Дочь Змея

      Месяц, данный на тренировки, только начался, а Наруто уже составила план дел, которые надо в обязательном порядке выполнить, не откладывая в долгий ящик. И первым в списке было научить Сая улыбаться. Она решила начать с самого на её взгляд простого.  — Привет, художник! — махая рукой и подбегая ближе, кричала Узумаки.  — Здравствуй, Юмико. — «Юмико» уже бесила его безэмоциональность.  — Что ты делаешь? Рисуешь? — накинулась с вопросами Ю.  — Да. Я пытаюсь нарисовать дракона-змея.  — Я помогу тебе, но взамен ты покажешь мне ту книжку. — Юмико указала пальцем на небольшую книжку с мальчиком на обложке, привлёкшую её ещё с первого знакомства своей загадочностью.  — Хорошо. — говоря, Сай фальшиво улыбался. Возмутительно!  — Так дело не пойдёт! — выпустив маленькую змейку из кармана, Юмико потянула его за щёки, «стирая» фальшь.       Когда Сай дорисовал, он показал получившееся Каваками. По её мнению получилось как-то мёртво, безжизненно. Да, рисунок красив: тонкие линии, кое-где удлинённые, насыщенная киноварь змея, мягко переходящая в голубую сталь дракона, морские брызги, невероятно реалистичные и будто бы двигающиеся, но эта картина… она лишена жизни.  — Ладно. — многозначительно вздыхая, Юмико потянулась к обещанной книжке. Внутри оказалось множество последовательных, цветных картинок с обоих концов. Мальчики сражались, получали доспехи и оружие побеждённых и в конце встретились в кажется равном бою. А далее на парных страницах мальчики держались за руки. У одного из них не было лица. Что бы это значило?  — Где его лицо… с улыбкой?  — Я не знаю что нарисовать, я не знаю как рисовать улыбки и улыбаться тоже не умею.  — Не умеешь, говоришь? Ты кого-нибудь любишь? — Юмико была настроена серьёзно, ведь она наконец нашла ключ к разгадке.  — Своего брата. — на секунду показалась, что в глазах напротив промелькнула грусть.  — Что с ним? — было уже ясно, что скорее всего что-то случилось раз он так грустен.  — Он мёртв.  — Так почему же ты раскисаешь? — для Ю всё прояснилось, словно туман исчез, и теперь путнице видно дорогу в тёмном лесу, а леc этот душа этого шиноби.  — Что? — в голосе Сая не было прежнего спокойствия.  — Раз он мёртв, то почему ты не живёшь за вас двоих? Я уверенна, он хотел бы лучшего будущего для тебя. Ты должен… нет, ты обязан! Слышишь? Обязан сделать всё, чтобы даже из Чистого Мира он улыбался тебе, а ты ему. Не той фальшивой улыбкой, которую ты натягиваешь ежеминутно, а настоящей! Подумай о своём брате и улыбнись ему, а не мне. Ему. Не важно ухмыляешься ли ты врагу, улыбаешься друзьям, хохочешь спьяну или же в последний раз звонко смеёшься в лицо смерти, умирая, — это должно быть искренне. Знаешь, улыбаться это как обжигаться об горячий суп — сколько раз не повторяй, всё равно всегда сделаешь эту ошибку, но радость это не ошибка, это правильное решение, а в остальном всё так же. Всё зеркально, Сай. — закончила Наруто. Нет, Сай вовсе не сделал того, что просила девочка напротив, но он наконец понял, что же значит человеческая, живая, настоящая улыбка. Он вдруг переосмыслил всё, что видел раньше. Улыбка Ино — подобна цветку, как те, что она продаёт, улыбка Саске — ухмылка, за которой он прячет настоящую её форму, улыбка Ли — улыбка во весь рот на пару с Гай-сенсеем, улыбка Хинаты — скромная, но от этого не менее прекрасная, даже улыбка Шино — улыбка невидимая, но существующая. И её улыбка, улыбка Юмико, которую она не прячет или скрывает. Прекрасная улыбка.  — Теперь я знаю, что должен нарисовать. — и Сай нарисовал. Нарисовал красивую улыбку на лице мальчика, теперь счастливого и не одинокого.  — Пунктом меньше. — подытожила Ю. Убегая дальше по многочисленным делам.       