***
Дилижанс с трудом преодолевает подобные глубоким морщинам колеи и ухабы, ломает встречающиеся на дороге ветки, но продолжает упрямо двигаться к своей цели. Время и скрипучие колеса, повторяющие свой бесконечный путь туда-обратно, не пощадили эту дорогу — рытвины на ней подобны глубоким морщинам. Старая тощая лошадь вздрагивает от каждого шороха, от хлестких ударов кнута, но не прекращает тянуть свою ношу — четверых смельчаков, потерявших все и потерянных для внешнего мира. Они тихо переговариваются, лишь для того, чтобы скрасить будни в дороге — все равно не запомнят друг друга: — Я раскапываю могилы и граблю их. Гиблое дело, хотя иногда и украшения попадаются. Так и выживаю, — хрипло усмехается женщина в широкополой шляпе. — У меня родители погибли, когда я была ребенком. Этот арбалет — все, что осталось от них, — смуглая девушка сжимает в руках тяжелое оружие, надеясь, что там, куда она направляется, будет кузнец — тетива уже не такая упругая, как раньше, да и спусковой механизм дает сбои. — Меня недавно прогнали из очередного города, — голос мужчины в маске звучит глухо, и окружающие понимают без слов, что под ней. Но держаться подальше не стремятся — все равно они уже слышали об ужасах того городка и о том, что могут погибнуть в схватке с ними. Путники продолжают что-то негромко обсуждать, и только человек в лохмотьях и кандалах затравленно жмется в угол, подобно дикому зверю в клетке. И только под конец пути спрашивает, приехали ли они. Гамлет. Неприметный городок вокруг заброшенного поместья. Время и старания людей пошли ему только на пользу: стены кузницы, монастыря, трактира и казарм стали более крепкие, что создавало ощущение хоть какой-то защищенности. Правда, на кладбище прибавилось могил. Гамлет уже давно оброс дурной славой, но желание выживать толкает людей к этой пропасти. Новички выходят из дилижанса, разминают мышцы, осматриваются. И не замечают, как за ними наблюдают двое. Двое тех, кто застряли в этом всеми забытом городке.5. Навсегда?
16 августа 2018 г. в 18:32
После случившегося Рейнальд долго не мог уснуть, в отличие от Дисмаса. Он долго смотрел на спящего возлюбленного, поглаживая его по лбу и волосам. Случившееся ночью поразило Рейнальда: он не думал, что саркастичный и грубоватый разбойник сам подойдет к нему. Но некоторое время Рейнальда раздирали сомнения: что, если бы Дисмасу не приснился кошмар? Наверняка он продолжил бы дальше держаться в стороне, даже несмотря на явное волнение, которое он испытывал в присутствии Рейнальда. Да, крестоносец, чуткий к понравившимся ему мужчинам, замечал, как меняется лицо и голос Дисмаса, когда он просит у Рейнальда помощи или просто говорит с ним.
Рейнальд не помнил, сколько времени прошло с той ночи. Они с Дисмасом старались скрываться ото всех, встречались только ночами. Они брали комнату в борделе, сидели на кладбище, бродили по окрестностям. Дальше объятий и поцелуев дело не заходило: Рейнальд боялся спугнуть Дисмаса, но зато они много разговаривали. О прошлом и вере, о рейдах и тварях из бездны, новых знакомых и их будущем. Которому, возможно, не суждено было сбыться. Рейнальд порой строил планы, как они вернутся в его замок в Англии и будут жить там до конца своих дней… но это были только мечты. Конечно, Рейнальд или Дисмас могли умереть во время рейда, но как хочется иногда представить иной мир, где они счастливы. Дисмас постепенно раскрывался перед Рейнальдом и подпускал его ближе к себе. Но их относительно спокойная жизнь была прервана очередным рейдом.
— Кто хочет отправиться со мной в руины? — спросила у собравшихся Торхильд, подтачивая глефу. Она недавно вернулась из похода в заповедник, но уже рвалась в следующий бой.
