Срал да упал

— Так, слушай сюда, — Попов одернул задравшийся пиджак и пригладил выбившуюся из-за уха прядь волос, — ты сидишь где-нибудь в кустах, не палишься и забираешь этого своего Дырокола и уводишь только после того, как я его поставлю на задние ноги. Все понял? — Еще четыре раза назад, — Антон всего лишь на коневозке доехал до парка вместе с Арсением и Доппельгангером, но уже успел ужасно устать от постоянных напоминаний мужчины о том, как должна проходить встреча. — У меня хорошая память, вам не о чем беспокоиться. Между тем, если быть честным, Шастуну немножечко хотелось оказаться на месте дамы сердца Попова. Он, между прочим, для Арсения многое сделал, а эта фифа? Просто родилась? Антон подумал про себя, что мир пиздецки несправедлив, и, толкнув дверь автомобиля, вышел, чтобы поседлать коня. Попов тем временем прихорашивался, разглядывая себя в зеркало заднего вида, насвистывал простенькую мелодию собственного сочинения и не переставал поправлять галстук-бабочку, которая у Шастуна ассоциировалась исключительно с официантами. Доппельгангер, несмотря на вчерашнюю сорокаминутную прогулку неспешным галопом по полю, в такой ответственный для Попова день был как никогда весел и активен. Коневозки ассоциировались у него с выездами на старты, и сейчас жеребец был готов порвать парочку кляч, но когда вместо привычного для соревнований белого вальтрапа на спину опустился темно-синий, а на ноги никто не стал надевать ногавки, конь огорченно фыркнул Антону в лицо и решил, что будет мстить за такую наебку каждому, кого сегодня встретит. Первым делом, разумеется, влетело Шастуну — сперва недовольный Доппельгангер напрочь отказывался покидать коневозку, но, услышав строгое «я тебе сейчас яйца оторву, скотина», одним прыжком перескочил через трап, уронив Антона на траву и протащив за собой несколько метров. Парень пришел к двум выводам — что яйца этой немецкой гадине он не оторвет, а заставит Попова откусывать их, и что он совершенно не понимает лошадиной любви к свежей траве, которой он нечаянно набил себе полный рот. — Ты точно все запомнил? — не унимался Попов, маяча у отплевывающегося Шастуна перед глазами. — Это очень важное свидание! — Вы так говорите, как будто в коттедже планируете ее замуж позвать, — Антон поправил перекосившуюся уздечку на морде жеребца и с любовью щипнул коня за нос, — а не просто приятно провести вечер. — Мне просто нравится удивлять людей, — Арсений улыбнулся, разглядывая нетерпеливо топчущегося возле парня Доппельгангера. Да, недавний фокус с разлитым по всему полу и бриджам Шастуна кофейком был тем еще сюрпризом. — Тогда постарайтесь сегодня приятно удивить меня и усидеть на Доппельгангере, — попросил юноша, одернув коня, который окончательно пошел в разнос и вовсю тряс головой, прислушиваясь к звукам ударяющегося о зубы трензеля. — Больно он веселый сегодня. — Все будет чики-пуки, — Попов подмигнул Антону и, опустив стремена, запрыгнул в седло, — твои кусты — вон те, возле березы. Нет, вы только поглядите, он еще и кусты успел присмотреть. Шастун прежде отпускал многих своих учеников на соревнования и, конечно же, переживал за них больше, чем за себя, но при виде Арсения, болтающегося на беспрестанно дрыгающемся Доппельгангере, очко и вовсе сжималось так, что им можно было сгибать металлические ломы. У Антона определенно было дурное предчувствие. К счастью, ждать девушку долго не пришлось — она появилась возле небольшого искусственного пруда с крякающими в нем уточками всего спустя пару минут, где ее уже встречал Попов, вестибулярный аппарат которого мрачно охуевал от такой трясучки, которую ему устроил беспокойный Доппельгангер. Шастун всей душой надеялся на то, что Арсений после пережитого не наблюет на свою даму и