Небо нас пристрелило в лицо. © Domino
Серый дождь медленно топил Луисвилль. Раскрашивал витрины магазинов, автостраду и окна домов разнокалиберными каплями. Дворники устало волочились по стеклу маленьких и похожих друг на друга, словно сделанных под копирку, машин. Лужи украшали грязный асфальт, а в отражениях мелькали ночные звезды. Девушка шла по тротуару, отойдя как можно дальше от края, если вдруг какому-то водителю захочется проехать по воде и окатить ее с ног до головы. Она шла вперед, не разбирая дороги. Просто потому, что хотела идти. Вокруг мелькали какие-то люди с одинаковыми лицами. Миллионы прохожих, которые никогда не встретятся. Эта улица — единственный шанс на знакомство и дальнейшие отношения, вот только никто им не пользуется. Это как лотерея. Есть шанс выиграть, но он настолько минимален, что даже не стоит пробовать. Платиновые волосы спутались от дождя и прилипли к мокрой шее. Юная леди не чувствовала влажности воды, что само по себе настораживало и наталкивало на мысль о том, что все происходит как-то не правильно. Она не помнила, как здесь оказалась. В памяти мелькали обрывками какие-то слова. Зрение выхватывало из пейзажа вокруг горы сметенных в одну стопку листьев, украшавшие тротуары, но взгляд не фокусировался на чем-то одном. Просто блуждал вокруг себя, стараясь найти что-то достойное внимания. Впереди показался огромный мост, проложенный над широкой Огайо. Девушка направилась к пешеходной зоне, отгороженной от дорожного движения маленьким помостом. Руки неосознанно легли на поручни. В голову залезла странная мысль, что эти красные железяки хранят на себе память сотен прикосновений, но не имеют возможности кому-нибудь о них рассказать. Идти никуда не хотелось. Она нашла то, что искала. Голубые, небесные глаза с интересом наблюдали, как по воде расплываются маленькие круги от капель, создавая рябь. Здесь пахло свежестью и чистотой, которую редко можно встретить в мегаполисе. Вода на лице, под ногами, на замшевом пальто… Везде она. Ты как будто сам растворяешься в жидкости, как сахар в чае, налитый в пожелтевшую чашку. — Кэндис, — знакомый голос окликнул блондинку. Отреагировав на свое имя, девушка повернула голову и увидела улыбающегося парня. Синие глаза излучали свет, и заставляли задержать взгляд чуть дольше, чем положено. — Джозеф, — Аккола не понимала, что он делает в этом сером городе. Его здесь быть не должно, по логике вещей. Молодой человек был насквозь мокрым, словно искупался в Огайо. С лица стекали большие капли, волосы прилипли к голове… Таким он вызвал исключительно звонкий смех блондинки. — Наконец-то я тебя нашел, — радостно сказал Морган. — Я испугался, что потерял тебя. Лицо сразу потускнело. Он, как опытный арлекин, изменил маску, изобразив на лице до жути правдоподобное волнение. Глаза в секунду стали грустными, даже печальными. Между бровями залегла складка. Кэндис знала это его выражение лица, возникавшее только, когда он переживает. — Ты не можешь меня потерять. Я же не цент в дырявом кармане, — поспешно заявила Кола. — Ты меня пугаешь… — Это уже неважно. Главное, что я нашел тебя. Дай мне руку, — Джо протянул ладонь, снова улыбаясь синими, как воды Миссисипи, глазами. — Руку и сердце? Пока что, готова отдать только руку, — девушка смело протянула ладонь, пытаясь развеселить собеседника. Пальцы соприкоснулись и переплелись между собой. Запутались, как наушники в кармане тинэйджера. Тепло обожгло приятным ощущением. Волнение прошло. Кэндис осознала, что если он рядом — с ней ничего не может произойти. Он ее друг и не оставит ее. — Знаешь, я не знаю, что это за место. Не помню, как тут оказалась. Но мне все равно. Я рада, что ты здесь. Молодой человек ничего не ответил, а просто оперся об поручень, смотря вниз, на потревоженные слезами дождя, воды Огайо. Руки он не выпустил, а сжал еще крепче, стараясь больше не потерять. Казалось, даже шум разбивающейся воды перестал тревожить барабанные перепонки своими децибелами. Все поглотила вязкая тишина… Перед глазами девушки все расплывалось. Через несколько секунд в тумане исчез город, а за ним и мост. Остались только крепко сжатые пальцы, которые Морган так и не выпустил из своей ладони. Слабость сковала тело, будто в тиски, и она поняла, что падает.***
