наши невстречи

самолёт взмывает в тоскливое небо. они летят в шанхай, в бангкок, в пекин, в париж - линькай уже не помнит, куда и зачем, всё равно потом аэропорт, съёмки, ночь в отеле или в очередном самолёте - смазанно и придавлено свинцовыми веками. линькай поправляет маску на лице и цепляет подушку на шею, пытается рассмотреть что-то за окном, но видит только грязные серые облака, шесть утра и заляпанное стекло. на место рядом падает лохматый цзыи, кажется, что он только поднял голову с подушки, а на самом деле укладывал волосы минут тридцать, наверное, и по пути к самолёту всё растрепалось от ветра. у цзыи в руках книжка, найковская кепка, какой-то буклет, который всучил ему ченчен. линькай сверлит его взглядом из-под бровей, наблюдает за тем, как цзыи ужасается своему отражению в телефоне. у линькая в наушниках громко играет карди би, и он не слышит, что говорит ему цзыи, надеется, что это прокатит, но цзыи дёргает за провод, и наушник предательски выскакивает из уха. - охренел? - я у тебя спрашиваю, ты телефон джастина не видел? он говорит, что не может найти. линькай хмыкает, коротко мотает головой, и возвращает наушник на место. - лох. цзыи закатывает глаза, и тоже мотает головой, только теперь растерянному джастину, который стоит посреди прохода, выглядя как маленький потерявшийся ребёнок. ченчен что-то пытается ему объяснить и тянет за руку, чтобы он уже сел на место. линькай натягивает капюшон на затылок и закрывает глаза, запрокидывая голову. что он вообще тут делает? вроде рэпер, вроде андер. вроде айдол. складывается плохо, синцзе и янчен весь вечер угарают с какой-то дурацкой фотосессии линькая и янцзюня, а янцзюню-то, конечно, идёт вся эта конфетно-цветочная тема (а вообще, кто бы говорил, у синцзе обложка для сингла похожа на постер с рекламой духов). линькай честно старается не думать о проблемах самоопределения, тем более, что всё временно, но ему девятнадцать лет, он не может уснуть в самолёте, и всё это навязчиво вертится в голове. самолёт немного покачивает, и цзыи вскидывает голову, отрываясь от книги (линькай знает, что он не любит летать). линькай сам боялся первые несколько раз, никому не говорил, конечно, но потом просто устал переживать, потому что перелётов слишком много, и это даже без нервов выматывает. странное чувство - линькай знает, что цзыи сейчас некомфортно, но не знает, что можно сказать. что в таких случаях говорят? буфань бы придумал какую-нибудь бредятину, чтобы отвлечь, а сюйкунь бы начал ласково уговаривать не переживать, только вот линькай такое не умеет, а сюйкуня тут нет, да и буфаня тоже. всё возвращается в норму раньше, чем он успевает сгенерировать что-нибудь адекватное, и цзыи снова углубляется в чтение. линькай наблюдает за его лицом из-под капюшона, и не понимает, что в нём такого, в этом цзыи. пафос из воздуха при виде камер, грустный рэпчик, смазливое лицо то ли дилана, то ли даррена вана. (линькай мог бы признать, что цзыи внимательный к окружающим, заботливый и целеустремлённый, и ещё сколько-то хороших прилагательных) (но линькай не станет) (потому что ему всё ещё девятнадцать, а цзыи пафосный и с дурацкой лирикой) салон снова ощутимо качается - цзыи дёргает плечом, кидает взгляд куда-то в проход. - говно, - говорит линькай. - что? - цзыи растерянно поворачивается к нему и хмурит брови. - говно книга твоя. кто-то старше пятнадцати реально может читать "над пропастью во ржи"? цзыи удивлённо усмехается, открывает рот, чтобы что-то сказать, а потом закрывает и просто смотрит на линькая каким-то смешным взглядом. - жить надоело? - и трек твой тоже говно, кстати. и текст говно. всё, что тебе нравится, говно. цзыи беззвучно смеётся, так и не отводя от него взгляд, у него есть эта привычка постоянно смотреть в глаза человеку, с которым он разговаривает. линькай думает, господи, отвернись, меня сейчас раскромсает. - ты говно, - отмахивается от него цзыи, пихает локтём. линькай трещит кривой улыбкой и с удовольствием показывает ему фак, и цзыи (да что он за человек? он похож на бибоя-ботаника или вежливого рэпера, как будто сейчас будет стоять на голове в жилетке в ромбик или зачитает фристайл про маму, почему у него такой вайб, он даже не матерится никогда, боже-) с приподнятыми бровями показывает ему средний палец в ответ. у линькая от этого фака сердце заходится, ощущение, как будто разбил копилку или нашёл пару смятых купюр в зимней куртке, надо будет потом синцзе написать, когда они сядут, что развёл цзыи на фак... - отъебись, окей? - не глядя в сторону линькая, советует цзыи, и снова открывает свою книгу. (у линькая абсолютные фейерверки)