***
Стрелки неслись с бешенной скоростью, слишком быстро, минуты утекали в пустоту, исчезая с глаз. С каждым разом, когда Бенсон хотела взглянуть на часы, по её спине пробегался табун морозных мурашек — Мерзкое Чувство Чего-то Ужасного деликатно постучало в дверь и, распахнув её, галантно поклонилось, снимая шляпу в знаке приветствия и расплылось в широкой улыбке от долгой разлуки — казалось, едва ли Кэтрин вновь моргнёт, пронесется не минута, а несколько дней, если не недель или месяцев. Возможно, потеря счёта времени и иллюзия его быстротечности была вызвана мыслями, витающими в голове и не покидающими Кэт с самого момента выписки из больницы, после злосчастного сотрясения, и доктора Каллена. Каждый раз, когда разум выплёвывал обрывки воспоминаний, связанных, к примеру, с прикосновениями холодных рук доктора, кожа девушки мигом покрывалась мурашками, а по телу проходила волна дрожи. Она не могла дать этому объяснение, и предпринимала попытку выбросить из головы Каллена, однако это оказалось бесполезно. Не проходило и десяти минут, как мысли хватались за больницу, вынуждая Бенсон снова и снова просматривать воспоминания, возникающие перед глазами. Каждый раз Кэт всё больше поражалась самой себе и тому, как ей легко было общаться с ним, хоть она и знала Карлайла всего ничего: спокойствие, шутки, сарказм, вопросы и ответы, так легко слетающие с её уст — с малознакомыми людьми Бенсон вела себя так весьма и весьма редко, а в последнее время и подавно. Она решила ссылаться в изменении своего поведения, расслабленности и некой раскрепощенности на знакомую обстановку в больнице — как никак, а именно в подобном месте она провела добрую часть своей жизни, постоянно навещая отца на работе или попадая туда, как пациент из-за частых болезней в детстве и своей неуклюжести. Но именно тогда внутренний голос, набирающийся ехидства, подбрасывал новую пищу для размышлений, как, например: «почему тебе было так легко и просто найти общий язык, шутить и говорить с ним?» — объяснение этому Кэт так и не нашла, лишь высосала из пальца подобие невнятного ответа, мол: «просто так получилось… рядом с доктором Калленом я чувствовала себя в безопасности, как с любым другим отличным врачом». Ей вовсе не хотелось думать о том, что с самой первой минуты, когда она его увидела, смогла заметить то насколько он отличается от других людей, и виною была вовсе не невероятная красота, бледность, необычные глаза цвета мёда или холодные руки, Каллен сам по себе был совсем иным. Карлайл показался весьма добродушным и полным сострадания, искренним и весьма умным человеком, непременно интересующимся, помимо медицины, литературой и историей — таких людей Кэтрин чувствовала слишком хорошо, ведь сама была одной из них, ровно как и её отец. Ко всему прочему, внутренний голос снова залился хохотом и призвал воспоминание, как девушка не могла заснуть в тот день, в больнице.***
Более недели назад.
За окнами стояла непроглядная ночь, тучи закрывали звёзды и луну — настоящая темень, хоть глаз выколи — а она лежала и бездумно пялилась в потолок, мысленно ругаясь на лекарства, которые должны были помочь провалиться в сон. Какие-то приборы тихо гудели и жужжали, издавали едва слышное пиканье, а Бенсон прислушивалась к происходящему в коридорах: вот там прошла медсестра, заглянувшая к кому-то из других пациентов, а вдали глухо щелкнула закрывшаяся дверь. Ночь и тишина в больнице делали малейший звук просто неимоверно громким, прямо-таки оглушающим, словно даже слабый вздох может прозвучать будто через громкоговоритель. Пребывая в просторной палате в полном одиночестве, Кэт раздраженно вздохнула и, несмотря на тупую боль в голове, приподнялась и села. Бенсон знала, что вставать категорически нельзя и нужно отдыхать, если она действительно хочет поехать домой на следующий день — доктор Каллен сказал, что анализы его устроили, хотя он хотел бы повторить их утром — однако в ней проснулся тот самый непослушный ребенок, жаждущий нарушать правила, которого так хорошо знал её отец. Девушка осторожно свесила ноги с кровати и коснулась холодного пола, вызвавшего мурашки по всему телу. Неспешно поднявшись, она медленно подошла к огромному окну, благо трубки капельницы были достаточно длинными, и, упершись спиной в выступающую часть стены, аккуратно скрестила руки на груди, уставившись на морок сквозь стекло. Палата так же была погружена в темноту, и лишь слабый свет, источаемый медицинским оборудованием, помогал разглядеть хоть что-то. Кэтрин готова была отдать всё что угодно, лишь бы послушать музыку, порисовать или почитать — занять себя хоть чем-то и не давать своему неспящему мозгу, ещё более оживленному от сотрясения, заниматься самокопаниями, анализируя воспоминания со всей своей скрупулёзностью. Сейчас ей нужно было отдыхать, дать себе расслабиться, а организму начать восстанавливаться, однако даже несмотря на препараты, её настигла бессонница. Голову словно сжал невидимый обруч, вызвавший новый приступ легкой боли и чувство потери равновесия, но всё это было столь незначительным, что почти полностью прошло, когда девушка на несколько секунд прикрыла глаза. Разлепив веки, она глядела на своё блеклое и размытое отражение в окне, и вздохнула, осторожно прислонившись виском (благо, с целой стороны головы) к ледяному стеклу. Погрузившись в свои раздумья, Бенсон даже не расслышала шаги по коридору — если они вообще раздались — и тихо открывшуюся дверь палаты. Заметить своего ночного посетителя она смогла лишь благодаря небольшой лампе у койки, озарившей палату тусклым и мягким светом, и новому отражению в окне. — Никудышный из меня «образцовый пациент», — тихо сказала девушка, подняв глаза на всё такое же непроглядное небо. — Ещё не поздно это исправить, — бархатистый баритон звучал всё так же мягко, чарующе и успокаивающе, хотя Бенсон была уверена, что взгляд доктора наверняка укоризненный. — Я могу задать вам несколько бестактный вопрос, доктор Каллен? — Кэтрин сконцентрировала свой взгляд на расплывчатом силуэте-отражении Карлайла, отгоняя мысль о том, насколько вновь ведет себя не так, как привыкла, особенно в присутствии этого врача. Наверняка Каллен уже задумался, каким же может быть её вопрос и, главное, какой темы он касается — во всяком случае, так размышляла девушка. — Смотря насколько он может оказаться бестактным, — по голосу мужчины она смела предположить, что Каллен улыбнулся, — и если это поможет уложить тебя обратно в кровать и выполнять предписания, буду не прочь попробовать дать ответ. — девушка хотела кивнуть, однако вовремя остановилась, зажмурившись от чуть занывшей головы. Карлайл было сделал небольшой шаг, однако голос Бенсон его остановил: — Как по вашему, доктор Каллен… есть ли жизнь после смерти? — в палате повисла мёртвая тишина и Кэт, открыв глаза, медленно повернула голову к Карлайлу, столкнувшись с его медовыми глазами, на миг источающими недоумение и, в то же время, глубокую задумчивость. — Это весьма сложный научный, даже философский вопрос, затрагивающий и религию, — весьма деликатно ответил он, однако вглядываясь в глаза цвета тёмного-шоколада, Карлайл ощутил, насколько эта девушка сейчас беззащитна, нуждается в понимании и поддержке; в её глазах он на миг смог разглядеть ту боль и отчаянье, чувство вины и скорбь, пожирающее Кэтрин Бенсон изнутри, разрушающее, когда она больше не может притворяться и заставлять себя держаться в своем прежнем, беззаботном состоянии или довериться антидепрессантам. — Если бы не было смерти, то сама жизнь была бы бессмысленной. Всё имеет своё начало и конец, как, к примеру, книги. — почему-то Каллену на миг показалось, что он должен сказать именно эти слова. Они сорвались с его уст слишком быстро, быстрее, чем ему удалось подобрать что-то действительно подходящее. — Как книги… — губы девушки растянулись в ироничной улыбке, — Рано или поздно мы доходим до последней