— Я пойду, знаешь же, как мои снадобья действуют на скелетов, — отозвалась Проспера и тут же обеспокоенно добавила, — но как ты пойдешь? Ты же буквально на днях вернулась.
— Знаешь, в руинах помимо скелетов есть более интересные личности. Некромант, например. Кому его убить, если не мне? — ухмыльнулась дикарка.
Проспера тоже улыбнулась, но никто не видел этого. Она всегда была готова помочь таким отчаянным людям. Тем временем Торхильд продолжала искать соратников.
— Имраан, пошли! Должен же кто-то быть целителем, пока одна застряла в молитвах, а другая — в лечебнице.
— Пошли, — отозвался оккультист. Он хорошо понимал засевших в руинах служителей культов и знал их слабые места, поэтому думал, что справится с Некромантом.
— Я тоже пойду, — не дожидаясь вопроса, сказал Рейнальд. Дисмас посмотрел на него с удивлением, на что Рейнальд только кивнул ему и махнул рукой, что означало: «Поговорим позже».
— Отлично, — с довольным выражением лица протянула Торхильд. Выходим завтра вечером. А сейчас пошли, обсудим, как нам быть.
Сборы затянулись до вечера, и Рейнальд отправился искать Дисмаса, чтобы попрощаться. Кто знает, может именно этот рейд станет для него последним? Нет, лучше не думать об этом. Имраан часто говорит, что мысли воплощаются в реальность, и что, если он окажется прав. Блуждая по Гамлету, Рейнальд, наконец, обнаружил Дисмаса в небольшой роще за кузницей. Он сидел на поваленном дереве, глядя на дорогу, ведущую дальше в лес, и, казалось, был похож на себя в день их приезда в Гамлет: выглядел таким же уставшим и подавленным. Услышав хруст веток за своей спиной, он заговорил:
— Почему ты уходишь? Ты еще не пресыщен этими чертовыми рейдами?
— Я тебя не понимаю, — вместо ответа озадаченно протянул Рейнальд. И не солгал: он действительно не понимал, что Дисмас имеет в виду.
— Неужели? — разбойник поднял бровь в своей привычной саркастической усмешке, так полюбившейся Рейнальду, но теперь более холодной и даже злой. — Уйти я хочу. Мне осточертело это место и эти походы. Не понимаю, зачем тебе загнивать здесь. Я думал, мы уйдем раньше, чем тебя потянет на очередные подвиги.
Рейнальд чувствовал себя оглушенным, как будто получил по голове одной из бомб Просперы. Да, иногда они с Дисмасом хотели уйти, но вместе. И теперь, если разбойник уйдет один, Рейнальд продолжит ходить в самые опасные подземелья, пока наконец не умрет там. Так он размышлял, пока на его щеке не оказалась широкая шершавая ладонь.
— Рейнальд… откажись, пока не поздно. Уйдем из этого проклятого Гамлета вместе, — голос Дисмаса звучал глухо, — я боюсь, что ты погибнешь.
— Ты видел, кто пойдет со мной? Проспера, Имраан и Торхильд. Они довольно опытные воины, да и я далеко не слабак. Мы справимся, и я вернусь за тобой, — Рейнальд схватил Дисмаса за воротник и поцеловал его. Грубо, жадно, почти кусая его губы. Дисмас поначалу пытался оттолкнуть Рейнальда, но в конце концов сдался, отвечая на поцелуй со всей страстью, на которую был способен. Казалось, весь мир для них двоих сжался до размеров друг друга, и они понимали, что хотят провести эту ночь вместе. Они удобно устроились на холодной земле, разложив на ней свою верхнюю одежду.
— Я давно уже хочу тебя, но никогда не… — начал Дисмас и осекся, но Рейнальд понял его правильно.
— Знаю. Поэтому доверься мне, — голос Рейнальда дрожал, но был мягким. Дисмас — не Джонатан, не оруженосцы или случайные знакомые, с которыми Рейнальд, бывало, предавался любви в походах или тавернах во время странствий. С Дисмасом все должно быть иначе, потому что крестоносец боялся его потерять.
