Сердце рыскаря

      ...Становище было набито народом, как торба с соленой рыбой. Время Совета еще не настало, однако люди понемногу стягивались к центральному костру, в ожидании, когда вожди будут готовы огласить свое решение. Направляясь к шатрам сыновей, Тарне приходилось буквально протискиваться сквозь раздраженную толпу. Отовсюду слышались гневные оклики и восклицания. Люди были раздражены и раздосадованы: хрупкий, едва установившийся мир рухнул, сменившись новыми бедами, - а, значит, снега вновь окрасятся кровью... Упрямые от природы, люди Бан-Ура были готовы принять на себя любые испытания, какую бы цену ни пришлось заплатить. Однако на сей раз терпение это граничило со злостью. Всеобщее ожесточение буквально витало над толпой. Наблюдатель следовал за самочкой, стараясь поддерживать с ней не только визуальный, но и физический контакт. При виде рыскаря человеческие сущности вели себя по-разному: кто шарахался в сторону, демонстрируя проявления страха; иные же, напротив, занимали агрессивную позицию, демонстративно берясь за оружие. Любая попытка ответить на провокацию, как-то выдать себя обернулась бы для него катастрофой; а потому Наблюдатель изо всех сил пытался подавить рефлекторное стремление защищаться, и, опустив тяжелую голову, покорно следовал рядом со своей самочкой, стремясь держаться как можно ближе к ней. Тарна же шагала с высоко поднятой головой, не обращая внимания на колкие замечания и подначки. Впрочем, иного она и не ожидала. Атмосфера и без того была до предела накалена; достаточно было самой малой искры, чтобы на пустом месте вспыхнул ожесточенный конфликт. Люди искали любого повода, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, и единственным выходом оставалось молчание. Напрасно Тарна искала в толпе знакомые лица. Сколько бы она ни пыталась - взгляд ее неизменно натыкался на чужаков. Здесь были и умудренные опытом воины Банук, прибывшие из самых различных уголков Северных земель, и совсем юнцы, решившие испытать себя в военном деле. Но немало встречалось и тех, чью принадлежность к какой-либо группе можно было опознать лишь с известным трудом. Карха Солнца, Озерам, и, кажется, даже Нора заглянули «на огонёк». Последних можно было понять – все-таки их землячка, Элой, успела примерить на себя роль вождя Банук, бросив вызов вождю дружественного верака. Однако сама охотница вряд ли посетит их собрание; знающие говорили, слишком занята она, помогая возродиться Синему свету в иных землях. Но ее собратья и союзники наверняка прибыли, чтобы по доброй воле оказать посильную подмогу вераку. А вот остальной сброд доверия не внушал. «Слишком много чужаков. Слишком, даже для Совета. Наемники? Возможно; вот только с каких пор вожди стали искать помощи на стороне?» - С трудом увернувшись от очередного громилы, Тарна поморщилась. Чем дольше она находилась в становище – тем менее ей нравилось происходящее. - Нам сюда… - Она легонько направила рыскаря в сторону от общей толпы. Народу в переулке было куда меньше; но и здесь можно было заметить группы людей не самого дружелюбного вида. Встряхнувшись, Наблюдатель попытался сосредоточиться на сканировании обстановки. Не способные отличать дружественные сущности от врагов, системы слежения сигнализировали об угрозе буквально на каждом шагу. Если бы он обладал хоть малейшей информацией о социальной организации человеческих организмов! Увы – самочка не успела, или же не пожелала расставить для него хотя бы примитивные, простейшие ориентиры, и он буквально сходил с ума от обрушившегося шквала сигналов. «Уровень опасности достиг критического значения. Рекомендация: немедленно покинуть локацию. Немедленно покинуть локацию. Немедленно…» - Да что с тобой? – Свернув за угол ближайшего из шатров, Тарна опустилась на корточки перед рыскарем, чей визор непрерывно мигал красным. – Давай же, возьми себя в руки. Мы почти пришли, осталось совсем немного. - Срочный запрос на разблокировку звуковых систем оповещения. Принятие. Возможно? - Говори уж… тут нас не должны услышать. Только тише, хорошо? - Разрешение принято. Системы разблокированы. – Сухо отрапортовал механический голос. И, почти тут же, сменился другим, звучащим высоко и напряженно. – Сигналы