Джон и Маргарет: дорога домой (сиквел романа "Север и Юг")

Маргарет проснулась и некоторое время не могла понять, где она находится, - спальня была незнакомой. А потом пришли воспоминания о вчерашнем дне. Она вспомнила, как они сели на станции в экипаж и приехали в дом мистера Торнтона. Он сидел рядом, но воздерживался от открытого проявления чувств, и только его глаза, светящиеся нежностью, говорили о тех прекрасных часах, что они провели в поезде. Не обладая его сдержанностью, она снова склонила голову на его плечо и прижалась к его локтю. - Вы испытываете меня, мисс Хейл, - хрипло прошептал он. - Если уставшей женщине не подобает класть голову на плечо джентльмена, я прислонюсь к окну, - она сделала движение, чтобы склониться на другую сторону, и услышала его голос: - Не двигайтесь, мисс Хейл. Я готов пойти на этот риск, - он помолчал и добавил: - И как это я ухитрился заслужить от вас звание джентльмена? Сегодня мне не раз пришлось балансировать на грани неджентльменского поведения, и вы имели возможность это наблюдать. - Это останется между нами, - улыбнулась она. – Я вас не выдам. Он посмотрел сверху вниз на ее милое лицо. - Неужели это та же самая сдержанная и благовоспитанная Маргарет Хейл, которую я полюбил? Что вы с ней сделали? Маргарет просияла. Он снова продемонстрировал веселую сторону своего характера, и она была к этому готова. - Возможно, она просто переродилась из куколки в бабочку, мистер Торнтон. Кто знает, возможно, Маргарет-бабочка понравится вам даже больше. Он шутливым жестом поднес руку к подбородку, изображая задумчивость, и через мгновение кивнул. - Думаю, это вполне возможно, но вы должны заверить меня, что прежняя Маргарет Хейл никуда не исчезнет. - Совсем никуда? – удивленно переспросила она. - Совсем никуда, - подтвердил он. – Мне нравится ваша отвага. Немногие мужчины способны противостоять мне так, как вы, - и он снова притянул ее к себе на плечо. - Хорошо, просто помните об этом, когда между нами снова разгорится спор. - Думаю, наш следующий спор будет не похож на предыдущие, - рассмеялся он. – Раньше было так: я на вас рычал, вы храбро сражались и загоняли меня назад в клетку, но и только. Наши споры не имели достойного завершения. - Завершения? - Конечно. Чтобы я просил прощения, вы мне его даровали, со всеми вытекающими приятными последствиями. Маргарет нахмурилась. О каких последствиях он говорил? Чего недоставало в их спорах раньше, и что добавится после того, как… ее глаза расширились, она покраснела и выдохнула: - О!.. - Я вас шокировал? - Да. То есть вы хотите, чтобы мы спорили, чтобы потом… если я правильно вас поняла… мириться? - Я не хочу, чтобы мы спорили. Но, зная наши характеры, наивно было бы думать, что мы полностью этого избежим. - Полагаю, да. И разделяю вашу мысль насчет примирения. Помню, как я по целым дням злилась на вас… или была просто раздосадована. Мне не нравилось это чувство. - А теперь я торжественно клянусь в конце дня просить у вас прощения за все, чем я мог обидеть вас в этот день. Так мне будет проще начать следующее утро с чистого листа. Маргарет подняла на него глаза и слегка сжала его локоть. - Думаю, вы будете удивлены, но иногда, возможно, прощения придется просить и мне. - Возможно, но крайне маловероятно, - улыбнулся он. – Я убежден, что вы, миледи, непогрешимы. Маргарет хотела было упомянуть о своем отказе на его первое предложение, и рассказать, как она была неправа, но вместо этого просто спокойно согласилась: - Да, пожалуй, вы правы. Низкий, грудной смех Джона разнесся по всему экипажу, он взял ее за руку и с жаром произнес: - Мэгги, осознаете ли вы, что уже много лет я столько не смеялся, как в эти несколько часов? - К сожалению, это звучит довольно правдоподобно. Возможно, прежний Джон Торнтон также превратился в бабочку? В таком случае… - она сонно поморгала, - я торжественно обещаю следить за тем, чтобы вы смеялись или хотя бы улыбались каждый день. - Теперь, когда мы вместе, это будет несложно, - Джон повернул голову и