страницы, подбираемся к эпилогу, где будет это слово — «конец»: для кого-то счастливый, для кого-то интригующий и сулящий прекрасное будущее, а для кого-то трагический. Вы правы, — добавила Бенсон, осторожно переведя взгляд на ночное небо, где тучи изволили расступиться, освобождая из своей ловушки яркую и невинную россыпь миллионов звёзд, — Жизнь бессмысленна без смерти. Как и смерть без жизни. Карлайл было хотел ответить, сказать, что он сожалеет, боль вскоре утихнет и нужно лишь немного подождать, ведь время лечит, однако одёрнул себя, сочтя подобный поток мыслей, едва ли не сорвавшимся с его уст, неуместным и, более того, оскорбительно глупым. Кэтрин были нужны вовсе не эти слова, она выслушивала разного рода соболезнования и видела сочувствующие её трагедии взгляды каждый день, а это, как посчитал Каллен, могло только больше сломить её. Бенсон пытается принять ситуацию, старается смириться и жить дальше, именно поэтому она всё ещё проявляет эмоции и интерес к привычным ей вещам, увлечениям, даже старается шутить. Слухи о вынужденном переезде девушки, вызванном гибелью её отца, распространились по городу с молниеносной скоростью и, конечно же, не обошли стороной больницу. Карлайл не одобрял сплетни и иные проявления обсуждений людей за спиной, но скрыться от истории Кэт Бенсон он не смог — стоило девушке получить вывих, как медсестры вспыхнули от желания обсудить всё в мельчайших подробностях, изучить девушку под микроскопом. Возможно, поэтому он и отпустил её домой в первый раз, хотя и хотел оставить в больнице на сутки. Доктора, к тому же, не покидала мысль, чем интерес к этой девушке вызван у Элис — его приемной дочери. С самого приезда Кэтрин «эльфийка» не могла дождаться, когда выпадет возможность с ней познакомиться — это вызывало у Каллена много вопросов. Однако, когда Бенсон получила сотрясение и попала в больницу второй раз за неделю, он и сам проявил интерес и обеспокоенность. И кто бы мог подумать, виною новой травмы был великий Шекспир — Карлайл нашел это слегка ироничным и забавным, подмечая про себя, что иногда книги тоже способны наносить вред. — Как я понимаю, теперь мне следует соблюсти свою часть «уговора» и вернуться к постельному режиму, — прервала его недолгую попытку подобрать нужные слова, Кэтрин и неспешно направилась к кровати, потирая замерзшие руки — пол был слишком холодным, а стоять на нём босиком было не лучшим, и уж точно не самым умным её решением. Прежде, чем картинка начала двоиться ещё сильнее, вызывая затруднение с определением, на какую же кровать нужно лечь, Карлайл уже оказался рядом и подхватил пошатнувшуюся Бенсон, едва ли стоящую на подкосившихся ногах. Укладывая девушку на кровать, поморщившуюся от тупой боли, куда пришелся удар о полку, Каллен укоризненно вздохнул, однако не смог слишком долго пребывать в роли недовольного поведением пациента врача. Кэт приложила руку к перебинтованной голове, надеясь, что это поможет, и не сразу заметила, как Карлайл осторожно укрыл её мягким белоснежным одеялом, тем самым возвращая в умиротворяющее тепло. — Я безответственная, легкомысленная и упрямая, ещё и прибавляю всем проблем — знаю. Поэтому прошу прощения, и надеюсь, что ещё не слишком вас достала. — проворчала Бенсон, всё ещё дожидаясь момента, когда боль наконец-то отступит, однако доктор ничего не сказал в ответ и, присев на табурет у кровати, приложил ледяную ладонь к её лбу. Кэтрин на доли секунды вздрогнула, ощутив успокаивающий гудящую голову холод, проникающий даже через бинт, и медленно убрала свою руку, когда Каллен сказал бархатистым баритоном: — Не будь к себе столь критична. — уголки губ девушки невольно дрогнули в слабой улыбке, а с лица постепенно стала сходить гримаса боли. — Могу и я теперь задать несколько бестактный вопрос? — Если мой, слегка пострадавший от неуклюжести и Шекспира, мозг найдёт возможность дать вразумительный ответ, то вполне. — слетело с её уст быстрее, чем она подумала, что сказать, от чего Карлайл усмехнулся. — Если ты всё ещё столь легко парируешь словами, думаю, проблем не возникнет. — ответил доктор, осторожно убрав руку, — Мой вопрос касается Шекспира. Когда я спросил о книге, и ты назвала «Короля Лира», я задумался, почему именно это произведение? — Всё просто — по литературе задали написать сочинение по трагедиям Шекспира. — Признаюсь честно, я осведомлён, спрашивал у Элис, однако она решила взять «Гамлета». — Почти все взяли «Гамлета», «Отелло», «Макбета» — последнего , я бы сказала, взяли даже подавляющее большинство, мы его как раз проходим весьма детально и это облегчает задачу. А не будь «Отелло», многие писали бы по «Ромео и Джульетте», хоть до них еще и не дошли. Любовь и трудности в отношениях... и все в этом духе. Сами понимаете, многих это привлекает. — сказала Бенсон, открывая глаза и устремив свой взор на Карлайла. — Но ты взяла «Короля Лира», — подытожил Каллен. — Я металась между «Король Лир» и «Троил и Крессида», если быть более точной, — поправила его девушка, но не успела продолжить свою мысль, ведь её оборвал мужчина, наконец отыскавший ответ: — Корделия, — услышав имя героини трагедии, Кэтрин снова немного улыбнулась, — Но почему? — Ответ прост, доктор Каллен — её качества: искренность и простодушие, честность и сострадание, забота и любовь. Такое редко встречалось и столетия назад, чего не скажешь о нашем веке, где почти не осталось места чему-то хорошему, по-настоящему хорошему. Среди всех окружающих её людей, Корделия оставалась невинной, всего лишь человеком… — С которым случилось много плохого. — закончил за неё Карлайл, а его медовые глаза показались Бенсон на мгновенье более тёмными, полными отчаяния и боли, запрятанными очень глубоко. В этот миг Кэтрин словила себя на мысли, что такое количество болезненных чувств не накопится за столь короткий срок, даже за возраст доктора Каллена — хотя она не знала, сколько ему лет, может около тридцати или больше — однако, столько боли в глазах мог иметь только человек, переживший слишком многое, вынужденный повзрослеть и познать всю тьму этого мира чересчур рано. Уставший за день разум стал всё больше путаться в мыслях, унося их поток в хаотичные русла. — Тебе никто не говорил, что ты порою думаешь и ведешь себя гораздо старше своего возраста? — Шутка про то, что я родилась тридцатилетней, если не столетней, не слишком уместна, доктор. Хотя, признаюсь, подобное я уже слышала. Но всё же, зрелость, пусть и душевная, если такова действительно может быть — горькое разочарование, — девушка искренне улыбнулась, вновь ощутив себя гораздо спокойнее во время разговора с доктором Калленом, и в его присутствии в целом. — Я думаю, мне ещё слишком многое предстоит узнать и понять, однако, кто его знает, что готовит нам жизнь завтра. — Верно, жизнь непредсказуема, — согласился Карлайл, не отводя взгляда от более бледного, чем следовало бы, лица Кэтрин, — А возраст, каким бы он ни был: физическим или психологическим — всего лишь цифра. Важнее всего то, что у человека в душе, его мысли, принципы и убеждения, — озвучил он свои внезапно возникшие мысли. — Спасибо, доктор Каллен. — медленнее и тише, чем бы ей того хотелось, сказала Бенсон, слегка повернув голову в сторону мужчины, который сплел свои изящные пальцы в замок. — За что? — на миг выбитый из колеи, потерявший нить разговора, шепнул Карлайл, всё так же не отрывая медовых глаз от лица девушки. — За всё. Только дозу препарата больше не повышайте, я уже начинаю отключаться. — губы Каллена слегка приоткрылись, словно он собирался что-то ответить, однако не проронил ни слова, лишь виновато усмехнулся. — В особенности, спасибо за этот разговор, — устало пробормотала она, ощущая, насколько тяжелыми становятся веки. — И искренность. — успела шепнуть Кэт, прежде чем бледное лицо, обрамленное волосами, цвета спелой пшеницы, растворилось в темноте, а она ощутила расслабление и спокойствие.***
Наше время.