Эту ночь Рейнальд мог назвать лучшей в своей жизни. Дисмас отдавался ему как в последний раз: обхватывал бедра Рейнальда ногами, прижимался к нему всем телом, целовал везде, куда мог дотянуться. Рейнальд не отставал в своем стремлении доставить любовнику удовольствие. Он был нежен и осторожен как никогда, он улавливал каждый стон Дисмаса, чтобы затем прикасаться к самым чувствительным его местам. Заснул Дисмас после такого мгновенно — прижавшись к Рейнальду, вцепившись в него, подобно пиявке, — и, как казалось крестоносцу, спал он без кошмаров. Рейнальд же не мог сомкнуть глаза всю ночь, думая о грядущем рейде и боязни потерять Дисмаса.
Путь к некроманту не казался героям сложным, даже несмотря на холодный ветер, который пробивался сквозь прохудившиеся и разрушенные в некоторых местах стены и тушил факелы. Враги, таившиеся за полуразрушенными арками и в комнатах, не менялись: неупокоенные скелеты, вооруженные дубинками, мечами и топорами — в прошлом они были, вероятно, воинами и рабочими, посланными Предком на раскопки, — служители культа в черных одеяниях, редкие разбойники. Этот враг не представлял особой опасности для четверки смельчаков. Торхильд убивала затаившихся врагов могучими ударами своей острой глефы, Имраан призывал призрачные щупальца из пустоты с помощью известной только ему магии, Проспера отравляла и оглушала их бомбами собственного изобретения, а меч Рейнальда, окропленный святой водой, рубил головы скелетам с удвоенной силой. Но несмотря на это, воины заходили в каждую комнату с осторожностью — в любой из них их мог ждать некромант.
— Смотрите, в мешке карта! — воскликнула Торхильд, идущая впереди, — может, на ней указано, где засел этот полудохлый монстр?
— Не думаешь, что карта была нарисована давно? — спросил Рейнальд. — А Некромант — это не Свиной принц, ходить способен.
— Какая разница? Все равно он в ближайших комнатах, — раздраженно ответила Торхильд. — Я хочу убить его, и как можно быстрее.
— Смотрите! — Проспера ткнула в место на карте. — Мы сейчас здесь. Через коридоры от нас — две комнаты. В одной из них — Некромант. Может, нам стоит сходить сначала туда?
— Я согласен с Просперой, — подал голос Имраан, — если его там нет, пойдем в противоположную комнату.
Рейнальд и Торхильд согласились, потому что все уже были изрядно уставшими. Привал был уже давно, и хвороста больше не оставалось, еды — тоже. Помимо этого, Рейнальд испытывал редко свойственное ему чувство страха. Видимо, действовало темное снадобье из кубков костяных придворных, которых в этот раз им встретилось немало. Наконец они дошли до отмеченной на карте комнаты. И предположение Просперы оказалось не напрасным.
Перед ними предстало зрелище, которое могло бы напугать не только новичка подземельных рейдов, но и бывалого искателя приключений. В углу комнаты, пол которой был усеян костями и останками доспехов, притаилась высокая фигура, облаченная в выцветший красный плащ с капюшоном, под которым темнела пустота. На шее некроманта висел стальной ошейник с острыми зубьями, которые могли проткнуть жертве горло от любого ее неосторожного движения. Монстр был подпоясан тяжелой цепью с непонятными свитками и колбами. «Наверно он, как и мы с Дисмасом, прикован к этому месту, — подумал Рейнальд, — вот только нас держат совсем не кандалы и вечное проклятие». Не успел он ничего сообразить, как Торхильд закричала:
— В атаку! — и бросилась на Некроманта с глефой. Одновременно в него полетела бомба Просперы. Рейнальд тоже бросился на врага с обнаженным мечом. Троим героям удалось ранить его, но Имраан промахнулся. Некромант поднял руки, и лежащие на каменном полу кости и куски металла начали постепенно принимать форму человека. Точнее, того, что когда-то было человеком. Перед героями предстал вооруженный мечом скелет в полном доспехе.