— Джозеф, — девушка хотела сказать это слово громче, но голосовые связки могли изъясняться исключительно шепотом. — Доктор, она пришла в себя… Кэндис, — звал чей-то знакомый голос. — Мисс Аккола, Вы слышите меня? Блондинка открыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого света, который обжег сетчатку. В сознание ворвался противный писк кардиохирургических аппаратов. Моргнув еще пару раз, актриса смогла сфокусировать взгляд на обеспокоенном лице молодого человека, который склонился над ней. — Джозеф? — Да, это я, малышка. Слава Богу, ты пришла в себя. Ты была без сознания больше восьми часов. Я приехал, как только узнал. Ты же знаешь, я должен был улететь, но мне позвонила Нина. Я сел на такси и приехал сюда… Кинг говорил без остановки, не делая особых пауз между предложениями. Фразы вылетали снежным комом и силились задавить неокрепшие нервы девушки. Она словно теряла нить рассуждения, как незадачливый школьник на уроке. В голове жутко шумело, словно звук на сломанной кинопленке. Запястье неприятно болело, как после глубокого пореза. Суетливый и такой привычный Кинг вызывал улыбку. Она была рада видеть своего парня, который должен был вчера улететь в Сан-Франциско. — Я — доктор Мартин. Мисс Аккола, что Вы помните? Высокий мужчина в белом халате, магическим образом оказался в комнате, хотя ровно до этой секунды блондинка его не замечала. Вероятно, сказывалось последствие наркоза, который немного замедлил восприятие мира. В голове снова раздался заданный вопрос, словно кто-то нажал кнопку repeat на плеере. Воспоминания складывались по кусочкам, как детский пазл, собирая целостную картинку. — Мы с Джозефом заблудились в лесу, — прошептала девушка, вспомнив их «удачную» прогулку. — Дорогая, меня не было в лесу. Я был в аэропорту, — возразил Кинг, с беспокойством поглядывая на актрису. — Нет, не ты… Морган, — пояснила девушка, замечая на лице бойфрэнда немой вопрос. — Я, он, Нина и Клэр… Вместе пошли фотографироваться. Они ушли, а мы решили вернуться к ребятам… И заблудились там… А потом упали… Кровь. У него была разбита губа. А потом меня укусило что-то… — Все, достаточно. Амнезии у Вас нет, это замечательно, — заметил доктор, внося какие-то записи в блокнот. — Вас привез сюда молодой человек. Вы были без сознания. К счастью, времени после заражения прошло не много. Мы вкололи вам сыворотку, так что Вашей жизни ничего не грозит. — Это отлично, мистер Мартин. Спасибо вам, — Кинг протянул доктору руку и тот с радостью ответил на рукопожатие. — Нужно благодарить не меня, а парня, который доставил ее сюда. Еще несколько часов и мы были бы бессильны. Девушка хотела что-то спросить, но внезапно раздался робкий стук. Дверь открылась и в нее втиснулось обеспокоенное лицо Нины. Заметив, что подруга проснулась, брюнетка, с радостным криком бросилась к пострадавшей. — Кола! Ты проснулась! Солнышко, мы так испугались! Доктор Мартин понимающе кивнул и удалился из палаты. Кинг проследовал за ним, вероятнее желая узнать о состоянии здоровья своей девушки или решив не мешать. Добрев набросилась на подругу с ярыми объятьями, поставив шею блондинки под угрозу. — Я тоже рада видеть тебя, милая, — просипела девушка, вырываясь из цепких рук подруги. — Мы не знали, что и думать! Утром не нашли ни тебя, ни Джо, а у Джули было голосовое сообщение от Моргана. Мы приехали все сюда, а нам сказали, что ты спишь после операции. Я так испугалась, милая моя! Я так тебя люблю! — И я тебя люблю, — ответила Аккола, чувствуя, как глаза начинает щипать. — Эй, подруга, не плачь, а то я сейчас тоже разревусь крокодильими слезами. Все хорошо… — Да, конечно… Нина, а ты случайно не знаешь где Морган? — Ну… Как тебе сказать, — брюнетка заметно стушевалась и замялась, не зная, что ответить. — Очень странная ситуация. Он