Джон и Маргарет: дорога домой (сиквел романа "Север и Юг")

Маргарет стояла над свежей могилой. У нее не осталось слез. Боль и страдания последних дней притупили ее чувства. Сначала мама, потом Бесси, потом отец… а теперь… Подошедший Хиггинс тронул ее за плечо. - Прошу вас… участники процессии уходят, вам не стоит оставаться здесь одной. - Я… хотела попрощаться за нас обоих. Николас… как мне теперь… я… - она запнулась, не в силах закончить фразу. Хиггинс мягко сжал ее локоть. - Вы справитесь. Пойдемте, я отведу вас домой. Он скоро проснется и первым делом захочет видеть вас. Она чуть улыбнулась. - Полагаю, вид Диксон его здоровью не поспособствует. Хиггинс усмехнулся. - Даже не знаю. Если бы я, очнувшись, увидел, что за мной ухаживает Диксон, я бы от страха мигом поправился. А вот если за ним будете ухаживать вы, он, пожалуй, захочет остаться в постели как можно дольше, лишь бы вы от него не отходили. Маргарет не могла не признать, что в шутке Хиггинса была доля правды: Диксон в качестве сиделки была слишком требовательна и непреклонна. Незадолго до похорон Ханны врач объявил, что жизнь Джона вне опасности. Четыре дня он находился между жизнью и смертью, но он боролся. Она молилась и разговаривала с ним, умоляя его жить. Ради нее и их ребенка. Ради тех, кто от него зависел. Выжить. Она тоже боролась вместе с ним. Никакие уговоры не могли заставить ее отойти от его постели и отдохнуть. Она сопротивлялась и даже кричала, чтобы ее оставили в покое. Это было ей совершенно не свойственно. И она оставалась с ним все время, отойдя только раз. Когда Ханна позвала ее к себе. После разговора Ханна закрыла глаза и больше их не открывала. Это напомнило Маргарет о том, как умирала ее собственная мать. Мирно и с достоинством. Однако рядом с Ханной не было ее сына. Вернувшись к мужу, она долго плакала, уткнувшись в его рубашку. Она была в отчаянии оттого, что он не смог проститься с матерью. Все еще опасаясь худшего, она молила бога о том, чтобы в этом случае ей самой все же довелось проститься с мужем. На рассвете в день похорон его матери она проснулась и увидела, что он настолько неподвижен, что она подумала, что он умер во сне. С замиранием сердца она коснулась его руки и ощутила тепло. А потом она положила руку ему на лоб, и он оказался не горячим. Жар спадал, и она ощутила огромное облегчение. Она прошептала его имя, и ее сердце наполнилось радостью при виде того, что он повернул голову и посмотрел ей в глаза. - Мэгги… - это было не вопросом. Это было объяснением в любви. Эмоции переполнили ее, она со всхлипом повторила его имя и прижалась лицом к его плечу, запуская пальцы в его темные волосы. Он погладил ее по затылку. - Моя Мэгги. Я говорил, что не покину тебя. Подняв голову, она поцеловала сильно заросшую щеку мужа, шепча слова любви. Он постарался приободрить ее, заметив: - Мне надо побриться. Маргарет улыбнулась, проводя ладонью по его колючему подбородку. - Да, но я готова мириться, даже если ты обрастешь, как Рип Ван Винкль, лишь бы ты был со мной, - и она поцеловала его в уголок рта. Джон вздохнул и погрузился в сон, так и не узнав о том, что сегодня похороны его матери. Маргарет очень переживала по этому поводу. Должна ли она была ему сказать? Пока она шла домой с Хиггинсом, она продолжала лихорадочно думать о том, как и когда рассказать ему о матери. Это было тяжким грузом на ее сердце. Она знала Джона. Он взвалит всю вину за ее смерть на себя, хотя ее последней просьбой было этого не делать. - Николас… Должна ли я сказать ему сразу, как только он проснется? Возможно, следует подождать… - Ожидание не уменьшит боль от утраты, - он похлопал ее по руке. – Это будет ударом, но если весть придет от вас – ему будет легче. - Но я боюсь, что это плохо скажется на его выздоровлении. - Хорошо, я скажу по-другому. Если вы немедленно не скажете ему, это сделает ваша сестра. От внезапной мысли о том, что Фанни сообщит ему о смерти матери, Маргарет бросило в дрожь. Маргарет не удивилась, когда Фанни накинулась на нее с обвинениями, как только они с Диксон подошли к ней во дворе церкви. Маргарет выслушала злобные слова Фанни о том, что в смерти Ханны виновата только она, оправдывая ее тем, что от горя она не ведает, что творит. Диксон не была столь терпелива, но ее хозяйка тронула ее за локоть, напоминая о сдержанности, и она не проронила ни слова. Однако когда Фанни начала упрекать свою