— Ха, я ожидал большего! — воскликнул Рейнальд, разворачивая перед скелетом освященный свиток с молитвой. Скелет отшатнулся: сила святой воды и слова действовала на оживших мертвецов губительно, заставляя их корчиться в страшных муках. Некромант же в это время поднял еще двух скелетов с дубинкой и арбалетом, которые сразу бросились на путников. Изредка Некромант просто протягивал к героям свою жуткую руку с железными когтями и щупальцами вместо пальцев и что-то бормотал, но они сопротивлялись. Кроме Просперы, которая поддалась чарам Некроманта. Она пошатнулась и закричала, будто пыталась отбиться от кого-то:
— Нееет, не надо! Вы должны умереть, а не я!
Рейнальд оттолкнул едва стоящую на ногах докторшу и бросился на скелета, который рассыпался от удара его меча. Некромант в это время корчился от яда и боролся одновременно с Торхильд и Имрааном, и вскоре ему потребовалась помощь. Взмах рук — и кучи костей вновь приняли форму оживших скелетов. На этот раз их было двое, и один из них смог застать Рейнальда врасплох и ранить его. Проспера смогла остановить кровь, но Рейнальд чувствовал, что не может сражаться в полную силу. «Как в тот момент, когда Дисмас заявил об уходе, — промелькнула досадная и въедливая мысль в голове Рейнальда, — но он тут же отогнал ее. — нет, надо продолжать сражаться!». Рейнальд не заметил, что эта фраза была сказана им вслух, на что Торхильд отозвалась громким боевым кличем, воодушевив путников.
Когда силы смельчаков были уже на исходе, а некромант — на последнем издыхании, произошло то, чего не ожидал никто. Монстр из руин вскинул над Рейнальдом руку и произнес какое-то странное заклинание, которое подействовало на крестоносца совсем не так, как он хотел. Рейнальду резко стало холодно и страшно, казалось, он провалился в зияющую темноту, где не было ни его спутников, ни ужасающего врага, ни руин. Звуки битвы тоже не доносились до него: казалось, он потерял способность слышать. Неизвестно, сколько продолжался этот кошмар, но Рейнальд смог собраться с силами, выйти из оцепенения и открыть глаза…
Вокруг него стояла тишина, не было слышно взрывов чумных бомб, звона оружия и криков спутников. Да и стены комнаты, в которой он находился, не были похожи на руины замка. Рейнальд стоял в центре спальни какого-то знатного человека: высокий потолок, огромная кровать у стены, окна, закрытые тяжелой темной тканью. В комнате было темно, и Рейнальд не сразу разглядел лежащего на постели человека, а когда подошел ближе, то узнал в нем своего старика-отца. Он выглядел сильно изможденным и больным, и Рейнальд вспомнил, что не мог долго задерживаться у его постели, когда он был при смерти, — дела поместья казались тогда более важными. Старик посмотрел на подошедшего сына, протянул к нему руку и проговорил:
— Тебя давно не было здесь, сынок, — голос был потухшим, говорил старый лорд с трудом. Рейнальд попытался ответить, но язык не слушался его. Тем временем отец продолжал:
— Я давно уже жду тебя. Расскажи мне все. Не разорилось ли поместье? Не бунтуют ли крестьяне?
— Отец, я… — только и смог выдавить Рейнальд. Старик криво усмехнулся:
— Ты забыл про меня, верно? Посрамил доброе имя семьи, оставил поместье, когда я на тебя так полагался. Зачем ты это сделал? Зачем?!
Голос отца Рейнальда превратился в жуткий крик, от которого, казалось, задрожали стены. Лицо старого лорда начало искажаться и вдруг превратилось в другое, более молодое, с еле зримыми следами знакомой Рейнальду саркастичной ухмылки.
— Рад, что ты пришел, — лежащий в кровати Дисмас говорил таким же тоном, как отец Рейнальда, — тихо, едва подбирая слова. — Ты ведь больше не уйдешь?