Из воспоминаний девушку вырвал звонок на перемену, всё ещё более громкий, чем ей бы хотелось. Аккуратно собрав свои вещи, она поднялась из-за парты и неспешно вышла из класса — теперь Бенсон действительно пыталась вести себя более осмотрительно и осторожно, насколько могла. Ей не хотелось, чтобы Джон тратил свой отпуск, брал отгулы и был вынужден работать сверхурочно позже, и всё из-за её бестолковости и неуклюжести. Именно поэтому Кэт действовала исключительно по предписаниям доктора Каллена. Хотя, на слишком долгий период её не хватило и, когда ей стало действительно гораздо лучше, она смогла уговорить дядю отпустить её в школу, правда под предлогом писать ему каждую перемену и сообщать, что всё в порядке. Естественно, он подвёз и даже забрал её лично, и Кэтрин этому не припиралась. Ребята, новые друзья, порою глядели на Бенсон с опаской, словно ожидая, когда же с ней случиться что-нибудь ещё, но улыбались и шутили над этим, стараясь разрядить обстановку. Поистине беспокоились о Кэт только Белла и Анжела, то и дело что интересующиеся о её здоровье и не нужна ли ей помощь — причем делали они это постоянно, в их голосах слышалась искренность и истинно лучшие побуждения. Девушка даже не могла заставить себя злиться или раздражаться, с легкостью заставляя свой внутренний голос замолкать. Ко всему прочему, Кэтрин не обходила стороной и Элис Каллен, встретившая её прямо перед уроком в первый день, когда та вернулась к занятиям. Взгляд «эльфийки» был укоризненным и недовольным, ей явно не понравилось, что Бенсон так скоро вышла на учебу, однако всё же улыбнулась и, обессиленно вздохнув — мол, что с тобой поделать? — спросила о самочувствии, провела к классу и попросила быть осторожной. Что до сочинения по литературе, к которому руки Кэт так и не дошли — писала и читала она сейчас по минимуму, стараясь преждевременно не повышать нагрузку на мозг и глаза — однако мистер Берти позволил ей немного повременить и сдать его позже, хотя намекнул, что надеется прочесть в домашке девушки что-то действительно стоящее. Бенсон даже перечитать «Короля Лира» так и не смогла (хотя и здесь Элис поставила её в ступор, предложив прочесть ей вслух и написать сочинение за неё собственноручно, выкладывая мысли на бумагу под диктовку, но Кэт отказалась), она вообще ничего почти не читала, даже музыку не слушала — это её угнетало. Впрочем, в одном Кэт себе отказать так и не смогла, так что, когда она почувствовала это самое «можно» — хоть и весьма вяло прозвучавшее от её внутреннего голоса — взялась за блокнот и карандаш. Оставался последний урок — биология, и девушка ожидала его с предвкушением. На одной из перемен мистер Молина остановил её в коридоре и намекнул на лабораторную работу, которая предстояла всему классу, хотя Кэт на миг опешила, не понимая мотивов учителя. Однако, когда тот ушёл, на неё снизошло озарение — она довольно много пропустила и мистер Молина решил сделать небольшую поблажку. Это не слишком понравилось Бенсон и она недовольно цокнула языком, приняв решение во что бы то ни стало реабилитироваться и сделать задание не только идеально, но и самой первой, более того, в голову пришла мысль напроситься на дополнительное задание, желательно гораздо сложнее темы, которую они проходят. Именно с такими мыслями девушка и петляла по коридорчикам школы из красного кирпича, успев значительно отстать от Эрика, Анжелы и Беллы, так же направляющихся на биологию. Ребята о чем-то беседовали, вернее, в основном разговаривали только Йорки и Вебер, а Свон просто плелась рядом, пытаясь не терять нить разговора и не выглядеть глупо, если к ней обратятся. Держа в руках парку, а так же чёрный и немного потрепанный блокнот, Бенсон усмехнулась мысли, что больше не пользуется картой и помнит расположение классов наизусть, что удивительно, учитывая её не столь частое посещение школы. Буквально на миг отвлекшись на свои размышления и, с трудом протиснувшись через поток учащихся в одном из коридоров, она завернула за угол и почувствовала удар о какую-то твердую преграду. Первой мыслью была стена, однако Кэтрин отчетливо знала, что здесь её быть не может, и лишь когда к ней прикоснулись ледяные руки, мигом подхватившие и не давшие упасть, девушка всё осознала. — Прости, прости, прости! — протараторил звонкий голосок, — Всё в порядке, тебе не больно? — снова залепетала Элис, вглядываясь в лицо Бенсон, выронившей во время столкновения все свои вещи. Отогнав мысль о том, что «эльфийка» оказалась твёрдой, словно стена или статуя, девушка коротко кивнула, собираясь уже было присесть, чтобы поднять куртку и блокнот, однако Каллен оказалась быстрее. Коридор напомнил грохот звонка и Кэтрин зажмурилась, закрывая уши, чтобы хоть немного подавить звук. Когда наконец наступила тишина, она раскрыла глаза и увидела Элис, с любопытством, зачарованностью и осторожностью разглядывающую содержимое блокнота, в миниатюрных руках которой он казался просто громадным и ещё более потрепанным. По спине пробежались мурашки, а сердце заколотилось с неимоверной скоростью и, судорожно сглотнув, Бенсон попыталась не дать себе покраснеть. — Я… — только и смогла выдавить из себя Кэт, всё ещё стараясь подобрать хоть какое-то оправдание портретам семьи Каллен, — Элис, извини, я сотру их. — С ума сошла? — удивленно вскинув брови, и глядя на Бенсон, словно она сморозила неимоверную глупость, сказала девушка, — Даже не думай! Портреты вышли просто отличными… какая красота, — расплывшись в очаровательной улыбке, добавила «эльфийка», — Ты ведь ещё и по памяти рисовала? — Да, я… пыталась, — взволнованно и слегка запинаясь, пробормотала она, на что Каллен только прыснула со смеху. — Очень похоже, особенно Джас, — промурлыкала Элис, рассматривая портреты Хейла, — и Роуз вылитая… Кэт, да ты просто невероятна! — Так ты не злишься? — не сумев скрыть своего удивления, спросила девушка, забирая протянутую ей парку. — С чего это вдруг мне злиться? — проворчала она, перелистнув страницу и добравшись до разворота со старыми набросками предположительной внешности Карлайла и Эсми, но, ничего не сказав по их поводу, лишь задумчиво и довольно хмыкнув, Элис перевернула дальше — оба листа были заполнены портретами доктора Каллена. — Я практиковалась, — поспешила объясниться Кэтрин, зардевшись пуще прежнего, — Ваша внешность весьма… цепляющая, я не смогла удержаться. — Божечки, Кэт, да не волнуйся ты так! Ничего страшного в этом нет, — заулыбавшись шире, ответила Элис и протянула блокнот его хозяйке, — Извини, что так в тебя врезалась — весь день витаю в облаках! То и дело что думаю и не могу ни на чём сосредоточиться. — Да, знакомое чувство, — прижав к себе блокнот, пробормотала Бенсон, — Со мной всё хорошо, — добавила она, вновь постаравшись проигнорировать недовольное замечание внутреннего голоса, напомнившего о том, каким больным был удар о слишком твёрдую Каллен. — Ещё раз прости и, думаю, тебе пора на урок. Мистер Молина вот-вот придёт, — сказала девушка. — Спасибо, — всё ещё не решаясь кивать, ответила Кэтрин и собралась было идти к классу, как Элис вновь окликнула её: — Не бойся Эдварда, он сегодня в очень хорошем расположении духа! Не успела Бенсон и слова вставить, как «эльфийка» скрылась с глаз и, едва ли Кэт выглянула из-за поворота, как перед ней пристал полностью пустой коридор — Элис и след простыл. Растерянно хлопая ресницами, она чуть нахмурилась, когда мысли стали путаться, а внутренний голос, наконец-то, почувствовал себя одураченным, и направилась в класс биологии. «Просто великолепно, мне ещё Эдварда на уроке на хватало… а всё так хорошо шло, пока его не было! Чёрт, а вдруг Элис ошиблась и он, всё-таки, в ужасном настроении и снова будет пялиться своими чёрными глазами, словно вот-вот огреет чем-то тяжелым или прямо-таки съест с потрохами? Красота… ладно, нужно лишь сосредоточиться на лабораторной, а после мы с Беллой быстро прошмыгнем на парковку и уедем по домам», — провела внутренний монолог она, переступая порог. От потока мыслей и шалящих нервов заболела голова, однако после той боли, которая была вызвана сотрясением — это цветочки. Демонстративно вздернув подбородок, девушка прошествовала по классу и, бросив свои вещи на парту, даже не удосужила Каллена взглядом. Чип, наблюдавший эту сцену в полном молчании, непонимающе вскинул брови, продолжив выкладывать учебник и тетрадь из рюкзака, с которым он застыл, когда появилась его соседка. Бенсон подперла рукой щеку и вздохнула, переведя взгляд дверь, дожидаясь мистера Молину и Беллу, которую она не заметила в классе — это было странно, ведь Свон шла с Йорки и Вебер, и давно должна была добраться. Впрочем, дочь шерифа оказалась легка на помине — дверь распахнулась и в кабинет вошла Анжела, поспешившая к своему месту, за ней появился Эрик, о чем-то беседующий с Беллой, размахивая наушниками в руках, следом шел и Майк. Ребята перекинулись ещё парой слов и направились к партам, а Свон, на миг застыв, столкнувшись взглядом с Эдвардом, пропадавшим где-то после первого дня новых одноклассниц, и, взяв себя в руки, быстро двинулась к нему. Наконец-то в класс вошёл мистер Молина, и тогда Кэтрин поняла причину его задержки — коробка со стёклышками и образцами, позвякивающими друг о друга, вынуждала его идти неспешно. Поставив её на стол, мужчина поправил очки и поприветствовал класс, весьма