Гнев Анубиса

Обложка: https://vk.com/photo-198900804_457239025 Художник — https://vk.com/id106988680 Аудиоформат слушайте в нашей группе ВКОНТАКТЕ:https://vk.com/topic-198900804_46143548 США, Нью-Мексика, Ратон Бар «У Джорея» Маккри, когда поднимался наверх, увидел на ступенях спящую Амари. Подняв девушку, он занёс её в комнату и аккуратно уложил на кровать, но в его душе зажегся беспокойный огонек, так что он приложил руку к ее лбу и молнией побежал к Ангеле. — У неё жар, док！- громко хлопнув дверью, тот тяжело дышал, мня в руках свою и без того потрепанную шляпу. Циглер словно подорвалась, и они одновременно ворвались в комнату. Фария тяжело дышала, а по ее виску тек пот. Блондинка осмотрела рану и ужаснулась, резко изменившись в лице. — Почему ты не сменил повязку? ！- Ангела, прошипев, прикусила губу, — Черт. У тебя есть хоть что-нибудь, кроме алкоголя? ！ — Сейчас принесу аптечку！- Шатен было рванул, но его окликнул доктор. — Стой！И принеси самое крепкое, что у тебя есть！И ещё кое-что… — Циглер задумчиво почесала подбородок, думая. — Да что б тебя！Что ещё? ！- Ковбой возмущенно насупился, ожидая ее ответа. — Чтобы снять температуру мне нужна литическая смесь. Слушай внимательно. Мне необходимо: анальгин, димедрол, папаверин. И бутылку самого крепкого. Живо！ Маккри словно ошпаренный выбежал из комнаты. Ангела побежала с тазиком и полотенцем в ванную. Набрав холодной воды и принеся всё в комнату, Циглер спустилась вниз, захватила льда из холодильника, и бегом пошла наверх. Зайдя внутрь, она всё уложила на тумбочку, после чего приготовила компресс, намочив полотенце в холодной воде со льдом, и положила его на лоб Амари. — Ангела… Что… Черт… — задыхаясь, Фария прищурилась, пытаясь сквозь пелену разглядеть вышеупомянутую. — Всё хорошо, Фария, я рядом. — она взяла ту за руку, — Слышишь? Всё хорошо. — Я не… Никогда не умела пить. — брюнетка сокрушенно усмехнулась, поворачивая голову в другую сторону. — Это ерунда. Как поправишься, я научу тебя пить, — Ангела ободряюще улыбнулась. В комнату ворвался Джесси, его руки были заняты и всевозможными медикаментами. — Короче, вот три аптечки и бутылка виски. Только ей же нельзя сейчас алкоголь? — Маккри вопросительно поднял бровь. — Он для меня. Поставь их на пол. Так, что тут у нас, ага. Сделав необходимую смесь, Ангела помогла Фарре снять шорты. — Выйди в коридор, — мягко сказала Циглер шатену. Маккри без лишних вопросов вышел. Док достала шприц и вколола медикаменты Фарие в бедро, мельком заметив, что щеки Фарии ещё больше покраснели. Девушка смущается её, но почему? — Вооот, ерунда, не правда ли? — улыбнулась док, взяв бутылку с пола, и сделала глоток. Затем та перерезала повязку, — Сейчас будет немного щипать, дорогая, но ты же сильная, — она вылила на рану немного виски. Фария вскрикнула и внезапно схватила Циглер за плечо левой рукой. Ангела услышала тяжелое дыхание Амари. Бешеный ритм её сердцебиения, горячее дыхание и шёпот, -Почему мне с тобой так хорошо и вместе с тем невыносимо больно? В этом голосе… Было что-то необычное. Он не осуждал и не ругал. Этот вопрос для Фарии означал что-то большее, чем для Ангелы. Встретившись взглядами, Ангела чуть ли не захлебнулась, столь глубоки и необычайно красивы были глаза египтянки. Они смотрели прямо в душу, проникая и переворачивая там всё вверх дном. Циглер чуть-чуть приоткрыла рот, задыхаясь. Она не знала, что происходит, и почему она замерла, и не могла пошевелиться. Фария закрыла глаза, руками притянув к себе Ангелу за лицо и страстно целуя. Амари не смогла устоять от столь желанных губ, ведь они были так близко… Ангела была в шоке, но не воспротивилась этому. Она поддалась запретному плоду, игнорируя запреты, и отдаваясь желанию. «Что происходит? ！