Сказки Красной Шапочки

1. Он не выглядит сумасшедшим. Когда Вильям видит его на занесенной снегом дороге, он не выглядит сумасшедшим, да и на самоубийцу не тянет. Обыкновенный человечишко: две руки, две ноги, никакого хвоста и ни грамма звериной сущности. А ещё похоже мозгов. Чтобы вот так спокойно стоять там, куда и копы наведываются только по праздникам, нужно не дружить с головой. Или с жизнью. Вот только на самоубийцу он не похож, да и на сумасшедшего не тянет: стоит спокойно, засунув руки в карманы расстегнутой куртки, а капюшон красной толстовки надвинут так, что глаз не видно, лишь курносый нос и узкая полоска губ - стоит молча и ни хрена не боится. Кровавый плевок на сером вскопанном сотнями лап и ног снегу. Такой же неуместный и вызывающий глухое раздражение. Вильям чувствует это раздражение хребтом: стая шевелится, ворчит - и этот гул ударяется в спину волной, щекочет между лопатками, подталкивает к действию, но Магнуссон лишь откидывает челку. В дело вступает Боркес: скалит зубы, "Какая милая Красная Шапочка" - тянет и не спеша подходит к нежданному гостю. Обшаривает его глазами, обходит, как выставленный на продажу товар, рассматривает, чуть наклонив голову набок. Вильям же не отсвечивает, наблюдает с интересом за представлением, на которые его помощник мастер: зарычать, клацнуть зубами, нагнать жути так, чтоб душа ушла в пятки, которыми уже через секунду сверкать, улепетывая и проклиная тот миг, когда непрошенно заявился на территорию их стаи. Боркес хорош в том, чтоб отваживать всяких тупиц и любителей приключений с одной извилиной там, где полагается быть мозгу. Вот только незваный гость не особо то и впечатлён - стоит, будто корни пустил, и даже не вздрагивает. Отсутствие мозга или инстинкта самосохранения - Вильям все никак с диагнозом определиться не может. Его же помощник широко скалится и тянет ласково: - Тебе сразу голову оторвать, Красная Шапочка, или на части перед этим разобрать? В ответ парень улыбается. Вздергивает уголок губ в ухмылке, и именно в этот момент Вильям решает - всё-таки сумасшедший: что-то неправильное, потустороннего лезет наружу из этой улыбки, что-то такое, от чего отряхнуться хочется, передернуть брезгливо плечами. - Мне поговорить с вашим вожаком, - отвечает сумасшедший и смотрит прямо на Вильяма. Сразу выдергивает его взглядом из толпы таких же парней в черном и словно пулю в лоб пускает, так впивается темными, почти черными глазами. У Вильяма чувство опасности бежит вверх по холке и желание убить этого типа немедленно, но он медлит, не подаёт Боркесу знака. Тот же коротко ржет - не смех, лай - выплёвывает: - Значит сразу голову. Пацан переводит взгляд на него. - Можно голову, - соглашается легко, будто эта часть тела ему совершенно без надобности, - Но только после того, как я поговорю с вашим вожаком. Боркес гогочет, сверкая крепкими белыми зубами. - Какая оборзевшая Красная Шапочка, - и в голосе звучит восхищение, но уже в следующую секунду рывок на себя за сжатую сильными пальцами шею, и мальчишка, как тряпичная кукла, нелепо взмахивает руками. Вильям делает шаг вперед. - Стой, - командует и сам себя удивляет, а уж степень ахуя Боркеса не описать словами. Помощник смотрит на него изумлённо, но замирает, такой послушный, дисциплинированный. - Я с ним сам разберусь, - говорит, и Боркес разжимает руку, делает шаг назад, не говорит ни слова, но в глазах так и читается: "Ты это серьезно?". Ну, не то чтобы очень. Вильям и сам не понимает, какого хера вдруг решает этого сумасшедшего выслушать? Удовлетворить любопытство? Узнать, что эта Красная Шапочка с