Меж листьев Изумрудного сна

Иирун уже почти привычно вновь встречать утра в молчаливом одиночестве. Лес тихо перешептывается молодыми травами, ивы мягко роняют слезы в воду, березы приглушенно сплетничают кокетливым шуршанием, высокие дубы благочинно вздыхают о жарком солнце, и вся эта блаженная тишь навевает, если честно, тоску, но жаловаться не приходится: работы, как и всегда, полно, земля полнится кошмарами, совухи вновь подцепили какую-то лихорадку, где-то на берегу мутировали лунапарды, в море испарилась рыба, наги третируют прибрежных мурлоков, с гор спускаются хищные птицы… Иирун временами жалеет, что не отправилась в путешествие вслед за Эйлаан. Может быть, тогда бы ей не было так скучно? И так одиноко. Странно, а раньше, до крушения Экзодара, жить здесь в полном одиночестве не казалось настолько мучительным. От мыслей отвлекает внезапное копошение над ухом, и Иирун резко поднимает морду, чувствуя, как тонкие усы разрезают воздух. Перед ней — один из недосатиров с миниатюрным журавлем на плече, и в руках у него — перевязанная яркой красной лентой коробка. — Это же ты, Иирун? — неуверенно шепелявит недосатир, подозрительно щурясь и уже готовя молот для защиты. Иирун устало фыркает, закатывая глаза, сбрасывает кошачью личину, разминая плечи и спину, и со смешком смотрит, как Оннис тут же покрывается румянцем и стыдливо прячет лицо, после чего спокойно забирает посылку, благодарно улыбаясь (и не удерживаясь от кокетливого подмигивания), и, перехватив коробку клыками, кошкой прыгает через окно в дом. Внутри пахнет сушёными травами и уже почти остывшей похлебкой, здесь под потолком витает свежий аромат древесины, смешанный со сладковатыми нотками магороз, здесь по углам стелится утренний туман, полный перистых непотревоженных сновидений, здесь тишина стынет неповоротливым медведем, зарывшись в лохматые заросли изумрудных папоротников. Иирун вдыхает стылую воду своего своего одиночества и раскрывает коробку, чувствуя, как с каждой новой секундой-пересмешницей в груди разгорается очаг. Внутри — пучок таинственно мерцающей Вуали Азшары, от стеблей которой тянет пепелищем, внутри — бутылочка ядреного эля и пара расписных деревянных кружек, внутри — струящаяся золотистым светом сорочка с извилистой вязью листвы по горлу, внутри — агатовые массивные серьги с серебряным полумесяцем… Внутри — далекий мир приключений, пахнущий свободой и свежей травой, морозными вершинами и морскими просторами, любимым смехом и милым уху бормотанием, шумные шквалы штормового ветра и веселое булькание дорожного котелка. Иирун с улыбкой смотрит на фотографии, на одной из которых передают ей привет Мюнуру с Альдрааном, со второй счастливо смеется Эйлаан на фоне Нордрассила, на третьей машет ей рукой Айреан, прикрываясь ладонью от солнечного света, и… по щекам у нее от чего-то текут слезы. Иирун смотрит в окно, следит несколько минут, как резвятся белки в тени деревьев, и, резко выдыхая, вылетает из дома, разрезая острыми вороньими крыльями пропитанный липкой тишиной воздух.