Это… Невероятно.» В голове Ангелы была сплошная каша. «Что я делаю? Ведь, между нами нету ничего кроме пропасти. Но, разве сейчас это важно?» А мысли Фарии тем временем шли плавным потоком. Их поцелуй был словно цветение белой лилии, что наполняет комнату невероятным ароматом, от которого начинает кружиться голова. Оба, словно забыв об окружении, отдались страсти и влечению. Холод, что окружал Амари, внезапно исчез, а на его месте появилось пламя, что способно сжечь все преграды. Внезапно Амари несильно оттолкнула Ангелу, опустив голову. Ангеле показалось, что внутри неё что-то оборвалась. И это что-то заново не связать, словно верёвку. — Ты… — Амари всё ещё не могла поднять опущенную от стыда голову, — Прости, но ты причиняешь мне боль. Я не знаю, что со мной происходит. Я… Я не знаю… — Фария, — она приподняла подбородок девушки и посмотрела ей в глаза, — Всё хорошо. Я с то… — Уйди, прошу тебя Ангела, — девушка была так… Её взгляд не вызывал отторжения или сожаления. Лишь невероятную боль. Не ту, что можно излечить лекарствами, медикаментами или препаратами. Эта боль — крик души. Её излечить практически невозможно. — Фария… — Убирайся, — ещё мгновение, и Фария могла бы сорваться на крик, — Ради всего святого, Ангела. Циглер встала, опустошенная всем этим, и направилась к выходу. Её сердце тоже было ранено, а рассудок взбешен. Она не могла найти объяснения тому, что произошло за эти минуты. Подойдя к двери, та обернулась. — Я не машина, Фария, я — человек. И как у каждого человека, у меня тоже есть чувства. Амари осталась наедине со своим холодом. Сердце снова покрылось слоем льда. Единственное, чего сейчас хотелось Фарре, это снова напиться и провалиться в небытие. Но тишину прервала влетевшая пачка сигарет, зажатая вместе с зажигалкой и запиской. На небольшом листке было послание от Маккри: «Я знаю, что ты любишь подымить, когда одна. Но сигареты я тебе не давал. П.С. Как всё прошло?» Искренне улыбнувшись, Амари закурила. Джесс всегда находил с ней общий язык в детстве. И даже сейчас, он словно всё видел. Знал, что её тревожило, и хоть как-то пытался помочь. Положив компресс на лоб, девушка закурила. Никотин постепенно распространялся по её организму, наполняя мозг приятным головокружением. Так бывало, когда не куришь более суток, но при том это мгновенное удовольствие, а чтобы насладиться им вновь, ждать придется слишком долго. Докурив, она выкинула в окно окурок, и попробовала заснуть. Ей стало намного легче после оказанной помощи. Она и не заметила, когда Ангела успела её перевязать, в боку был лишь легкий дискомфорт. Усталость давала о себе знать, веки будто наполнились свинцом, и, широко зевая, Фария провалилась в столь желанное беспамятство, надеясь увидеть сладкие сны. Гэндзи скрывал своё оружие и внешний вид под обилием одежды местного народа. Шлем пришлось снять, хоть это и доставляло ему немалый дискомфорт. Прибытие в Кабул не далось ему легко, но теперь он здесь. Прибыв в лагерь, его сердце забилось в бешеном ритме. Везде сновали афганские военные и голубые каски ООН, полицейские и сотрудники медицинской службы. Лагерь был разгромлен. Во многих местах до сих пор не убрали тела, что источали гнилостно-сладковатый запах. Поборов тошноту, он направился прямиком к центру, где стояло трехэтажное здание. Ангела в письмах говорила, что с начала войны в соседней стране та помогала беженцам и своё место работы описывала как «трехэтажный дворец, который в любой момент может стать её могилой». Пробравшись внутрь, мастерски минуя кордон военных, Гэндзи стал искать какую-нибудь зацепку о Ангеле. Мысль о том, что она могла умереть, терзало его