***
ОНО планировало развлечься, прежде чем убить. Играло с пространством искажая его и дезориентируя детей. Им казалось, сто они ушли неимоверно далеко, но на самом деле прошли они совсем немного. ОНО внушило, что туннели бесконечно длинные и похожи один на другой. Растягивая пространство и создавая «карманы» ОНО постоянно заставляло их терять друг друга из виду, вызывая страх и тревогу. ОНО вело их к намеченной цели — к своей цели. Дети будут блуждать столько, сколько потребуется. А прежде, они останутся без своего предводителя — спокойной и рассудительной Кати, которая не желала раскрывать тайну своего страха. С ней ОНО было намерено встретиться отдельно, наедине. Никаких больше детских компаний, нет. ОНО будет заманивать их к себе по одному и убивать по одному, без свидетелей и сочувствующих воплей друзей. ОНО не планировало более допустить, чтобы они помогали друг другу не бояться. Помогали друг другу выжить. ОНО намеревалось их убить. — Что, бесстрашное дитя, что скажешь теперь? Здесь, внизу? Теперь мы один на один. У тебя нет друзей, которые встанут рядом с тобой. Которые возьмут за руку в трудный момент. Ты одна. Всего лишь ребенок, зашедший слишком далеко. — ОНО надсмехалось над девушкой, предвкушая её страх. — Иди вперед и мы поговорим. Иди вперед и посмотри на меня. Скажешь ли ты тогда, что ничего не боишься?***
— Катя! Катя! Ты живая?! — Катя! Ответь! Ёк макарёк! Ребята пытались докричаться до девушки, но она не откликалась. Придя в дикую панику, Костя уже было хотел упасть следом за сестрой, но внезапно услышал знакомые ругательства. — Ох ебана-отхлебана… — прокряхтела Катя, пытаясь встать. — Катя! Ты как, в норме? — Пока что хз, я ничего не вижу. — девушка встала на ноги и осмотрелась. — скиньте мне фонарь или ещё чего-нибудь. Снежана нашла зажигалку Кати, которая отлетела сторону при падении и кинула девушке вниз. Поймав её, Катя зажгла свет и оглянулась. — Ну что? Что видно? — Ты не ранена? — Есть варианты, как выбраться? Интересовались друзья, каждый перебивая друг друга. — Да тихо вы! Че орете на весь район? Живая я! Нихрена не видно! Я блять упала в какую-то трубу! — Злобно рычала Катя. — А где Гриша? — Это не Гриша… Это простая тряпка! — ответил ей брат и кинул кусок ткани девушке. — Пиздец… Это я из-за этой поебени упала сюда?! — Катя порвала тряпку и кинула её под ноги. — Ладно… Народ! Вы идите на выход! — Всмысле?! А как ты? — удивилась Арха. — нам тебя здесь бросить? — Ну конечно! Я блять стану пещерный человеком и буду питаться крысами! А вы идите, не надо меня спасать! — издевалась Катя. — Мне и тут заебись! — Катя, не рычи! — успокоил её Костя. — давай хотя бы одного человека оставим с тобой? — Кого? Юлю? Снежку? Арху? Ты дурак? — Ну, а Ксюша? — Ксюша собственной тени боится! Ты теперь занял моё место! А остальные дети! Выведи всех отсюда, а я буду сидеть здесь и ждать! — Катя села на выступ в стене и потёрла ушибленное плечо. — только не забудьте про меня! — Ну… Хорошо! Только сиди здесь! Никуда не уходи. — Все ребята разом скрылись и пошли дальше. — Как скажешь, а то я прогуляться собиралась. Дебил…***
Она повелась на простейший трюк. Как ребенок. Впрочем, она и была ребенком, возомнившим себя достаточно взрослым. — Как же вы забавны, детки. Как забавны, — посмеивалась Паучиха, над своей шуткой. Она считала её очень удачной. Катя побежала за иллюзией, как Алиса за белым кроликом. — Теперь ты узнаешь, хихикало ОНО, глубока ли кроличья нора. Можешь взять эту тряпку с собой, вместо носового платка, когда придет время рыданий. Да, возьми ее с собой, чтобы было чем утереть кровавые слезы, пока я, смеюсь над твоими страданиями. Когда я покажу тебе, что такое страх.***
