Замело.

К вечеру буря стихла, и ранним утром следующего дня биатлонисты отправились по домам на рождественский перерыв. Норвежская же команда в полном составе прибыла в Лиллехаммер, где у них находилась тренировочная база. У гостиницы Эмиля встретил радостный, смеющийся Тарье. При виде Солнышка Свеннсен разом выбросил из головы воспоминания о событиях последней недели. Его Львёнок жив, здоров и в отличном настроении, всё остальное не имеет значения. Они заняли их любимый номер на втором этаже, и следующие два дня выглядывали оттуда только для того, чтобы купить продуктов. Готовкой, как всегда, занялся старший Бё: он очень любил, а главное, умел создавать разные кулинарные шедевры. Казалось, ничто теперь не нарушит их покой, ничто не будет угрожать их счастливому союзу. Но на третий день Эмиль начал болеть. Первый раз ему стало плохо во время очередной вылазки в город: голова резко закружилась, в глазах потемнело, и земля стала уходить из-под ног. Тарье забеспокоился и сказал, что лучше бы им вернуться обратно. В гостинице ему ненадолго стало легче, но ночью недомогание вернулось, а к утру ещё и температура поднялась. Взволнованный Бё, не слушая возражения Эмиля, заставил его собраться и поехать в больницу – ведь мало ли чем это может быть? Свеннсен перебирал в уме различные варианты – от простого гриппа до какой-нибудь венерической заразы, которую он мог подхватить от ушастого. Но ведь в обоих случаях Солнышко заболел бы тоже? Когда врач попросил его зайти в кабинет для объявления результатов осмотра и сделанных экспресс-анализов, Эмиль интуитивно почувствовал, что ничего хорошего он не услышит. Так и оказалось. - Видите ли, герр Свеннсен, - неторопливо начал врач, - я не могу сказать, что Вы здоровы. Но я и не могу сказать, что Вы больны. Вы – взрослый человек, принадлежащий к альфам. Так? - Так, - осторожно согласился брюнет. - У Вас есть постоянный партнёр? К какому классу она… ну или он принадлежит? - Его зовут Тарье, и именно он привёз меня сюда. Он – такой же альфа, как я, – сердце Эмиля неприятно заныло. - Альфа?! Как альфа?! Вот тут, – он разложил перед Свеннсеном какие-то бланки, - результаты, которые говорят о том, что совсем недавно у Вас был контакт с омегой! В этом и кроется причина Вашего состояния. Понимаете, Вам, можно так выразиться, повезло. Люди тратят целую жизнь на то, чтобы найти идеально подходящую пару. Ваша омега – идеальный вариант для Вас, если судить генетически… - Я не понимаю, - перебил Эмиль. - Когда у альфы с идеально подходящей омегой происходит контакт, - терпеливо объяснял врач, - осуществляется некое встраивание информации. То есть, грубо говоря, герр Свеннсен, Ваш организм теперь всю жизнь будет нести печать ДНК данной омеги. - Как это получилось? Этого уже не исправить? - К сожалению, или к счастью, - нет. То, что Вы испытываете сейчас, сродни героиновой ломке у наркозависимых. Ваше тело продолжает требовать материала этого партнёра, потому что фактически вы оба теперь работаете, как одно целое. Но я бы не сказал, что весёлый молодой человек, который ждёт в коридоре, чувствует то же самое. - Это не он,- выдохнул Эмиль, – Более того, тот омега женат на бете и имеет ребёнка. - Омега оплодотворил бету?! Но ведь омега-мужчина может иметь потомство только от женщины-альфы! Их ребёнок здоров? Какого он пола? А класса? - Абсолютно здоровая девочка, класс не знаю… - Какой интересный случай! Подводя итог, герр Свеннсен, скажу, что Ваше состояние со временем будет только ухудшаться, если Вы не предпримете мер. Я не знаю, как Вы решите вопрос отношений с Вашим альфой. Но, воздерживаясь от контактов с омегой, Вы губите не только себя, но и его. - Омеге сейчас тоже плохо? – обречённо спросил брюнет. - Совершенно верно. Вы теперь существуете, как