сердце. Он не мог высказать своих чувств ей в лицо. Он смог побороть сильнейших клан якудза, пройти сотни сражений и остаться в живых там, где была лишь смерть. Но открыться женщине, к которой испытывал чувства большие чем дружба, не мог. На первом и втором этаже ничего не было, кроме следов ожесточенного боя. Его удивило, как здание выстояло после всего этого, ведь как минимум на первом этаже взорвалось нечто большее, чем просто граната. Второй этаж был поврежден меньше. Его внимание привлекло единственное разбитое окно. По масштабу разрушения, было понятно, что из него словно вырвался человек, но внизу не было следов крови или падения. Поднявшись на третий этаж, он стал осматривать комнаты. У комнаты, что отсутствовали двери, тот забеспокоился. Войдя внутрь, Шимада-младший увидел надпись на разбитой двери: «Доктор Ангела Циглер» Внутри японец лицезрел картину полного хаоса и уничтожения. Диван был изрезан и перевёрнут. Стол разбит в щепки, а у миниатюрной кухни было тело с опущенной головой. «Коготь» — промелькнуло у него в голове. Посмотрев то, что осталось от шкафа, он заметил что-то под слоем бетонной крошки. Это были фотографии. Всего три. Общая с первыми агентами Овервотча, вторая с ученым Уинстоном, а третья… С ним. Тогда, он на минуту забыл, что является киборгом, и, улыбнувшись в камеру, сфотографировался с доктором Циглер. Он и подумать не мог, что док сохранит это фото. Забрав фотографии, Гэндзи посмотрел на кухню. Уцелела лишь Швейцарская кофеварка. Гэндзи помнил, что Ангела постоянно пила кофе, и любила этот напиток. Отключив чудом сохранившуюся кофеварку, он уложил её в свой переносной рюкзак. У него была сумка, он знал, что она необходима, а вот для чего — его это не особо волновало. Учиться доверять чутью научила его именно Ангела. Пройдясь по комнатам, тот вошел в спальню. Точнее то, что от неё осталось. Под разгромленной кроватью, Гендзи увидел крошечную линию. — Люк！ Проведя пальцем по линии, он откопал из-под завала ручку. Потянув ее на себя, он обнаружил небольшой тайник, в котором находился костюм Ангелы «Валькирия». Уложив его так же в сумку, он направился к выходу. Доказательств тому, что девушка погибла, не было, но и тому, что жива — тоже. Тогда, где же её искать? Фария не видела снов. Её разбудили всё те же ласковые лучи солнца, что проникали в спальню и вчера. На часах было уже 11:39. Довольно потянувшись, Фарра надела вчерашнюю одежду, и, сменив майку, направилась в душ. Сняв обручи с волос, девушка приняла ванну. — Ох-хо-хо, как же я мечтала о ванне！ Внезапно, она вспомнила, что была ранена, и её перевязывали, а вчера… Посмотрев на место ранения, она увидела затягивающуюся рану. Удивительная регенерация. Отбросив мысли о ней, Фария погрузилась в омут наслаждения от простейшей процедуры. Вода быстро наполняла объёмную железную ванну, а Амари лишь закрыла глаза, расслабившись. Но в голове снова и снова проносились мысли о вчерашнем дне. Утром её нашел Джесс, и у неё был сильнейший жар. Казалось бы, еще мгновение — и смерть. Но Амари была спасена. Открыв глаза, она просто смотрела в потолок, на яркий свет лампочек. Она услышала тихую, но приятную песню с первого этажа. Мы в западне, И не выбраться мне, Любовь к тебе ведь так сильна… — Вчера… Что я натворила… — шептала Фария. А тебе не понять, Что заставляешь страдать, Совсем не веря в мои слова… — Почему я так глупа? Что произошло? Что на меня нашло? Не сделать и шага вперед Когда доверия нет Мечты не долог полет, Имея подозрений след. И знакомая моя Скажет «Привет!», пройдя — Я ведь увижу подозренье в глазах у тебя? И снова и всегда Ты пытаешь, где я был вчера, Не замечая влажные глаза, А я действительно