***
Решающий день. Решающий матч. И дикий мандраж перед игрой. Сборная СССР никогда так еще не переживала. Ведь на них возложена большая ответственность — они либо триумфально обыграют США и вернутся домой с триумфом, либо проиграют и подведут не только самих себя, но и свою страну. Поэтому, прямо перед выходом на площадку, Гаранжин собрал своих игроков, чтобы дать последнее напутствие. — Сегодняшняя игра — не просто за медаль или за кубок. Не просто ради победы. Она докажет всем, что русские умеют бороться за свое достояние. Поэтому ваша задача — играть не для себя, а для других. Найдите в себе огонь, который разожжет в вас пламя азарта и стремления. Для каждого это могут быть разные вещи — родной дом, семья, любимая девушка, — с этими словами он посмотрел в сторону Белова и Моди, — или просто лучшее воспоминание в вашей жизни. Играйте для этого кого-то… Потому что у вас есть душа и сердце, коих не наблюдается у американцев! Он закончил, сопровождаемый громкими криками и возгласами своей сборной и выпуская их на площадку. Парни были твердо намерены победить. Сергей уж точно — перед глазами твердо стояли любимые, светящиеся счастьем зеленые глаза в обрамлении огненно-рыжих волос. После первой половины игры напряжение только возросло. Ведь если вначале игры они ощутимо оторвались от американцев, то к концу этим самовлюбленным и грязно-играющим «чемпионам» удалось почти сравнять счет. Наши баскетболисты сидели в раздевалке и пытались привести хотя бы дыхание в норму перед второй частью матча. Сева в срочном порядке реанимировал Сергея, которому отбили колено второй раз за игру и по-моему специально. Паулаускас нервничал из-за того, что его еще не разу не выпускали на площадку, Саша волновался и тщательно пытался скрыть тяжесть в груди, а Алжан просто переживал за всех, включая свои линзы. — Ты как? — озабочено спросил у друга Модя. — До конца игры доживу, — тяжело выдохнул Белов. — Нужно еще и после. — Зачем? — А ты думаешь, ты тут никому не нужен? — Если проиграем — вряд ли я буду кому-то нужен. — Я бы с тобой поспорил, но давай потом. А то сейчас не до этого немного. — Ты опять что-то знаешь? — Я всегда что-то знаю. Вопрос только, почему ты об этом даже думать не хочешь? — Ясно… Опять тоже самое. — Так они же не отстанут… Вторая половина игры больше напоминала жесткое регби. Американцы не щадили ни себя, ни противоположную сборную. Однако Модя не просто так был капитаном команды — благодаря ему СССР вновь значительно обогнала в счете звездно-полосатых. Однако и появились первые серьезные потери — у Алжана пошла кровь и была потерян линза, Саканделизе вывернул ногу, колено Белова вообще было нежизнеспособно. Во время штрафного броска, до того, как ему вкололи обезболивающее, он думал только о том, как устоять на ногах. И первый мяч он не забросил. В тот момент ему вдруг стало резко все равно и на ободряющие похлопывания Моди, и на успокаивающие слова Гаранжина — к нему пришло осознание собственного проигрыша — у них нет шансов. Обреченно озираясь вокруг, он вдруг заметил на втором ряду ближайшей к ним трибуне знакомый до боли рыжеволосый силуэт. Смахнув с глаз пот, он впился глазами в свою Алису. Она сидела и неотрываясь, даже не моргая, смотрела на него. Поймав взгляд Сергея, та прижала пальцы к губам и склонила голову, чтобы вновь посмотреть на него с восхищением и уверенностью в его силах. На трибунах заорали американские болельщики. Передернув плечами, рыжая обернулась к ним, благо сидела близко, закатила глаза и послала в их сторону не самый приличный жест. Те резко заткнулись. А Белов усмехнулся. Эта неадекватная смогла снять его напряжение одним лишь жестом доверия и легким стебом над его соперниками… Второй раз он попал. Когда до