— Нет, — одно слово, которое снова далось Рейнальду с трудом. Одно слово, и спокойное выражение лица Дисмаса исказила жуткая гримаса боли.
— Тогда зачем ты меня оставил? — последнее слово оттолкнулось от каменных стен затухающим эхом и звучало, пока комната не исчезла. Снова кромешная тьма. И посреди нее — Дисмас, на этот раз живой и здоровый. И его голос, звучащий откуда-то издалека:
— Рейнальд! Рейнальд! Очнись, все закончилось.
С большим трудом Рейнальд открыл глаза и обнаружил себя на траве у входа в город. Над ним обеспокоенно склонились его товарищи по рейду и другие жители города. Вдалеке сновали целители и весталки, подготавливаясь к тому, чтобы отнести крестоносца в лазарет. Но самое главное — на коленях у его головы сидел Дисмас.
— Ты упал в обморок, — сказала Проспера. — Я ничего не смогла сделать, чтобы ты очнулся. Пришлось Имраану тащить тебя на себе, пока мы с Торхильд добивали этого гада.
— Ты здорово напугал нас, — обеспокоенно проговорил оккультист, — думали, что ты погибнешь, но все равно не бросили бы тебя в руинах.
— Зато целительный свиток добыли, — с обрадованным видом добавила Торхильд. — Не погибнем в ближайших походах.
— Все равно погибнем, рано или поздно. В Темнейшем подземелье таится что-то невообразимое, и пока мы не уничтожим его, твари никуда не денутся. Поэтому мы должны идти до конца, — Дисмас говорил тихо, его голос перебивали даже далекие крики трактирщика. И присутствующие выражали молчаливое согласие с его словами. А Дисмас смотрел только на одного человека. На бледного, лежащего в подушках Рейнальда, и его взгляд был для крестоносца дороже всего.
Разговоры продолжились и в лазарете, куда отправились победители Некроманта и те, кто не участвовали в походе. Всем хотелось узнать больше про эту жуткую тварь. К вечеру рядом с Рейнальдом остался только Дисмас, который сразу поинтересовался, что же произошло в подземелье. Рейнальд не хотел говорить об этом, поэтому не сразу решился ответить на вопрос Дисмаса. С другим человеком он не стал бы говорить о своих видениях.
— В моем видении был ты. Ты лежал на смертном одре и спрашивал, почему я тебя оставил. А до этого там был мой отец, которого я действительно не ценил.
— Прямо как в моих снах, — Дисмас взял ладонь Рейнальда в свои и задумчиво продолжил. — Иногда мне кажется, будто это место вызывает старые кошмары.
Рейнальд кивнул в знак понимания, и Дисмас продолжил:
— Я давно не видел кошмаров о Брионне. Но после прихода в Гамлет… да, ты видел меня в таком состоянии только один раз. Но они были. А когда ты стал засыпать рядом со мной, они прекратились, правда, не сразу.
Рейнальд помнил, как тяжело было Дисмасу засыпать в первые ночи после их первого поцелуя. Как он просыпался в холодном поту, с тяжелым дыханием и порой криками, будил Рейнальда и других путников, а потом засыпал. Иногда Дисмас уходил, а Рейнальд за ним. В такие часы они молча бродили по окрестностям, переплетая пальцы, и окна зданий, казалось, смотрели на них осуждающе.
— Я надеюсь, что мои кошмары скоро прекратятся, — проговорил Рейнальд, — как и твои. Ты же не уйдешь?
Последние его слова прозвучали с надеждой — тем чувством, которое нельзя было задвигать на задворки сознания. Которое нужно не только им двоим, но и всему городку. И Дисмас понимал это. Свои мысли о побеге он уже давно отбросил. Пока не время. Вместо этого он лег на грудь Рейнальда, не отпуская его руки и чувствуя, как ладонь крестоносца зарывается в его волосы. Больше Дисмас не допустит кошмарные сны к Рейнальду. Или просто будет рядом, пока его не прогонят из лазарета.