тревоги. Постоянно. Система не справляется. Необходимо немедленно покинуть локацию! Вздохнув, Тарна как могла крепко обняла своего механического защитника; несомненно, ему было крайне тяжело – после безлюдных лесов оказаться в таком месте, где буквально каждый видел в нем врага и угрозу. - Дефицит информации привел к отсутствию возможности распознать вероятностные источники угрозы, просчитать варианты отступления и защиты! Степень эффективности защиты снижена до пяти процентов… - Ты прав. Я и сама не могу понять, кто здесь враг, а кто – свой… - Нахмурившись, травница покачала головой. – Наблюдатель, послушай… Надо продержаться совсем немного! Сейчас мы остановимся у Денука; ты знаешь его, угрозы он не представляет. Мы переночуем у него, а утром состоится Совет. Надеюсь, это займет немного времени…       - Требуется уточнение. Какой конкретный промежуток времени допустимо использовать для расчёта?       - Пол дня, а может, чуть больше. – Частично разомкнув объятия, она внимательно взглянула ему в оптику, так пристально, словно пытаясь прочесть его мысли. - Завтра к вечеру мы уйдем отсюда. Во всяком случае, постараемся… если все это не затянется надолго.       Корпус рыскаря едва заметно вибрировал, хвост нервно ходил ходуном. Однако слова Тарны действовали на него странным образом успокаивающе, вопреки логическим построениям системы.       - Ответ принят. Ожидание возможно. – Красный свет визора машины сменился на желтый; голос самочки звучал утвердительно, и все же голосовые анализаторы уловили в нем повышение тональности, сигнализирующее о тревоге, - а, следовательно, вопреки утверждениям, она не была до конца уверена в точности своих слов. – Должен предупредить: в случае превышения временного интервала потребуется срочная эвакуация.       - Мы пробудем здесь столько, сколько потребуется. – Оборвав рыскаря на полуслове, травница дала понять, что разговор окончен.       Вздохнув, Наблюдатель вынужден был согласиться. Поведение самочки казалось ему невероятно опрометчивым и бессмысленным. Отрицая его настойчивые предупреждения, она серьезно рисковала их маленькой группой, и, в первую очередь, собой, что было решительно недопустимо!       - Пренебрежение сигналами тревоги приводит к смерти. Возможности моих оборонительных систем ограничены. При возникновении прямой угрозы сущности «Тарна», защита при помощи имеющихся систем отражения атаки расценивается как крайне неэффективная. Повторяю: по истечении указанного временного промежутка необходимо покинуть локацию! В случае неподчинения, по отношению к охраняемой сущности будет применено силовое воздействие посредством свето-волнового удара дозированной мощности.       - Примешься отгонять меня прочь, как какого-нибудь копьерога? – Покачав головой, Тарна неожиданно улыбнулась.       - Эмоция на твоем лице служит выражением одобрения. Однако, я прогнозировал сопротивление со стороны охраняемой сущности…       - Сопротивления? От чего же. Я довольно неплохо понимаю тебя. – Тряхнув головой, травница откинула со лба непослушные пряди волос, так и норовивших попасть в глаза. - И все же, давай договоримся: все, что касается давления, понукания, и прочих методов пастуха… Забудь! Да, я знаю, тебе непросто привыкнуть ко всему, и разобраться; в конце концов, тебя создали таким, - присматривать за стадами, защищать... Но я не животное. Я – человек, и пасти меня не нужно. Я вполне способна понять и услышать тебя, и принуждение мне не требуется. Людям свойственно нечто подобное, - чрезмерно опекать, давить, поднимать руку на других, чтобы принудить исполнять приказы или прихоти; но все эти методы не украшают мужчину, а превращают в рабовладельца, насильника и садиста. Ни уважать, ни тем более любить подобных людей невозможно. Ладно, давай поторопимся. Уже совсем поздно, да и место для разговоров не подходящее.        