сумбурно объяснил предстоящую тему и стал расставлять образцы по партам, стараясь параллельно донести до учеников цель лабораторной работы. Едва увидев стеклышки, Бенсон довольно усмехнулась, разглядев корни и прочие частички растений, и сразу же пододвинула к себе микроскоп, а так же выданный мистером Молиной бланк записей. Впрочем, удержаться от того, чтобы хоть раз не оглянуться назад, девушка не смогла. Посмотрев на Беллу через плечо, Кэт получила взгляд, полный спокойствия и некого удивления, что никак не вязалось с её представлением о том, как Свон снова будет чувствовать себя неловко рядом с Калленом. Дочь шерифа даже слегка улыбнулась и едва заметно пожала плечами, опуская взгляд на образцы для лабораторной работы. И тогда Бенсон, пытаясь унять своё любопытство, взглянула на Эдварда. Он ничуть не изменился с их последней встречи: та же бледная кожа, растрепанная тёмно-бронзовая шевелюра, однако кое-что её всё-таки очень смутило, и дело было даже не в отсутствии враждебности на его лице. Глаза. Угольно-чёрная радужка, прожигающая и пугающая до мурашек, исчезла, уступив место цвету плавленого золота, ровно как у всех представителей семьи Каллен. Эдвард мягко улыбнулся и перевёл взгляд на Беллу, вынуждая Кэтрин отвернуться и уставиться на бланк для ответов. Она была совершенно выбита из колеи. Внутренний голос словно вновь приобрел живую ипостась и, схватив в руки гонг, резко заколотил по нему, призывая выбросить глупые мысли из головы и заняться работой, позабыв о Каллене. Собственно, это решение показалось Бенсон вполне логичным и правильным, поэтому она даже не прислушивалась к перешептываниям Свон со своим соседом и, взяв первый образец, вставила его в микроскоп, вооружившись ручкой. — Профаза. — пробормотала Кэт, совсем позабыв о Фергюссоне, пристально следящем за её действиями. После сотрясения почерк, и без того не самый каллиграфичный, стал более размашистым, однако это не слишком волновало Бенсон, — Чип, подай следующее стёклышко, пожалуйста, — шепнула она однокласснику, выводя последние буквы. Парень кивнул и взяв образец, протянул девушке, которая, увидев его, ахнула, широко раскрыв глаза. — Что? — пробормотал он, непонимающе уставившись на Кэтрин, пока она, чуть ли не готова была швырнуть в него ручкой или ударить по голове учебником. — Кто же прямо так пальцами за стекло хватает? Ты же отпечатки оставишь! — шикнула Бенсон, выхватив у Фергюссона образец, став осторожно протирать его частью футболки, — Ты компакт диски тоже так хватаешь, прямо за основу? — Э-э, да? — протянул Чип, а его щеки стали покрываться красными пятнами от смущения. Кэтрин вздохнула, неодобрительно покачала головой, игнорируя тихий смешок Эдварда позади, и вставила стёклышко в микроскоп. — А это у нас… анафаза, да, — внимательно разглядывая объект лабораторной работы, пробормотала Бенсон, — Чип, хочешь проверить? — обратилась она к однокласснику и тот отрицательно замотал головой, от чего его светлые и слегка кудрявые волосы, растрепались ещё больше, — Ладно, подай следующий образец, пожалуйста. Фергюссон дрожащими руками, на этот раз очень осторожно протянул стекло, сосредоточенно сокращая дистанцию между соседкой и подставкой с компонентами лабораторной. Девушка усмехнулась и аккуратно заменила стёклышко, приблизив линзу микроскопа, чтобы лучше разглядеть корни. — Метафаза, — снова сказала она, внося данные в бланк ответа и схематически изображая отличия в отведенном для рисунка квадратике. — Отлично. — Как ты хоть что-то здесь понимаешь? — немного обиженно проворчал Чип, стараясь успеть переписать всё и в свой бланк, — Оно же всё одинаковое и непонятное… — Ну нет, тут ты ошибаешься. Всё довольно просто, — Кэт улыбнулась шире, отодвигая микроскоп и, взяв листок со своими ответами, стала указывать ручкой на рисунки, — Смотри… профаза — это первая фаза деления ядра, во время которой внутри него появляются структурные элементы, имеющие вид тонких двойных ниточек, — она провела колпачком от ручки по первому изображению, — Метафаза чуть сложнее, в ней хромосомы сильно уплотняются и приобретают определённую форму. Дочерние хроматиды — вот эти ребята, я их нарисовала — в каждой паре разъединены хорошо видимой продольной щелью. Большинство хромосом становится двуплечими. Местом перегиба — центромерой — они прикрепляются к нити веретена. А все хромосомы располагаются в экваториальной плоскости клетки, и свободные концы их направлены к её центру, — продолжила объяснять она, показывая составляющие образца на бумаге, — В анафазе же стадия метафазы заканчивается делением центромер, которые до этого объединяли хроматиды — этот процесс означает начало анафазы. Центромеры расходятся и хроматиды отделяются друг от друга. Само же деление происходит одновременно во всех хромосомах, — добавила Бенсон, пытаясь, по возможности, немного упрощать термины, хотя и понимала всю бесполезность затеи и даром потраченное время, — Вообще, есть еще телофаза, но сейчас такого образца у нас нет. Видишь, всё не так сложно. Однако сейчас сложность испытывала сама Кэтрин, еле сдерживающая смех, который так и норовился сорваться с её уст от одного только вида лица Чипа. Кажется, его голова вот-вот лопнет от напряжения — даже вена на лбу выступила — а из ушей в любую секунду словно повалит пар, как у настоящего вскипевшего чайника. Фергюссон с изумленным видом уставился на рисунки в бланке, однако не видел там ничего кроме непонятных каракуль, ничем друг от друга не отличающихся. Он почесал затылок, пытаясь произнести названия, но даже там допустил ошибки и Бенсон, вздохнув, положила перед ним раскрытый учебник. — В этих трёх параграфах всё написано, Чип. Иногда их стоит читать, это бывает полезно, — она усмехнулась, а парень покрасней ещё больше, смущенно закивав.***
Когда урок подошел к концу, мистер Молина просмотрел ответы учеников, сверился с временем сдачи их бланков и объявил победителей лабораторной работы, получивших золотой лук — Эдвард Каллен и Изабелла Свон. Кэтрин удивленно вскинула брови, а после раздраженно вздохнула, не в силах принять своё поражение, ведь она сделала всё самой первой и, более того, абсолютно правильно — даже рисунки не имели изъянов. — Мисс Бенсон, увы, но мне пришлось оштрафовать ваш тандем с мистером Фергюссоном. — заметив реакцию девушки, сказал мистер Молина, — Я видел, что вы закончили всё первой, однако ваш сосед совсем не участвовал в работе, а ему стоило дать шанс. — Но, мистер Молина… — хотела было оправдаться девушка, не обращая вовсе никакого внимания на уже расходящихся учеников и собирающего вещи Чипа, раскрасневшегося по самое не хочу. — Я знаю, что мистер Фергюссон не силён в биологии, и ценю вашу попытку донести до него суть темы, — оборвал её учитель, — но вам следовало попробовать работать сообща, мисс Бенсон. Уверен, в следующий раз победа вам обеспечена. Кэтрин сцепила зубы, огорченно смирившись с поражением и, собираясь было одарить Чипа укоризненным взглядом, как его и след простыл. Вздохнув, она сгребла свои вещи и закинула их в рюкзак, когда её телефон завибрировал, оповещая о сообщении.«Жду на у пикапа. Хочу поговорить о биологии и Э.К.»
Изогнув бровь, Кэт написала короткий ответ и отправила его Белле, надела куртку и, набросив на плечо рюкзак, вышла из класса биологии, попрощавшись с мистером Молиной. Идея обсуждения Эдварда ей совершенно не нравилась, пусть он даже и попытался вести себя, как «душка» и не прожигал затылок Бенсон взглядом. Кэтрин лишь в очередной раз поставила мысленную галочку в своей догадке, что Свон слишком сильно интересуется Калленом и это всё может зайти слишком далеко, если этот парень будет вести себя столь тихо и примерно, как сегодня — ей-богу, она слышала, как он шептался с Беллой, шутил и даже тихо смеялся. Постаравшись выбросить из головы любые размышления об Эдварде и предстоящем разговоре с Беллой, Кэтрин застегнула парку и вышла на улицу. Небо по-прежнему было затянуто серыми тучами, а асфальт мокрый от недавно моросящего дождя, впрочем, девушка постепенно начала привыкать к столь ужасной погоде. Однако, не успела она и шагу сделать к тропинке и ступенькам, ведущим к парковке, как от стены из красного кирпича отошла высокая фигура, узнав которую, Бенсон нахмурилась, попытавшись разминуться. — Эй, Кэт, я просто хотел поговорить. — раздался бархатистый голос одноклассника, сделавшего шаг влево, а затем снова вправо, преграждая дорогу. — А у меня нет ни желания, ни сил с тобой разговаривать, Эдвард. Пропусти, меня ждёт Белла. — сухо ответила она, даже не поднимая глаз на бледное лицо Каллена. — Мне явно стоит просить прощения за своё поведение… в ваш с Беллой первый учебный день. — всё так же мягко продолжил он, игнорируя некую враждебность со стороны Бенсон. — Ну, если ты считаешь, что пялиться таким взглядом, словно хочешь убить — это нормально, то всё в порядке! Можешь не извиняться, обойдусь. — Нет, мне правда жаль, что с вами всё вышло так… неудобно и неловко. Моё поведение было неприемлемым и я хотел бы извиниться. Разговор с Элис пошёл на пользу и я благодарен, что ты намекнула ей на нужду в нашей с ней беседе, — Кэт ощутила, как её щеки начали краснеть, ведь ей стало действительно неловко — кажется «эльфийка» правда поговорила с братом после того, как подвезла Бенсон. Девушка судорожно сглотнула, стараясь подобрать