замашками камикадзе здесь потеряла? Понять, отчего такой обычный, непримечательный человек вызывает лёгкий зуд под ребрами и такое чувство опасности, будто не один заявился на их территорию, а с толпой охотников за спиной? Ну же, человечишко, в чем твой секрет? От парня пахнет сигаретами, стиральным порошком и чем-то ещё, что Вильям никак не может идентифицировать, но что кажется смутно знакомым, не вызывающим тревогу, а скорее приятным, прокатывающимся дрожью удовольствия по позвоночнику. Магнуссон хмурится и облапывет фигуру взглядом, пытаясь ухватить то чувство тревоги, вот только оно пропало, исчезло без следа. Перед ним обычный парень примерно его возраста, невысокий, но сладкий, как сахарная вата, карие глаза с любопытством разглядывают его, а на губах ухмылка. Нахальная, но ни черта не сумасшедшая. Никакого безумия и опасности, никаких охотников за спиной, и это почему-то вызывает раздражение. Вильям вопросительно вздергивает бровь, мол, что тебе нужно, но тип напротив молчит, и оборотень нетерпеливо роняет: - Не самый лучший способ самоубийства, тебе не кажется? Парень удивленно вскидывает брови: - Ты о той байке, в которой никто от вас не уходит живым? Так я в нее не верю. Вильям усмехается, а этот нахал продолжает: - Но даже если это правда, я все равно сегодня не умру. - И это почему же? - Гороскоп по радио слышал. - заебись, он не только сумасшедший, но еще и юморист - Ну, и потому что я спасу вас. Вильям смеётся. А Красная Шапочка и правда оборзевшая и определенно сумасшедшая. Черт, неужели все так просто? - И как же ты это сделаешь? Мальчишка зеркалит его улыбку. - Предупрежу, что в том отделении банка на Карла Юхана, которое вы планируете завтра ограбить, вас будут ждать копы. Какого хера? - Вот только не надо так грозно хмурить брови и взглядом меня убивать. И делать вид, что ты не знаешь, о чем я. Я знаю об этом, потому что об этом знают копы, а у них эта информация от кого-то из твоей стаи. Вильям рычит и надвигается на парня. Реакция автоматическая, инстинктивная, защитить стаю, перегрызть глотку человеку, который на нее посягает, но он усилием воли сдерживается, спрашивает: - Ты коп? - хотя и так знает, что нет: не тот запах, стать, не тот взгляд - и парень, в подтверждение смеётся, а Вильяму снова его придушить хочется. - Откуда тогда такая информация? Красная Шапочка фыркает. - Ты правда думаешь, что я открою все свои секреты? - говорит совершенно нагло и ни хера не боится, даже когда Вильям, сграбастав толстовку в кулак, подтягивает его к себе и впивается в глаза глазами, будто запаха не достаточно, чтобы убедиться, что он не врет. А он, блять, не врет - сердце стучит до бешенства ровно и размеренно - ни волнения, ни страха. Ты совсем ебанутый? Парень же глаз не отводит, вскидывает брови, смотрит выжидающе, и Вильям понимает, что из этого ненормального информацию просто так не вытащишь. - И с чего вдруг я должен тебе верить? Парень хмыкает. - Не должен. Но лучше потерять деньги и время, чем потерять свободу и стаю, ведь так? И с этим, блять, не поспоришь. Вильям разжимает кулак и делает шаг назад. - Зачем ты нас предупреждаешь? Пацан расплывается в улыбке. - Считай, что я не переношу копов и Норвежский банк, - улыбка становится шире - Ну что, оставишь мне мою голову? Бровь издевательски вздернута, но Магнуссон лишь фыркает. "Вот и прекрасно" - тянет парень и добавляет: "Еще увидимся", а затем совершенно спокойно разворачивается к нему спиной и уходит. Вильям смотрит ему вслед, пока красное пятно капюшона не теряется среди старых фабричных зданий, и все пытается понять, что это