***
Сергей Белов занимался баскетболом, казалось, всю жизнь. Это был его воздух, то, в чем он был по-настоящему хорош и где он был нужен. Когда уезжал из Нащеково, многие его отговаривали, говоря, что и без него там есть кому играть. И даже выбитое колено, которое являлось производственной травмой и периодически давало о себе знать резкими, стреляющими болями, не мешало ему вкладывать в этот спорт всего себя. Жаль, что сборная СССР не состояла из одних Беловых. Иногда Сергей думал, что, может быть, поэтому они еще ни разу не брали золота на олимпиаде, раз за разом отдавая его американцам? Однако, не ему судить. Для этого есть тренер. Новый. Гаранжин. Белова напрягал его необычный подход к тренировкам — слишком много в них было нетипичного… иностранного. Скажи ему кто-нибудь еще пару месяцев назад, что сборная СССР будет перед матчем прыгать на батутах и учиться на них летать под незабвенное «Полет — естественное состояние баскетболиста!» — послал бы к черту и пошел бы дальше до полуночи бегать по площадке с утяжелителем за спиной. Хотя одно другому не мешает — Сергей тренировался сначала со всеми, потом один… Короче, все время. После двухчасовой тренировки был объявлен пятиминутный перерыв, и парни с охами-ахами поплелись в раздевалку. «Дилетанты, — раздраженно подумал Белов. — И это надежда советского спорта?». Когда сборная вернулась в зал, то их глазам представилась интересная картина: на одном из батутов (какое совпадение — на том, на котором занимались Сергей и Модя) выворачивала кульбиты рыжеволосая девушка. Сальто, кувырки — казалось, она просто жила в воздухе. Однако Модестас не собирался восхищаться ее умениями. — Эй, ты! Что ты здесь делаешь? Это закрытая тренировка! — поспешил наехать Паулаускас. Девушка тем временем остановилась, окинула взглядом подошедших баскетболистов и, уцепившись руками за каркас батута, красиво перевернулась и спустилась на пол. — Для того, чтобы эта тренировка стала «закрытой», попробуйте для начала двери закрыть, — в таком же тоне ответила ему новенькая. — Зачем ты пришла? — вздохнул и подключился к разгорающемуся конфликту Белов. — Мне Григорий Моисеев нужен. Знаете, когда он придет? — Скоро должен. А пока — можешь уйти с площадки? — Зачем? — она взмахнула своей рыжей копной и усмехнулась, — мне и тут неплохо. — Тут играют в баскетбол, и если ты не гениальный баскетболист — в чем я сомневаюсь — то покинь зал! — опять завелся Модя, подавшись вперед. Во время рывка он задел плечом залипшего на девушку Едешко, и тот выронил из рук мяч, который в свою очередь упрыгал в сторону батутов. Легко подхватив мяч, рыжеволосая легко почеканила его об пол и выдала: — А если я закину трехочковый — ты извинишься? — Дорогая моя, если ты это сделаешь — я лично поаплодирую и разрешу тебе посещать наши тренировки! — продолжил кипеть литовец. Белов лишь закатил глаза и стал ожидать проигрыша девушки и злорадной победы друга. А та лишь обернулась к кольцу, стукнула мячом пару раз об пол, и, разбежавшись, прыгнула. Сергей первый раз видел, чтобы мяч кидали так красиво и элегантно. Недостаток двухметрового роста, нужного баскетболистам, она компенсировала очень высоким прыжком, будто все еще была на батуте. В итоге мяч попал в кольцо, оставив половину сборной СССР стоять с открытыми ртами. У Белова, не склонного к яркому выражению эмоций, лишь приподнялись усы, когда он подумал, что кому-то сейчас придется хлопать и извиняться. Девушка, видимо, тоже об этом вспомнила, поэтому подбежала к парням и остановилась напротив Моди. Смотрелось это довольно смешно: она хоть и была по-плечо высоченному Паулаускасу, но все-равно смотрелась хрупкой. Хрупкой беззащитной девушкой с напором танка. — Ну! Я жду! — вскинулась она. Литовец хотел было возмутиться, но наткнулся на осуждающе-ожидающие взгляды команды и быстро сдулся. — Я прошу прощения у тебя за свои слова. Я был не прав, — выдавил он из себя и передернул плечами. — А поаплодировать? — спросила