Следующий пункт — уговоры Хокаге Листа. Серьёзно, кто придумал сделать женщину Хокаге? «Смехоподобно» — думала Наруто, пока не встретила эту женщину. После естественной смерти Третьего и облома всех планов отца на собственноручное умерщвление, один из Троицы притащил её и сделал Хокаге вместо себя.  — Здравствуйте, Хокаге-са… — Юмико застыла, смотря на довольно маловозрастую девушку. Орочимару говорил, что ей за пятьдесят, тогда может это не она? Перед Юмико предстала молодая женщина блондинка в уж очень по её меркам развратном наряде.  — Что застыла? Ты кажется та девчонка, которая убила добрую половину чужих генинов. — нет, точно Гондайме — Цунаде Сенджу. Вон бутылка саке на столе стоит; на спине надпись «Великая Неудачница»; мудреная, ромбовидная печать во лбу; жёсткий характер. Ну чем не великолепная, самодостаточная женщина?  — Здравствуйте, Хокаге-сама. Я пришла поговорить об Итачи Учихе! — Юмико смекнула, что надо сразу наступать и не давать слова вставить. — Он герой, спасший Деревню ценой собственного счастья. Вы обязаны принять его обратно в деревню, да ещё руку ему пожать за то, что он сделал, да! А ещё…  — А ну остановись! — рявкнула Цунаде.  — Нет, я не остановлюсь, если вы скажите нет, то… — то я уничтожу Коноху — хотела сказать Узумаки, да не судьба видно.  — Я не сказала нет, девчонка! Перестань себя так вести. — приближаясь к Юмико, причитала наследница рода Сенджу.  — Значит да? Прекрасно. — успокоилась Каваками, боящаяся, что нукенина Итачи не примут обратно. А он заслужил, ещё как!  — Хм… А сколько тебе лет? — Цунаде предвкушающе сверкнула глазами.  — Четырнадцать. — отчеканила Ю, подозревая неладное и отправляя змейку с письмом для Итачи.       Мало кто знал, но у Великой Неудачницы Цунаде был своеобразный фетиш на маленьких девочек в милых костюмах. Сейчас перед ней предстала блестящая возможность утолить многолетнюю жажду. В конце концов Шизуне уже давно не та малышка, постоянно таскающаяся за Сенджу в странных костюмах с свинкой на руках. Цунаде было всё равно — есть Итачи или нет, но упускать шанс данный самой Госпожой Судьбой, она не собирается.  — Я исполню твою просьбу, если наденешь кое-что… — не зря Юмико подозревала, что что-то тут не так.  — Зря я припёрлась в эту Деревню, ой как зря! — разворачиваясь и пытаясь убежать, сетовала Юмико.  — Не-уй-дёшь! — Цунаде поймала её за руку воистину железной хваткой. Эта бабулька протянула ей кошачий ободочек, сверкая глазами…       Тем временем змея, отправленная за Итачи, прибыла в пункт назначения.  — А девчонка молодец, раз сумела уговорить Хокаге. Давно хотел вернуться. — изрёк Учиха оглядываясь и не найдя никого поблизлости, улыбнулся.       Через полчаса Итачи уже находился возле резиденции Хокаге, предварительно сдав плащ на посту возле ворот. Возмутительно! Он ему может нравился! В любом случае сейчас возмущённый и внутренненегодующий Учиха стоял под дверью.  — Здравствуйте… — картина представшая перед ним была… странной? Наруто сидела на коленях у какой-то женщины, которая в свою очередь была румяная от саке, пустой бутылкой валяющегося на столе, и гладила ту, одетую в весьма странную одежду, с кошачьим ободком на голове. Нет, Судьба к такому повороту событий Итачи не готовила, так что одежду, пол и ковёр от крови он будет долго отмывать, а честь наверно так и останется посрамлённой.  — Почему меня окружают извращенцы? — отчаянно спросила Наруто у чертовки Судьбы-самы, вставая с коленок старой-извращенки-фетишистки-Сенджу, проходя мимо Учихи-извращенца, который сейчас захлебнётся в собственной крови, и вспоминая старикана-писателя-извращенца-Джирайю и «чернокнижника» Какаши-извращенца. Возмутительно! Когда и откуда у неё в жизни появилось столько извращенцев?  — Наруто, куда ты? Постой! — глядя в след, уходящей «кошечке», берущей за шиворот Итачи.  — Мы договаривались что это будет приватно, — пинком выкидывая слишком тяжёлого Итачи за дверь и подбирая того, кряхтя, отвечала Наруто. — Пока-пока, бабулька Цунаде.  — Возмути-тель-но-о… — засыпая, ругалась Хокаге.       Узумаки наконец вышла из злосчастной Резиденции, будь она сто раз проклята. И Итачи, стоящий на четвереньках в сторонке и слёзно умоляющий о чём-то землю, будь проклят. И вообще у неё ещё дел по горло!  — Итачи! Вали-ка за Саске, я вам между прочем ценной собственной чести выпросила разрешение на приведение вашего квартала в порядок, а я пока здесь подожду вас. — садясь на лавку рядом, раздавала приказы Наруто.  — Она назвала тебя Наруто. Ты рассказала ей про себя? — всё ещё не поднимая головы, спрашивал Учиха.  — Ну да, а чего скрываться? И про отца моего — Орочимару — рассказала, рассказала естественно про Девятихвостого внутри, про Карин и много чего ещё, чтобы время скоротать. — провожая взглядом, рассказывала Узумаки. Что-то не то… Наруто чувствует себя как-то странно, а притрагиваясь к щекам чувствует горячую кожу. Неужто она смутилась от собственного вида? Ну, возмутительно! Вдруг, на горизонте мелькает две фигуры и прислушавшись можно услышать отрывочные фразы: «Ты видишь меня, а я всё ещё не твоя жена! Лжец!» «Успокойся, успокойся…» И всё это смутно знакомыми голосами. Сестричка нашла ухажёра? Потом послышался удар, но Наруто уже этого не услышит, ей сейчас не до этого, ведь перед ней открылась прекрасная картина: Сакура мечется туда сюда, а за ней бегает Сай с Ино. И кто знает что случилось? Вот, Наруто понятия не имеет, что такого случилось, что на Сакуру открылась охота. Да и понимать не хочется — болезнь виной. А может это вообще никакой ни Сай и не Ино с Сакурой? Знала бы сейчас заболевшая Узумаки, что это соседские дети, играющие в догонялки. Ну вот кто её тянул есть фруктовый лёд на жаре, а потом ещё и купаться, собирая кувшинки, когда можно ходить по воде? «Возмутительно» — поругала сама себя Наруто, хотя кувшинки были действительно не плохи.  — Наруто, Да у тебя же жар! Итачи, куда ты смотришь? — восклицал Саске, прикладывая руку ко лбу подруги.  — Мой маленький глупый брат, почему же ты до сих пор такой не самостоятельный? Предупреди Хокаге, что сегодня она лечит Наруто. — под конец «несамостоятельный-брат» выглядел удивлённо, но убежал, всё же думая о пьяной Цунаде, лечащей Узумаки. Его воображение рисовало самый страшный картины.       В итоге, Наруто лечил Орочимару. На это был целый ряд причин и столб пунктов, отсекающих любую предложенную кандидатуру: Цунаде на пару с Итачи сами были готовы помереть от кровопотери, хотя у второго выдержки было побольше; Саске, боясь навредить Наруто, дрожал; Шизуне панически боялась милых нарядов, видно Цунаде всё-таки «бабка-извращенка», как окрестила её Узумаки; у Сакуры был такой взгляд, как будто она мечтает подмешать в суп больной лошадиную дозу яда. Всем остальным уже Наруто не доверяла. Ах да, как же Змей попал в деревню? Как только он узнал, что его любимая дочь приболела, да так что конкретно, то решительно отправился в Коноху под видом одной куноичи Деревни Звука. Прибыв на место и увидев происходящие, заботливый отец был мягко говоря не доволен. Возмутительно! Хокаге развалилась на столе, оба из клана Учиха неуверенно пошатывались, что за анархия? Но Орочимару не был бы Орочимару, если бы не спокойно взял активно чихающую дочку и просто не увёл. Да, да, да. Он просто забрал её с Экзамена, отменяя последние планы на эту Деревушку. Да какая ему к чёрту разница? Он Орочимару или кто, чтобы оставлять дочь в настолько сомнительном месте больную? Именно поэтому харкать с высокой башни он хотел на всех кроме Наруто. Придя саннин отпаивал её чаем, кормил супом с ложки, от которого она на отрез отказывалась, когда это делал Кабуто, аргументирую тем, что четырёхглазый ей не отец. Впрочем, уже все харкать хотели с той же высокой башни на Чуунин Шикен, но вот Наруто показалось, что что-то она забыла. Вернее кого-то.