вчера взял у Торри машину, а сегодня, когда мы не могли найти Джозефа, выяснилось, что автомобиль на штрафстоянке. По телефону ничего было не узнать, но вроде как водителя арестовали и он теперь в участке. — Арестовали? — девушка просто не могла поверить. — За что? — Я не знаю. Йен, Пол и Торри уже там. Они обещали позвонить, — голос девушки был немного грустным. Она уже жалела, что начала такой тяжелый разговор, ведь Кэндис сейчас не просто. — Ладно, найдем мы его обязательно! — Может, что-то случилось? — блондинка приподнялась на кровати, морально собираясь хоть сейчас идти на поиски. — Так, Кэндис Аккола, немедленно вернись в исходное положение и даже не думай вставать! — одернула ее Нина, укладывая пациентку на место. — Все с ним нормально. Йен его обязательно вытащит, ты что, его не знаешь? Я пойду, а то твой доктор меня убьет. Отдыхай, милая. Брюнетка ласково поцеловала подругу в лоб, заботливо поправила одеяло и вышла из палаты. Кэндис закрыла глаза и попыталась снова уснуть. Мысли ворвались, как стая рассвирепевших ос, на задворках сознания. Она помнила, как Джозеф нес ее на руках, говорил с ней. Да, он спас ей жизнь! Но вот только теперь друзья не могут его найти. Страх расползался по венам, заглушая голос здравого рассудка. Всякие «а вдруг» волновали сильнее, чем обычно. Мало ли, что с ним могло случиться ночью… Рука уже не болела, а слегка саднила. Что-то наподобие пореза — долго ноет, но постепенно проходит. Сначала кажется, что рана никогда не зарастет, такой глубокой и мерзкой она выглядит. Но пройдет немного времени и никто даже не вспомнит, какая рука была травмирована — правая или левая. Девушка приподнялась на подушках, облокачиваясь на высокую спинку кровати. Слабость сдавала позиции, вместо нее жизнь наполняла душу. Кэндис поднесла перевязанное запястье к глазам и присмотрелась. На бинтах не было крови или каких-то других следов. Все чисто и стерильно, беспокоиться не о чем. Наверное, останется шрам, но это сущая мелочь по сравнению с тем, что она жива. Аккола приветливо улыбнулась солнцу, которое пугливо заглядывало в окно, отбрасывая на стены тень от полуоткрытых жалюзи. Каждый вдох казался особым подарком, посланным кем-то добрым. У нее есть второй шанс… Она живая… Дверь открылась, и блондинка с интересом уставилась на своего очередного посетителя. В проеме сначала показалась небольшая тележка с различными медицинскими принадлежностями, и только следом вошла девушка в белом халатике. — Добрый день, Кэндис. Я — Алиса, медсестра и по совместительству, поклонница. Обожаю Ваш сериал! Доктор Мартин назначил капельницу. Вы заметно идете на поправку. Через пару дней, вероятней всего, выпишут, — радостно сказала медсестра. — А теперь не шевелитесь, — Алиса поднесла трубку капельницы и вставила ее в катетер, закрепленный на руке. — Ну, вот и все. Зайду к Вам через пару минут, проверю как дела. — Спасибо, — ответила блондинка, невольно морщась неприятным ощущениям от ввода лекарства в организм. — Ах, да. Это Вам просил передать полицейский, — Алиса протянула сложенный вдвое лист бумаги. — Мне? — переспросила Аккола. — Должно быть, здесь ошибка. — Нет, Вы только одна Кэндис в нашей больнице на данный момент. Отдыхайте, — сказала девушка, приветливо улыбнувшись и засеменила к выходу, толкая тележку перед собой. Блондинка с интересом и некой опаской развернула листок, на котором было написано всего лишь несколько фраз. Дорогая Кэндис! Прости, что все так получилось, я не хотел, чтобы ты пострадала. Уверен, что с тобой все в порядке, потому что иначе и быть не может. Извини, что меня нет рядом. На машине Торри я превысил скорость и теперь еду в полицейский участок. Не волнуйся за меня и слушай докторов. Выздоравливай! Джозеф. P.S. Сама скажи своей семье, что любишь их. Смысл написанного был усвоен только при повторном прочтении. Пальцы сжали листок, словно девушка испугалась, что он исчезнет. Она теперь знала, что случилось с Джозефом, следовательно, он в участке. Губы девушки скосились в усмешке, столь нелепой казалась ситуация. У него ведь с собой даже не было документов на машину и полицейские подумали, что он преступник, угнавший автомобиль добропорядочной гражданки де-Витто. А ведь Джозеф просто спасал ей жизнь… — Ну, как Вы тут? — голос Алисы резко ворвался в сознание. Актриса настолько увлеклась запиской, что не заметила, как вошла медсестра. — Все хорошо. Вы бы не могли позвать Нину?***