не испортит свидание, но все же отметил, что такое эпичное начало дня задало бы тон последующей прогулке. — Давай… поводья… теперь нога… — бормотал себе под нос Антон, натягивая невидимый повод и подпинывая воздух пятками, — только не засри все, умоляю… Попов был на высоте — конь с первого раза послушно встал на свечку, тем самым, как Арсению и хотелось, впечатлив девушку. Причем конкретно впечатлив, потому что дама завизжала так, что Шастун непроизвольно вжал голову в шею, хоть и находился в нескольких метрах от источника звука. Так вы, товарищ Попов, позвали на свидание Витаса? Смело. Поначалу Антону было немного смешно и даже не жалко Арсения, который, должно быть, на некоторое время оглох, но после того, как Доппельгангер в своей манере подскочил вверх на всех четырех, резко развернулся и, попытавшись отбить по девушке задними ногами, катапультировал Попова в пруд, едва не сбив вынырнувшую из-под воды утку, парень зажмурился и сжал кулаки. Еба-боба, лучше бы пиаффе научил. Быстро взвешивая на ходу все возможные варианты развития событий и придя к выводу, что Попов вряд ли утонет в пруду глубиной по колено, Антон семимильными шагами ринулся прочь из укрытия догонять ублюдскую серую задницу. А заодно и спасти даму сердца Арсения, которая сейчас очень противно верещала, создавая звуковые волны поразительной отвратности. Впрочем, при виде длинноногого парня, фантастическим образом материализовавшегося из вполне безобидных кустов, дама глубоко вдохнула и заорала с утроенной силой, параллельно вставляя в свою речь словечки, совсем не свойственные деловой молодой женщине. На ходу галантно бросив даме «здрастье», Шастун в прыжке долетел до крутящего задом Доппельгангера, которому, кажется, осточертел весь этот цирк, и схватил его за поводья. Собственно, оказавшись в надежных руках, жеребец недовольно заржал и попытался самостоятельно избавиться от ненужного груза. «Ах, ты, серый жиробас! А я тоже тут не пальцем деланный!» Антон словно врос в землю обеими ногами, и Доппельгангеру ничего не оставалось делать, как позорно признать поражение. Он недовольно фыркнул напоследок и замотал головой, отказываясь мириться с происходящим. Дама, видимо, узрев, что ее жизнь больше не подвергается опасности получить по своей изящной белокурой головке подкованным копытом, перестала голосить. И то хорошо. — Ну же, тихо, — шептал Антон, осторожно почесывая нервничающего жеребца по носу, — все хорошо, никто тебя жрать не собирался. Подумаешь, бабища первый раз в жизни увидела лошадь. С одной стороны, ее можно было понять. Когда животное весом в полтонны вращает своей жопой так, что может ненароком уебать с левой, с правой, или даже с вертухана, тут поневоле вскрикнешь. Однако Доппельгангер вел себя хорошо и на дыбы встал без всяких заебов, только вот такой жест собственной невзъебенности от Попова как-то чересчур впечатлил его даму. Если она могла бы не орать, она бы не орала. Наверное. Хвала богам, она хотя бы пришла на встречу в платье, а не в куртке с капюшоном, ибо при создании некой серой жопы с ушами природа нехило постебалась и добавила в «Доппельгангер Стартер Пак» еще и иррациональную боязнь капюшонов. Поэтому, чуть только завидев это адское отродье и услышав характерный шуршащий звук, жеребец готов был улепетывать что есть мочи в любом направлении от источника звука. После того, как Шастун немного поводил разгоряченного жеребца, и тот уже вроде бы вернулся в состояние относительной стабильности, парень решил вернуться и проверить, чем же заняты другие участники сей драмы в двух действиях. А посмотреть было на что. Попов, эта самовлюбленная принцесса, чье чсв давно пробило потолок самой высокой башни, отчаянно пытался воззвать к отчитывающей его даме, но