Джон и Маргарет: дорога домой (сиквел романа "Север и Юг")

Ханна наблюдала за тем, как Джон чуть наклонился к мисс Хейл и что-то ей сказал, а она слегка улыбнулась и ответила, и он тоже улыбнулся ей, поднял бокал и отпил глоток. Он поднял взгляд от бокала и встретился глазами с Ханной, но тут же посмотрел в сторону и поставил бокал. Такими стали теперь отношения между сыном и матерью; напряженными и отчужденными. Ханна метнула испепеляющий взгляд на мисс Хейл. Это все она виновата. Три недели назад Джон пришел домой и, вопреки обыкновению, не пришел в гостиную и не сел с ней рядом, чтобы обсудить, как прошел его день. Вместо этого он сразу направился в кабинет и запер за собой дверь. За ужином он был немногословен, и на ее вопросы отвечал односложно. Ханна поняла, что что-то не так. В тот вечер, все еще надеясь разрушить стену молчания, она спросила: - Ты не пойдешь сегодня на прогулку с мисс Хейл? Джон даже не посмотрел на нее, закрывшись газетой. - Нет, мама. - Она здорова? - Да, вполне здорова. Снова воцарилось молчание, и снова Ханна попыталась начать разговор: - Джон, что произошло? В чем дело? Джон наконец взглянул на нее поверх газеты и спокойно сказал: - У меня появился помощник. Ты знаешь его, мама, это Николас Хиггинс. - Лидер профсоюза? Но, Джон… - И тем не менее, мама, - перебил он ее. – После нашей с Маргарет свадьбы он станет моим партнером. - Что это взбрело тебе в голову, Джон? С какой стати? Он – никто и ничто… - Он порядочный человек, мама, он знает свое дело, и он мой друг. Я не позволю тебе отзываться о нем дурно, - твердо сказал он, и она замолчала. Джон с негодованием взглянул на нее. Он хотел высказать все, что скопилось у него на душе, но, помня просьбу Маргарет, он заговорил очень сдержанно: - С сегодняшнего дня, мама, я попросил бы тебя воздержаться от расспросов о моих делах, пока я сам не решу поделиться ими с тобой. – Он поправил газету и продолжал, снова спрятавшись за заголовками: - И я полагаю, тебе лучше не посещать фабрику. У меня есть специально обученные надсмотрщики. Ханна остолбенела. - Но я всегда приходила следить за работой в цехах! Ты без меня не обойдешься! - Я не обойдусь без тебя в том, что касается этого дома. И только. – сказал он, не опуская газету. - Но вы поженитесь, и ОНА будет жить здесь… - Ее зовут Маргарет, мама, и мы не будем жить в этом доме. Ее охватила паника, но она сказала довольно спокойно: - Джон, мы это уже обсуждали. Для мисс Хейл… для Маргарет будет лучше жить здесь, чтобы я могла присмотреть за ней, пока ты… - Нет! Довольно! – Джон резко поднялся с кресла, отшвырнул газету и встал перед изумленной матерью. – Хватит, мама! Я не позволю тебе больше вмешиваться в мои дела, понятно? – Ее лицо как будто обратилось в камень, и она не ответила на его резкость. Он развернулся и вышел из комнаты. После этого она заметила, что мисс Хейл перестала оставаться в комнате наедине с ней. При них всегда присутствовали либо Джон, либо непроницаемая Диксон. Он велел ей не входить в комнату мисс Хейл, если он не может присутствовать при встрече. Ханна поняла, к чему он ведет. Он защищал ее от своей собственной матери! Она ему нажаловалась! Он также настоял на том, чтобы участвовать в обсуждении всех решений, связанных со свадьбой и последующим приемом. Ханна заметила, что он никогда не принимал решения сам, а всегда обращался к мисс Хейл и делал все, что она пожелает. А ее и Фанни оставляли в стороне, что вызывало законное раздражение… против ее будущей невестки. Джон обнаружил, что то имение с коттеджем, что он осматривал, было все еще выставлено на продажу, и возобновил хлопоты по его приобретению, несмотря на ее возражения. И когда он в конце концов купил коттедж, она в полной мере осознала, что он действительно покинет ее, и ее охватила паника. Она изменила тактику, в надежде, что ей удастся переехать с ними, даже если это означало, что она будет приживалкой при новой миссис Торнтон. Но Джон не согласился на это и заявил, что она останется в старом доме или, если она пожелает, он подыщет ей другое жилье, поменьше. Он собирался оставить