Тарна не обманула – шатер Денука и правда располагался неподалеку. На счастье, мужчина встретил их довольно тепло – во всяком случае, Тарну; последняя сумела настоять на присутствии рыскаря подле себя, не смотря на активные возражения сына. Вскоре в шатер зашел и второй, знакомый Наблюдателю, самец. Люди долго переговаривались о чем-то своем, обсуждая события грядущего дня. Что же до рыскаря, то он был вынужден устроиться у самого входа, пока Тарна не позвала его к себе. По привычке опустив голову ей на колени, он слушал, как потрескивают в очаге раскаленные угли; как с тихим шорохом осыпается с обгоревших сучьев зола, - в то время, как пальцы самочки неторопливо поглаживали чувствительные выступы на его броне, заставляя его невольно расслабиться. Перегруженная сигналами тревоги система настойчиво требовала временной гибернации. Но он не мог уснуть. Слова, сказанные Тарной, встревожили его не на шутку.       Несомненно, самочка ясно указала на острую необходимость обновления каталогов ситуативного поведения, необходимых для укрепления их крошечной группы и построения более глубокой и тесной симбиотической связи. Но где, где ему взять эти каталоги? Попытаться выстроить самому – или же обратиться к Матери? Ведь, даже если он и получит от Геи или Гефеста ответ, - потребуется прямое подключение к центральной сети, что повлечет за собой необходимость возвращение в Котел, где он родился. Лишь там он мог полностью обновить систему до требуемого уровня.       Вряд ли самочка пойдет на это – ведь Котел Пси находится в значительном отдалении от актуальной локации. Однако, в противном случае, как понять ее требования, воздействовать на нее? Научиться убеждать, понимать ее лучше?.. В любом случае, он обязан найти ответ, каких бы усилий это ни стоило. Меж тем, усталость все же взяла над ним верх. Прикосновения Тарны пробудили в теле рыскаря знакомые, приятные, не похожие ни на что ощущения. Притушив оптику, он невольно отдался этим причудливым, поступавшим извне тактильным сигналам, одновременно отдав приказ системе начать автоматический поиск и генерацию искомых обновлений. Отсветы пламени плясали на белой краске металла, а звуки голосов звучали все тише и тише, пока не угасли вовсе. - Смотри-ка, уснул. Нет, правда! – Не скрыв изумления, развалившийся на шкурах Денук ткнул черенком привычно набитой трубки в сторону разлегшегося на коленях травницы механизма. – Нет, мать, вот как тебе удалось, а? Много разного я повидал, но спящего рыскаря – никогда. Да я и подумать не мог, что они вообще вот так вырубаться могут. Только шастают туда-сюда, под ногами путаются, словно саранча какая. Тарна не ответила; сон понемногу брал над ней верх, а теплая атмосфера под покровом шатра да треск огня навевали спокойствие. И только руки, огрубевшие от ветра, снегов и ледяной стужи, продолжали колдовать над впавшей в забытье машиной, а губы тихонько шевелились, словно напевая мелодию беззвучной, знакомой лишь им двоим, песни. …………………………………………………………………. Утро следующего дня выдалось шумным и беспокойным. Едва начало светать, когда сторожевые подали сигнал, созывая всех на общий сбор. Костер на центральной площади все еще тлел, и воины спешно подбрасывали новые порции толстых сучковатых поленьев, чтобы одарить столпившихся вокруг людей живительным, обжигающим жаром. За ночь ударил нешуточный мороз, и столбы поднимавшихся от раскаленных термальных источников испарений окутывали становище плотной зановесью горького, пропахшего вонью тухлых яиц, туманом. Стоя в толпе, бок о бок с сыновьями, Тарна ощущала неимоверную усталость. Жар от костра не достигал ее, да и в самую гущу толпы она не полезла, памятуя об опасности быть задавленной. Здесь, на самом краю площади, ей было хорошо видно высокий, наспех сколоченный деревянный помост, украшенный пестрыми лентами и флагами. На импровизированном возвышении маячили фигуры шестерых шаманов – тех, кого почтительно называли Высшими, по одному от каждого верака. Как и вожди, все предыдущие сутки они провели без сна и отдыха, в молитвах и призывах к духам. Роль шаманов была столь велика и неоспорима, что их руки, казалось, проникали повсюду, будь то охота, свадьба или же любое мало-мальски значимое для жизни племени событие. Без одобрения Высших не мог состояться ни суд, ни церемония Прощания. Вожди же, не смотря на свою очевидную власть, также всецело полагались на мнение духовников. А потому при виде их грузных фигур, увешанных гирляндами проводов, Тарна не испытала ни малейшего удивления. Все было решено; осталось лишь огласить решение. - Гляди-ка, вон наш Тарух, сам явился… И Нирай, и