тщетно. Некогда белый костюм насквозь промок, тут и там висели ошметки тины, колени были заляпаны в грязи, видимо, при попытке мужчины самостоятельно выбраться из пруда. Зрелище поистине жалкое. Но у Антона защемило сердце: ну надо ж было так эпично обосраться. Как говорил отец Антона, как так, срал да упал. Дама, впрочем, не разделяла сочувствия парня. — Ты вообще своей башкой думаешь? — на первый взгляд хрупкая девушка наседала как танк. — Это ты так себе романтику представляешь? Выперся он тут на коне, принца, значит, решил разыграть. Я тебе тут нахуй Белоснежка, что ли? — Ага, а Шастун у нас гном, судя по всему. Причем все семь в одном лице. — У всех нормальные мужики, Стас Дарину в ресторан на крыше сводил, Димка для Кати романтик устроил дома, а ты-то куда? Блять, ну и где ж я так согрешила? Самое удивительное, что Попов резко превратился в нашкодившего щенка, которого натыкали носом в собственные какули. Он предпринял слабую попытку схватить свою девушку, — или уже бывшую девушку, — за руки, но та брезгливо отшатнулась. — Давай, сейчас платье мне еще засри, ага! — дама херачила словесные пощечины одну за другой, немедленно, но верно отправляя Арсения в нокаут. — Ань, ну послушай! — Попов выставил руки ладонями вверх, словно в примирительном жесте. — Ну прости, ну дурак я был. Просто… ну вот что ресторан? В ресторан я тебя и так могу сводить, что же мы там не видели? А романтик…ну дальше ж романтик, в коттедже. Мы бы сейчас туда сразу и отправились. — Ну надо же, и этот человек сегодня утром инструктировал Антона с такой интонацией, словно для его девушки это будет превеликое одолжение, но хер там плавал. Хер действительно поплавал. С утками в пруду. — В коттедже? — недоверчиво переспросила девушка, словно понимая, что зря надрывалась — счастье было так близко. Но назад пути не было. — Тогда зачем тебе лошадь? Чтобы вот она тут на задние лапы встала, — Антон мысленно отвесил ей подзатыльник, — покрутилась, а потом ты слез, и мы бы пошли туда? Ну дура-а-ак. Барышню, похоже, одолела словесная диарея — она не затыкалась ни на секунду, вереща противным голоском так, что слышал, наверное, весь парк. С каждым новым словом Шастуну казалось, что парочка уток уже точно откинула ласты после всего пережитого, а серые уши Доппельгангера грозились завернуться в трубочку, словно он был индийской лошадью. У Антона наконец-то проснулась совесть. — Прошу прощения, — парень подошел чуть ближе к источнику шума, ведя за собой упирающегося коня, — не могли бы вы вести себя чуть-чуть потише? Конь пугается, ребенок у вон той женщины на лавочке проснулся и теперь плачет, да и в целом как-то некрасиво выяснять отношения прилюдно. Доппельгангер вытаращил на девушку глаза и, опасаясь, что его вот-вот снесет звуковой волной, спрятался за спиной у Антона. — Нет, ну, не умеешь — не делай! — закончила та, замахиваясь рукой на Арсения, и переключилась на Шастуна. — Вот! Нормальный мужик! Прибежал, поймал коня, спас девушку, а ты где в это время был?! — В пруду, — Попов развел руками, окончательно убеждаясь в том, что с этой девушкой ему ничего не светит, и развернулся, собравшись уйти. — «В пруду», — уже более тихо передразнила дама. Какой-то внутренний радар нацелился на Антона. — Спасибо вам, я прям не знаю, что со мной сейчас было бы, если бы не вы! Как не знает? Если бы не он, не он, не он, не было б ее, ее, ее, не была б она такая, как сейчас, красивая такая. — Да не за что, — Шастун натянуто улыбнулся, — извините за этот инцидент. — Не извиняйтесь, — девушка рассмеялась, накручивая прядь волос на указательный палец, и сделала шаг к Антону, — а вам когда-нибудь говорили, что вы очень здорово смотритесь рядом с лошадьми? Доппельгангер всем своим видом показывал, что