только что, блять, было? 2. Запах кофе и корицы нахально забивает ноздри и лезет в глотку, когда Вильям только подходит к кофейне. Морщится, толкает дверь и видит его сразу. Красная Шапочка - прозвище, данное Боркесом, прицепилось так, что не отдерешь - сидит за столиком в дальнем углу и со своим макбуком и все в той же чертовой красной толстовке выглядит в этом душном гаме и суматохе куда органичней, чем вчера один на один со стаей. Вот оно - его место и его стая. Магнуссон усмехается и подходит к столику, падает на стул, стоящий рядом, вытягивает ноги и вздергивает бровь, когда парень смотрит на него без тени удивления, но с любопытством. О, да, любопытство - это то, чем сам Вильям наполнен по самую холку. Он отмахивается от было подбежавшей официантки и спрашивает: - Откуда ты знал про копов? И совершенно не удивляется, когда пацан начинает косить под дурочка. - Привееет, - тянет так радостно, будто только и думал о том, как увидеть его, Вильяма. - Так значит ты послушал меня и все отменил? Будто, блять, у него был выбор? Прислушаться и потерять пол года благополучной жизни или рискнуть и, возможно, потерять жизнь. Вильям с первых же секунд даже не сомневался, что выбрать. Не сомневался, даже когда вызвал недоумение стаи, когда был завален вопросами, и радовался, что научился врать так, что никакой полиграф в виде волчьего чутья, не почует подвоха. Ведь правду Магнуссон сказать не мог, он слушал возмущенные возражения Нико, ловил молчаливое удивление Нуры и недоуменные взгляды Боркеса, а в голове звучал голос Красной Шапочки. "Информация от кого-то из твоей стаи" - сказал парень и, когда на следующий день они обнаружили копов у банка - так, просто пошли прогуляться, какое ограбление? о чем вы? - и Вильям переводил взгляд с испуганных и ошарашенных лиц стаи, вслушивался в стук сердца, вдыхал запахи, он так и не смог понять кто. Кто стучит копам? И стучит ли кто-то? Откуда Красная Шапочка все узнала? И зачем сообщила? Хуева туча вопросов, ответы на которые он вытрясет из этого странного типа любым способом. Главное на сломать в процессе. Сломанная Красная Шапочка уже ничего не расскажет. Тип же тем временем улыбается ему, как родному, смотрит открыто, откидывает челку со лба, сверкает ямочками, и от этого контраста со вчерашним прицельным взглядом и надвинутым на глаза капюшоном, Магнуссон слегка теряется, только виду не подает, повторяет вопрос: - Откуда ты знал про копов? - Профессиональная тайна, - тянет парень довольно, а у Вильяма ладони зудят, так хочется его придушить, но он лишь вскидывает бровь и складывает руки на груди. Тип же напротив по-прежнему не торопится отвечать, лезет в карман рюкзака и достает фляжку - плоскую, обтянутую черной кожей - отвинчивает крышку, и Магнуссона бьет запахом виски, который парень тут же щедро и совсем беспалевно плещет в кофе. Протягивает в сторону Вильяма, но, поймав его красноречивый взгляд, тут же руку одергивает. - За твое здоровье, - говорит радостно и делает глоток прямо из фляжки. Вильям усмехается. Красная Шапочка краснеет щеками и выглядит до усрачки довольной, убирает фляжку обратно в рюкзак, обхватывает ладонями кружку с кофе и жмурится от удовольствия. Так, надо прикрывать эту блядскую лавочку. - Ты бы о своем здоровье поволновался лучше, - беззлобно говорит Вильям. - Я конечно не Боркес и голову тебе отрывать не буду, но покалечить могу. - Вот она благодарность, - бормочет парень, а Вильям коротко смеется. - Благодарностью было то, что вчера ты ушел на своих двоих. На этом моё чувство признательности закончилось, поэтому последний раз повторяю: откуда ты знал? Парень вздыхает. - Скажем так, это моя работа - быть в курсе полицейских дел, - он похлопывает ладонью по ноутбуку. - Ты хакер? - И хакер тоже. Кому-то нужна инфа, и я за определенную плату достаю ее любыми способами. - И какова наша плата? Красная Шапочка снова расплывается в улыбке. - Это был жест доброй воли, - и на недоуменный взгляд оборотня: - Безвозмездная помощь. Вильям смеётся. - И с чего ты решил нам помочь? Парень придвигает к себе кружку, вертит ее и делает глоток, смотрит в окно, словно размышляет, говорить или всё-таки пожертвовать здоровьем, улыбается до хуя загадочно, выводит из себя, еще чуть-чуть и Вильям точно его придушит, но он вдруг смотрит прямо в его глаза. - Не хотел, чтоб тебя пришили, - выдает наконец. И Вильям опять теряется. - Что? - Не хотел, чтоб тебя пришили, - повторяет чуть ли ни по слогам, как маленькому, а затем усмехается и тянет издевательски: - Был бы ранимой барышней, оскорбился бы, что ты меня не помнишь, но на хуй, сам этим грешу, поэтому напоминаю: Вавилон две недели назад, ты, я, самый лучший в твоей жизни минет. Вильям напрягается и напрягает память. О его походах в Вавилон знают немногие, а значит этот тип точно там был. Вот только Магнуссон его не помнит. Кадры мелькают цветным калейдоскопом, и он никак не может их остановить, ухватить нужный. Парень же ставит кружку на стол, подается к нему всем телом и выдыхает с улыбкой: - Черный кожаный ошейник И вот оно! Вильям вспоминает. Он вспоминает, как волк выл при виде этой черной полосы на длинной влажной шее, и Вильям сдирал ее и лихорадочно зализывал отметины, оставленные грубым краем на коже, и совсем шалел от того, как отчаянно парень подставлялся. Как его выламывало ему навстречу, как захлебывался стонами и умолял, будто сдохнет, если не получит всего здесь и сейчас. От нахлынувших воспоминаний Вильяму становится жарко, а тип напротив довольно улыбается. - Вспомнил, - тянет. - Это был классный секс, так что я решил, что это преступление против геев Осло - отдавать тебя на растерзание копам. Вильям скалится. - Ну да, - выдыхает и нихуя этому черту черноглазому не верит, но в голове вата от мелькающих картинок: пальцы впивающиеся в его бедра, блестящие от слюны губы вокруг его члена и нахальный взгляд из-под челки снизу вверх. Блять, как он мог забыть этот взгляд? Ведь ночь и правда была жаркой. А мальчишка наблюдает за ним, улыбается довольно и губы облизывает, отчего Вильяму тут же хочется смять их ртом, но, черт возьми, он не для этого сюда пришел. Оборотень отмахивается от всех этих блядских картинок 18+ и спрашивает: - Так ты говоришь, что в моей стае крыса? Парень кивает - Кто-то рассказывает копам о всех ваших планах. Вильям сжимает кулаки - И ты не знаешь кто? - Неа. О личности информаторов всегда знает лишь пара человек и нет никаких документов. Чего, мать вашу, и следовало ожидать. Вильям хмурится, смотрит в окно, привычно перебирает - Нура, Боркес, Карл, Нико - и привычно отказывается на ком-то остановиться. Он переводит взгляд на Красную Шапочку - Ты поможешь мне вычислить, кто это, - не спрашивает, утверждает, и даже мысли не допускает, что парень откажется, и тот не разочаровывает, вскидывает брови. - А вот это уже интересно, - тянет с улыбкой. - Только о делах я предпочитаю говорить за чем-ниубдь покрепче кофе. - Твой кофе и так крепче обычного, - парирует Вильям, но парень допивает его залпом, смотрит с сожалением в кружку и тянет почти обиженно: "Он закончился", а затем: "Да ладно, бар тут через дорогу", и Вильям задницей чувствует, что еще пожалеет, но поднимается со стула.