Чинток. Сколько ему лет-то? Должно быть, за сотню перевалило, а все бегает. – В пол голоса бросил Денук, напряженно следя за действом. – Все старичье собралось. В кои то веки, такая возможность. - Помолчи. – Одернула его Тарна. – Поменьше языком чеши. Скоро вожди выйдут; надо бы хорошенько слушать, отсюда не больно-то разберешь. - Не волнуйся; что мы не услышим – люди передадут. - Люди… Это-то и беспокоит больше всего. - Поводя глазами по сторонам, Тарна поморщилась: чей-то локоть больно вонзился под ребра. – Или я чего-то не понимаю, или грядет неладное. Оглянись! Наших едва ли половина наберется. Откуда весь этот сброд? - Не знаю. – Похожий на расписную скалу в своем цветном анораке, Ханнах пытался всеми силами освободить место в толпе. – Вряд ли хоть кто-то из них тебе ответит. Выйдут вожди – с них и спрос. - Если дело в разбойниках… Или даже Темных Карха, - неужели у нас недостаточно людей, чтобы справиться? Никогда Банук не унижались! Никогда не стояли с протянутой рукой у чужих ворот! Или я что-то не понимаю, или затевается нехорошее. - А ты у шаманов спроси. Им все ведомо. – С печальной усмешкой обронил Денук. - Все знают только боги, да люди – те, что больше доверяют собственным ушам, нежели всяким видениям. – Жестко заметила Тарна. Наблюдатель, успевший за ночь как следует восстановить перегруженную накануне систему, поначалу настороженно крутился рядом; присутствие рыскаря принуждало людей кое-как расступаться, вызывая потоки брани. - Проклятая давка… Скорее бы они пошевеливались! – мысленно проворчала Тарна, чей бок все еще подпирал чужой локоть. - Да погоди ты, недолго осталось. Вон и они… Все шестеро. – Не без торжества отметил Ханнах. – Ну, мать, теперь только слушать. Шестеро вождей рассредоточились по помосту; рядом с каждым из них занял место и свой шаман. Воины всех шести объединений подняли глаза на вождей, ожидая услышать решение. Право говорить первым взял на себя Манкур – вождь пятого верака, того самого, что некогда организовал печально известный Дозор Сов. Его группа занимала самые северные, суровые края, все еще хранящие славу диких, непригодных для обитания мест. Низкорослый, широкоплечий, с темным, обветренным лицом и окладистой, побелевшей от мороза бородой, он взирал на собравшихся тем особым, крепким, по-отечески суровым взглядом, полном уважения и силы, что был свойственен лишь истинным правителям. Великий охотник и воин, он славился своей мудростью и взвешенными, продуманными решениями. Люди его верака не могли похвалиться ни щедротами родного края, ни богатствами, ни негой, но отличались на редкость крепким здоровьем и удивительной силой духа. Буран, стужа решит ударить, - ничто не способно остановить закаленного суровыми испытаниями сердца. - Народ Бан-Ура и все, кто сегодня ответил на наш призыв! Я, Манкур, от имени всех вождей и с благословения почтенных Высших шаманов, должен сообщить вам о горе, постигшем всех нас. Война с Карха, длившаяся долгих шесть лет, окончена. Так мы считали. И у нас были все основания рассчитывать на честность и твердость бывших противников в соблюдении договора о мире. Но мы ошибались. Карха вновь решили пойти в наступление, нарушив все, данные ими, клятвы! Однако, врожденная трусость не позволила им объявить о начале войны открыто. Вместо этого, они прибегли к помощи разбойников и тех, кто называет себя «Затмение». Они уничтожили города Озерам, - те, что были возведены у самых границ близ Ледяной Тёрки, и служили опорой торговцам и кузнецам. Люди не были готовы к нападению, а потому не смогли защитить себя. – Голос вождя дрогнул. Несомненно, он, как и все Банук, испытывал глубокую, неподдельную скорбь. Толпу охватил гул; будто ветер промчался над площадью, объединяя людей. Многие лично знали прекрасных торговцев и мастеров; многие, благодаря искусной работы оружию, сумели уцелеть в схватках с опасными машинами и выйти победителем. А кто успел и дочку замуж пристроить, породниться… «Озерам… Был среди них и старина Тулл, и Вехна, и маленькая Марийка, что так похожа на солнечный луч. Боги, да за что же?..» - горькая мысль охватила сердце Тарны железной рукой. Слезы выступили из глаз. - Когда свершились нападения на города Озерам, выжившие поведали нам о