конца игры оставалась минута, Саша допустил свою первую за весь матч ошибку — и она стоила им преимущества. Американцы сравняли счет. А вот и пришло удаление Зураба — и Коллинз сделал счет 50:49 в пользу США. А затем началась сумятится. Первые 3 секунды был ложный вброс. Потом оказалось, что Гаранжин просил тайм-аут, поэтому эти секунды будут переиграны. После гудка сирены и накатившего ора американцев внутри у Белова все оборвалось. Они не успели. Годы тренировок, поврежденное колено, потраченные впустую силы и время — все вело к этому проигрышу. Как в тумане он дошел до скамьи, сел, но его опять выдернул Модя криком: — Вставай! Эти Американцы опять налажали с таблом! У нас еще есть 3 секунды игры! Он прощался. Все остальные, может, и верили в иллюзорную победу, но он прощался. Да, у них был шанс. Но он был настолько незначителен, что Белов просто устал надеяться. — Это был лучший матч в моей жизни, — опершись руками на колени, поддержал он парней, — Честно — лучший. Паулаускас кивнул ему и улыбнулся. Сергей видел, что и ему эта игра была в радость — что он понял, что не зря вернулся. Тряхнув головой, бомбардир привычно вошел в игровой транс, когда никто и ничто его не могло отвлечь. Едешко ввел мяч в игру… И мир замер. Когда Саша поймал мяч через все поле — зажглась надежда. Он прыгнул — и забил двухочковый. Счет стал 50:51. Чемпионом мира стал Советский Союз. Дикий восторг разорвал зал! Зураб, Мишико, Едешко, Саша, Болошев — все смешалось! Осталось только красно-белое пятно, как ураган сметавшее всех на своем пути. Что-то кричал Моисеев, Модя яростно тряс руку Гаранжину, благодаря его от всей души за шанс играть в такой сборной. Болельщики рекой хлынули на площадку, не замечая почти рыдающих американцев. Внутри у Белова все оборвалось. Он не верил. Не верил в них. И сейчас не верит в победу, хотя они уже — чемпионы. На подгибающихся ногах он сел под кольцо и закрыл руками глаза, пытаясь сдержать подступающую дрожь. Однако плечи у него все же затряслись, и по щекам потек пот… а может и не только. Краем уха он слышал, как литовец отгонял от него репортеров, но сил не было даже чтоб голову поднять. Вдруг ему на плечи легла прохладная рука, вторая погладила по разгоряченному лбу, стирая капли пота со лба и мокрые дорожки с щек, и мягкие губы, пахнущие корицей, накрыли губы Сергея. Он ответил, не в силах противостоять той, кто была его мечтой. — Вы выиграли, понимаешь? — тихий, чуть подрагивающий от сдерживаемой радости голос вывел его из заторможенного состояния, и он как после сна посмотрел на Алису, — Сереж, ты выиграл. Выиграл! И вновь поцеловала, на этот раз горячее, даря свет и тепло и забирая все его сомнения, страхи и неуверенность. И Сергей вздрогнул от ворвавшегося в его ушные каналы грохота победы и вернувшего краски мира. Он наконец понял, кто сидит перед ним и успокаивает расшалившиеся нервы. И… — Я люблю тебя. Моргнув, девушка отстранилась и взглянула на него. — Повтори? — Я люблю тебя! — воскликнул он и, поднявшись на ноги и утянув рыжую за собой, закружил ту на руках. Его наконец накрыло осознание того, что они стали олимпийскими чемпионами, и от этого хотелось обнять весь мир… начиная с той, кто и так, весело смеясь, обнимала его. — Пойдем! Твои уже сейчас без тебя уйдут. — Что? — Потом отпразднуем, марш в раздевалку! Ты мокрый, потный и… колючий! — взвизгнула она от щекотания усов по чувствительному месте на шее, — Иди уже, чемпион! Еще раз крепко ее поцеловав, выплескивая через этот поцелуй всю свою благодарность и радость, Белов рванул к притормозившему у входа, чтобы подождать его, Моде. Вечером все 20 человек сборной, вместе с друзьями и родственниками собрались в баре. Смех, шутки, воспоминания о матче — эйфория