Потерянные

      Второй день после славного рейда снова ознаменовался приготовлениями к очередному походу в подземелья, сулившие несметные богатства и скорую гибель. Однако смельчаки не только не боялись спуститься в жуткое царство ужаса и скверны, но и спорили, кто из них лучше готов дать бой лихим людям и порождениям тьмы. Потому что у них не было ни стремлений, ни благополучного прошлого. И вот в заповедник, кишащий свинолюдьми, отправились Осгуд с его верным и смышлёным серым псом, северная воительница Торхильд, проданная родным племенем в жены местному дворянину, а затем убившая мужа и сбежавшая от него, и весталка Клементина, которая уже давно была воином света и не имела за спиной темного прошлого       — Похоже ты, парень, проиграл в очередной раз, — засмеялся Дисмас, ткнув в бок невысокого и смазливого Бернара. Он был шутом при дворе короля соседней страны и отличался страстью к играм, из-за чего начал воровать деньги из казны хозяина. Шуту не везло, и он попал в опалу. И теперь он в третий раз проиграл в кости Дисмасу, который устроил дружескую игру с целью выяснить, кто пойдет в рейд.       — Ну ладно, была не была. Должен же кто-то сложить песню о четырех храбрецах. А кому это сделать, если не очевидцу? — беззаботно заметил Бернар, ударяя по струнам лютни. Она помогала ему вдохновлять спутников, а глотки врагов шут ловко перерезал острым серпом.       — Иди уже, — отмахнулся Дисмас, сжимая в кармане куртки мешочек с порохом. С этой находкой, добытой два дня назад, разбойник не спешил расставаться. Как и с воспоминанием о мрачной комнате, пьянящих благовониях Просперы и надежном плече Рейнальда. Несмотря на то, что мужчины его никогда не интересовали, это краткое воспоминание грело разбойнику душу и рождало приятное чувство где-то внизу его живота. Еще эти проклятые руки Рейнальда… тяжелые и покрытые мозолями, но теплые, даже горячие. И крепкое полусонное объятие, которое, казалось, дало ему сил двигаться дальше. Очнувшись от снадобий, которые обладали еще и усиливающим эффектом, путники быстро расправились с парой групп скелетов и вернулись в Гамлет, заполучив золото, купчие и порох, о котором так мечтал Дисмас. С Рейнальдом разбойник заговорить так и не смог, однако попытался навестить его в лазарете, где крестоносец проходил лечение от неизвестной никому болезни. Но его не впустили, и теперь Дисмас думал о том, как заговорить с Рейнальдом и поблагодарить его.       — Все-таки Бернар проиграл. А сколько бахвальства было, — раздался за спиной Дисмаса голос крестоносца.       — Он неплохой малый, — отозвался Дисмас, — но неудивительно, что его выгнали с королевского двора за растраты. Играет он паршиво.       Рейнальд не нашел, что ответить. Тем не менее, он был рад тому, что Дисмас не ушел в подземелье. Ему хотелось многое обсудить с разбойником, но он не мог начать беседу.       — Спасибо, что спас меня в очередной раз, — нарушил молчание Дисмас.       — Я настолько часто спасаю тебя, что благодарности уже бесполезны.       — А зачем ты спасаешь меня? — немного подумав, спросил разбойник, — не проще ли оставить меня умирать? Все равно у меня за душой нет ничего, кроме пистолета, кинжала и теперь вот этого пороха.       Рейнальд был озадачен таким вопросом. Не мог же он признаться в чувствах к Дисмасу, которые после того привала в руинах окончательно пробудились в нем, подобно древнему злу в подземельях Гамлета. Тем не менее, он ответил, медленно и с трудом подбирая слова:       — У многих из нас нет целей и стремлений. Но у нас у всех есть прошлое. У кого-то трагичное, у кого-то — более безоблачное. Например, Осгуд очень любил свою жену и детей, но они погибли. Он хочет, чтобы его родные гордились им. А Проспера кричит по ночам из-за кошмаров, в которых она видит чумных больных, и хочет искупить вину перед ними…       — Я никогда об этом не задумывался, — хрипло оборвал его Дисмас, — но? возможно, все сказанное тобой имеет смысл. Брионна… она не смогла бы простить меня.       