нападавших. Часть из них были темные Карха; часть – простые бандиты, с которыми все мы знакомы не по наслышке. Но остальные – они не были похожи на них. Закутанные в черное, скрывавшие лица под масками, - они действовали быстро и уверенно. Их не интересовали люди. Им требовался металл! Кузни и склады были вынесены до последней заготовки. Увели они и оставшийся скот, всех до одного. Нам удалось проследить их путь, но лишь отчасти. Следы нападавших вели на Север – в наши земли. Увы! Пристанища их наши следопыты пока не нашли. Несомненно, они осели где-то в пещерах, у Льдистого перевала. Взяв паузу, вождь окинул толпу все тем же внимательным взглядом. Опершись о служившую парапетом слегу, он навалился всем весом, заставив древесину прогнуться. На щеках мужчины вздувались желваки. - Многие из вас, истинных Банук, задаются вопросом: почему среди нас так много иноземцев? Тех, кого мы привыкли называть «чужаками». И я готов ответить вам. Но сперва я уступлю место шаманам. Пусть они скажут свое слово. - Что он сказал? – Нетерпеливо переспросила Тарна, силясь разглядеть хоть что-то из-за спины преградившего обзор детины. - Шаман говорить будет. – Коротко отрезал Ханнах, внимательно следивший за творящимся на трибуне. - Как всегда… что ж, поглядим, что он скажет. И правда – место вождя занял Чинток. Старик едва держался на ногах; двое служек – шаманов более низкого ранга почтительно поддерживали его под руки, не позволяя упасть. Однако голос старца был крепок. Несомненно, дух его был еще очень силен. - Все мы слышали об Элой – отважной охотнице, победительнице Демона и Железного Беса. Много песен спето о ней, много славных дел совершила она. Сейчас ее нет с нами, - Души Машин призвали ее к себе, дабы помочь возродить Синий Свет, вселяющий в сердца машин смирение и кротость. – Тяжелое одеяние Высшего колыхалось на ветру. Ленты проводов, окутывавших его сгорбленную фигуру, спадали до пола, а скроенный из челюстей громозева шлем полностью укрывал его сморщенное лицо. Лишь глаза, темные и проницательные, виднелись из-под кустистых бровей. – Узнав о несчастье, постигшем наших соратников, мы обратились с молитвой к Великому Духу. И он нам ответил. Видения, ниспосланные нам, гласили: найдите Элой! Мы сразу же отправили гонцов. И Элой ответила нам. Люди, покусившиеся на нашу землю, зовутся «Затмение». Они знают машины, они умеют многое, но знания их страшны. Их цель – уничтожить Синий Свет, уничтожить навсегда. Когда-то они служили Железному Бесу; но Бес погиб, пал в Великой битве от копья Элой. Охотница сумела перебить почти всех культистов, и все же многим удалось уцелеть. И теперь, лишившиеся своего божества, они намерены любой ценой возродить его. Площадь взорвалась гулом. Каждый наперебой стремился выразить свое негодование. Однако старик остановил их. Воздев в воздух тощую руку, он призвал Банук к молчанию. - Люди, что собрались здесь… Те, кто пришел сюда из дальних земель. Все они пришли не по нашей просьбе, а откликнувшись на призыв Элой. Охотница и сама прибудет сюда, но позже. Мы слышали Голос. Мы знаем, куда ведет след Затмения. Великая война не прекратится, пока последний из врагов не будет повержен. Люди Бан-Ура! Горькие песни поют нам ветра; страшную долю уготовили они нам, коли мы не прислушаемся к их словам. Каждый из вас достоин стать сильнейшим, но сегодня нам следует принять помощь, присланную нам по доброй воле Элой. - Сомневаюсь, что Элой послала нам на подмогу такую толпу. – Проговорила в пол голоса Тарна. – В свое время она пришла в наш верак одна, и у нее хватило сил совершить невероятное. Так к чему же нам прорва не пойми кого, когда достаточно было бы прислать десяток умелых воинов? Пристроившийся рядом Наблюдатель внезапно встрепенулся. Визор его полыхнул алым, все сочленения напряглись. Упершись головой Тарне в грудь, он принялся настойчиво толкать ее прочь, принуждая выйти из толпы. - Что стряслось? Эй, да ты что? – Уворачиваясь от коротких, но сильных тычков, травница была вынуждена отступить. - Мать, ты куда? – Попытался было остановить ее Ханнах. - Наблюдатель… черт-те что! Да прекрати ты! – Она попыталась остановить его. Напрасно. - Я сейчас... - Быстро. Опасность! Предельные показатели! – Коротко