Автомобиль несся по городу, беспокоя большие лужи. Из приоткрытых окон доносились звуки популярной песни с незатейливой мелодией и чьи-то голоса, которые долетали до редких прохожих. — Если об этом узнают в прессе, Джозефу конец, — выпалила брюнетка, раздражительно вглядываясь в мелькавший за окном пейзаж. — Они его выставят уголовником, который угнал мою машину. А то, что он спасал жизнь, никого не интересует! У них «закон так гласит». Я еще в суд на них подам. — Дорогая, не злись. Успокойся, пожалуйста, — ответил Пол, несвойственным для него, серьезным голосом. — Мы же смогли договориться на стоянке и здесь разберемся. Все будет хорошо. — Если они его не выпустят, через три часа у городского прокурора будет мое заявление. Они еще не знают меня! — Торри, остынь. А то все полицейские в округе разбегутся и оставят Луисвилль на растерзание преступности, — заметил Уэсли, поглядывая на жену. — Хорошо. Я почти успокоилась, — умиротворенно сказала брюнетка, прижимаясь к плечу мужа. — Эй, заднее сидение! Может мне выйти, я Вам не сильно мешаю? — саркастически спросил Йен. — Ты очень подходишь нам в роли водителя, — заверил друга Пол. — Очень смешно, — кисло промямлил Сомерхольдер. Через несколько минут показалась вывеска «Police station», которая так и кричала о своей значимости в этом городке. Припарковавшись, молодые актеры направились прямиком к зданию. Автоматические двери покорно распахнулись, пропуская посетителей. Прямо напротив входа, за стеклянным окном, сидел молодой паренек в форме. — Добрый день, — поздоровалась Торри. — Мы по поводу молодого человека, который вчера был доставлен в Ваш участок. Машина с номером «WP52RYP» находиться на штрафстоянке, а ее водитель, судя по всему здесь. — Подождите, пожалуйста, — ответил коп, набирая что-то в компьютере. — Да, действительно. Гражданин был задержан, при нем не оказалось даже паспорта, не говоря уже о документах… — Можно поговорить с Вашим начальством? — перебил Йен. — Можно. Секунду, — парень позвонил кому-то и через несколько минут вышел солидный полисмен. — Прошу в мой кабинет, если у вас ко мне вопросы. — И очень много. Скоро приедет мой адвокат, — заявила де-Витто, гордо входя в комнату.***
Резкий скрип двери всколыхнул тишину, заставив парня невольно вздрогнуть. Он давно уже не спал, в силу своих сцепленных сзади рук, которые уже не чувствовались, словно их и нет. Это была действительно кошмарная ночь, наверное, одна из самых ужасных в жизни Джозефа, не считая еще одной, когда он очень не вовремя пришел домой… Но все это уже давно в прошлом и не волнует его так, как тогда. Рана на сердце зажила от большого количества поглощенного виски и дыма десятков пачек сигарет. — Поднимайтесь, на выход, — голос оказался еще отвратительней, чем предшествующий скрип. Морган повернулся к невысокому полицейскому, который дальновидно стоял около входа, не решаясь войти в камеру. Парень медленно поднялся, топчась на месте, словно только что потревоженный медведь-шатун, который вознамерился впасть в спячку. Мышцы одеревенели, превращая ноги в какие-то непослушные столбы. — Быстрее, — поторопил коп, заходя в камеру и выволакивая Джозефа в коридор. — Встать лицом к стене! «Единственный плюс — когда буду играть в сериале про полицию, буду иметь опыт», — мысленно утешил себя Морган, разглядывая салатную стену здания. — Пошли, — скомандовал служитель Фемиды. Актер уже не сопротивлялся этим жутким захватам сотрудников полиции. Они же просто исполняют свою работу, а значит, имеют на это полное право. Коридор имел множество ответвлений и чем-то смутно напоминал нору крота — так же темно, мрачно