Барби Квинн

- Просыпайся, просыпайся, - раздался голос в голове у Барбары. Тот самый голос. Голос её мучителя. – Сегодня мы приведем тебя в порядок. - Что… что ты хочешь на этот раз? – слабо ответила она. всё тело девушки болело от долгой фиксации в одном месте и, в особенности, её лицо, после всего, что Джокер ей устроил в прошлый раз. - Ммм… Ничего такого. Просто подумал, что тебе захочется развеяться и… - злодей достал из пиджака раскладной нож, вздохнуть полной грудью. - Нет… - глаза героини наполнились страхом, - нет, не надо! - Ну, ну, - Джокер погладил её по щеке. – Не бойся. Я не причиню тебе зла. Я и в тот раз не хотел делать тебе больно, но ты так сопротивлялась, так отчаянно боролась. А я просто хочу показать тебе мир так, как его вижу я... И ты поймешь, что я не безумен, а безумны все остальные и им никогда! – последнее слово он произнёс особенно агрессивно, - Никогда не понять меня, а ты, - говорил он полушёпотом, начав разрезать ножом костюм героини. – Ты поймешь. Барбара же старалась не впитывать в свою голову всё то, что ей говорит клоун и параллельно она старалась лишний раз не пошевелиться, дабы нож не задел её плоть, хоть девушка и думала пару раз о том, чтобы убить себя. - Ого-гошечки! – воскликнул Джокер, когда костюм перестал сдерживать достаточно немаленькую грудь героини, - и эти красотки томились в ожидании, пока их освободят? Они, возможно, хоть и не точно, - он начал играть с ними, как с мячиками, - могут соревноваться с малышками Харли. Девушка в этот момент не чувствовала ничего, кроме крайнего смущения. Даже ненависть к злодею притупилась, и она просто хотела, чтобы всё это закончилось. - Но! Я, всё-таки, Джентльмен, - Джокер, закончив обрезать костюм героини, отступил с оставшимися ошметками, оставив Барбару лишь в чёрных трусиках, - и я не буду покушаться на тело девушки, пока она сама меня не попросит, хе-хе-хе. Хе-хе-хе-хе-хе! – смех потихоньку становился всё громче и громче, пока не превратился в совершенно истеричный. - И я приготовил тебе небольшой подарок, - тут же изменился в лице злодей, состроив самую невинную рожицу из всех, которых можно было представить и достал из другого кармана пиджака ошейник, - прекрасное украшение для шеи. Подчёркивает твои глаза и всю твою оставшуюся одежду. Барбара же, всё ещё стесняясь своей обнаженности, пыталась отвести взгляд, не в состоянии прикрыться и еле-еле помнила, как надо дышать. - Давай-ка примерим это небольшое украшение, - не заставил себя ждать мужчина и тут же нацепил героине, несмотря на её вялое сопротивление, на шею аксессуар. – Но самое прекрасное заключается в том, что, - он достал маленький пульт управления, - если ты сделаешь что-то, что мне не понравится, я могу тебя ударить током. Вот так. – улыбнулся он и нажал на кнопку. Девушка тут же почувствовала резкий удар током, настолько же неожиданный, насколько и болезненный. Ей никогда не хотелось испытать подобного вновь. - Но я пошутил. – захихикал клоун, выкидывая пульт через плечо. – Мне не нужен пульт. Достаточно просто, - он щелкнул пальцами, и через девушку вновь прошёл болезненный удар током. – щелкнуть пальцами. - Х… Х… Хватит, пожалуйста, - в слезах посмотрела на своего мучителя Барбара. - О, конечно-конечно, не подумай, я не какой-нибудь садист… - Джокер задумался. – Я не какой-нибудь простой садист. Я забочусь о том, чтобы моей любимой Барби было комфортно и, поэтому, я… освобожу тебя. Девушка подняла взгляд. - Что? - Да! – Джокер дважды хлопнул в ладоши и все цепи, удерживающие девушку, тут же спали. Барбара поняла, что второго такого шанса не будет и, собрав все свои силы в кулак, она замахнулась… Только чтобы резко упасть от очередного удара током. - А-а-а. Зацокал языком клоун. – Плохая девочка. Я же говорил, я буду применять силу только, если ты не будешь меня слушаться… А также, если коснешься телевизора, да. Ошейник не особо с ним дружит. Барбара с ужасом переваривала своё бессилие, которое, казалось бы, должно было пройти после того, как она вновь сможет ходить. Она попыталась из лежачего положения ногами сбить Джокера с ног, как… очередной удар. Каждый из них чувствовался болезненнее предыдущего, и воля к нанесению своему похитителю увечий постепенно сходила на нет, что лишь вызывала у последнего очередной прилив безумного смеха. - Ты просто очаровательно, ты знаешь это? Голая, ослабленная, но всё равно борешься, хоть и на грани того, чтобы сдаться. – злодей сел на корточки рядом с девушкой. – А как тебе такая новость – птичка начирикала мне, что Бэтмен уже перестал искать тебя в Готэме, решив, что он проверил каждый закоулок и каждый сантиметр. Так что тебя никто и никогда не найдет. Что-то изменилось во взгляде Барбары, как она впитывала слова злодея в свой мозг. Она крайне пыталась придумать хотя бы какой-нибудь