прострекотал рыскарь, не взирая на запрет использовать речь. - Что случилось-то? Куда ты? - Скорее! Покинуть локацию. Немедленно! Опасность!! – Возбужденно повторил тот, старательно тесня самочку прочь от скопления людей. – Сканирование… Блокировка. Быстрее! Холодок скользнул вдоль спины. Никогда она не видела рыскаря таким испуганным. Бока его ходили ходуном, визор пылал так, что можно обжечься, из воздуховодов с шипением вылетали искры. - Но там… сыновья! Ханнах! Денук! – Закричала она; тревога передалась и ей. Внезапно она осознала, какой невероятной глупостью было вообще прийти на эту проклятую площадь. Но дети ее не слышали. Там, на помосте, все еще вещал вождь, сменивший шамана. Люди кричали, в знак одобрения вздымая вверх копья. И никто, никто из них не понимал, в какую ловушку обратилось становище. - Огонь! – Крик, отчаянный и безнадежный, пролетел откуда-то с окраин лагеря, потонув в общем реве. – Огонь!!! В следующий миг небо рухнуло. Во всяком случае, так показалось Тарне. Взрывы, гулкие, тяжелые оглушающей канонадой раздались по периметру. Ударная волна подбросила ее, швырнув лицом о землю. Вслед за тем послышались выстрелы. Запахло гарью и копотью, с терпким привкусом паленой плоти. Испустив пронзительный электронный крик, рыскарь подполз к Тарне, помогая ей встать. Ноги его подкашивались, раненая конечность вспыхнула болью. - Быстрей! Поднимайся! – Изо всех сил навалившись, он заставил женщину подчиниться, буквально выгоняя прочь из ловушки. Треск разрывающихся снарядов, крики и гарь смешались воедино. Вожди, шаманы, люди – все обратились в алое месиво из лиц, криков и тел. Оглушенная, Тарна мертвой хваткой вцепилась в шею рыскаря; не чуя под собой ног, не видя, не слыша, - она слепо следовала за ним, едва переступая, все пытаясь обернуться туда, где навсегда остались ее сыновья. …Оглушенный взрывной волной, Наблюдатель спешно активировал резервные системы управления. Полученные ранее сигналы тревоги подтвердились наихудшим образом. Как он и предполагал, группировки людских сущностей оказались враждебными, а его самочка проявила крайнюю степень недальновидности. И зачем он только послушал ее?! Глупая, глупая самка!       Нет, это он – глупец, что позволил себе поддаться на ее уговоры. Он один ответственен за ее жизнь и жизнь их группы. И это была его ошибка. Надо было сразу настоять на своем. Да, она – не машина, не механизм, и лишена многих навыков; но в первую очередь она – самка, объект защиты, - а он, как ни крути, отвечает за нее головой. Но теперь уже поздно копаться в прошлом; нужно действовать. Люди погибли, город окружен. Повсюду, куда не кинь взгляд, - цели светятся красным. Много целей… В ближайшем секторе – не менее двадцати. Как выбраться? Как?! Он мог попробовать прорваться – но в одиночку. Обремененный самкой, он был лишен возможности использовать дополнительные резервы. Оставалось одно – попытаться пробить окружение, что означало фактически 100 процентный негативный исход, или же искать другие варианты. «Огнежар был расположен по внутреннему контуру локации. Внешние постройки не повреждены. Возможно, следует воспользоваться одной из них, и попытаться выждать время для просчета возможности отступления?» Единственный доступный вариант, но далеко не самый надежный. Во всяком случае, они смогут хоть как-то выиграть время. Если люди не вычислят их раньше... - Сюда. Скорее… - Рыскарь буквально силой втащил Тарну под полог утлого шатра, забитого ящиками, тюками шкур и ветошью. Самочка находилась в крайне плохом состоянии. Успокоить ее вряд ли удастся, но хотя бы стоит попробовать?.. - Успокойся. – Как можно тише проговорил он, потушив свет визора, чтобы не выдать себя. – Успокойся. Все. Будет. Хорошо. Эту фразу он расшифровал одной из первых, еще когда не мог ходить. Так говорила его самочка … Успокаивала его, когда один из оставшихся на площади самцов пытался его добить. И сейчас повторял вновь и вновь, в слепой надежде как-то поддержать ту, что беззвучно рыдала и рвалась прочь, обезумев от горя. Выстрелы не умолкали, воздух пылал, а вместе с ним горело и само небо; люди сражались, пытаясь отстоять свое право на жизнь, чтобы никогда не обернуться назад. И не было сильней и страшней той боли…