рыдаю… — Я, наверно, слишком сильно себя накручиваю. Ведь, не было ничего особенного. Лишь… Поцелуй. Не сделать и шага вперед Когда доверия нет Мечты не долог полет, Имея подозрений след. Сохрани любовь, Высушив слезы вновь Не губи красоту, что вместе познали… Девушка погрузилась под воду, пытаясь не слышать душераздирающие слова певца. «Нет, это был не просто поцелуй. Это было нечто куда большее, чем просто дружеский жест.» — её мысли неслись бурным потоком. Пойми же, детка, раз и навсегда: Тебе не вру я никогда Ммм… да, да! Мы оказались в ловушке! Я не могу выбраться, Ведь я слишком сильно люблю тебя, милая. Сил сдерживать дыхание больше не было. Dsyshyed, Фария хватала ртом воздух. Мокрые волосы полностью скрыли её лицо, пришлось отвести их назад и снова пытаться сосредоточиться. К её сожалению, песня не закончилась и продолжала давить на потрепанное сердце. Как же ты не видишь, Что творишь со мной, Когда не веришь моим словам? Мы не можем больше быть вместе Из-за подозрений. И невозможно строить планы На почве подозрений. Что ж, если мой старый друг Заглянет, чтобы поздороваться, Увижу ли я по-прежнему подозрение в твоих глазах? Ну вот, опять Спрашиваешь, где я был. Разве ты не видишь моих искренних слез? Я плачу. Мы не можем больше быть вместе Из-за подозрений. И невозможно строить планы На почве подозрений. «Не можем быть вместе?» — она не желала верить в это. «Стоп. Минуточку, а какого черта мы должны быть вместе? ！Мы же девушки в первую очередь» О, не убивай нашу любовь! Или высуши свои слезы. Не дадим столь прекрасному чувству погибнуть! Милая, ты же знаешь, Я никогда тебе не лгал… Ммм… Да, да… Фария так и сидела в ванне, слушая столь грустную, но вместе с тем и прекрасную песню. Ситуация, о которой поёт исполнитель, была так похожа на её. Неужели это происходит с ней? Химия… Эти порывы, желания. Губы, взгляд, волосы, источающие столь манящий аромат, дыхание, снова губы, нет, что-то здесь не так! Ведь, это неправильно, но всё же. Почему ей хочется… К ней? — Фария！- брюнетка услышала крик Джесси, — Ты там утопиться собираешься? ！ Девушка вырвалась из своих размышлений и крутанула кран. Ванна давно наполнилась, а избыток уже во всю повалил за пределы комнаты. — Ох прости！Джесс я всё возмещу！- она не знала, что и делать. Достав пробку, она дождалась, когда уровень воды понизится хоть на четверть. — Забудь, спускайся завтракать, Фария. Воду я потом уберу. В зале царила абсолютная тишина, если не считать проигрыватель, что переигрывал хиты прошлого века. Ангела, проснувшись первым делом, сняла повязку с Фарии, изумившись тому, что рана почти затянулась. Жара не было, а Амари сладко спала. Она так и просидела минут десять, просто любуясь красотой этой девушки. Время — удивительная штука, а судьба — та еще сука! Когда-то ты видела весёлого, наполненный энергией и стремлениями подростка, который радовался каждому дню, несмотря на войну с омниками. А теперь… Теперь перед ней сильная женщина, которая сама решает, как ей жить, ломая преграды, и стирая барьеры. Рука сама потянулась к щеке египтянки. — Какая же ты красивая, Фария, — не скрывая улыбки, Ангела осторожно наклонилась и легонько, едва касаясь, поцеловала её в губы. Услышав шаги, та аккуратно встала и направилась к выходу. В баре Джесси уже мастерил для них завтрак. Две кружки, манящие своим запахом кофе, уже стояли на стойке. С кухни, из-за барной стойки, исходил запах, вызывавший урчание желудка и сильное желание съесть что-нибудь вкусное и жирное. — Привет, док. Не спится? — он поставил на стол тарелку с яичницей и беконом. Сверху на завтраке красовалась улыбающаяся рожица, сделанная из бекона и сваренных желтков. — Я не привыкла так много