охватывала компанию баскетболистов, так долго мечтавших о победе и наконец добившихся ее. Модя не отпускал от себя Стасю, буквально привязав ее к себе. А та и не особо против была — когда мужчина ради тебя и твоего счастья отказывается возвращаться домой, то это стоит оценить, запомнить и больше с этим мужчиной не расставаться. Поэтому они, как настоящая сладкая парочка, сидели в центре всей компании и собирали на себе завистливые взгляды. Однако их мало волновало. Они нашли то, что очень долго искали — Модя нашел свой дом, а точнее, человека, который его любит и ждет, а Стася нашла свою вторую половину, полностью дополняющую блондинку во всем. Сергей весело смотрел на друга и был искренне счастлив за него. Паулаускас действительно заслужил свою, отдельную, награду. Краем глаза Белов заметил рыжую шевелюру, вновь мелькнувшую в толпе. Сердце сразу же наполнилось непередаваемой нежностью, а кончики пальцев закололо от желания дотронуться. Он улыбнулся и поднялся с места. Алиса чувствовала себя звездой. Все хотели с ней поговорить, все жаждали от нее отзывов и комментариев по игре. Это было непривычно, но приятно. Когда она заметила в куче людей машущую ей руку Едешко, то с удовольствием направилась к белорусу. Однако дойти до местоназначения ей не светило — посреди пути ее перехватила чья-то сильная рука и моментально оттащила в более-менее уединенное место. Тряхнув головой, рыжая подняла взгляд и окунулась в любимый лёд серых глаз. — Давай уйдем отсюда? — спросил мужчина и поцеловал ее так горячо, как будто от ее ответа зависела, как минимум, его жизнь. По телу девушки сразу же пробежала дрожь предвкушения, перемешанная с разгорающимся возбуждением, и, прислушавшись к своим желаниям, ей оставалось только выдохнуть: — Давай… — чтобы ее тут же подхватили на руки, опять накрыв поцелуем, и донесли до такси. Как они добирались к нему, Алиса не запомнила, и пришла в себя только у двери, ведущей в полумрак пустой комнаты. Сергей пропустил ее вперед, попутно снимая с себя верхнюю одежду, и направился в сторону маленькой кухни. Пока его не было, девушка успела и сама освободиться от легкой куртки и ботинок и осмотреть комнату, включив напольную лампу. — Будешь? — раздалось за ее спиной. Обернувшись, рыжая увидела Белова, держащего в одной руке два вытянутых стеклянных бокала, а в другой бутылку шампанского. — Откуда?! — изумилась она, принимая бокал. — У Моди есть связи… — загадочно протянул мужчина, ставя вторую емкость на низкий столик и выстреливая пробкой в пустоту. — Что ж, тогда давай выпьем за Модю и его контрабанду! — смеясь, воскликнул Алиса, чокаясь с Сергеем и пробуя игристый напиток. В носу сразу приятно закололо, и девушка ощутила легкий вкус апельсина и мяты. — Мммм! Очень вкусно! Надо узнать у него адрес поставщика, — с видом явного знатока выпендрилась она, — Какой букет, какая выдержка! — Заливаешь? — скептически спросил Белов. — Неееет… — ехидно протянула рыжая и, сделав широкий жест рукой, степенным шагом прошлась по комнате, — Я, дорогой мой, являюсь прекрасным ценителем алкоголя в общности и вина в частности. И, как эксперт, могу сказать — это шампанское превосходного качества и довольно дорогое по своей рыночной цене! — Все-все-все! — подняв руки в сдающемся жесте, хмыкнул Сергей, — Я понял тебя, винный эксперт! Понял, что пить тебе абсолютно противопоказано — тебя уже понесло! — Вообще-то, я еще в баре пила! И потом — сегодня можно! — Сегодня все можно… — пробормотал Белов, отставил в сторону бокал и крадущимися шагами направился в сторону девушки. — Эй-эй-эй! Подожди! Сережаа, я поговорить хочу! — смеясь, она отступала от него. Но не успела. Мужчина схватил ее за руки, толкнул на себя и впился поцелуем в мягкие улыбчивые