внятный ответ и оправдание, однако Каллен расплылся в очаровательной улыбке и продолжил, — Не волнуйся, она привыкла вправлять мне мозги. — Слушай, Эдвард, извинения приняты и прими в ответ мои — мне, видимо, не стоило влезать и, не знаю… давать Элис намеки или говорить прямо, тут уж трактуй сам. Но она просто спросила меня, а я ей ответила. Если инцидент исчерпан и больше разногласий нет, я бы предпочла идти — меня ждут. — Элис отзывалась о тебе, как о более скромной, вежливой и неуверенной. Я счёл, что ты очень похожа на Беллу, — непринужденно сказал Каллен, от чего Кэтрин подняла брови в удивлении, а после нахмурилась, пристально глядя на самодовольную ухмылку одноклассника — и дураку понятно, что он лишь пытается её задеть и продолжить разговор. «Отлично, в эту игру можно играть вдвоём», — шикнула про себя Бенсон. — Просто у меня сложный период. И ты не дал мне повода вести себя так, как обычно. Вынуждаешь настораживаться и быть начеку, — ответила она, чуть склонив голову на бок, — кто знает, может ты — маньяк? — Так ты считаешь меня маньяком? — прыснул со смеху он, — Да, хорошо, ты меня убедила, с Беллой вы весьма непохожи. — Ты свой взгляд со стороны-то видел? — Я уже извинился. — А я всё равно закончу свою мысль, если изволишь, — парировала девушка, — Я рада, что мы всё уладили, и надеюсь, что впредь всё будет хорошо, мы не будем друг другу мешать и спокойно доучимся. Но, пожалуйста, не старайся быть каким-то паинькой, мне хватает дел и без тебя. Просто не пудри мозги Белле. — Что? — его брови поднялись в удивлении и непонимании. — Упрощаю. Не лезь к ней с этим контрастом «холодное-горячее» или «злой-милый». Называй как хочешь, однако это идиотская схема, ей-богу. Возможно, я просто под руку подвернулась и мне тоже досталось, но ты явно сконцентрирован на Белле. В Джерси я достаточно насмотрелась на похожие истории и несколько раз мне самой приходилось утешать девочек после таких отношений. — Кэт, думаю, ты всё неправильно истрактовала. — как можно деликатнее начал Эдвард, однако Кэтрин лишь вздохнула, закатив глаза. На сегодня у неё явно уже исчерпывались все силы и единственное, чего она теперь хотела — поскорее добраться до своей спальни и плюхнуться на кровать. — Всё вовсе не так, я просто хотел извиниться и наладить отношения, чтобы не выглядеть в её глазах — и твоих — высокомерным засранцем. — Ладно, пусть будет по-твоему, — согласилась она, — забудем об этом и постараемся начать с чистого листа. Кэт Бенсон — новенькая. — протянув Каллену руку, ответила она, поддавшись на провокацию своего внутреннего голоса, изъявившего неутолимое желание выбить одноклассника из колеи. — Эдвард Каллен — маньяк под прикрытием, — пошутил он, однако руки не пожал, и снова расплылся в очаровательной и добродушной улыбке, вызвавшей в Кэтрин легкое чувство стыда за своё поведение. — Осторожнее, мой дядя — коп. — парировала Бенсон. — А может, я весьма неплохой Декстер. — У твоего Декстера чёрные глаза, верно? Когда ты надеваешь чёрные линзы, то к тебе лучше не подходить или что-то в этом духе? — Скажем так… — парень на доли секунды запнулся, раздумывая над подходящим ответом, — у меня не очень хорошее зрение, а когда болит голова, оно становится ещё хуже. Чёрные линзы имеют подходящие диоптрии, и выглядят необычно. — Приму к сведению. — решила согласиться она и, добавила, — Извини за грубость, после биологии я немного не в настроении. И на сегодня мой заряд бодрости исчерпался. — Жаль, что с лабораторной работой так вышло. — искренне сказал Эдвард. — Твоё объяснение Чипу было очень понятным, просто он слишком твердолоб в биологии. Меня очень позабавило его выражение лица. — Что же, рада, что развлекла, — всё ещё чуть сухо ответила Кэт, однако улыбнулась на слова Каллена. — Прости, я и так уже тебя слишком задержал. — Ничего, хорошо, что мы поговорили. — До встречи. — кивнул Эдвард и, усмехнувшись, направился на парковку к своему серебристому «Вольво», где его уже ожидало семейство Каллен. Кэтрин вздохнула, стараясь переварить в голове произошедший разговор и понять, когда успела стать более снисходительной к этому странному однокласснику — гораздо более странному, чем Элис — и поспешила к красному пикапу, стоящему ближе к выезду. Погода успела значительно подпортиться, стало слишком холодно, изо рта при сильном выдохе валил легкий пар. Спрятав руки в карманы парки и попытавшись согреться, вжав голову в плечи и тёплый воротник, девушка прошла мимо машин Калленов, не удосужив ни одного из них взглядом, убедив себя игнорировать их даже боковым зрением, и подошла к пикапу, выдохнув — повалил пар и она усмехнулась. — Ну прямо-таки ледяным драконом себя чувствую. — проворчала Бенсон, опершись спиной о водительскую дверь машины, жалуясь на холод. — Я бы сказала, дракончиком — льдом ты не плюешься. Иногда. — улыбнувшись, ответила Свон, достала из рюкзака, лежащего на капоте, рукавицы и надела их на замерзшие руки. — Ауч, — не смогла сдержать кривой усмешки она, — Если честно, я думала, что ты уже уехала. — Да нет, ждала тебя. Кстати, а чего ты так задержалась? — Эдвард захотел поговорить, — сказала девушка и поспешила добавить, — Извинился за своё поведение. — А… — понимающе протянула Белла и оглянулась на «Вольво» и Калленов через плечо, сразу же столкнувшись со взглядом Эдварда. — Ясно. — Ты хотела поговорить о нём, но, Беллз, можно с этим немного повременить? На сегодня мне хватило Эдварда и учёбы, и я бы чертовски хотела укутаться в теплое одеяло и выпить горячего чаю. — Идея мне нравится, — призналась Свон, переведя взгляд на подругу, — Пожалуй, сделаю тоже самое — я очень замерзла. Свист резины, скользящей по мокрому асфальту, сопровождённый клаксоном синего фургона, стремительно теряющего управление, был оглушающим и чудовищным. Кэтрин едва успела повернуть голову на звук, с каждой долей секунды становящийся всё громче и громче, и её глаза расширились от ужаса. Автомобиль Тайлера Кроули становился всё ближе и ближе, его занесло сильнее и теперь он надвигался боком, стремительно сокращая дистанцию. Осознав, что времени на попытку убраться в сторону любыми путями: отпрыгнуть, отбежать, забраться в пикап Свон или сделать хоть что-то, совершенно нет, Бенсон лишь успела издать короткий выдох и прикрыть глаза. Да, поднимаясь утром с кровати, она, как и любой другой человек, ничего не знала наперёд, не проснулась с каким-то плохим предчувствием, не видела теней или иных предвестников несчастий. Поговаривают, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами и, кажется, настал момент проверить эту, весьма занятную, теорию. Несмотря на свои, временами, мрачные мысли, Кэтрин знала, чувствовала, что не готова умирать — ещё слишком рано. Внутренний голос разочарованно подметил, какое количество книг можно было бы прочесть, написать картин, посмотреть фильмов и сериалов, а сколько послушать музыки, однако уступил и растворился в тишине. Сильный удар, однако вовсе не от фургона, пришёлся со стороны, что-то твёрдое вынудило девушку рухнуть на землю, больно упав на правую руку, инстинктивно выставленную для смягчения падения. Кисть пронзила резкая и острая боль, ладонь словно горела, и Кэтрин хотела вскрикнуть, но с её уст сорвался лишь глухой хрип, отдавший пульсацией в височной области. Она даже не сразу смогла расслышать рёв искорёжившегося метала, а крики ужаса вокруг и вовсе звучали как через какую-то невидимую преграду. Встряхнувшийся мозг, изрядно подуставший от травм и переживаний, словно наоборот нашёл второе дыхание и весьма быстро пришёл в себя, анализируя ситуацию и вынуждая Бенсон раскрыть глаза, приподнявшись на локте и коснувшись лба левой рукой. Картинка была немного не четкой, двоилась, хотя её удалось стабилизировать после того, как словно гром среди ясного неба, возникло осознание — не мертва. Растрепанную бронзовую шевелюру она узнала сразу и замерла, когда взгляд опустился на вытянутую руку Каллена, продолжающую удерживать смявшуюся дверь синего фургона. Судорожно собирая обрывчатые мысли воедино, то и дело отказывающие в сотрудничестве, Кэт уставилась на бледную кисть и изящные пальцы, которым, по всей видимости, удар автомобиля оказался вовсе нипочем. Дыхание девушки было сбитым, и осознала она это только когда Эдвард, бросив на неё короткий взгляд через плечо, быстро поднялся на ноги, позволяя Бенсон увидеть уцелевшую Беллу, которую он прикрыл своим телом, и, ловко перебравшись через красный пикап, скрылся с глаз. Судорожно сглотнув, попытавшись восстановить дыхание и не обращать внимания на пульсирующую руку и гудящую голову, Кэтрин облегченно вздохнула. На Свон не было ни царапины. Вновь переведя взгляд на фургон, Бенсон ощутила волну мурашек по всему телу. Сердце бешено колотилось, заглушая всё вокруг, и девушка не обратила внимания на окликнувшую её Беллу. Ей было по истине страшно, в горле встал ком, а глаза не могли оторваться от вмятины на пассажирской двери автомобиля — эта чертова железяка чуть не убила их! — К-Кэт, ты… цела? — запинаясь, видимо тоже отходя от шока, прошептала Свон, предпринявшая попытку помочь Бенсон сесть, однако та будто задеревенела и дрожала от ужаса, — Ох, тебе досталось похуже… — снова шепнула дочь шерифа, и Кэтрин почувствовала прикосновение холодной и мягкой рукавицы к виску, а так же что-то вязкое и тёплое, медленно стекающее по лбу и щеке. Лицо Беллы побледнело, она поморщилась и прикрыла нос свободной рукой, чтобы не чувствовать запаха крови. — Вызывайте скорую! — завопил Ньютон, добравшийся до места аварии одним из первых. Ещё несколько секунд и вся парковка, если не подавляющее большинство учеников и учителей, уже собралась возле пикапа и фургона — большинство из них простые зеваки, однако кто-то всё же ухватил Бенсон под руки и помог подняться, не давая грохнуться на ватных ногах. Вокруг стоял гул из голосов, несколько ребят немного сдвинули машину Кроули, чтобы было проще добраться до девушек и карета скорой помощи смогла спокойно увезти их, но Кэт продолжала слышать происходящее сквозь пелену и лишь сдавленно вскрикнула от боли, когда чья-та рука коснулась правой кисти. Впившись взглядом во вредителя, она узнала Джессику, в ужасе отпрянувшую и поднявшую раскрытые ладони — кажется, Стэнли просто хотела проверить, не рассыплется ли Бенсон на части прямо здесь.***