покойную мать в том, что она посмела оставить ее, так что теперь ей совсем одной предстоит рожать и воспитывать ребенка, Маргарет, слушая, как Фанни называет смерть матери эгоистичным поступком, призналась себе, что она… даже рада, что Джон этого не слышит. Зато это услышала Диксон. И именно она яростно бросилась на защиту Ханны и сказала Фанни, что говорила ей ее мать, когда она вела ее, израненную, к Хиггинсу. Что она была рада пожертвовать собой ради сына и невестки и их будущего ребенка. Что она просила их не винить себя в ее смерти. Потом Диксон посмотрела на разъяренную женщину и сообщила, что Ханна ни разу не упоминала о том, что ей жаль оставлять ее эгоистичную и самовлюбленную дочь. Фанни побледнела и замолкла, приоткрыв рот. Маргарет решила, что этого довольно, и мягко отстранила Диксон, а сама, положив руку Фанни на плечо, сказала, что если та позволит, она будет рада помочь ей, как только возможно, и когда появится малыш, и в любое другое время. Фанни озадаченно посмотрела на невестку. Она только что обвинила ее в смерти своей матери, но она все равно проявляла к ней доброту и сострадание. Надо же, какая… какая… Фанни громко всхлипнула и с рыданиями бросилась в объятия Маргарет. Та долго успокаивала ее, а Диксон, сожалея о своем поступке, стояла неподалеку, склонив голову. Когда рыдания стихли, Маргарет слегка улыбнулась, взяла платок, который Фанни сжимала в руке и вытерла ее слезы. Слова были больше не нужны. Как бы себялюбива ни была Фанни, она очень любила мать. Но даже после этого, если Фанни скажет Джону… ее неосознанная бестактность и неделикатность… нет, этого нельзя было допустить, и Маргарет заторопилась. *** Джон с усилием открыл глаза на звук ее милого голоса. Она была в безопасности, и ребенок тоже. А его мать… Мама! Он рывком повернулся к Маргарет и посмотрел на нее. - Что с мамой? Ее глаза потускнели, и у него появилось дурное предчувствие. - Она серьезно пострадала? Она поправится? Маргарет положила руку ему на грудь, прижалась лбом к его плечу и тихо сказала: - Джон, я… она… Джон положил руку ей на щеку и приподнял ее голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были полны слез. Он все понял и сказал: - Ее больше нет. Маргарет положила голову на его плечо, и из глаз у нее полились слезы. - Расскажи мне, что произошло, - его голос был тихим и спокойным. - Она каким-то образом напоролась на нож, когда они боролись. Она говорила Диксон, что ее просто ударили в живот, и все будет в порядке. Но… она знала, Джон! Думаю, она знала, что ей не суждено выжить. Джон хранил молчание, и она продолжала. - К моменту, когда они дошли до дома Николаса, она уже потеряла немало крови. Она просила Диксон передать нам, чтобы мы не винили себя, и что она сама этого хотела, - она подняла голову и посмотрела мужу в глаза. – Джон, она думала, что она его убила. Она, вероятно, думала, что ее посадят в тюрьму, и не хотела, чтобы это было нам обузой, - Маргарет уткнулась лицом ему в шею. – Она… Я думаю, она… - Покончила с собой, - он знал, что произошло именно это. Его голос прозвучал спокойно, с осознанием того, что история повторяется. Он уже испытывал эту боль, долгие годы держа ее в тайне. Ради жены и ребенка он и на этот раз перенесет боль молча. Но он должен был знать одно. То, что могло его утешить. - Ты была с ней… до конца? Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Да. Она настояла на том, чтобы ее перенесли сюда, в ее прежнюю комнату. Николас пришел на следующий день и сказал, что она хочет поговорить со мной. Маргарет услышала, как он вздохнул с облегчением, и обрадовалась, что Николасу все же удалось уговорить ее оставить Джона. В тот момент она не осознавала, что ее свекровь при смерти. Она просто боялась, что стоит ей отойти от Джона, как он умрет. Тогда Николас наклонился к ней и прошептал одно имя. Бесси. Услышав его, Маргарет немедленно поднялась и бросилась к свекрови. Когда Хиггинс, Мэри и она стояли над свежей могилой Бесси, Мэри, обычно такая немногословная, схватила ее за руку, привлекая внимание. Маргарет посмотрела на сестру Бесси, а та сказала: - Вы были ей как сестра. Она вас любила. Маргарет перевела взгляд на Хиггинса, он кивнул и добавил: - Жаль, что вас не было с нею в последние минуты. От вас исходит такое спокойствие, что хотя она и умерла во сне, я был бы рад, если бы вы были с ней. Она не была с Бесси, когда та умирала, и