коснулся подбородком ее головы. – Закрывайте свои прекрасные глаза. Как только мы будем на месте, я сразу отправлю вас спать. - А как же ваша мать? - Положитесь на меня, с ней все будет улажено. Она с радостью кивнула, закрыла глаза, и остаток ночи прошел для нее как в тумане. Краснея, она вспомнила, как карета остановилась, как до нее донесся приглушенный голос Джона, распоряжающийся, чтобы ей приготовили спальню. Потом он взял ее на руки и легко внес в дом. Она бессознательно обняла его руками за шею, и ее голова уютно легла ему на плечо, уткнувшись в шею. Даже в полусне она чувствовала, какие у него сильные руки. Его объятия окружали ее защитой и любовью, и она как никогда чувствовала его власть над ней. Она также помнила хорошо узнаваемый голос матери Джона, но в сонном тумане не разобрала слов. Разговор был кратким, и вскоре Джон уже шагал вверх по длинной широкой лестнице. Она заворочалась у него на руках и услышала, как он тихо, успокаивающе говорит ей, чтобы она не шевелилась, и что он обо всем позаботится. Он положил ее на кровать и слегка коснулся ее губ своими, прежде чем уйти и препоручить ее заботам Джейн, горничной. Она хотела ответить на его поцелуй, но была слишком сонная, чтобы с этим справиться. Больше она ничего не помнила, и только сожалела, что этот необыкновенный день так быстро перешел в воспоминания. Она увидела, что на ней надета длинная белая ночная рубашка, вероятно, принадлежавшая Фэнни или Хане, и не стала долго раздумывать о том, каким образом Джейн удалось ее переодеть. Она поднялась с постели в поисках саквояжа. Найдя его у кровати, она вынула оттуда чистую кружевную блузку и юбку и начала переодеваться, мысленно готовя себя к встрече с Джоном и его матерью. Она будет сохранять спокойствие и сдержанность, как всегда было раньше. Вчерашний день миновал, и ей пора начинать следить за своим поведением. Но едва она вспомнила о Джоне, о взгляде его потрясающих голубых глаз, о его голосе, о силе и нежности его прикосновений, о его поцелуях… она поняла, что вся ее сдержанность тает, как снег на весеннем солнце. Она не могла дождаться, когда она снова окажется в его объятиях и будет заново узнавать своего будущего мужа. Она была права. Она превратилась из скромной куколки в яркую бабочку, свободную и готовую к полету. Из всех людей именно мистер Джон Торнтон подарил ей крылья. Что касается его матери, она не хотела даже думать об этой встрече. Она будет вести себя по обстоятельствам и предоставит провидению руководить ее судьбой в этом отношении. Честно говоря… Маргарет до смерти боялась снова увидеть эту женщину. Мать Джона не могла испытывать особой радости от перспективы стать свекровью Маргарет, но если Джон говорил правду, и она желала ему счастья… что ж, может быть, все еще будет хорошо. Ее мысли продолжали возвращаться к событиям минувшего дня. Маргарет никогда не считала себя романтичной особой, но сейчас она не удержалась и восторженно вздохнула. Ее мать часто рассказывала ей о своей волшебной романтичной любви с ее отцом, и хотя Маргарет никогда не сомневалась в глубокой любви ее родителей друг к другу, она никогда особенно не верила в сказки и в «долго и счастливо». И вот вчера она поняла, что такое возможно. Вчера для нее началась собственная сказка, но будет ли она повествовать о жизни «долго и счастливо»? Оставаясь по природе немного скептиком, Маргарет решила, что это станет понятно лишь со временем. Ее мысли были прерваны тихим стуком в дверь. У нее забилось сердце, она быстро застегнула блузку и сказала: «Войдите!». Дверь открылась и вошла Джейн с подносом, на котором стоял завтрак. Маргарет благодарно улыбнулась ей, стараясь скрыть разочарование тем, что это не Джон. Джейн оживленно заговорила: - О, мисс Хейл, вы уже встали! Хозяин уже несколько раз заходил и спрашивал о вас. Вчера он здесь не ночевал. Ваше появление было так неожиданно, но мы думали, что он останется… Маргарет встрепенулась при упоминании о Джоне. - Сколько времени, Джейн? - Почти полдень, мисс. Мы