губы. Через минуты она перестала смеяться, полностью поддавшись сногсшибающему напору и зарывшись пальцами в жесткие темные волосы. В прошлый раз их близость была нежной и слегка неуверенной, как бывает в первый раз. Сейчас все сомнения тонули в огне сумасшедшего напора и полной раскрепощенности со стороны обоих. Кое-как дойдя до кровати, Сергей опустил Алису на холодные простыни и принялся срывать с нее всю ненужную одежду, не забывая при этом раздеваться самому. Но только он расправился с ее одеждой, девушка сделала рывок и оказалась сверху. — Ну уж нет! — тяжело дыша, заявила она, — Теперь моя очередь, — и принялась исследовать тело мужчины. Она провела губами по бьющейся на шее жилке, слегка прикусив мочку уха и вызвав у мужчины низкий, грудной рык. Он попытался дернуться, вывернуться из сладкого плена, но она надавила ему на плечи, и он был вынужден лежать, не сводя своих почти черных глаз с совершенного лица и тела девушки. Алиса продолжила осмотр, не оставляя без пристального внимания ни единый сантиметр его кожи. Дойдя до тонкой полоски волос внизу живота, ее пальцы замерли на границе плотной резинки боксеров, которые Сергей так и не снял. Мужчина поднял голову, сквозь странный теплый туман думая, рискнет его солнце перейти запретную черту или нет… Не рискнула. Вернулась к его лицу и впилась требовательным поцелуем в давно ожидающие такого поворота губы спортсмена. И на миг ослабила хватку, позволив Белову все же извернуться и вновь занять позицию «сверху». — Эй! — она опять попробовала возмутиться. — В следующий раз, солнце. Не надо было так измываться — теперь сама пожинай плоды своих действий! — перебил ее Сергей, с возмущением увидев, как в ответ на его слова девушка откинулась на подушку и стала теперь «изучать» его одними глазами. Но долго и она так не продержалась — по мере того, как мужчина спускался все ниже, не упуская ни единой чувствительной точки, ее стоны становились все громче, а пальцы впивались в его спину все требовательней. Вот он провел теплой ладонью по абсолютно плоскому животу, мягко опускаясь дальше, между ее сведенных ног… Тихий стон истинного наслаждения стал ему лучшей наградой, опускаясь на его чуть пьяные мысли спусковым крючком, отпускающим на волю самые скрытые желания и мечты и наполняющий сумрачную комнату наслаждением и искрами счастья… и капелькой безумия. Но… — Скажи мне… — выдохнул Сергей в губы любимой, зависнув над ней на полусогнутых локтях. — Что…? — лишь слегка вынырнув из моря наслаждения, которое дарил ей мужчина, Алиса посмотрела на него мутными, но все еще сияющими глазами. — Скажи… Пожалуйста. И она поняла. Обхватив руками шею Белова, она притянула его как можно ближе к себе, неотрывно глядя в черный, горящие пламенем страсти глаза, и выдохнула: — Люблю тебя. Больше всего на свете — люблю. — Почему? — он слишком хорошо понимал, что в таком состоянии она может сказать все, что угодно. — Потому что… мне так хочется, мне так нравится… и да, чтобы тебя позлить, — задорно улыбнулась она и впилась требовательным и многообещающим поцелуем в губы Сергея. А тому больше и не надо было — за этой фразой та всегда скрывала тщательно продуманную цепочку событий или оформленные желания. И если она сказала так сейчас — значит, не имеет значения причина, главное — что она действительно уверена в своих словах… Второе проникновение было почти не болезненным. Лишь тихо вскрикнув, больше от неожиданности, чем от неприятных ощущений, рыжая полностью растворилась в наполняющем ее мужчине, поддаваясь заданному им ритмом первобытных движений, и вскоре они вместе оказались за гранью, где не бывает ее или его, а есть только они как нечто целое и нерушимое… навеки. Когда они пришли в себя, новомодные электронные часы