— Скууучно! — завывала Катя, сидя в глубинах канализации. — очень скучно… Похлопав себя по карманам, девушка что-то нащупала в одном из них. Вытащив это и посветив Катя увидела маленький окурок. — О! А как ты здесь…? А-а-а-а… Я же тебя тогда не докурила. — вслух разговаривала Катя с сигаретой. — Ну, а почему бы сейчас не докурить? Подожгя фитиль сигареты и затянувшись, девушка услышала странный скрежет в стороне. В тени мрака она увидела небольшую тень, быстро приближавшуюся к ней. С каждым метром тень всё уменьшалась и уменьшалась, пока не стала размером с ладонь. Катя преподнесла зажигалку к комку тени и радостно воскликнула. — Гриша! Настоящая моя! — девушка взяла паука в руки и начала гладить её брюшко. — а ты какого хрена здесь? Почему не дома? Где Пашка? Паук резко спрыгнул с рук хозяйки и начал тащить её за рукав рубашки, будто зовя куда-то. Катя подчинилась и пошла следом за паучком. Пройдя пару тоннелей, паук остановился рядом с вытяжкой и начал барабанить по клетке. Катя попыталась снять её, но та была крепко привинчена и не поддавалась. Психанув, девушка с силой ударила ногой по клетке, отчего та сошла с петель и сильно выгнулась. Заглянув в отверстие Катя увидела пару светящихся глаз. Поднеся зажигалку к «чудищу», девушка увидела маленькую черепашку, которая не могла выбраться отсюда из-за своего панциря, что застрял поперёк прутьев. — О! Пашка! Ну-ка, иди сюда… — Катя еле-еле вытащила бедное сухопутное на волю и очистила панцирь от грязи и мха. — Какого вы оба тут забыли? Пашка, ты за Гришкой побежал? Ухажёр ты хренов… Посадив паука себе на плечо и завернув черепашку в кофту, Катя решила выбраться из канализации своими силами. Есть то хочется, а сигарета уже почти догорела. — У меня только один путь. По катакомбам канализации… — разговаривала с пауком девушка, медленно идя по тоннелю. Кромешная тьма, поворот, снова темный тоннель. Медленно шагая, Катя обратила внимание на стену. Она вся какая-то липкая и мягкая, будто стены в психушке. Вдали виден свет. Девушка ускорила шаг, но это была просто слабая лампочка, рядом с какой-то дверью. Осторожно открыв её, она заглянула внутрь. Пустота. Коридор. Неизвестно какой длины коридор. Света дальше нет. Тут резко со скрежетом и искрами перегорает лампочка. — Блять… Фух… Аж сердце ушло… Она идёт дальше. Шаг за шагом. Метр за метром. Сокращая расстояние к выходу. К свободе. Или смерти. Слегка устав, Катя присела у стены. Слышны какие-то шорохи. Нащупав стену, Катя продолжила свой путь. Шорохи идут из коридора, который ведет в сторону. Девушка продолжает идти на скрежет. Звуки становятся более разборчивыми. Как будто кто-то скребет ногтями стену, зовя свою жертву… — …или трава начинает действовать… — закончила свою мысль вслух Катя. Внезапно паук на плече у девушки начал шипеть и рычать, будто бы пугая кого-то впереди. Девушка попыталась успокоить Гришу, но та спрыгнула вниз и побежала в сторону звуков. — Гриша! Гриша, вернись! Стой! Побежав следом за пауком, Катя вновь увидела огромную железную дверь, за которой что-то тускло светилось. Зайдя, она снова очутилась в тоннеле, но он был другой… Больше… Такие разве бывают в городах? Тоннель был освещен тусклыми серыми фонарями, работающими через раз. Через какое-то время, когда глаза Кати адаптировались к скудному освещению или она, так подумала, впереди по тоннелю словно бы показалось легкое свечение. Возможно свет пробивался откуда-то снаружи. Возможно там был выход. Пройдя чуть дальше девушка увидела в далеке маленькую тень, напоминающую паучка. — Гриша! Стой, мать твою!***