удивились, что вы так долго спите, но хозяин строго приказал не беспокоить вас и попросил меня проверять время от времени, не нужно ли вам чего. Полдень! Вот это было крайне неприятно. Что подумает его мать? - Спасибо, Джейн. Оставьте здесь поднос и, пожалуйста, скажите миссис Торнтон, что я скоро спущусь. Джейн поставила поднос на стол и ответила: - Ее здесь нет, мисс. Она ушла вскоре после хозяина, сказала, что ей нужно в город по делам. Она также сказала, что зайдет к портнихе и попросит ее прийти сюда, чтобы вы заказали ей несколько платьев. Маргарет с облегчением вздохнула: - Это очень мило с ее стороны. - Да, мисс, она не могла не заметить, что вы путешествуете налегке. Да уж, куда легче. Заявиться среди ночи вдвоем с хозяином дома. И то, что он нес ее на руках, не могло остаться незамеченным. Не пройдет и нескольких часов, как сплетни разойдутся по всему городу, и каждый сочтет своим долгом добавить что-нибудь от себя. Она не удивится, если к тому времени, как у нее или у Джона появится возможность опровергнуть подобные слухи, о ней уже будут рассказывать, что она сбежала с мистером Торнтоном от лондонского общества со скандалом или, еще хуже, что она уже носит его ребенка. Последняя мысль заставила ее густо покраснеть. Раньше ей и в голову не приходило об этом думать, но сейчас… сейчас она находила подобные размышления не лишенными приятности. Хотя в силу своей полной наивности в этих вопросах она не имела малейшего понятия о собственно процессе зачатия, сама мысль о том, чтобы стать матерью детей Джона была ей очень дорога. Она подумала о ребенке Эдит и о том, как она обожала своего племянника. Тогда как же она должна будет любить собственного ребенка! Маргарет почувствовала, что ее щеки запылали, и приложила к ним ладони. К счастью, Джейн не заметила этого, хлопоча в комнате. Вчера она познала волшебство поцелуев, как часть таинства ухаживания, но деторождение оставалось для нее загадкой. В своем возрасте она все еще не имела никаких познаний об этой стороне брака. Ей приходилось наблюдать за младенцами, поэтому у нее было некоторое представление о различиях в строении мужчин и женщин, но, разумеется, она ни разу не видела взрослого мужчину без одежды. Осознавая, какие перемены происходят при взрослении с телом женщины, она могла предполагать, что мужское тело меняется так же сильно. По правде говоря, она никогда серьезно не задумывалась, каким именно образом мужчина «познает» свою жену, как это говорилось в Библии. Она могла бы попросить Эдит поделиться с ней своими знаниями. Но как объяснить свое любопытство? И как она могла ставить Эдит в такое неловкое положение, когда она официально даже не помолвлена? Еще несколько дней назад она заявила себе, что брак и дети в ее возрасте ей уже недоступны. После того, как она отказала двум мужчинам, и поняла, что второй отказ был величайшей ошибкой в ее жизни, она решила, что никогда не выйдет замуж. Даже если Генри сделал бы ей еще предложение, она бы не вышла замуж за нелюбимого человека. У нее были средства к существованию, и она бы обошлась без мужа. Но сейчас в ее жизни снова появился мистер Торнтон. Ей было суждено выйти за него и, разумеется, родить ему детей. Итак, загадка брачных отношений снова возникла на ее пути. И она была уверена, что вчера ей довелось попробовать малую толику того, что должно было произойти в брачную ночь. Помня о том, как он завладел всеми ее чувствами, помня его страстность, и как она таяла от малейшего его прикосновения, и хотела большего, и ждала этих чувств всякий раз, когда его глаза и руки манили ее к себе… Она хотела отдать ему всю себя. Неужели это будет настолько приятно? Она в этом сомневалась. Зная, как болезненно деторождение, зная, что женщинам суждено было его претерпеть… Можно ли было сказать то же самое о том, что приводило к зачатию? Маргарет в ужасе заставила себя прекратить эти мысли. О чем она только думала, когда позволяла себе подобные рассуждения? А потом она вспомнила. Переживая снова и снова