она и тут же рассмеялась, глядя на поникшего Модю, — Ладно, забудь. Но отсюда мне официально разрешено не уходить! Так что… — Алиса! — раздалось вдруг из другого конца зала, и к ним поспешил председатель федерации баскетбола СССР — Григорий Моисеев. — Что ты тут делаешь? У тебя тренировка! — Папа! — воскликнула рыжая. — Папа?! — хором воскликнули Коркия и Саканделидзе. — Ну, да, — согласилась девушка, — Алиса Моисеева, очень приятно. — Так, марш сюда! Парни, а вы что встали? Занимаемся, занимаемся, у вас чемпионат на носу! — прикрикнул Моисеев и, обняв дочь за плечи, ушел из зала. Спортсмены переглянулась и отправилась тренироваться. И только один усатый бомбардир зачем-то смотрел вслед рыжеволосому недоразумению, недоумевая, как такая хрупкая, хотя и не маленькая девушка, умудрилась завладеть вниманием всей профессиональной сборной за считанные минуты.***
В тот вечер Сергей решил изменить маршрут вечерней пробежки. Сам не зная почему, он свернул на одинокую лесную тропинку вместо малолюдного широкого проспекта. Через полчаса вдали послышались странные звуки, и наперерез Белову выехал абсолютно черный конь, а на спине у этого великана сидела рыжая наездница. — Сергей? — Алиса? — спросил остановившийся баскетболист. — Какими судьбами, бомбардир? Раньше тебя тут не было, — усмехнулась девушка и легко спрыгнула с коня. — Решил маршрут поменять. А зачем конь? — с недоумением посмотрел на животное Сергей. — Так тренировка у меня! — Тренировка? — Конный спорт. Троеборье. Я на олимпиаде выступаю, в этом году первый раз. У меня личная программа тренировок, Байкал не выносит стандартные тесные плацы. А кроссом вообще лучше в лесу заниматься. — А Байкал — это…? — А, знакомься — Байкал, — и она подвела своего коня ближе к мужчине. Байкал потянул носом воздух, фыркнул и приблизил морду к лицу Сергея. Тот поднял руку, дотронулся до черной бархатной шкуры и осторожно погладил животное. Конь лишь тряхнул ушами, но не отстранился. — Почему Байкал? — спросил изменившимся голосом спортсмен. — Хотелось бы выдумать красивую сказку про сокращение или небесное озарение, но на самом деле все гораздо прозаичней, — Алиса погладила по шее своего коня и отпустила поводья. Озарение сразу же направилось в кусты и принялось ощипывать мягкими губами пока еще зеленые листочки. — Когда я нервничаю, то всегда мысленно переношусь к этому озеру. Это успокаивает. А мой конь — отражение меня самой… по характеру уж точно. — И сколько ему? — Любишь лошадей, Белов? — Животных, — вскинулся Сергей и посмотрел на девушку, — их можно понять. Людей — с трудом. — У нас больше общего, чем я думала, — рассмеялась Алиса, увидев перекошенное выражение лица мужчины, — расслабься! Я имела в виду отношение к людям. Тут им в лицо мигнул луч заходящего солнца, и оба, опомнившись, решили вернуться к тренировке. Девушка легко и непринужденно вскочила на коня и спросила: — Тебе в какую сторону? Махнув рукой по направлению к городу, Белов посмотрел на свою нечаянную спутницу. — А вам? — А мы с тобой проедемся. Байкалу полезна рысь на больших дистанциях — на выносливость хорошо влияет. — Ты правда думаешь, что я угонюсь за конем? — Мы не будем сильно спешить, — усмехнулась Алиса и тронула поводья. И вот на закатном поле замелькали две тени: высокий тренированный баскетболист бежал легко и непринужденно, наравне с изящной наездницей, держащейся на коне как влитая. Солнце играло в ее рыжих волосах, делая их похожими на ожившее пламя. Сергей никогда не испытывал такого наслаждения от обычной пробежки, чувствуя рядом еще чье-то присутствие. Сколько они так бежали, неясно, но остановились только тогда, когда перед ними замаячил Дворец Спорта. Резко остановившись, Алиса повернула коня к Белову, который не отставал от них всю дорогу. — Начинаю уважать баскетболистов, — задумчиво проговорила она. — Нормально все? — Нормально, — выдохнул Сергей и оперся руками на колени, — не привычно только. Обычно медленнее бегаю, — он