Стены приятного бирюзового оттенка и яркий белый свет были знакомы Кэтрин уже слишком хорошо, и вызвали у пришедшего в себя внутреннего голоса ехидный смешок. Голова снова болела, хоть и не так сильно, как после последней черепно-мозговой травмы, то же касалось и руки — это был явно не вывих, но новые повреждения всё равно не радовали. Ладонь была счёсана об асфальт и мелкие ранки кровоточили, раздражая кожу, ссадина у виска, находящаяся не так далеко от последствия удара о полку и всё ещё затягивающегося, была не глубокой, однако медсестра, невысокая рыженькая девушка, окинувшая Кэтрин при встрече весьма оценивающим взглядом, всё обработала. Сердце продолжало колотиться с бешеной скоростью, а разум вцепился в картинки тёмно-синего фургона Тайлера мёртвой хваткой, напоминая о неминуемой — если бы не Эдвард Каллен — смерти. Во рту пересохло и Кэтрин облизнула чуть дрогнувшие губы, подняв взгляд к белому потолку. Джона и Чарли вызвали сразу же, как только позвонили в скорую и оба копа поспешили вернуться в Форкс на всех парах. Когда дверь в палату распахнулась, девушка искренне и наивно надеялась, что это будет врач. — Чёрт возьми! — прорычал помощник шерифа, подлетая к койке, на которой лежала племянница. — Кэт, ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? У неё что-то сломано? — выдал поток вопросов он, бегло осмотрев девушку и устремил свой взор на медсестру. — Я цела, Джон. — пробормотала она, чуть приподнявшись и сев, хотя голова успела немного закружиться, — Вроде бы ничего не сломала, успокойся. — Опять это твоё успокойся, — фыркнул мужчина, осторожно убрав волосы девушки с её лица, чтобы взглянуть на ссадину, — Да, успокоишься тут! Чёртов Кроули со своим фургоном! Чарли пожизненно лишит его прав, а я впаяю ему попытку непредумышленного убийства, клянусь тебе. — Эта палата не очень походит на морг, если ты не заметил. — вздохнув, ответила она, слабо похлопав дядю по предплечью левой рукой. — Всё в порядке, он не виноват — машину занесло, а это со всеми случается. — Ты бы себя со стороны слышала, Кэт. — всё ещё кипя от злобы, проворчал Джон, — Голос тихий и дрожит, а ты шутить пытаешься, да ещё и так! У тебя лицо белее некуда, черт возьми. — Пытаюсь снова ввести в моду аристократическую бледность. — выдавила она из себя и коп, к её облегчению, слегка усмехнулся и покачал головой. Кэтрин даже не сразу заметила, куда пропала медсестра и лишь устремила взгляд на распахнувшиеся двери и вошедшего в палату мужчину, что-то быстро записавшего на листке, закрепленном на чёрном планшете, и спрявшего за этим ручку в карман. — Видимо, тебе всё-таки стоило переехать жить в больницу, Кэт. — мягкий бархатистый баритон заставил девушку издать тихий смешок. — Она не может быть осторожна. — обреченно вздохнув, проворчал Джон, отходя в сторону, чтобы не мешать доктору Каллену, на что Кэтрин, прочистив горло, придавая голосу больше уверенности и спокойствия, ответила: — Уже пробовала быть осторожной — это скучно. К тому же, осторожность может угробить не меньше, чем безрассудство. — Значит, на этот раз — фургон? — доктор Каллен усмехнулся на очередное, весьма откровенное выражение девушки и взял небольшой фонарик, чтобы проверить реакцию зрачков, — Не можешь ты и дня без приключений. — Оно само так получается… — пробормотала она, когда яркий свет погас и Карлайл записал результаты. — Мне подождать в коридоре? — обратился к Каллену Джон, снова став переминаться с ноги на ногу, явно чувствуя себя немного неудобно в ситуации с осмотром. Карлайл перевёл взгляд своих медовых глаз на Кэт, и заметив, как она едва заметно кивнула, успокаивающе улыбнулся и взглянул на копа. — Думаю, это будет разумно. Если всё будет в полном порядке, Кэт можно будет забрать домой. — Да, если в порядке… — повторил он, пряча руки в карманы полицейской куртки, — Кэтти, я буду за дверью. Дождавшись, когда коп покинет палату, Карлайл вернул взор своих медовых глаз на девушку, и явно не скрывая всей укоризненности, вздохнул. Бенсон, продолжая прижимать к себе правую руку, вцепившись в ткань рубашки (куртку помогла снять медсестра), осторожно пожала плечами, однако не нашла в себе сил выдавить даже слабую ироничную улыбку. В памяти снова и снова стали проноситься кадры несущегося на неё фургона, в ушах стоял свист шин и рёв искорежившегося металла, а в глазах резко потемнело, словно перегорела лампочка или щелкнули выключателем — она даже будто услышала этот звук. Дыхание перехватило словно её опустили в ледяную воду. Она чувствовала давление, сжимающее её тело со всех сторон. При новой попытке вздохнуть, Кэтрин вновь задыхалась, легкие горели, а сердце гулко стучало в груди. Перед глазами вновь и вновь возникал фургон, сменяющийся, как при быстрой перемотке, на разбитую вдребезги машину отца. — Кэт! — от ледяных прикосновений по телу пробежала волна мурашек и Бенсон вздрогнула, когда легкие заполнил воздух и она сделала дрожащий вдох. Бархатистый баритон доктора окликнул её уже не в первый раз, как девушка смела предположить, и когда картинка стала достаточно четкой, Кэтрин поняла, что вновь лежит на белоснежных больничных простынях. Склонившееся над ней обеспокоенное лицо казалось ещё более бледным и встревоженным. Увидев, как Бенсон раскрыла глаза, Каллен хотел было уже убрать руки и схватить пейджер, вызвав медсестру, но Кэт успела ухватить его за рукав и отрицательно промычать что-то несвязное. Бенсон зажмурилась и вновь втянула в грудь воздух, а затем медленно выдохнула, стараясь удержать подступившие слёзы. — Простите. Мне уже лучше. — Не поднимайся, возможно, у тебя вновь сотрясение. — поспешил предостеречь её Карлайл, однако она лишь взглянула на него блестящими от слёз глазами. — Всё в порядке, — сказала девушка, — Извините, просто на секунду показалось, что я снова оказалась там… этот свист шин. По всей видимости, паника немного запоздала, — она невольно запнулась, когда Каллен убрал руки, однако более никак не отреагировала, — Знаете, а теория о том, что перед смертью человек видит всю свою жизнь — полная чушь. — Кэт… — беспокойство с лица Карлайла не исчезло полностью, однако губы растянулись в мягкой улыбке. Медовые глаза устремились на девушку, скорчившую театральную, недоумевающую гримасу. — Нет, я серьезно, никакого кино не было! — усмехнувшись, сказала Бенсон. — Сколько времени ты уже в Форксе? — спросил мужчина, успев разложить на прикойковой тумбе необходимые медикаменты. — Это что, проверка моей памяти и математических способностей? — немного приподнявшись на подушках, ответила Кэтрин и невольно замерла, когда Карлайл аккуратно заправил волосы ей за ухо, открывая доступ к ране у виска. Это лёгкое, едва уловимое, прикосновение пальцев к коже вызвало мурашки по её телу. Когда ватка с перекисью вновь коснулась раны, она инстинктивно шикнула и поморщилась, стараясь перетерпеть противное жжение, — Я здесь дней двадцать, не больше. — И за это время ты попадаешь в больницу уже третий раз, — подытожил Каллен, скрывая ссадину за широким пластырем телесного цвета. Осторожно взяв девушку за правое предплечье, он пододвинул тумбу, чтобы Кэтрин могла положить на неё руку для более удобного осмотра. — У меня продуктивный месяц. Видимо, мой ангел-хранитель — тот ещё алкоголик. Взял и ушёл в запой, — слегка пожав плечами, весьма будничным тоном сказала Бенсон, — Впрочем, если он вообще есть, а то меня порою терзают сомнения — свою работку он всегда выполнял весьма скверно. — Довольно деликатная тема, могу заметить. Однако, несмотря на это, ты всё равно остаешься невредимой, в какой-то степени,— ответил Карлайл, заметив небольшой шрам на запястье. — Пятый класс, возле школы гуляла бездомная кошка. У отца была аллергия, а я люблю животных, но с той кошкой у нас отношения не заладились. — объяснила она, заприметив взгляд доктора и его запинку. — Пожалуйста, пошевели немного запястьем, я должен понять, насколько сильны повреждения... это ведь уже не первое растяжение, верно? — Если говорить об этой руке, то последнее было почти три с половиной месяца назад, урок искусства. Но обычно я не настолько частый пациент, просто дела пока что не складываются, — шикнула на последних словах Бенсон и поморщилась, ощутив боль в покрасневшей руке. — Это лёгкое растяжение, связки целы, — вновь осторожно коснувшись запястья своими ледяными и чуткими пальцами, сказал