события предыдущего дня, она внезапно поняла, насколько неблагоразумно они себя вели. Но ведь это не только Джон вел себя не всегда как джентльмен, это и она не останавливала его. Маргарет улыбнулась. Она не хотела его останавливать. Ее было некому упрекать, кроме ее самой, а она не хотела упрекать себя. Если бы ей довелось снова пережить тот день, единственное, о чем она сожалела – это о том, что она уснула в поезде. Она хотела быть гораздо ближе к нему, чем позволяли скромность и неведение. Маргарет подошла к подносу и увидела, что рядом с чашкой свежих нарезанных фруктов лежит прекрасная желтая роза. Она тут же вспомнила, как он был добр к ее матери, постоянно посылая ей свежие фрукты. Она вспомнила тот разговор в ее гостиной. «Я не хочу владеть вами, я хочу жениться на вас, потому что я люблю вас!» И что же она ответила? «Вам не следует этого делать, потому что вы мне не нравитесь и никогда не нравились». Неловкая пауза и почти осязаемое поражение Джона. «В одну минуту мы говорили о цвете фруктов… а в следующую о любви. Как это возможно?» Маргарет с болью вспомнила остаток разговора, и как он уходил после того, как она его отвергла. «Должно быть, вам приходится разочаровывать стольких мужчин, предлагающих вам свое сердце. Я понимаю вашу природу». Сколько же боли причинила она ему в тот день. Ее глаза увлажнились, когда она взяла розу и вдохнула ее тонкий аромат. У нее перед глазами стояло его лицо. Джон Торнтон. Человек, которого она когда-то презирала и с которым она постоянно спорила. Человек, испытывавший ее сдержанность и самообладание при каждой встрече. Человек, на которого она не обращала внимания, и с которым ей крайне редко доводилось спокойно поговорить. Каким же образом ему удалось зажечь в ней такую любовь, что она ощущала себя обладательницей величайшего дара небес? Джейн заметила, что она взяла розу. - Он принес ее сегодня утром, мисс, из гостиницы, где он ночевал. Просил меня проследить, чтобы вы обязательно ее получили. Он оставил вам и записку. Сердце Маргарет встрепенулось – под тарелкой лежал конверт. Она положила розу и быстро распечатала записку. «Дорогая Мэгги! Я провел эту ночь без сна, боясь, что если я усну, то утром, проснувшись, обнаружу, что вчерашний день был только видением. Но он был реальностью. Мои мечты сбылись, и вы сделали меня счастливейшим человеком на земле. Вчера я не сказал вам словами того, о чем говорили все мои поступки. Я скажу вам это сейчас. Я люблю вас. Ваш Джон» Маргарет вытерла одну слезу, покатившуюся по щеке, и перечитала записку, улыбаясь. Воистину, это был величайший дар небес. Он разглядел даже за ее напускным равнодушием что-то такое, что позволяло ему любить ее с того самого дня. Потом она поняла, что и она не сказала ему, что любит его. Об этом говорили ее поступки, но не слова. Ей захотелось выбежать из комнаты, разыскать его и сказать, что она тоже любит его. Но слова Джейн о том, что Джон не ночевал дома, не прошли незамеченными. Она поняла, что Джон намеревался жить в другом месте, пока они не поженятся. Она была благодарна за его бережное отношение к ее репутации, но, возможно, им стоит поговорить о том, стоит ли ей выселять его из его собственного дома, и о том, какие расходы это вызовет. Она может послать за Диксон и переехать куда-нибудь, без необходимости выгонять его из дома. - Что-нибудь еще, мисс? Глядя в лицо Джейн, она поняла, что та затаив дыхание ждет хоть каких-то сведений от неожиданной гостьи. Как же хорошо, что Джон заклеил записку! Спокойно и ровно Маргарет сказала: - Джейн, я понимаю, какое впечатление могло произвести мое неожиданное появление здесь, но я заверяю вас, что это впечатление ошибочно, и все приличия были соблюдены. До тех пор, пока мистер Торнтон не сочтет нужным раскрыть обстоятельства моего пребывания здесь, мне хотелось бы попросить вас и всех остальных слуг не строить ненужных предположений. - Хорошо, мисс. Она с улыбкой поблагодарила горничную, хотя и понимала вероятную бесполезность подобной просьбы.