и мало воздуха. Молодой полисмен уверенно шел вперед, иногда сворачивая и меняя направление. Через несколько минут впереди показалась серая дверь, в которую ввели незадачливого преступника. — Вот видите, все с ним хорошо, — объявил мужчина, восседавший за длинным письменным столом. Также в комнате находились Йен, Торри, Пол и еще какой-то солидный джентльмен в дорогом костюме. — Никогда бы не сказал этого в других обстоятельствах, но я чертовски рад тебя видеть, друг, — заявил Сомерхолдер, хлопая парня по плечу. — И я тебе рад. Ты представить не можешь, насколько, — радостно ответил Морган. — Я полагаю, что конфликт решен, — де-Витто строго посмотрела на полицейского. — Удачи Вам. Девушка встала с кресла и направилась к выходу, ослепительно улыбаясь Джозефу, который не понимал всю щепетильность происходящего. Коп отстегнул наручники, и парень наконец-то смог размять затекшие за ночь руки. — Пошли, я тебе сейчас все объясню, — обнадежил друга Пол, подталкивая его к выходу. Через несколько минут молодые люди вышли из здания, в сопровождении солидного мужчины, который тут же попрощавшись, уехал. Джозеф вздохнул прохладный и пропитанный влажностью воздух, наслаждаясь таким привычным вздохом. — Ну, теперь ты с гордостью можешь называть себя «преступником», — засмеялась де-Витто. — Мой адвокат убедил закрыть дело, по факту отсутствия преступления. Но нужно заплатить штраф, за превышение скорости. — Ты бы слышал ее праведную речь! Ты выглядел героем, который тащил на себе двадцать километров раненую подругу, а они — как самые злостные хулиганы, которые за это тебя упекли в тюрьму, — отметил Пол, хитро поглядывая на жену. — Ну, я же актриса. Побольше пафоса, и вот — ты на свободе. Но если об этом узнают в прессе… — девушка многозначительно закатила глаза. — Что с Кэндис? — взволновано спросил Джозеф. — Все в порядке с Барби, — шутливо ответил Сомерхолдер. — Поехали к ней, а то Нина скоро там умрет от скуки.***
Лифт с чавкающим звуком закрылся и стал поднимать трех парней и девушку на третий этаж больницы. Раздался писк, двери разъехались в разные стороны, призывая всех выйти, пока кабинке не надоест распинаться перед людьми, которым трудно подняться по ступеням. — Нинулик, ты где? А какая палата? Да, уже идем, — ответив, Йен сбросил звонок. — Нам нужна двести восемьдесят вторая… Это дальше по коридору. Вокруг были десятки одинаковых дверей и их фундаментальное отличие — номерки с теми или иными цифрами. После нескольких минут блужданий по коридорам, молодые люди отыскали нужную комнату. — Господи, спасибо, что сейчас тихий час и по коридорам никто не ходит, — пробормотал Йен, вспоминая, как утром отбивался от назойливых девушек. — Обратная сторона славы. Терпи, — хмыкнул Пол, обнимая Торри. — Какой ты у нас умный, восторгаюсь твоими извилинами, — съехидничал Сомерхольдер. — А вот и Нина! Молодой человек, со скоростью горного оленя, понесся к любимой девушке, по которой успел соскучится, хотя не видел ее всего лишь несколько часов. Добрев обвила его шею, прижимаясь к груди, всем своим видом показывая, что скучала ничуть не меньше. Заметив приближающихся друзей, парочка разлепила свои крепкие объятья. — Джозеф, рада, что тебя выпустили, — брюнетка искреннее улыбнулась. — Я тоже. Спасибо Торри и ее дипломатическому характеру, — шутливо ответил Морган. — Как она? — Хорошо. Врач сказал, что она идет на поправку. Сам у нее спроси. Она о тебе спрашивала, — Нина кивнула на скромную табличку «282», словно приглашая парня войти. — Сейчас вернусь, — пробормотал Джо, толкая дверь и входя внутрь. Первое, что бросилось в глаза — кровать, стоявшая прямо посередине комнаты. На ней сидела Кэндис и самозабвенно взрывала пузырики на пленке из-под капельницы, которую оставила медсестра. Это была ее привычка еще с детства. Звук лопающегося целлофана приятно сказывался на нервах и помогал отвлечься. От усердия девушка даже приоткрыла рот, стараясь не пропустить ни одного пузырька со сжатым воздухом. Морган невольно залюбовался блондинкой, которая