у шефа». Через несколько минут раздался знакомый вой сирен, мимо мелькнул желтый бок машины с горящим алым крестом. Суматоха в кафе поднялась страшная, все галдели, ревели, шумели, что-то пытались доказать. Оливер уверенно потащил Белуху подальше от врачебной кутерьмы. Только в толпе Эрика успела заметить лицо девушки, покупавшей в «Аисте» вентилятор. Произошедшее так и не обсудили — Оли вдруг стал замкнутым и серьезным. Может, расстроился, что так и не сумел пообедать, а может еще что. Обстановка накалилась сама собой. Незаметно дошли до остановки. К счастью, автобус сегодня и не думал задерживаться. Поэтому друзья, наскоро распрощавшись, двинулись в разные стороны: Эрика прочь от города, Оливер — к самому его центру. Что-то определенно было не так, и девушка не могла понять, что именно. Происшествие в кафе ее вовсе не беспокоило. Как и убийство старика из антикварной лавки. Такое происходит, ничего не поделаешь. И дело точно не во внезапной стене между ней и Оли. Книги, особенно романтические, вбили ей в голову, что каждый парень на пути — принц на белом коне. И как бы Эрика ни старалась, переубедить себя и свое чувствительное сердечко ей не удалось. Благо, чем быстрее влюбишься, тем скорее разлюбишь. К завтрашнему утру она уже найдет у Оли тысячу недостатков. В конце концов, сколько раз она влюблялась! Вечно переживать никаких нервов не хватит. Так что причиной внезапной тихой паники стал вовсе не Оливер. И не Иван тоже — да, жаль его и Марианну, но они справятся сами. Чувство, скребущееся на душе тысячей кошек, появилось на пустом месте. Будто кто-то осторожно дернул за ниточку — где-то там, далеко, — но колокольчик зазвенел только здесь. Такое случается, когда твой родной, близкий человек попадает в беду. Эрика еще не считала Ила близким человеком. Однако беда случилась именно с ним.***
Дейр сидел на кухне и чуть ли не выл. Да, ему стало гораздо лучше — парень мог спокойно вставать и ходить, даже решил выпить чашку чая, заботливо предложенную бабушкой Эрики. Старушка ушла не то к соседям, не то в магазин и оставила гостя в одиночестве. Но о покое не могло быть и речи. — Глянь в поток, дурачина, — рычал Дейр, царапая пальцы об острые края синего камня. Ил не отвечал уже час, два, десять. С самого утра он не давал о себе знать. Не мог же он… Нет-нет, только не Ил! Он сам порвет любого предателя в клочья. Уж кому-кому, а лучшему другу иллюзионист доверял. Хотя, война — странное время; перестаешь доверять даже себе. Но и в чужом теле Ил находиться столько времени не мог. Это попросту опасно для жизни! Если подселенец долго не возвращается «домой», то его силы иссякают, и овладевать чужим разумом становится все сложнее. Ил сам не раз говорил, что даже на предметы надо тратить энергию. Сколько известно случаев, когда маги погибали, не вернувшись в родное тело вовремя! Крох-подселенцев с детства запугивают. Мало родители Ила его учили. Хотя, стоит быть честным — они его и в глаза-то вряд ли видели! Каннор погибал от беспомощности. В его собственном потоке крутилось несколько ярких искр, но парень боялся отвечать на сообщения. Точные списки предателей знают лишь Ил да Вирджиния. Точно, Вирджи! Перед глазами мигнул теплый огонек, и вот светлое улыбающееся лицо совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Отяжелевшее сердце будто обрело птичьи крылья. На острове Каннор сейчас хорошая погода — там, где Вирджи, всегда светит солнце. Ну, хоть где-то в этом сумасшедшем мире все более-менее спокойно. Сирин попыталась рассказать что-то: прищурилась, захлопала глазами, несколько раз открыла и закрыла рот. Но, несмотря на все старания, с алых губ не слетело ни звука. Проклятые камни! Даже если девушка поднесет руки к самому носу, на изображении высветится только лицо. Почему не придумали языка жестов, скажем, для щек! Дейр нахмурился и энергично закивал. Не надо быть детективом, чтобы понять, что Вирджиния говорит о сбежавших каннорах. Да и любил он ее настолько, что понимал без слов. Но стоило Вирджи оборвать связь, а искорке померкнуть, как тревога снова окатила ледяной волной с ног до головы. Ил не мог просто испариться! Наверняка он чем-то занят или всего-навсего не замечает вызовов друга. И через пару минут он с извечной улыбкой завалится в дом с опенулом под боком. В то же мгновение дверь в коридоре едва слышно скрипнула. С глухим стуком упала тяжелая сумка, зашаркали по паркету уличные туфли. Дверь на кухню приоткрылась, и в комнату осторожно, будто ступая по гвоздям, шагнула Эрика. — Добрый вечер, — поспешил отметить свое присутствие парень. Белуха замерла на пороге. Окинула друга взглядом, словно призрака, выдавила пару невнятных звуков и, наконец, воскликнула: — Дейр! Тебе разве можно вставать? Я видела — еще вчера ты пальцем не мог пошевелить. — Госпожа Лия оказалась не только добрым человеком, но и неплохим лекарем. Для лайтовца, утратившего способности, конечно. Ах, да — фантазия у тебя действительно никакая. Надо же было придумать: градусник разбила, — улыбнулся иллюзионист. — Кстати, Ил не с тобой? Девушка зачем-то обернулась на дверной проем и, ничего не обнаружив, пожала плечами: — Нет, я его с самого утра не видела. Он еще не вернулся? — Как видишь, нет. И на связь не выходит, — скрипнул зубами Дейр. — Думаешь, с ним могло что-нибудь случиться? В Дэнте сегодня неспокойно. Какая-то шайка переоделась в полицейских и украла старика — продавца из антикварной лавки. Да еще и авария неподалеку произошла. Странно все это. Иллюзионист почесал затылок. Действительно странно. Дэнт, как ни крути, городок мирный. Ну, а если и есть в нем бандюги, то они не слишком умны, чтобы выдумывать такие планы. Куда проще напасть на бабушку в переулке. Нет, собирать кучу народа, представляться блюстителями закона ради никому не известного старикашки — явный почерк Керала. А значит, инсивы вышли на охоту. Вот только на кого? От такой внезапной мысли Дейр вскочил, уронил табуретку и кинулся к выходу. Ила могли поймать. Да что там «могли» — его совершенно точно поймали! Держат взаперти и пытают. А если разобьют камень?! У каннора холод по спине пробежал. Инсивы и на такое способны. — Никуда не выходи, — бросил через плечо парень, накинул на плечи извечный темный плащ и, чуть спокойнее, добавил. — И двери держи распахнутыми. С этими словами он выскочил в коридор, а затем на улицу.