на журнальном столике показывали 3 часа ночи. Однако спать ни одному не хотелось. Перевернувшись на живот, так, чтобы видеть расслабленное лицо своего мужчины, Алиса потерлась головой об его плечо, как кошка, выпрашивая ласки. От этого простого жеста у Сергея защемило сердце от дикой любви, захватившей его с головой, и он прижался губами к ее лбу и обнял одной рукой за талию. Отстранившись, лишь тихо и нежно спросил: — Ну чего, тебе солнце? — Поговоррррить… — промурлыкала она и посмотрела на него с той же эмоцией, которую мужчина так старательно пытался скрыть. — О чем? — он грустно улыбнулся и продолжил, — Останусь ли я на твои соревнования? — А что? Не останешься? — Не смогу, солнце. Мне не продлят пропуск, после нашей победы, мы тут — нежеланные гости. — Хорошо… — чуть печально протянула девушка и, видя, что Белов пытается что-то сказать, чтобы успокоить, приложила пальцы к его губам, — Правда, все в порядке! Я не расстроилась, не надо меня успокаивать! — она погладила его по усам и мягко перебралась к челке, красиво спадающей на лоб, — Если честно, то я так лучше подготовлюсь, — тут она обвинительно ткнула пальцем ему в грудь, — А то из-за проблем с тобой я совсем про Байкала забыла! — То есть, я еще и виноват? — Ага..! — И лежит довольная, — ехидно протянул Сергей, продолжая гладить любимую по спине и чуть ниже. — Агааа! — все с такой же улыбкой протянула она. На миг воцарилась тишина. Каждый думал о своем, но Алиса заметила, что хмурая складка пролегла у мужчины на лбу. Покопавшись в насущных проблемах, она выбрала единственную, которая могла так его расстроить в такой момент. — Сереж… Это из-за папы? — Что? Нет... То есть, да, — он был не рад, что она заметила его тревогу, — Я не знаю, как мы будем разбираться дальше, но одно я решил точно — тебя больше не отпущу никуда, и плевать что скажет твой отец. — Ну тогда все понятно! — ее сердце дрогнуло и забилось с утроенной силой, — Как только я возвращаюсь в Москву, мы ставим папу перед фактом — что мы встречаемся. И у него не остается выхода только как порадоваться за нас! — Встречаемся? — моргнув, переспросил Сергей. — А что? — рыжая тоже моргнула. — Просто, я думал, мы. — Серееееж… — нетерпеливо протянула она. — Просто слова встречаемся — недостаточно для того, чтобы описать мы чувства к тебе, поэтому я подумал....... — Я тебя не тороплю, конечно, но говорить девушке такое, а потом молчать с минуту — верх садизма! — Ты выйдешь за меня? — Чччто..? — она даже села от неожиданности. Сергей потянулся к отброшенным в сторону штанам, порылся в кармане и, сев перед Алисой на кровать, протянул ей маленькую простую коробочку. Открыв ее трясущимися руками, девушка увидела изумительное в своей простоте аккуратное золотое колечко без всяких камней, но со сложным узором к ободку. Белов взял ее руки и преданно заглянул в глаза. — Алиса, ты будешь моей женой? Отныне и навек? — Пока смерть не разлучит нас? — от чего-то шепотом проговорила она. — Неет, даже тогда — вместе! — Аа! Согласна! — взвизгнула она и повалила мужчину на спину, счастливо смеясь и даже почти без истерики в голосе. Он тоже смеялся одновременно с этим надевая на палец девушки кольцо, испытывая невероятное облегчение и эйфорию и утаскивая ее в омут наслаждения и безудержной страсти… Теперь все стало на свои места — огонь соединился со льдом, солнце — с мрачной тьмой, а эти мужчина и женщина, за короткое время нашедшие в друг-друге продолжения себя, обрели баланс. Теперь им не были страшны никакие соревнования и матчи — они не столько были уверены в себе, сколько в том, что он всегда поможет, а она всегда поддержит… И это знание возносило их к небесам.***
Потому что им так хочется, им так нравится... и да, чтобы других позлить...