сейчас больше походила на маленькую девочку, чем на взрослую девушку. Стараясь не шуметь, он подошел к ней как можно ближе. — Я тоже люблю так делать, может, оставишь мне парочку? — шепотом спросил он. Аккола резко вздрогнула от вопроса и испугано уставилась на Моргана. Небесные глаза были такими счастливыми, глубокими, чистыми… Даже океан меркнет по сравнению с таким лазурным цветом. На щеках горел нежно-персиковый румянец. Вся она очень даже нелепо смотрелась в больничной рубашке с беленькими цветочками, накрытая белой простыней. — Я злая, и ничего тебе не оставлю, — заявила Кола, стараясь сделать как можно более серьезный вид. Но надолго ее не хватило и она прыснула от смеха, забавляясь наивно-детскому вопросу. Джозеф тоже ответил радостной улыбкой и присел рядом с ней на стульчик. — Ну что же, мистер Морган… Я торжественно Вас благодарю за спасение моей жизни, — пафосно произнесла она, голосом военачальника, который толкает речь перед хиленькими новобранцами. И через несколько секунд добавила уже серьезно. — Правда, спасибо… Ты меня спас. — А перед этим чуть не убил. Это из-за меня мы упали, — ответил парень, кривя губы в усмешке. — Нет, ты не виноват, — Кэндис, повинуясь душевному порыву, взяла его ладонь в свою и крепко сжала. — Ты меня спас. Не запаниковал, не бросил там… Спасибо. Все повторялось, как и в сновидении. Они держались за руки, и его ладонь была теплее, чем ее — туго обмотанная рана мешала нормальной циркуляции крови, напрочь меняя установленный кровоток. Аккола мило улыбалась, не зная, что еще сказать. Синие глаза лучились светом в ответ. Они хотели сказать слишком много, но именно поэтому и молчали. Внезапно, взгляд девушки упал на его запястье и она заметила красные следы, похожие на борозды, которые имеют все шансы остаться синяками. — Откуда это у тебя? — ошарашено спросила Кола, задирая рукав его куртки. — Оказывается, очень неудобно спать в наручниках. Это пройдет, — Джо осторожно высвободил руку и опустил рукав еще ниже, чтобы закрыть ссадины. — Я прочитала твое письмо… Оно очень изысканное, — сказала она, копируя голос сериального героя Моргана. Именно так он говорил в конце четвертого сезона, когда украл у девушки, которую любил, скромный поцелуй в щеку. — А почему бы и нет? Разве не романтично писать на капоте полицейской машины? — иронично спросил он, снова смеясь. — Очень. Ты первый, кто это сделал, — уверила его Кэндис. Внезапно раздался хлопок двери. Молодые люди рефлекторно обернулись на звук. В проеме показался Кинг, несущий с собой чашку «Эспрессо» и, следя, чтобы жидкость не покинула пределы стакана, даже не взглянул на веселых парня и девушку. — Милая, я… — молодой человек непонимающе уставился на «сериального» бойфрэнда своей «реальной» девушки, словно пытаясь сообразить, что этот человек здесь делает. Подойдя к кровати и поставив стаканчик с напитком на тумбочку, музыкант вопросительно уставился на Акколу. Двое мужчин стояли, как между двух берегов, а река — озадаченная девушка. В комнате повисла долгая пауза. Молодые люди вызывающе смотрели друг на друга, словно конкурируя за место остаться здесь. Улыбки быстро сползли с их лиц, уступив место маске снисходительной сдержанности. — Эм… Джозеф, это Джозеф, — растеряно пробормотала Кола, пытаясь понять причину такого поведения. — Джозеф Кинг. Парень Кэндис, — представился мужчина, протягивая руку. — Джозеф Морган. Друг Кэндис, — таким же тоном ответил актер, пожимая протянутую руку. Это рукопожатие имело особый сакральный смысл, ведь оно было произведено над телом мисс Акколы, которая камнем преткновения лежала (а точнее — сидела) между двумя парнями. — Ладно, прошу меня простить, но мне пора идти. Выздоравливай, — сказал Морган, измученно улыбнувшись актрисе, и направился к двери. — Удачи тебе, Джозеф, — ядовито попрощался Кинг, не сводя взгляда с парня. — Тебе тоже. И еще. Кэндис ненавидит «Эспрессо», — с этими словами, актер вышел из палаты. — Он прав. Ненавижу, — прошептала Кэндис, с сожалением смотря на закрытую дверь.