ее одну! Он бросит ее! Как его отец. В одночасье. Ее любящий, преданный сын был потерян. Эта змея настроила против нее ее собственного сына! Ханна впилась взглядом в женщину, сидевшую рядом с ее сыном на другом конце стола, и почувствовала горечь обиды, как никогда раньше. - Мисс Хейл! Как идут последние приготовления? Не нужна ли вам помощь? Не обращая внимания на раздражение в голосе будущей свекрови, Маргарет посмотрела ей в глаза и приветливо улыбнулась: - Спасибо за предложение, Ханна, но нет. Остались только цветы и последняя примерка платья. - Тепличное хозяйство Сэндоу делает лучшие цветочные композиции. Они всегда оформляют наши ежегодные обеды. Маргарет кивнула. - Я помню. Их композиции и правда чудесны. Спасибо за рекомендацию. Ханна кивнула и продолжила уже с сарказмом: - Должно быть, теперь мисс Хейл, как хозяйка дома, будет планировать наши ежегодные мероприятия? Джон поднял голову и предостерегающе посмотрел на мать. Маргарет показалось странной иронией то, что при первой встрече мать Джона застала их обнимающимися, и все же настойчиво попросила называть ее по имени. А потом в какой-то момент она снова перешла на формальное «мисс Хейл». Что ж, она не будет ей уподобляться и не позволит себе такой грубости. - Что вы, Ханна, разве что вы сами пожелаете, чтобы я вам помогала. Это традиция вашего дома, вы наверняка с нетерпением ждете этого мероприятия каждый год. Что касается нас… - Маргарет с нежностью посмотрела на Джона, - думаю, мы положим начало собственным традициям. Она взялась за вилку и повернулась к Ханне. При виде ее все еще сурового выражения лица Маргарет вздохнула и снова попыталась как-то перевести беседу в дружелюбное русло: - Подумайте, вместо одного ежегодного события, у нас будет несколько. Фанни и я будем вносить свой вклад в развлечения семьи. И, поскольку я ни разу не организовывала такие большие мероприятия, я уверена, что мне понадобятся ваши советы. Джон взял ее за руку под столом и слегка сжал, показывая свое одобрение. Она продолжала попытки наладить отношения с его матерью. Любая другая женщина давно бы уже отступилась. - Говоря о крупных мероприятиях вы, по-видимому, не имеете в виду свадьбу. Здесь моя помощь вам не требуется, не так ли, мисс Хейл? Вы достаточно ясно дали мне это понять. - Я… говорила не совсем об этом… - запинаясь, пробормотала Маргарет, остро ощущая и неприязнь этой женщины, и ее обидчивость. - Мама! – тихо, но с нажимом произнес Джон. Ханна проигнорировала его. - Нет, мисс Хейл, такой помощи вам от меня не видать. Мой сын может жениться на вас, но полностью изолировать его от меня вам не удастся. - Мама! Маргарет не верила своим ушам. Эта женщина говорила о Джоне, как будто его здесь не было! Маргарет встала из-за стола, Джон хотел последовать за ней, но она положила руку ему на плечо, подавая ему знак, чтобы он продолжал сидеть. - Нет, Джон, ты оберегал меня от нее несколько недель, но не сегодня, - Маргарет повернулась к Ханне и ровно, спокойно произнесла: - Я пыталась пробиться через стену, которой вы отгородились от меня, миссис Торнтон, и показать вам, что я всего лишь хочу быть хорошей будущей невесткой. Но вы не желаете видеть ничего, кроме своих потерь. Не я забираю у вас сына, вы сами отталкиваете его от себя, - она просительно посмотрела на нее. – Вы отказываетесь признать, что вы можете не только сохранить сына, но и приобрести дочь, которая готова полюбить вас всем сердцем, – она посмотрела на Джона. – Я видела, как вы все больше удаляетесь друг от друга, хотя это самое последнее, чего бы я желала. Джон, мне не следовало рассказывать тебе… - Маргарет… Что такое она ему наговорила? Она и правда настроила его против матери! Ханна резко перебила ее: - Мисс Хейл, прекратите строить из себя невинного агнца. Я не глупа, я вижу, что вы намеренно и планомерно настраиваете моего сына против меня! – Маргарет ахнула от изумления, а Ханна продолжала: - Вы расхаживаете по моему дому, как хозяйка, хотя вы всего лишь ничтожная дочь разжалованного священника, и никакое богатство не сделает вас достойной моего сына! Джон вскочил на