Таверна «Клык вепря», находившаяся на отшибе города, всегда была рада приютить разбойников, нуждавшихся в ночлеге. Возвращаясь с рейдов, они приносили таверне немало золотых монет, за что владелец по имени Теренс всегда готов были прикрыть их спины от жандармов. Он и сам в прошлом был одним из разбойников, поэтому понимал этих отчаянных ребят. Теренс рано овдовел, и единственной опорой его, помимо прибыльного дела, была его дочь Брионна. Невысокая, чуть полноватая блондинка, она была смешливой и острой на язык, не боялась бандитов и всегда могла дать им отпор. В один счастливый для головорезов день, когда они добыли особо много золота, Брионна заменяла ушедшего в город отца, выставляя для привычных гостей еду и напитки и подготавливая для них комнату. За этими нехитрыми делами девушка не заметила, как в трактир зашел еще один головорез, которого она видела впервые. Брионна отметила, что он был недурен собой: худощавое телосложение, острый взгляд карих глаз, темные волосы до плеч. Развязной походкой разбойник прошел к столу, и, бросив на него тяжелый кошель, взял кружку эля. Со всех сторон сразу раздались одобрительные возгласы:       — Да он неплох!       — Ребята, посмотрите, Дисмас не только откупился от жандармов, но и смог обокрасть их.       — Отличная работа!       — Он сослужит нам неплохую службу. Молодец, парень!       — Бри, налей ему похлебки. Да чтоб мяса побольше там было! — воскликнул один из разбойников. Брионна послушалась его, уж очень заинтересовал её новоприбывший. Когда она передавала Дисмасу тарелку с едой, они встретились глазами, а спустя мгновение в ее руке оказалась тяжелая горсть монет.       — Возьми, это тебе. Мне для красивой девушки ничего не жалко, — услышала Бриона голос Дисмаса.       — Спасибо, — прошептала она, покраснев. Обычно разбойники не удостаивали ее вниманием, просто оставляя золото на столе или отдавая владельцу таверны, но Дисмас был первым, кто обратился к ней лично. Быстро расправившись с похлебкой, молодой разбойник присоединился к товарищам, которые громко обсуждали добычу, пили и гоготали. После шумных посиделок они направились к выходу, и Дисмас, обернувшись напоследок к Брионне, крикнул:       — Я еще вернусь к тебе! — и подмигнул, слегка приподнимая шляпу. В ответ послышались одобрительные возгласы:       — Ого, да новенький не промах!       — Сколько уже хожу сюда, но так и не осмелился соблазнить дочку хозяина. Не то, что Дисмас, сразу понял, что да как.       — Он не только грабить умеет!       Дисмас в ответ на это только фыркнул и вышел из таверны первым. В ту пору он был молод и довольно красив, девушки сами были готовы броситься к нему в объятия. Он помнил, как жена одного из торговцев бежала с ним, бросив мужа и хозяйство, но позже Дисмасу надоели ее капризы, и он ушел, даже не забрав подаренный ею плащ из парчи. Он помнил, как из-за него спорили дочери ростовщика, но Дисмаса не интересовали обе девушки. Многие из девушек казались ему пустыми, но только не очаровательная дочь хозяина таверны. Иногда Дисмасу очень хотелось обзавестись семьей и бросить разбой, но это было невозможно. Так же невозможно, как покорить такую же скромную и невинную девушку, как Брионна.       На следующее утро Брионна проснулась позже обычного и сразу же спустилась к отцу, который уже вовсю раздавал приказы старшей поварихе. Поговорив с отцом, который наскоро раздал приказы и ей, а затем ушел на рынок, она занялась привычными делами — уборкой и обслуживанием гостей. Внезапно ее окликнул девичий голос. Это была еще одна работница трактира:       — Хозяйка, это вам, — с заговорщическим видом шепнула она и передала Брионне небольшой сверток. — Только не говорите никому о нем.       