план к отступлению, как она понимала, что Джокер уже обо всём наверняка подумал. Она, конечно, попробует, но вероятность того, что ей придётся провести с клоуном остатки своих дней, всё увеличивалась и увеличивалась. Барбара расплылась в улыбке и тихо начала истерически смеяться. - Вот это настрой! Вот это я понимаю! Умница! Молодец! Всегда мысли позитивно, - он потрепал девушку по щеке. – Ты отдыхай, а я включу тебе развлекательную передачу и временно отойду от тебя. – клоун из очередного кармана достал другой пульт и включил телевизор, после чего успешно покинул комнату, немного удивившись тому, что Бэтгерл даже не попыталась встать. - Ты любишь Джокера, - раздалось из телевизора приятным женским голосом. – Ты обожаешь Джокера. Джокер – единственное, что имеет значение в твоей жизни. Джокер – твой люби… Барбара закрыла уши и попыталась задуматься о своём. Она, за время сидения на стуле могла достаточно оценить строение комнаты и теперь она вспоминала все планы побега. Их было всего два и она, кое-как встав, направилась их пробовать, пытаясь руками стереть со своей груди то, что Джокер трогал своими грязными руками. - Джокер - твой смысл жизни. Джокер – твой хозяин, Джо… - Барбара бы и попыталась разбить телевизор чем-либо, но стул был приварен к полу, диван был слишком тяжёлый, а подушкой вряд ли удалось бы добиться подходящего результата. Она подошла к закрытой от неё раньше стеной части комнаты. Там был лишь туалет, раковина и ванная. Попытка включить воду успехом не увенчалась. Затем, Барбара проверила вентялиционную сетку, но до неё было крайне сложно дотянуться, а для откручивания крышки нужна была шестигранная отвертка. Да и то, она бы туда не смогла влезть. - Ты обожаешь Джокера. Джокер – единственное, что имеет значение в твоей жизни. Джокер – твой любимый. Без Джокера ты… Оставался один вариант – маленькая дверца под дверью. Предназначена она, скорее всего, для кошек. Но не успела Барбара об этом подумать, как с того направления раздался звук. В комнате оказалась миска с вареной картошкой с котлетой и стаканом с водой. Живот девушки голодно заурчал и она, понимая, что ничего лучше сделать не может, направилась в сторону еды. Она попыталась донять поднос, но он тоже был будто приварен к полу. Затем она попыталась поднять миску с надписью «Барби» на нём, что вызвало у девушки небольшую дрожь. Он, ровно как и стакан, были приварены уже к подносу. Хорошо хоть, что у стакана была трубочку. - Но… - Барбара начала думать, как это есть, - неужели он хочет, чтобы… - Девушку передернуло от отвращения к ситуации, но голодный желудок дал о себе знать. Она встала на колени и попробовала руками начать трапезу. Но у ошейника были другие планы, и он дал по телу девушки слабый разряд. - Что? Ты всё видишь? – начала она озираться в поисках камеры. - Джокер – твой идеал. Ты любишь Джокера, обожаешь. - Ну пожалуйста! Дай мне поесть, как че… - еще один удар. Уже сильнее. - Пожа… - ещё удар, еле-еле позволивший девушке устоять на коленях. Барбара, озираясь, вздохнула, наклонилась лицом к миске и, в крайнем смущении, начала, подобно собаке, есть предоставленную ей еду, иногда запивая это водой. С последним куском она тут же встала и убежала в угол, стараясь забыть весь тот позор, что она переживала, параллельно стараясь не слушать то, что доносится из телевизора. Но через некоторое время она почувствовала странное ощущение в низу живота. Её киска отчего-то намокла, а соски встали. - Чёрт… Он что-то подложил в еду, - с ужасом осознала Барбара и попыталась игнорировать волну возбуждения, готовую обернуться в цунами. - Нет… Нельзя… - девушка пыталась думать на отвлеченные темы, но рука сама тянулась к лоно, и уже через мгновение она себя начала ласкать. Она давно не занималась сексом, ибо отношения и борьба с преступностью нечасто идут рука об руку, но и ласкать себя у неё получалось только в редкие моменты свободы от всех-всех-всех дел. Поэтому, когда она, наконец, проникла пальцами одной руки себе во влагалище, а другой рукой начала ласкать свою грудь, к ней вернулись те самые забытые ощущения, которые доставляли ей наибольший кайф. Настолько, что она чуть ли не начала обливаться слюной. Она ласкала себя и ласкала, не сдерживая не единого стона, забыв и о своей ситуации, и о причинах её внезапной мастурбации. Она просто отдавалась эмоциям. - Ах… Ах… Хорошо! – стонала рыжая, уже натирая освободившейся от груди рукой клитор. - Ты любишь Джокера. Ты обожаешь Джокера. Джокер – смысл твоей жизни. - Да-да! – она готовилась кончить и, открыв широко глаза, к ней наконец подступил оргазм, после которого девушка упала без сил. Ей было хорошо, и она хотела ещё. Остальное в этом мире неважно. И она даже не обратила внимания, как в момент оргазма ошейник дал ей довольно сильный удар током.