сглотнул, сделал глубокий вдох и разогнулся. — Точно? — Алиса спрыгнула на землю и достала из седельной сумки бутылку воды. — Будешь? Тот кивком поблагодарил ее, подошел ближе и вдруг смахнул со лба девушки рыжую прядь. — Пей давай! — фыркнула она и, пихнув мужчине в руки бутыль, отскочила ближе к Байкалу. — Стемнеет скоро, а нам еще на базу возвращаться, — и кокетливо махнула головой, так что та самая прядь вновь осела на своем изначальном месте. Сергей почувствовал, как у него защипало на кончиках пальцев от желания прикоснуться к ней. Быстро сделав глоток, он вернул воду наезднице и собирался было прощаться, как вдруг Алиса резко подскочила к нему, поцеловала в щеку и, взлетев обратно на коня, сказала: — Спасибо… За тренировку! А Белов остался стоять в парке Дворца, наблюдая за тем, как девушка красиво разворачивается, поднимая коня на дыбы, и галопом уносится в закатную даль. Фыркнув в усы так, что капли воды разлетелись, лучший игрок сборной широким шагом направился за оставшимися в здании вещами, бормоча себе под нос нечто вроде: «Я между прочим тоже хотел так сделать… Но я же держу себя в руках… В отличие от некоторых… И что вообще это было?..».***
Они так встречались еще пару раз на протяжении месяца, и каждая прогулка была чистой случайностью: то оба решили начать тренировку пораньше, чтобы не наткнуться вновь друг на друга, то наоборот, попозже, но все по той же причине. Однако каждый раз они сталкивались буквально в том же месте и каждый раз искренне недоумевали, подозревая друг-друга в слежке. А потом, усмехнувшись одна в холку коня, другой — в усы, продолжали тренировки, стараясь не замечать присутствия друг друга. Все эти встречи непременно сопровождались неловкими моментами и разговорами о, казалось бы, несущественных вещах, которые однако раскрывали собеседников с новой и новой стороны. В конце-концов, и Сергей, и Алиса стали воспринимать эти прогулки (просто тренировками это назвать уже язык не поворачивался) как нечто само-собой разумеющееся, и за два месяца фактически забыли о том, что раньше могло быть иначе. Алисе доставляло искреннее удовольствие смотреть на реакцию Белова относительно ее выкрутасов на Байкале, а Сергей с не меньшим энтузиазмом поражал ее своими тяжелыми нагрузками и искусством управления мячом. Так, в один из таких вечеров, они как обычно прохаживались вдоль леса. Байкал шел впереди, периодически срываясь в галоп и убегая в поле, солнце медленно садилось, окрашивая деревья в оттенки оранжевого, и все казалось тихим и спокойным, как вдруг Алиса сказала: — Я уезжаю, — и повернула голову к Сергею, — у меня европейский чемпионат, нужно быть там уже через два дня. — И сколько вы там будете? — спросил баскетболист, поморщившись от неприятных ощущений, кольнувших внутри. — Месяц, может чуть меньше. — Через месяц мы уезжаем в Америку. Гаранжин нам решил духоподъемные соревнования устроить. — И на сколько вы? — Еще не известно, смотря как пойдет. Но месяца два мы там точно просидим. Плечи девушки поникли. Теперь уже оба осознали, что ближайшие три месяца будут вдали друг от друга. Все так же молча они вышли на окраину леса и, когда нужно было уже расходиться в разные стороны, а молчание стало совсем невыносимым, Сергей вдруг наклонился к Алисе и накрыл ее губы своими. От такого резкого порыва девушка сначала вздрогнула и попыталась по инерции отстраниться, но Белов положил руки на ее талию и притянул ближе к себе, и рыжая, запустив пальцы в мягкие темные волосы спортсмена, сама прижалась к нему. Сколько они так с упоением целовались — не заметили, но когда уже обоим стало не хватать дыхания и пришлось оторваться, Алиса заглянула в холодные серые глаза, которые сейчас стали почти черными, и спросила: — Это значит, что мы обязательно еще встретимся? — Это значит, — хрипло ответил Сергей, — что если мы не встретимся, то кто-то получит по наглой рыжей морде! — вновь утянул смеющуюся девушку в умопомрачительный поцелуй.***