компания возлюбленной Арсения ему категорически не нравилась — ковырял копытом землю, тяжело вздыхал и каждый раз, когда на него смотрели, сердито прижимал уши. Шастуну же не хватало невоспитанности прямо сказать, что орущие ультразвуком создания его не интересуют, и уйти в закат вместе с конем. На заднем плане Арсений обернулся и выразительно приподнял брови. Учитесь, салага. Всего-то нужно было постоять рядом с конем, и она ваша. — Да, — соврал парень, шлепнув психующего жеребца по носу. — Вы уж извините, но я поеду потихоньку — лошадь устала. — Да, конечно, — расстроенно разрешила девушка, опуская глаза, но так просто сдаваться не собиралась. — А что вы делаете сегодня вечером? Парень, ошалев от такой наглости, слегка замешкался, но как только Доппельгангер прихватил его зубами за голень, ироничная манера общения тут же вернулась. — Отмываю его, — Шастун указал пальцем на остановившегося возле жеребца Арсения, — от тины. Из-за спины донеслась сдержанная усмешка, а вот мадам почему-то шутку не оценила и только презрительно хмыкнула. Впервые за свою недолгую жизнь Антон променял свидание с девушкой на какого-то мужика. Нет, а что? Один раз — не Эдвард Гал. — Я надеюсь, вы не очень расстроены из-за того, что сейчас поедете не в коттедж, а на конюшню. — Меня уже ничего не сможет расстроить. *** — Видишь, я, в отличие от некоторых, предусмотрительный, — самодовольно заявил Попов, указывая на свой чистый и сухой костюм, — оставил вчера пакеты из магазина в машине, а они сегодня пригодились, не пришлось в мокром сидеть, как тебе тогда. Зашкаливающее самолюбие Арсения не раздражало и не вызывало желание схватить что-нибудь потяжелее и зарядить этим чем-нибудь мужчине в висок — после сегодняшней неудачи Попов в глазах Антона по неизвестной причине перестал выглядеть горделивым говнюком, мнившим себя Д’Артаньяном среди пидорасов. И вроде никакой вины Шастуна в незапланированном заплыве Арсения не было — сам же виноват, что не усидел — парень не мог перестать чувствовать себя неудобно даже после того, как несколько раз извинился, попытался утешить Попова и заварил ему кофе. — Ну, она непременно успокоится, — неискренностью Антона разило за километр, — и все у вас будет хорошо. Еще сходите в ресторан. — Да уж не думаю, — фыркнул мужчина в кружку, — Аня-то уж точно не остынет. Думаю, это фиаско. Теперь я свободный человек. Арсений Сергеевич, а вы к кофе будете вафли или печеньки в виде сердечек? —  Кажется, вы не сильно-то и расстроились, — Шастун неловко усмехнулся. — Похоже, сегодня бы обошлось без предложений? — Да куда уж там, — Попов подпер рукой щеку и вдруг уставился на сидящего напротив собеседника. — Не поверишь, всего третий раз на свидание с ней собирался. Просто ну что вот это… рестораны, кафе, кино. Мне что, пятнадцать лет, что ли? Экая цаца. — Ну вот и решил, оригинально, типа принц на белом коне, все дела, — продолжал мужчина, как-то очень настойчиво разглядывая Антона своими голубыми глазищами. — Да и перестарался, кажется. Ну да ладно. Переживу уж как-нибудь. И куда подевались все язвительные шуточки? Лимит на сегодня исчерпан? — Знаете, — Антон отхлебнул остывший чай из кружки с котятами, — у меня есть предложение. Хотите, мы с вами съездим в поле? В качестве компенсации морального ущерба. — Хорошая идея, — Попов заметно повеселел и дважды кивнул юноше, — да еще и звучит как приглашение на свидание. А, вот и шуточки. — Да ну вас, — незаметно для самого себя засмущавшийся Шастун громко стукнул чашкой о стол и поднялся с кресла. — Еще раз меня подколете — поедете на Пичуге. — Только попробуй, — рассмеявшись, пригрозил Арсений. — Я ж найду лошадь с самой убогой кличкой, куплю ее и подарю тебе. Уж Попов-то в убогих кличках точно разбирается.