единый организм. Я сам – альфа, и всегда мечтал испытать такое. - Спасибо за консультацию, - Эмиль встал, - мы оплатим счёт. - Если Вы проигнорируете мой совет, всё может закончиться плачевно! – предостерёг врач. - Я ему последую, - бросил Свеннсен, покидая кабинет. Что теперь делать? Что? Ехать домой к ушастому и падать в ноги Хешти? Эмиль очень любил Тарье, но умирать в расцвете лет ему совсем не хотелось. И ведь оставить всё так, как есть, возможным не представлялось. Нет, молчать он точно не сможет. - Что? Что он сказал? – бросился к Эмилю старший Бё. - Тарье, - Свеннсен опустил голову, - я был с омегой. - Что?! Как?! Но ты же сказал… Ты обещал! Кто она? Кто она, Эмиль?! - Это – не девушка, - брюнет сел на стул и сгорбился. Это – Хенрик… - Хенрик – омега?! – удивление в глазах Тарье смешалось с недоверием и ревностью. – А причём тут это всё? - Притом, что доктор предъявил мне документ, в котором сказано, что я без этой омеги существовать не смогу. Я не буду обманывать тебя. Я люблю тебя, и ты – моё единственное Солнышко. Но тело сейчас говорит по-другому… - Ты… ты умрёшь без него? – севшим голосом спросил Бё. - Он тоже. Там что-то связано с генетическим кодом… Он оставил какой-то свой омежий след на мне, и теперь мы друг без друга существовать не будем. - Чем ты думал, когда покрывал его?! Чем он лучше меня?! – глаза Львёнка от ярости стали из голубых почти чёрными. - Я не думал. Омеги имеют обыкновение течь, а ушастый о своей сущности никого не предупредил. Если бы у Л’Абе-Лунна хватило ума предупредить тренера, нас бы не стали селить вместе, и всё бы было хорошо. Но он молчал, запирался в номере, глотал таблетки пачками и изображал из себя героя. И ведь работало! Всё в последний день случилось… Захожу после цветов – а это чудо стоит, футболку мою нюхает… Сам дрожит, глаза как блюдца… И пахнет, Тарье. Ты не представляешь, что такое, когда пахнет омегой! Я пытался сдержаться, но это оказалось сильнее. Прости… Покрасневший от гнева Бё ничего не ответил. Он сжал руки в кулаки и продолжал смотреть в глаза Эмиля, словно надеясь, что тот рассмеётся и скажет, что ничего не было. Но Свеннсен не врал. Всё это было похоже на дурной сон. Тарье почувствовал, как в голове зарождается тупая, ноющая боль. Первым его желанием было поехать и свернуть Хенрику шею. Вот уж от кого не ожидал - они ведь знакомы с детства! Но потом горячая волна ярости ушла, и вернулась способность рассуждать. Если он убьёт этого омегу, то Эмиль умрёт тоже. От болезненной альфийской злобы хотелось кричать, ломать мебель, бросаться на стены. - Тарье… - Не трогай меня, - прорычал блондин, – Сейчас я отвезу тебя к Л’Абе-Лунну, и делай с ним всё, что в голову придёт. Но меня больше не трогай. Я для тебя умер, Эмиль. - Ты же не… - Ни слова больше, – нахмурился Тарье. Путь до дома Хенрика оказался довольно длинным из-за того, что по скользкой трассе ехать было очень тяжело. Альфы сохраняли гнетущее молчание, лишь Бё периодически чертыхался сквозь зубы, выкручивая руль. Снегопад всё усиливался. Маленький Лиллехаммер накрыло белой пеленой. Тарье въехал во двор и вдавил педаль тормоза в пол. Машину повело так, что она чуть не врезалась в стену гаража. - Денежный штраф тебе позитивных эмоций не добавит, - бросил Свеннсен, выходя из машины. - С Хешти станется позвонить в полицию и заявить о том, что мы не так паркуемся. - Никаких «мы». Уходи. - Тарье, ты даже не хочешь попрощаться? - Уходи, - прочитал Эмиль по губам Львёнка. Тот даже не опустил стекло. Свеннсен поднял воротник куртки и быстрым шагом пошёл к крыльцу. Он постучал в дверь, услышав, как где-то за спиной взревел мотор - Тарье явно стремился убраться отсюда побыстрее. Накинув капюшон, он постучал снова. Никого нет дома? Этого не может быть! Хозяйственная