ОНО не планировало показываться сразу. Не собиралась спешить. ОНО знало, что люди любят свет, особенно оказавшись в темноте. И ОНО дало этот свет, совсем тусклый, но манящий, обещающий солнце и свежий воздух, сгущая вязкую темноту и тяжелый гнилостный запах вокруг своей невольной гостьи. А позже, покончив с девчонкой, ОНО покинет убежище и славно поохотится. Дерри слишком долго наслаждался относительно спокойной жизнью и теперь его ожидала волна жестоких убийств и Террора. И начать ОНО планировало с любимчиков Черепахи. Уже попробовав их страхи на вкус, ОНО предвкушало как насладится их плотью, живой, горячей и трепещущей. О, да! Они будут молить о пощаде, разумеется. Будут молить о смерти у той, что не ведает жалости и сострадания. У той, что наслаждается страхом и болью своих жертв, особенно этих детей. ОНО размышляло о том, что, если не пробудит страх этой девочки, не найдет его в глубинах ее сознания, тогда оно отправит ее в Мертвые огни. Там ее поджидает вечный ужас и агония, жизнь в смерти, разум бьющийся в плену безумия. Там, в Мертвых огнях, она познает истину, которую не способен постичь человек, не сойдя с ума. Эта истина ослепит ее, выжигая разум, но сохраняя сознание. Эта смертная сполна хлебнет вечности, пребывая в Мертвых огнях, в разуме ОНО, ослепленная и мечтающая умереть. А ОНО, тем временем, полакомится ее плотью. Ты будешь умирать тысячи раз, посмеивалось ОНО, и танцевать в Вечности.***
Мчась по серому тоннелю Катя не заметила, как снова провалилась в открытый люк и ударившись головой о трубу рухнула на какую-то странную конструкцию из игрушек, вещей, мебели и прочего. Скатившись лицом вперед, упав в лужу, выругавшись и встав на маленький островок из палок и труб, девушка оглянулась и увидела маленькую белую дверь, а за ней яркий желтый свет. Подойдя и открыв ее, Катю озарил яркий свет, слепя и зазывая к себе. Внезапно свет померк и во тьме глубины коридора засветились чьи-то желтые глаза, медленно приближающиеся к девочке. — Что за…?***
Каждый, кто приходил к ОНО, проходил маленькую дверцу, через нее спокойно мог пройти ребенок, а вот взрослому пришлось бы наклониться. И каждый видел на этой дверце символ, выражающий его форму страха. Катя не увидела ничего — ее дверь была ослепительно белой. Мертвяще белой. Во тьме, есть жизнь. Есть идея жизни. Люди не знают, что там, но они воображают. В выжигающем разум огне, ослепительно белом первозданном свете, нет ничего и быть не может. Это цвет ничто, и цвет смерти, столь же мертвый, как цвет выбеленных временем костей. Черный порождает жизнь, белый ее завершает. Цвет двери Кати был белый. — Ты проделала долгий путь, дитя, чтобы увидеться со мной, — промурлыкала Паучиха, неторопливо спускаясь вниз. Её глаза, словно светились изнутри (Мертвые огни) — Предлагаю тебе сразу короткий и простой путь, ибо время дорого. Ты сама скажешь мне, чего ты боишься, и я убью тебя быстро. И, возможно, я не трону твоих друзей. Да, возможно именно так и будет.***
Архе не нравилась вся эта ситуация, очень не нравилась. Это был как раз тот случай, когда пора сказать взрослым и лучше всего сообщить в полицию. Потому что творилась какая-то чертовщина. Они приехали сюда развлекаться и отдыхать, увидеть новое… Увидели такое, о чем и вообразить бы не посмели. А рассказать взрослым было бы самой большой глупостью, им бы все равно никто не поверил. Взрослые не верят в такие вещи, даже если их носом ткнуть, просто не видят и отрицают. — «Так уж они устроены» — думала Арха, уверенная, что сама никогда такой не станет. Дом, в котором они поселились, был чудесным, но всем им снились кошмары, и девочка сомневалась, что дело только в переезде и стрессе. Она чувствовала что-то еще. Все они чувствовали. Это вызывало страх и любопытство, как только страх прятал зубы и разжимал когтистые лапы. И теперь вот это. Они провались под дом, каким-то чудом отделавшись легкими ссадинами и царапинами, да где-то порванной одеждой, оказались в старых туннелях, наверное, более старых, чем этот дом. Блуждали там целую вечность, прежде чем нашли выход. А Катя вообще застряла накрепко и без посторонней помощи ее не вытащить. Хорошо, если там нет крыс. Арха слышала много легенд про крыс размером с терьера, а иногда и крупнее. И от взрослых влетит, в этом она не сомневалась. Разве им объяснишь, что они не виноваты?