мужчина, принявшись обрабатывать счесанную об асфальт ладонь, — Тебе повезло, что это не вывих и не перелом. Буду откровенен, это очень хорошо, что травма пришлась на другую руку. Хотя лучше бы и этого повреждения не было. Левая рука всё ещё должна окончательно восстановиться, а подобная ситуация могла свести всё лечение на нет. — Значит, теперь на уроках я в ещё более бесполезном состоянии... прекрасно, — подытожила Кэтрин, явно озлобленно и с укором, уставившись на запястье, перематываемое эластичным бинтом. — Ради здоровья приходится чем-то жертвовать. — сочувствующе улыбнувшись, ответил Карлайл, и сердце Бенсон забилось чаще, вынуждая её покрыться легким румянцем, — Вот уж не знаю, отпускать ли мне тебя домой или оставить в больнице. Что скажешь о своём состоянии? — Уверяю вас, со мной бывало и хуже. Правда, возможно, травмы были не с такой частотой, — усмехнувшись и прижав к себе перебинтованную руку, ответила она. — Я серьёзно, Кэт, мне нужно знать, как ты себя чувствуешь. — сказал Карлайл, не отводя глаз от лица девушки, словно пытаясь отыскать точный ответ или едва заметный намёк на его опасения. Бенсон вздохнула и облизнула пересохшие губы. — Побаливает рука и немного голова, но это из-за раны. В целом, всё хорошо, — сосредоточившись, сказала Кэтрин, — если бы не Эдвард, то могло бы быть гораздо хуже. Признаю, я была к нему несправедлива. — Вам с Беллой очень повезло. — слова слетели с его уст слишком быстро, словно машинально и немного не естественно. Каллен взялся за очередную выписку Кэтрин, однако девушка, кажется, заметила эту перемену в поведении доктора, и продолжила: — Я, возможно, слишком бестактна, доктор Каллен, и правда прошу за это прощения, но можно ли задать вам вопрос? — когда он на миг поднял на неё глаза, она попыталась уловить хоть что-то, однако Карлайл вновь сосредоточился на бумагах, — Это касается Эдварда. — Кажется, он просто оказался в нужное время, в нужном месте, находясь совсем недалеко от вас. А Тайлеру всё же удалось остановить фургон, — губы Каллена растянулись в улыбке, — Вы с Беллой перенервничали и устали, так что настоятельно рекомендую отдохнуть. Нужные препараты я выписал и очень надеюсь, что ты будешь действовать по предписаниям, не нарушая их. — Да... я вас поняла. — Думаю, я уже изрядно утомил тебя просьбами быть осторожнее, и даже если ты пытаешься, тебя всё равно находят неприятности. — тёмно-шоколадные глаза Кэтрин, наконец-то, снова столкнулись с медовыми, и доктор на секунду запнулся, — Однако вынужден повторить это ещё раз. Мне правда не хотелось бы, чтобы ты травмировалась и попала в больницу, Кэт. — Благодарю, доктор Каллен. Девушка поднялась с кровати и, собираясь уже взять свой рюкзак и закинуть его на плечо, наклонившись, едва ли не столкнулась с Карлайлом. Оказывается, он решил помочь, однако весьма ловко и вовремя смог предотвратить удар. Бенсон не смогла сдержаться, чтобы не ответить на виноватую улыбку Каллена своей, весьма смущенной, и взяв рюкзак, направилась к дверям. Покидая палату, Кэт была не в силах устоять перед неведанно откуда возникшим желанием взглянуть на доктора напоследок, и он, словно почувствовав на себе её взгляд, оторвался от бумаг и их глаза снова встретились. Выйдя в коридор, на миг ощутив, как трудно передвигаются ноги — мысли об этом пришлось отбросить в очередной тёмный ящик разума — втянув в грудь воздух и резко выдохнув, выпрямившись, Кэтрин улыбнулась бродящему взад и вперёд дяде, навёрстывающем круги по коридору больницы. — Можно ехать домой. — обратилась она к копу и демонстративно подняла перебинтованную руку. — Меня подлатали. — Ничего не болит? — голос Джона всё так же был полон беспокойства и толики паники, кажется, он в растерянности и вновь не знал что делать — каждая травма девушки и проблемы, которые возникли перед совсем не имеющим того самого родительского чувства, вынуждали его изрядно нервничать. — Я уже на обезболивающих. — солгала она, попытавшись немного успокоить дядю, однако мысленно повторяла про себя, что как только доберется до дома — сразу же выпьет лекарства. Джон держал парку племянницы, а теперь забрал у неё из рук и рюкзак, хотя девушка решила ничего не говорить по этому поводу, пусть ему будет так спокойнее, — Ты видел Беллу? — Да, она была в палате с Кроули, я заходил. С ней всё хорошо, ни царапинки, — скрывая недовольство от такой несправедливости, проворчал он. — Значит, её уже выписали? — Вроде того, — ответил коп, неспешно бредя по коридору больницы, однако тут на встречу вышла Белла, раздраженно печатая сообщение на своём мобильнике, и Джон остановился. Девушка, заметив Кэтрин, захлопнула телефон, спрятала в карман джинсов, и сочувствующе улыбнулась, — Ладно, Кэт, я подожду тебя в машине. — Спасибо, Джон. — почти что в один голос сказали девушки и глупо заулыбались друг другу. — Как ты, Кэт? — Нормально, ничего страшного. — отмахнулась Бенсон. — Всё, как обычно — сплошные приключения. Осмотрев замотанную в эластичный бинт руку, которую Кэтрин, заприметив взгляд Свон, прикрыла здоровой ладонью, Белла закусила губу. Затем взгляд дочери шерифа устремился на пластырь и она вздохнула, покачав головой. — Нормально значит? Это, по-твоему, нормально? — Всё могло быть хуже. — ответила Бенсон и осторожно провела левой рукой по волосам, стараясь не касаться пластыря. — Лучше уж так, чем расшибиться в лепешку от удара фургона. — Да, в лепешку… — пробормотала Белла, заметно посерьезнев и о чем-то задумавшись, впрочем, Кэт и сама смогла найти нужный поток мыслей, так и кричащий ей во всё горло о машине Кроули и Каллене-младшем, умудрившемся как-то её остановить. — Так… — двинувшись вместе со Свон по коридору, начала Бенсон. — Что ты думаешь насчёт всего этого? — Ты о чём? — Да ладно тебе, Беллз, на лице ведь всё написано, — закатив глаза, проворчала она. — Парковка, машина Тайлера, Эдвард Каллен. Будто ты об этом совсем не думаешь. — Ну, да… думаю, — пробормотала девушка и чуть нахмурилась. — Только ничего объяснить не могу. Не вяжется это всё. Может, всё-таки слишком ударилась головой или из-за страха возникла галлюцинация. — Да, обе хорошенько приложились головами, а галлюцинация коллективная и прямо-таки одна и та же! — саркастически бросила Кэтрин и фыркнула, не выдержав из-за ноющей руки, головной боли и эмоциональной измотанности, — Да бред это, Белла. Полная чушь, вот что я тебе могу сказать. Ты видела, чтобы Эдвард был поблизости? — Кэт… — начала было Свон, остановившись и взглянув на девушку, голос которой стал слишком серьёзным, словно она ведёт допрос. — Где он был, Белла? — У своей машины, с остальными Калленами. — А где стояла его машина? — У ступенек в школу. — А твой пикап? — У выезда. — пробормотала Белла, сложив руки на груди. — Слишком большое расстояние. — Чрезвычайно огромное расстояние, чтобы добраться до твоего пикапа за считаные секунды, Беллз. — поправила её Кэтрин, — Покажи мне хоть одного человека, который может так быстро бегать, ведь даже легкоатлеты с такой скоростью не передвигаются. Давай думать логически… разве тебе не кажется всё это слишком странным? — Но что если нам правда показалось? — поддавшись своим сомнениям, спросила Свон и Бенсон прикрыла глаза, раздраженно сжав переносицу. — Белла, а вмятина на фургоне Тайлера тоже тебе показалась? — уставившись на девушку и подняв брови, ответила Кэтрин. — Да здесь всё не стыкуется, абсолютно всё просто ненормально. Это не удар головой, не коллективная галлюцинация — полная чушь — мы обе видели то, что видели. И я хочу услышать твои догадки, идеи, как всё это можно объяснить ибо мой мозг взял больничный. Голова раскалывается. — направившись дальше по коридору, добавила она и оглянулась на дочь шерифа, поспешившую догнать её, однако, едва ли они вывернули из-за угла, как Свон резко попятилась назад, потянув за собой Кэт. В просторном белом коридоре с громадными окнами с видом на Форкский лес, стояли и о чём-то оживленно перешептывались три фигуры, которые Бенсон узнала сразу же, осторожно выглянув из-за угла. Быстро спрятавшись обратно, она взглянула на опешившую Беллу. Доктор Каллен беседовал с Розали, явно пребывающей не в самом лучшем расположении духа, а так же с Эдвардом, при виде которого Бенсон ощутила прилив дрожи по всему телу, когда её разум вновь выдал картинки происшествия на парковке. — Чёрт возьми, Роуз, а что мне оставалось? — прорычал Эдвард, нависнув над сестрой, кипя от злобы. — Дать ей погибнуть? — Это касается не только тебя, а всех нас! Если уж на то пошло, ты спас их обеих, а не только одну девчонку. — прошипела в ответ Розали, раздраженно тряхнув золотистыми локонами, и скрестив руки на груди. — С одной проблем будет немерено, а тут и вторая, да ещё более настырная. — Я думаю, нам лучше поговорить в моём кабинете, — бархатистый баритон словно приобрел живую ипостась и мягко коснулся кожи Кэтрин, вынудив её непроизвольно вздрогнуть и, быстро сделав два шага назад, в сторону коридора, откуда они с Беллой пришли. Она было потянула Свон за собой, однако та вырвала руку и более решительно выглянула из-за угла, уставившись на Каллена-младшего. — Эдвард, можно тебя на минутку? — Чёрт… — едва ли слышно шикнула Кэт и обреченно вздохнула, ощущая всю неловкость ситуации. — Розали, — окликнул Карлайл приемную дочь, так и впившуюся взглядом золотистых глаз, пропитанных презрением