Хешти никогда не уезжала накануне Рождества – для неё было немыслимо провести этот семейный праздник вне дома. Он обошёл дом по периметру, вспоминая, что где-то есть второй вход. Он был здесь в позапрошлом году, как раз перед началом межсезонных сборов. Память не подвела – дверь из крохотной терраски, находившейся на заднем дворе, была не заперта. Эмиль вошёл в дом, стараясь не насыпать снега на пол. - Есть тут кто? Ответом послужила тишина. Брюнет снял ботинки и прошёл на кухню. Его взгляд зацепился за крохотный розовый клочок, лежащий на полу. Это… детская шапочка? Точно, шапка. С пушистыми кошачьими ушками. Значит, всё-таки уехали? И где теперь искать ушастого? Свеннсен взял стакан, налил воды прямо из крана и пошёл наверх. На втором этаже, кажется, был телефон – надо вызвать такси… Он распахнул дверь гостиной и сдавленно охнул. На полу, привалившись к стене, сидел Хенрик. Он мерно качался из стороны в сторону, прижимая к себе пустую бутылку. Ещё несколько лежало чуть поодаль. Эмилю поплохело, когда он представил такое количество спиртного внутри себя. А уж что говорить об омегах… Он подбежал к Л’Абе-Лунну, крепко схватил за плечи и встряхнул. - Что случилось?! Отвечай немедленно! - Х-Хешти… - прозаикался тот, пытаясь сфокусировать взгляд на Эмиле. Выходило плохо. - Что Хешти?! Её похитили? Забрали дочь?! - Нееет… - он продолжал раскачиваться. – Она с-сама… ушла… - Почему? - Девочку мою забрала… Мою Линнеа… А знаешь…знаешь, почему?! Это всё ты виноват… ненавижу тебя! - Что за новости, ушастый?! - Она больше не захотела прощать, - неожиданно связно выпалил Хенрик, - надоело…всё… - он закрыл глаза и медленно сполз по стене. Эмиль подхватил блондина и замер. Ведь, скорее всего, тот каждый раз бегает налево, когда организм начинает сходить с ума. Что может дать изнывающей от желания омеге бета? А в этот раз Свеннсен… перестарался. Л’Абе-Лунн выглядел, как жертва насильника. Неудивительно, что у даже у кроткой жены лопнуло терпение… И как поступить? Брюнет снял трубку и набрал номер платной медицинской помощи. Пусть возвращают это несчастье к жизни, а он, Эмиль, должен отдохнуть. Похоже, следующий день будет кошмарным. Тарье гнал с такой скоростью, что деревья на обочине сливались в одну серо-коричнево-охряную полосу, изредка пестрящую зеленью елей. Он сжимал руль настолько сильно, что костяшки пальцев стали белыми. Через некоторое время бензин кончился, и ему пришлось завернуть на заправку. Бё швырнул деньги кассиру и с нетерпением ждал, когда же заправщик закончит. - Извините? – раздался сзади высокий женский голос. Блондин обернулся и увидел девушку, совсем молоденькую, не старше двадцати. Ростом она едва дотягивала до его груди. - Что? - Вы же едете в сторону Стрюна?.. Не могли бы Вы подбросить меня? Я заплачу… - А такси у нас отменили? – грубо спросил Бё. - Там трасса перекрыта, а в объезд никто не хочет, - чуть не плакала девушка. - Я до вас ещё к одному мужчине подходила, так он вообще меня послал к чертям! Уже темнеет, как же я останусь ночевать на заправке?.. – умоляющий взгляд тёмно-зелёных глаз неожиданно заставил норвежца выдохнуть и слегка расслабиться. - Садись, - буркнул Тарье. – Стрюн, говоришь? - Ага, - повеселела она, - у меня там ну… гостевая семья. Я на практике, из института. Вот, держите деньги… этого хватит? - Оставь на подарки, - улыбнулся старший Бё, залезая в салон. - Нам с тобой по пути. - Ингрид, - было видно, что предложение оставить деньги себе показалось девушке весьма заманчивым. - Тарье. Под весёлое щебетание новой спутницы они добрались до города. Стало уже совсем темно, луны не было видно из-за тяжёлых облаков. Блондин остановил машину, выбрался сам и помог Ингрид выбраться. Она сразу оказалась в снегу почти по колено. - Может, тебя