спать. — Посмотрев на кулинарный шедевр Маккри, та натянуто улыбнулась. — Очень мило. — Я ещё и не такое умею. — Улыбнувшись в ответ, тот достал бутылку с текилой, выпил рюмку, и закусил лимоном. — Утро начинается не с кофе, Ангела. — Тебе не кажется, что ты слишком часто пьешь? Он смерил её насмешливым взглядом. Затем посмотрел в сторону единственных гостей, что сидели в углу. Ангела поймала его взгляд и как можно скромнее, посмотрела туда же. Её удивлению не было предела, ведь там сидел местный шериф, что уплетал свой омлет с курицей. Потом, она увидела плакат, где за голову Джесси назначена награда в 40 миллионов долларов. Всё, что она смогла сделать — это раскрыть рот в немом вопросе. — Эй, Боб, старый ты пень！- засмеялся Маккри, — Как поживает твоя женушка? — К несчастью, продолжает мне колупать мозги. Что б её, старую кобылу, дери. — заулыбался шериф, — Ты, кстати, слышал — мистер Ричард Дэвид Кларк, — полное имя он высказал в насмешливом тоне, — Снова этот старпер балатируется в президенты. — Парню просто понравились секретарши в Белом Доме. — наливая бокал темного пива, он направился к шерифу. — Господин президент желает перемен в обществе, — Боб указал вилкой на садящегося рядом Джесси, — Хочет продвинуть в массы идею о перестройке всей системы правления！Сумасшедший！Даже этот засранец Эдвард Пэттисон, что постоянно у школ ходит абсолютно голым, как обдолбается очередной дозой, не ляпнул бы такую собачью хрень. — Ты, Боб, человек старой закалки, — сделав глоток пива, Джесс закурил. — Нихрена подобного. Мне всего 54. Я еще ого-го, что могу. — Он, закончив завтракать, встал и потянулся к кошельку, но Джесс его опередил. — За счет заведения, Боб, — он пожал руку шерифу, — И не смей меня переубеждать, старый пень, — его улыбка всё также была обворожительна. — Странный ты парень, Джесс. Но я рад, что ты в моём городе. В Санта-Фе ещё те ублюдки, одно радует, благодаря тебе — у нас настоящая идиллия. — Он убрал кошелёк. — Скучаешь по старым денькам? — Есть немного. Но безопасность людей на первом месте. Давай, Маккри, не пропадай. Он вышел через главные двери, а Маккри вернулся за барную стойку, допил до половины свой бокал и нагло улыбался в охреневшее от этой сцены, лицо Ангелы. — Но как? ！- её глаза были размером с блюдце. — Есть вещи, чью ценность не измерить деньгами. Они просидели в беседе долгие часы. Болтали, в основном, обо всём, что в голову лезло. Ангела узнала много нового от Маккри. Теперь она смотрела на него другими глазами. Он изменился, и очень сильно. Жизнь его потрепала не меньше её самой, но он стал сильнее и, несмотря на множественные испытания, смог остаться самим собой. Весёлым, оптимистичным и чертовски крутым ублюдком. — У Боба еще не было лысины на макушке, когда я сюда приперся. Мне сразу приглянулся этот бар. Местный сброд здесь частенько устраивал драки, а здешние, самозваные «Мафиози», мерились кулаками. Я оказал содействие в их отлове и покончил с волнами преступности. Взамен попросил лишь две вещи: доверие и этот бар, — он развёл руками, словно подчеркивая, что всё вокруг его и только его. — Старик долго отнекивался, но после случая покушения, мигом отбросил последние сомнения. Он обычно перед работой заглядывает ко мне. Ключи у него есть, поэтому, если меня нет, то сам готовит завтрак. Его жена — абсолютный ноль в плане готовки. — Невероятно, Джесс, — она восхищалась им, — Столько трудов ради чужих людей. — Городок Ратон с 10 тысячами населения — моя маленькая обитель. И знаешь, пока Шериф работал тайком со мной, ему ни разу не приходилось использовать свою пушку. — Я даже и не знаю, что сказать… — Ешь давай, а то итак уже остыло. — Согрей, пожалуйста. — Женщины…