очень об этом жалела. Как и о том, что не была с отцом. Хотя в обоих случаях это была не ее вина. Она просто об этом сожалела. Она не хотела больше сожалеть. Поэтому она пошла к Ханне. Взгляд Джона смягчился, и он сказал: - Раз с ней была ты, значит, с ней был и я, - его теплая ладонь легла на ее затылок, - Ты – часть меня, телом и душой. Я попрощался через тебя, и я спокоен. Маргарет вспомнила свои мысли у могилы и подумала, что он прав. Она чувствовала то же самое. Где бы он ни был, часть ее была с ним. Когда умирала ее мать, у Фредерика не было такого близкого человека, поэтому она была рада, что он приехал и застал мать в живых. - Как прошли ее последние минуты? – его рука скользнула ей на щеку. - Когда я вошла, она была в сознании и взяла меня за руку. Даже тогда, в минуту слабости, она была сильной, - Джон дал ей знак продолжать, слегка погладив большим пальцем ее подбородок и губы. - Джон, она не знала, что ты тяжело ранен. Хиггинс и доктор не стали ей об этом говорить. Ей сказали, что Стивенс не умер, а нашел нас по дороге к Николасу. Вы подрались, и ты был без сознания. Поэтому ты не мог прийти к ней, - Маргарет с виноватым видом склонила голову чуть набок, - Мне пришлось солгать ей и сказать, что ты не ранен, но я не знаю, поверила ли она мне. Он чуть улыбнулся. - Думаю, да. Она не умеет видеть тебя так, как я, а она всегда верила россказням Фанни. - Тогда я второй раз в жизни рада, что сказала неправду. - А что со Стивенсом? - Он жив и находится в тюремной больнице. Он признался в убийстве того человека. Ханна об этом знала, и я думаю, что ей было легче от сознания того, что она не просто убивает человека, а содействует поимке убийцы. - Она знала, что умирает? - Думаю, что знала. Когда она взяла меня за руку, она сказала, что оставляет все на меня. - Что именно? - Заботу о тебе и… - Маргарет погладила его по щеке, - она просила не позволять тебе уподобляться машинам с твоей фабрики. Джон глубоко вдохнул. - Она так сказала? Маргарет кивнула. - Значит, она знала. Она знала все это время. - Нет. Она ничего не знала, пока ты не уехал из Милтона искать меня. Тогда она поняла, что твой образ жизни разрушал твою душу, и что ее хватка чуть тебя не задушила. Она сказала, что… что если бы… - Если бы не ты. Ты избавила меня от этого, да, Мэгги? Она покачала головой и улыбнулась. - Конечно, нет. Она сказала, что тебя спасло то, что ты позволил себе любить и быть любимым кем-то еще, кроме нее. Я не останавливала тот поезд. Как и ты. - В таком случае, это сделало Провидение. - Именно так. Джон кивнул, вспоминая тот день, и не мог не согласиться. Где бы он был сейчас? Возможно, его мать была права. Он был бы уничтожен физически, морально и духовно. - Ее последними словами были слова о любви к нам и о том, что она не боится. Я поцеловала ее от себя, от тебя и от ее внука или внучки. Я сказала ей, что мы встретимся на небесах, она закрыла глаза и отошла в мир иной. Она была спокойна и счастлива, Джон. Джон отвернулся и прикрыл рукой глаза, не желая показывать своих чувств от утраты, но Маргарет отняла его руку от лица, и он взглянул на ее решительное лицо. Словно читая его мысли, она сказала: - Нет, Джон Торнтон. Я не позволю тебе оплакивать мать в одиночестве. Ты будешь говорить о ней, вспоминать… и тосковать. Если ты о чем-то сожалеешь, я разделю с тобой твои сомнения. Твои дни замкнутости позади. Мы будем исцеляться вместе. Я понятно выразилась? Глаза Джона увлажнились, и он ответил ей кивком головы. Чем он заслужил любовь такой потрясающей женщины? Не услышав возражений, она быстро поцеловала его в губы, и он ответил на поцелуй. Он положил руку ей на затылок, чтобы поцеловать ее еще крепче, но он был все еще слишком слаб и через пару секунд уронил голову обратно на подушку, ощущая себя полностью истощенным физически. - Ты устал. Отдыхай, а я принесу тебе супу. - Я не хочу супа… - сейчас он съел бы бифштекс, но Маргарет приподняла бровь, всем видом говоря о том, что выбора у него нет. Он скорчил страдальческую гримасу. – Но, наверное, я мог бы съесть… супа. Она откинула волосы с его лба и поцеловала его. Джон шутливо нахмурился: - Кто теперь обращается с кем как с ребенком? Маргарет посмотрела ему в глаза и нежно улыбнулась, а потом наклонилась и прошептала ему на ухо: - Я быстро учусь. И глядя, как она выходит из комнаты, Джон не мог не улыбнуться широкой мальчишеской улыбкой.