проводить? - Не надо. Они ругаются, когда я кхм… с мужчинами, - засмеялась девушка. – Ещё раз большое спасибо! Страшно подумать, что было бы, если бы ты меня не забрал! - Спала бы на стульях, - расхохотался Тарье. Его смех всё ещё был нервным, но голова уже не болела. - И выгнали бы меня, - вздохнула она. Давай встретимся ещё? А что теперь терять? Эмиль ему больше не принадлежит. Почему бы и нет? Ингрид не слишком понравилась блондину, но её быстрая, взволнованная речь отчего-то успокаивала и давала ощущение комфорта. - Давай, - повторил Тарье и заставил себя улыбнуться. Незачем всем знать, что происходит у него на душе. Они обменялись телефонами, и девушка, неловко переставляя ноги, побрела по дорожке к дому. Бё посмотрел ей вслед и пошёл обратно к машине. - Надеюсь, что мама обрадуется моему визиту, - подумал он. Хенрик с трудом открыл глаза и застонал. Внутри всё болело, голова раскалывалась, и в горле неприятно саднило. - Господи, - выдохнул он. - Ага. Настоящий бог биатлона, - раздалось откуда-то сбоку. - Свеннсен? Что ты тут делаешь? - Вот и спасай людей после этого, - захохотал Эмиль, подавая ушастому стакан с минералкой. Тот жадно осушил его и уставился на брюнета печальными голубыми глазами. - Звонил я твоей Хешти. Дозвонился. Злая была, как сто чертей, в гневе такое выдала… Знаешь, она давно об этом думала, но не решалась тебе сказать. Ты сейчас имеешь полное право сломать мне челюсть, но она уже полгода параллельно живёт с другим мужчиной. Женщина она семейная, а твои постоянные сборы, соревнования и загулы два раза в год даже святого доведут. - Как будто ты живёшь по-другому, - сухо проговорил блондин, продолжая сверлить взглядом стену. - Поэтому я и одинок. Тут два пути – либо у тебя куча детей, добротный дом и любимая жена, но на спорте можно сразу ставить жирный крест. Либо ты отдаёшь себя делу полностью, забывая о личной жизни. На двух стульях усидеть трудно, ты и сам это чувствуешь. Сравни тех же Пуаре и Бьорндалена… - И что мне теперь делать? – с тоской поинтересовался Хенрик. - Видеться с ребёнком тебе никто не запрещает. Как будто ты живёшь дома круглый год! Почему-то раньше дочь месяцами не видеть тебя не смущало. - Потому что я всегда знал, что смогу вернуться! Я ведь люблю её! Я их обеих люблю! - А я люблю Тарье. Но из-за тебя я его потерял. Так что не смей мне жаловаться на жизнь. - В каком смысле из-за меня?.. – не понял Л’Абе-Лунн. - Знаешь, почему я здесь? – спросил Эмиль. - Откуда бы? - Когда я тебя покрыл, ты меня отметил. Слышал о таком? - Очень давно, ещё в школе… - задумался Хенрик. Нам рассказывали что-то об идеальных альфах и о совместном существовании, но я всё забыл. Практически всё. Подожди, если я тебя отметил, - блондин приподнялся на локтях, - то… Ты издеваешься, Свеннсен?! - Читай, - он кинул голубоглазому выписку из карты, - вчера в больнице дали. – Я рассказал Тарье. - И он приказал тебе катиться сюда? - Запомни раз и навсегда, - сузил глаза Эмиль. – Мне нельзя приказывать. - За какие грехи мне тебя послали, а? Почему из двух миллиардов альф мне достался именно ты?! – взвыл блондин. - Заслужил, ушастый. – Эмиль неожиданно подошёл к Хенрику и крепко обнял его. В тишине было слышно, как вразнобой, сбиваясь с ритма, бьются их сердца. – Хочешь, я тебе кофе сварю? - У нас его нет, - прошептал Л‘Абе-Лунн, не расслабляя объятий. - Ну чай хоть есть? - Да, в шкафчике, слева от мойки… блондин провёл руками по широкой спине альфы, наслаждаясь мощной волной тепла, исходившей от него. - Сначала чаепитие, - Свеннсен перехватил крепкие запястья омеги. - Тебя тут полночи промывали. Сил не хватит на горячую любовь. - Дурак ты, - Хенрик обиженно натянул одеяло на голову и отвернулся. - Я жду тебя внизу, - засмеялся Эмиль, спускаясь в кухню.