ноги так, что стул отлетел далеко назад, и ударил руками по столу, отчего посуда зазвенела. - Довольно! – он наклонился вперед, и глаза его горели гневом. – Что произошло с платьем, мама? Кто испортил платье? Ханна была явно застигнута врасплох. - Ты что, обвиняешь меня… - Джон, не надо! - Не отрицай этого, мама! Ты обижаешь Маргарет, хотя она не сделала тебе ничего плохого. И сейчас ты продолжаешь ее оскорблять! Маргарет положила руку ему на плечо: - Джон, прошу вас, остановитесь… Он не обратил внимания на ее просьбы и продолжал высказывать своей матери все, что скопилось у него на душе за столько времени. Между сыном и матерью бушевала настоящая буря, а она чувствовала себя совершенно беспомощной. Ее глаза наполнились слезами, она не могла выносить этих пререканий, поэтому она развернулась и тихо вышла из комнаты. Даже не надев пальто, она вышла на улицу, где ее немедленно обдал холодный воздух. Экипажа никто не заказывал. Ей было все равно. Она не хотела возвращаться. Скрестив руки на груди и дрожа от холода, она шла по темным улицам, направляясь в свой старый дом. Слезы уже текли из ее глаз вовсю, ослепляя ее. Ей следовало остаться и постараться их помирить, но… Вдруг из темноты высунулась грязная рука и схватила ее, зажимая ей рот. Она попыталась закричать, но не смогла. Ей оставалось только молча пытаться вырваться, но нападавший был силен. Он притащил ее в темный закоулок и швырнул о кирпичную стену, отчего она чуть не потеряла сознание. Потом она осознала, что к ее горлу приставлен нож, и ее охватил неведомый ей доселе ужас. Лезвие холодило кожу, а острие уже слегка повредило ее, так что показалась кровь. - Только попробуй шевельнуться или закричать, дамочка, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, понятно? Маргарет не посмела кивнуть из-за приставленного к шее ножа, но она открыла глаза и увидела, что лицо нападающего скрыто грязным мешком с дырками для глаз и рта. - Я тебя поджидал, - он приблизил к ней лицо, обдавая ее вонючим дыханием. – Но сначала я хотел попробовать, какова ты на вкус! – он чуть приподнял мешок, высунул язык и лизнул ее щеку, отчего она содрогнулась и ощутила сильную тошноту. Он велел ей молчать, отнял руку от ее рта и схватил ее за грудь, больно сжимая ее. - В самом соку, но Торнтону ты не достанешься! - Прошу вас, не надо… - прошептала она. - На этот раз я ничего тебе не сделаю, но слушай меня внимательно. Выйдешь за Торнтона – и этот нож окажется у него в спине! Мне доводилось убивать, и я убью его, поняла? Маргарет оцепенела, чувствуя, как нож у ее горла сменился медленно сжимающимися пальцами. Теряя сознание, она продолжала слышать его голос: - И я сожгу фабрики, а потом найду тебя и закончу то, что начал! Внезапно рука отпустила ее, и нападавший растворился в ночи. Заплетающимися ногами она прошла несколько шагов и упала на колени, пытаясь закричать, но из горла вырвался только слабый стон. - Маргарет! О боже милосердный! Голос Джона окутал ее, как теплое одеяло. Оседая на землю, она подняла взгляд и увидела, как он бросается к ней и подхватывает ее. Кровь! На нее напали! Джон приподнял ее, чтобы увидеть ее лицо, белое, как мел. Он повернул ее голову, чтобы рассмотреть рану на шее, молясь, чтобы она оказалась неглубокой. Рана действительно оказалась неопасной, но он увидел на шее следы пальцев. Ее душили, что и вызвало у нее затрудненное дыхание. Она вся дрожала, а из-под закрытых век лились слезы. Всепоглощающий страх и тревога за нее вызвали у него бесконтрольное желание найти того, кто на нее напал и убить его голыми руками. Он откинул волосы с ее лица. - Открой глаза, Мэгги. Посмотри на меня. Его голос вытащил ее из тумана, в который ее погрузил испуг, она открыла глаза и прошептала: - Джон… Чувствуя колоссальное облегчение, он прижал ее к себе, покачивая в своих объятиях. - Я с тобой, Мэгги. Я не оставлю тебя. Он поцеловал ее в лоб, чувствуя, как его собственные глаза увлажняются. В его объятиях было тепло и безопасно, и она почувствовала, как дрожь в ее теле утихает. Потом он поднял ее на руки, и она снова соскользнула в темноту.