и яростью, — Пойдём. — добавил он, коснувшись плеча блондинки, заставив её оторваться от Беллы и Кэт, наконец-то вышедшей из-за угла. Эдвард вздохнул, на доли секунды прикрыв глаза и, проведя рукой по растрепанным волосам, направился к одноклассницам. — Что? — довольно грубо и раздраженно прошептал он. — Как ты оказался рядом так быстро, там, на парковке? — взяла начало диалога в свои руки Свон, не отводя глаз от бледного лица Каллена-младшего. — Я стоял рядом, Белла. — Нет, ты был далеко, у самого выезда, — отрицательно покачав головой, ответила она, — Это видели и я, и Кэт. — переведя взгляд на Бенсон, добавила дочь шерифа, ища поддержки. — Я проходила мимо тебя, ты был у своей машины, у самого входа в школу. Пикап Беллы находился слишком далеко, чтобы до него добраться за такой короткий промежу… — Нет, — оборвал он её, уставившись своими золотистыми глазами которые, как Кэтрин на миг показалось, стали чуточку темнее, — Я был в паре шагов от вас. — Ты был далеко. — сказала Свон, соглашаясь с подругой. — От испуга и удара головой, и не такое привидится. — проворчал Каллен. — Вам показалось — вот и весь ответ. Не мои проблемы, что вы ничего вокруг не замечаете. — Я знаю, что я видела! — взбеленилась Белла, явно недовольная упертой ложью одноклассника. — Чёрт, Эдвард, ты остановил рукой фургон! Рукой, причём за какую-то миллисекунду. — сказала Кэтрин, — Я видела покорёженную дверцу, такое человек сделать не может! — И какое у тебя на это есть объяснение, мисс Всезнайка? — рыкнул Каллен, приблизившись к девушке в один короткий шаг и нависнув над ней, пользуясь преимуществом своего роста, — Что ты можешь знать из своих книжек, или тебе хватит и собственных мозгов для идиотских теорий? Никто вам не поверит, все считают, что вы ударились головами, наверняка испытали шок… — начал перечислять он, обретая всё больше уверенности с каждым словом, — очень испугались, что можете быть раздавленными фургоном. А у тебя и вовсе паническая боязнь быть расшибленной в лепёшку, Бенсон. — Эдвард, мы всё равно узнаем правду, хочешь ты того или нет. Гораздо проще, если ты просто расскажешь, как смог нас спасти, и всё. — чувствуя, как накаляется атмосфера, сказала Белла, не сводя глаз с бледного лица Каллена, губы которого поджались в раздражении. — Переходить на личности, так по-взрослому. Это всё, что ты можешь сказать? — собирая в кучу всё своё спокойствие, ответила Бенсон, с вызовом изогнув бровь. Золотистые глаза одноклассника вспыхнули от огонька злобы и паники, которые он пытался сдерживать и прежде, чем Кэтрин успела что-либо понять, её правую руку обожгло острой и резкой болью. — Тебе всё ещё хватает смелости? — прохрипел Эдвард, стиснув свои ледяные пальцы ещё сильнее. — Почему-то я её не заметил, когда на тебя летел фургон. — Эдвард, прекрати! — взвизгнула Белла, схватив Каллена за рукав куртки, — У неё растяжение, ей больно! — А тебе... хватило времени рассмотреть выражение наших лиц? — прошипела Кэтрин, с трудом сдерживая подступившие от боли слёзы. — Какое же отменное у тебя зрение, даже линзы с диоптриями не нужны. — Эдвард, мы просто хотим знать правду! — взмолвилась Свон видя, какой бледной становится Бенсон, сцепившая зубы с такой силой, что они противно скрипнули, — Мы никому не расскажем. Нам, и только нам нужны ответы! — Простого «спасибо» было бы достаточно, — прорычал он, — и ты ведь тоже не отвяжешься, да? — обратился он к Белле, переведя на неё взгляд, когда она отрицательно покачала головой, — Тебя ждёт разочарование. Огромное разочарование. — Мне больно. — прошипела Кэтрин и ощутила, как её ноги начинают подкашиваться, сердце колотится быстрее, а от дикой боли начинают дрожать губы. — Эдвард, — этот голос девушка узнала с самых первых ноток — бархатистый баритон, мягкий, приятный и, обычно, полный спокойствия, сейчас был напряженным и встревоженным, — Отпусти её. — доктор Каллен не отводил глаз от сына, пристально следя за его действиями, и выставил раскрытые ладони, словно жестом призывая успокоиться. Юноша на доли секунды прикрыл глаза и поморщился, будто действительно пытался взять себя в руки. Наконец-то он разжал пальцы, выпуская запястье девушки. Бенсон инстинктивно отшатнулась, увеличив дистанцию между собой и своим вредителем, и прижала руку к груди, накрыв её второй, словно защищая. Белла осторожно коснулась предплечья девушки, а её встревоженный взгляд без слов задавал вопрос: «с тобой всё в порядке?» — Извини. — коротко бросил Каллен-младший и, спрятав руки в карманы куртки, грациозно развернулся на одних каблуках, и перед уходом оглянулся на Свон, столкнувшись с ней взглядом. — Эдвард, зайди в мой кабинет. — поспешил обратиться к сыну Карлайл. Губы юноши сжались в тонкую полосу, и он стремительно удалился, покидая коридор. — Прости Кэт, всё вышло так по-идиотски. — виновато сказала Белла и вытащила из кармана звенящий мобильник. — Это Чарли… мне пора, извини. С тобой точно всё хорошо? — Нормально. — только и смогла выдавить Бенсон, заставив себя улыбнуться самой беззаботной улыбкой, давшейся ей неимоверно тяжело. Запястье горело от пульсирующей боли. Дочь шерифа кивнула и, отвечая на звонок, что-то быстро говоря отцу, едва ли не побежала к выходу из больницы. Внутри Кэтрин вскипала ярость, ведь из-за желания Беллы поговорить с Эдвардом, досталось именно ей. Однако, она поспешила себе напомнить, что сама виновата не меньше — нечего было подтрунивать Свон и наталкивать её на размышления. Проводив девушку взглядом, Кэт наконец-то выдохнула и, больше не в силах сдерживать истинное выражение лица, прислонилась к стене, отыскав в ней точку опоры. Она даже не сразу заметила доктора Каллена, подошедшего к ней столь беззвучно — Кэт вообще успела позабыть, что он по-прежнему остался в коридоре, а не ушёл вслед за Эдвардом. — Мне очень жаль. — в его голосе звучала горечь и сочувствие. С предельной осторожностью взяв девушку чуть выше запястья, он стал осматривать руку, едва ли касаясь ледяными пальцами, — Я не причиню тебе вреда, лишь проверю, нет ли новых повреждений, — поспешил объясниться Карлайл, когда Кэтрин вздрогнула от прикосновений. Впрочем, она просто понимающе кивнула и даже толком не ощутила, как Каллен снял бинт и вновь, скрупулёзно и со всей осторожностью, провёл осмотр — пульсирующая боль заглушала новые ощущения. — Он по-прежнему меня недолюбливает. — пробормотала она, не отводя глаз от рук доктора Каллена, осторожно охлаждающих отёк, а боль постепенно отступала, — Да я и сама виновата, всё это было слишком грубо с моей стороны. Извините, что поставила вас в неудобное положение. — Возможно по вине Эдварда синяк будет проходить дольше. Тебе нужно принять болеутоляющие и дать запястью полный покой. — ответил мужчина, как-то машинально проведя подушечкой большого пальца по слегка покрасневшей коже Кэтрин, зацепив старый бугристый шрам от кота, однако она, кажется, этого не заметила, подняв глаза на лицо Карлайла, — Я поговорю с Эдваром, его поведение было недопустимым, — добавил доктор, но, кажется, сказал он это больше для себя, чем для Бенсон, уже успевшей позабыть об инциденте с Калленом-младшим. — Не нужно, я правда перегнула палку. — ответила девушка, когда он аккуратно обмотал её руку эластичным бинтом, — Видимо, действительно нужно выбросить всё это из головы. — Карлайл промолчал и лишь поднял свои прекрасные медовые глаза на всё ещё слишком бледное лицо Бенсон, а после вздохнул и печально улыбнулся. — Слова Розали тоже были недопустимы, мне жаль, что она так считает и ты это услышала. Однако я думаю, будет действительно лучше если вы с Беллой постараетесь забыть это происшествие. — сказал доктор Каллен и отстранился, спрятав руки в карманы своего белоснежного халата. — Ещё раз спасибо вам. — ответила Кэт и, прижав к себе руку, вновь прикрыв её левой ладонью, направилась по коридору к выходу, стараясь унять бешено стучащее сердце. Карлайл глядел ей в след до того момента, пока она не скроется из виду, а после, прикрыл глаза и постарался расслабиться — его плечи были напряжены после инцидента с Эдвардом и Кэтрин. Ощутив былое спокойствие, он направился в свой кабинет.***
— Ты долго. — сказал Джон, заводя двигатель полицейской машины, когда племянница пристегнула ремень безопасности. — Я уже собирался идти за тобой. — Белла едва не устроила осмотр похлеще доктора Каллена. — солгала девушка, решив оставить происшествие с Эдвардом в тайне — незачем Джону все эти подробности. — Только можешь ехать не слишком быстро? — И не собирался. — ответил мужчина, неспешно отъезжая от больницы. — Завтра остаешься дома или всё равно хочешь пойти в школу? — Подловил. — слегка усмехнувшись, сказала Кэтрин. — Мистер Молина повезёт нас в теплицы, хочет показать, как делают «чайный компост» для растений и… — Понял, понял. — проворчал он. — Значит, ты как всегда. — Я могу делать пометки левой рукой, или попросить конспекты у Беллы. А домашку буду сдавать устно, если не удастся отсрочить некоторые задания… не думаю, что меня вообще освободят от них. Кажется, учителя уже задумываются над тем, что все эти мои травмы спланированы, дабы не учиться. — Глупости, — возразил Джон, — никто так не думает. Просто ты немного неуклюжая, вот и всё. Ладно, хорошо, ты пойдёшь в школу, но… — Руку не напрягать, быть осторожной. — оборвала его девушка, заулыбавшись, — Есть, сэр!