Брионна поспешила по делам, положив сверток в карман передника и даже не придав этому значения. Только вечером она смогла развернуть его и обомлела. Это был серебряный браслет, состоящий из трех переплетенных цепей и украшенный двумя изумрудами. Спустя несколько мгновений Брионна поняла, что такой браслет могла носить только знатная дама или богатая торговка, а еще позже она осознала, что ее подарок был украден.       Следующие дни тянулись медленно, и прекрасный браслет лежал на душе Брионны тяжким грузом. Она давно поняла, что такой подарок ей сделал Дисмас, ведь только он удостоил девушку вниманием. Но поговорить с разбойником она не могла: Дисмас никогда не появлялся в трактире один, да и заговорить с ним Брионна боялась. Но в один прекрасный день она решилась. Подойдя к Дисмасу, девушка выпалила на одном дыхании:       — Здравствуй, Дисмас. Слышу, что разбойники снова говорят о тебе. Не хочешь попробовать наше жаркое?       — Не стоит так бояться меня, я не обижаю добрых и прекрасных девушек, — засмеялся Дисмас, — а жаркое всегда рад попробовать.       — Брионна поспешила за тарелкой, ненароком задев походную сумку Дисмаса, но тот, к счастью, не заметил этого, переговариваясь с товарищами. Брионна подала ему блюдо и удалилась по делам, радуясь, что отделалась от ненавистного браслета.       На следующее утро Брионна отправилась на рынок. Когда она выбирала овощи, кто-то схватил её за локоть и потянул в сторону. Без сомнений, это был Дисмас.       — Разве тебе не понравился браслет? Я-то думал, ты пошла в своего славного отца, который не брезговал краденным.       Брионна не нашла, что ответить. Казалось, она потеряла дар речи. А Дисмас тем временем продолжал:       — Я-то думал, что ты сможешь оказать нам отличную услугу. Незаметно подложить краденное нашему врагу, например. Или подсунуть жандарму деньги, чтоб его забрали за взятку свои же. Соглашайся, нам нужны новые люди. Правда, мы уходим в другой город, здесь нас уже ничего не держит.       — А как же мой отец? Он стар, а я — его единственная опора.       — Не бойся за своего старика. Ты будешь навещать его и отправлять ему деньги, а наши молодчики будут охранять его покой. Он уже знает, что мы хотим забрать тебя и хочет спокойствия.       Брионна задумалась. С одной стороны, ей было страшно оставлять отца. С другой стороны, она понимала, что его угнетает постоянное чувство опасности и она желала ему только спокойной старости. Наконец она согласилась уехать, явно не ожидая, что ей принесет новая жизнь. А ждала ее бесконечная перемена мест. Ночевать Брионне приходилось в шатрах и на постоялых дворах, в трактирах и под открытым небом, но из немногочисленных писем отца она узнавала, что его покой больше ничто не тревожит, а «Клык вепря» процветает как никогда. Она действительно выполняла все, о чем говорил Дисмас, а деньги отправляла отцу. Вскоре Брионна, которая ранее никогда не влюблялась, начала привязываться к Дисмасу — ее единственному другу, всегда готовому помочь. Да и Дисмас испытывал то же самое: Брионна была чистой и светлой девушкой, робкой и скромной, но в обществе немногих близких она раскрывалась подобно весеннему цветку, который тянется к солнцу. Это и нравилось в ней разбойнику, который раньше никогда не любил по-настоящему.       Прошло два года. Жизнь шла по-прежнему, не считая того, что Брионна и Дисмас начали задумываться о свадьбе. Иногда в их разговорах мелькала мысль о новой жизни без грабежей и разбоев, но преступная дорога не давала им свернуть с нее. Как и в родном городе Брионны, разбойники, приехав два месяца назад за несколько сотен миль от дома девушки, успели обзавестись своими покровителями — владельцами постоялого двора, мужем и женой, которые выделили для Дисмаса и его возлюбленной угол на чердаке, и этого им было вполне достаточно. Быть может, их призрачное счастье могло бы обрести более осязаемую форму, но все оборвал один случай.       