События, которые не изменить

—Почему ты что-то должна нам рассказывать?..

***

      Когда Маринетт убежала, дети последовали за ней. Они уже было хотели зайти в комнату, но увидели, что дверь приоткрыта, а тетя Аля с мамой кого-то обсуждали. А вдруг они разговаривали об отце? Погодите-ка, при чём тут дядя Адриан? Эмма, Хьюго и Анна не могли этого понять. Вдруг Маринетт сказала, что она должна им что-то рассказать, и Хьюго, не выдержав, вошел к ним: — Почему ты что-то должна нам рассказывать? — О! Дети, это вы? Рассказывать? Вы про что это? Маринетт вам ничего не должна рассказывать, — с некоторым волнением ответила Алья. — Но мы же слышали, что мама хочет что-то сказать, — вмешалась в разговор Эмма.       Тут Маринетт встала и потащила своих детей за собой. — Мам, куда ты нас тащишь? — спросил Хьюго. Ему было неудобно из-за того, что мама слишком сильно сдавливала его руку.       Мари на это лишь ещё быстрее зашагала. Они вошли в комнату, о роли которой знали только лишь они. Эмма, Хьюго и Мари её обычно использовали для переговоров или, так сказать, семейных собраний. — Мама, что ты делаешь? Неужели это настолько важный разговор?       Конечно, Эмма знала, что это важный разговор, но почему-то ей показалось уместным задать этот вопрос. Маринетт же долго не могла собраться с духом, но заговорила спустя минут пять: — Давайте начнём всё сначала… — С какого такого начала? — неожиданно задал вопрос Хьюго, на что получил гневный взгляд от Эммы.       Она видела, как маме трудно давался этот разговор, поэтому намекнула ему быть помягче. Хьюго же просто был зол. Он сам не знал, на кого, но был зол. — Дети, понимаете… я… я не могу вам всё сразу рассказать. Это очень трудно…       К глазам предательски подступили слёзы, но девушка стойко их приглушила. Она и так сегодня слишком много плакала. — Почему? — тихо, почти прошептав, спросила Эмми. — И что ты должна нам рассказать? — спросил уже более сдержанно Хьюго. — Я должна вам рассказать о вашем отце, — вполне уверенно проговорила Маринетт. *Хах… да я прям как Леди Баг*, — подумала она. — Подожди?! Ты сказала, что расскажешь нам об отце?! — громко… (ой, да кого я обманываю), настолько ГРОМКО проорала на весь дом Эмма, что наверно все голуби, которые спокойно поедали свои зёрна, давно улетели на Марс — подальше от этого ужаса! — Я вам лишь расскажу историю, но не вс… — Ты расскажешь, как его зовут?       Думаю, Эмма хотела также всё проорать, но решила, что голубей она больше пугать не хочет, поэтому сказала это более тихим голосом.       Всё это время Хьюго обиженно смотрел на свою маму. Он дулся, потому что долгое время Маринетт не хотела им рассказывать об отце. И только сейчас решилась на это. В любой другой момент он бы просто ушёл, но ему хотелось дослушать, поэтому он остался. — Как я говорила, расскажу все по порядку. Это началось, когда я была четырнадцатилетней школьницей…       Хьюго закатил глаза и фыркнул. Ему не нравилось, когда его мама, тётя Аля да и любая мамина подруга рассказывали о школьной жизни. Странно, что они все знали его маму ещё с начальной школы. И они постоянно рассказывали о своих школьных временах. Это его жутко бесило. Эмма же наоборот любила эти рассказы, особенно про их первую любовь. Эмму удивляло, что Маринетт никогда не рассказывала про свою влюбленость. Хьюго думал, что её первая увлеченность парнем была не в школьное время (Автор: видимо, он ошибался *захохотала зловещим смехом*) — Хьюго! Ещё раз что-нибудь учудишь, я тебе не только в приставку играть запрещу! — громко и строго сказала Мари. Было видно, что она была зла, ведь он снова ее перебил. — Так вот, я была тогда ещё школьницей.       Это был первый день учёбы, и он был одновременно и самым неудачным, и самым удачным в моей жизни. Ваш отец только перевёлся в наш класс, и я сначала даже подумала, что он прямо как Хлоя: богатый и противный…       Дети не понимали, о ком именно говорила мама? И при чём тут мадам Куртцберг? (Автор: дам вам подсказку -она их классуха и ещё мамина подруга (не очень-то и повезло)) — Вы спросите, при чём тут Хлоя? Ну, я вам скажу, что раньше она была очень избалованной, и в любом удобном случае угрожала, что сейчас позвонит своему отцу — мэру. Только не говорите ей, что я вам рассказала. Хорошо?       Дети кивнули и тупо начали пялиться на свою маму. Они были очень удивлены, что их классная руководительница была столь избалована (сама же она ненавидела избалованных людей). — Она в тот день приклеила на мой стул жвачку. А он… он пытался убрать её, я застала его за этим процессом и решила, что это его рук дело. Я была обижена на него до конца учебного дня. Вечером пошёл дождь, и он, извиняясь за свою подругу, отдал мне свой зонт… В тот момент всё и началось.       Я не могла связать с ним и двух слов. Я постоянно краснела перед ним и превращалась в мямлезавра. Думаю, вы догадались, что со мной случилось. Надеюсь, вы не такие глупые, как он.       Через секунду Хьюго и Эмма поняли смысл этих слов и догадались, что с ней тогда случилось. — Подожди, мам. Ты же не… — начал было Хьюго. — Ты прав, Хьюго. Я влюбилась в него. Это было чудесное время. Я была счастлива от каждого его касания и взгляда…       …На выпускном я решилась признаться ему, а он рассказал, что у него всё это время была возлюбленная. Он… даже не понимал, как ранил меня тогда. Но не стоит ненавидеть этого человека. Он просто не понимал, что говорил. И… сердцу не прикажешь.        В то же время я сама не обращала внимания на то, что невозможно было не заметить. Мой напарник был влюблён в меня. А я… Я просто его отвергла. И накричать успела… С того самого вечера я его больше не видела… — В каком смысле — напарник? И почему ты его не видела больше? — осторожно спросила Эмма. — Вы же знаете супергероиню Леди Баг? — Да! Она была такой храброй! Спасала Париж вместе с Котом Нуаром до самого конца! — восхищённо сказала Эмми. — О-о-о! Я польщена. Не знала, что ты настолько восхищаешься мной и Котом Нуаром.       Маринетт долго думала над тем, рассказывать ли Эмме и Хьюго про своё альтер эго или нет? Но Тикки убедила её всё рассказать. — Маман, ты же не говоришь, что… — Так и есть, Хьюго. Я…