Одним дождливым вечером разбойники сидели в таверне, празднуя очередную добычу, как вдруг дверь резко распахнулась и в нее ворвались сразу несколько человек — таких же головорезов. Видимо, это была еще одна городская банда, которая состояла из еще более отчаянных ребят, готовых на все ради своего благополучия. Дисмас напрягся. Вчера они ограбили и ранили одного зажиточного господина с кинжалом за поясом…       — Вы напали не на тех людей вчера, — крикнул самый высокий из них, — поэтому наказание будет вполне заслуженным.       Один из его спутников возвел ружье вверх и началась потасовка, противники бросились к за оружием на свою защиту. Врагов банды Дисмаса было меньше, но у них было огнестрельное оружие, и Брионне стало по-настоящему страшно. Ее всегда пугал пистолет Дисмаса, который сейчас направил свое верное оружие в одного из бандитов. Девушка будто впала в оцепенение, боясь сдвинуться с места, но услышала голос Дисмаса:       — Бриона, беги! Они тебя не тронут, — и в то же мгновение, когда она бросилась к двери, ее преградил один из головорезов.       — Посмотрите, кто это тут у нас. Эй, нельзя, чтобы такая красотка находилась в самой гуще схватки. Пошли со мной, пусть они разбираются сами, — и, оскалившись, он расставил руки. Дисмас видел, как Брионна уже почти достигла выхода, видел мерзкую ухмылку огромного разбойника и не хотел думать о самом страшном исходе. Перед глазами его стояла пелена, руки тряслись. В один момент он нажал на спусковой крючок и крикнул:       — Не смей! — На последней ноте последовал выстрел, потом еще два. Дисмас, казалось, стрелял по наитию, не видя ни Брионны, ни головореза. Три выстрела нашли свою цель, но не ту, на которую надеялся Дисмас. Как только его ушей достиг женский крик, он в отчаянии бросился к двери, выхватив нож и надеясь убить врага. К счастью, ему удалось ранить огромного разбойника в бедро, и тот истекал кровью и отполз на несколько шагов. Дисмас схватил его за ворот и нанес несколько ударов, а затем бросился к Брионне, поднял ее на руки и вынес за дверь. Она была тяжело ранена и находилась в полубессознательном состоянии.       — Держись, Бри, все будет хорошо, свежий воздух придаст тебе сил. Я принесу тебя домой, и хозяйка поможет тебе, — шептал Дисмас, успокаивая скорей себя. Он уложил Брионну себе на колени, и вскоре она приоткрыла глаза. Ненадолго.       — Д-д-дисмас, — слабеющий голос, похожий на тихий шелест листвы, — м-мне больно… и холодно…       — Сейчас, — разбойник снял с себя куртку, пропахшую кровью, элем и порохом, и заботливо укрыл возлюбленную. Она снова подала голос:       — Т-ты… ты убил не т-только меня… наш ребенок… он, — последняя фраза резко оборвалась, и Брионна перестала дышать. Дисмас не мог больше сдерживать рыдания, в первый раз в жизни безудержные слезы накрыли его с головой. Он шел с телом Брионны на руках, забыв о недавней драке и не зная, как жить дальше. Наконец он дошел до постоялого двора и рухнул у порога, продолжая рыдать, и только через час смог помочь владельцам с подготовкой к похоронам. Хозяйка, знавшая о беременности Брионны, осуждала Дисмаса, но не говорила ему это вслух. Любопытные постояльцы наблюдали за происходящим, за личным горем троих людей, каждый из которых любил Брионну по-своему.       Дисмас прожил в городе еще неделю. Он не помнил, как прошло погребение Брионны, ни с кем не разговаривал и не выходил в рейды. Для товарищей он как будто пропал после драки в трактире. Все это угнетало его, и единственным решением оставался побег. Дисмас шел куда глаза глядят, бесконечно виня себя в гибели Брионны. Если бы он уделял ей больше внимания, он бы не взял ее в трактир, окружил бы ее заботой и не позволил участвовать в преступлениях. Дни в дороге тянулись медленно, пару раз Дисмас пытался примкнуть к разбойникам, но не мог. Наконец он просто сел в первый попавшийся дилижанс и отправился дальше, по своей мрачной дороге, ведущей в никуда.