Аллергия, G
21 апреля 2018 г. в 23:24
Единственным человеком, которому зима если не шла на пользу, то как минимум мотивировала поскорее расправиться со всеми поручениями, чтобы освободить время на созерцание этого времени года, была Мойра О'Доран. В отличие от общей массы коллег она проверяла не календари, а термометры и заметно оживлялась, замечая на них минусовые значения. Чаще уходила на перерывы, покурить или поморозить руки. Словом, идиллия.
Сформировалась закономерность: крепче холода — крепче моральное и физическое здоровье лаборантов. Впервые в своей практике они могли пообедать не второпях за углом, а полноценно усесться за стол, обменяться новостями, помочь друг другу с проектами. Ходили мнения, будто требования доктор О'Доран выполнимы, но пропадали, стоило женщине вернуться с проверкой прогресса. Тут же ее подопечные по-заячьи испуганными глазами выискивали доктора Циглер, зная, что она единственная способна спасти их.
В такие мгновения Ангела проклинала и развитую эмпатию, и глубокое чувство ответственности за чужие судьбы, предполагая, насколько проще без них стала бы ее собственная. Только эти мечты и грели ее, стоящую на открытом балконе в середине зимы. Свет играл на пластах снега, занимавших все плоские и накрененные поверхности, словно на солнечных панелях, и пробуждал в глазах острую резь. Две футболки под водолазкой не могли ничего противопоставить северному ветру, вынуждая беспомощно заворачиваться в лабораторный халат. Однако мучительнее всего были разговоры. Холод вызывал в старшей коллеге маниакальное желание обсудить все на свете, включая то, что было оговорено несколько минут назад. Вмешательство Циглер в ее монологи оставалось на уровне мотаний головой и угуканий через стук зубов, что, впрочем, не стесняло Мойру, а наоборот распаляло.
Рассказ прервался тихим всхлипыванием. Ангела вжала шею в плечи, надеясь, что секундная слабость останется незамеченной. Потерпеть еще немного, и они вернутся в приветливый холл базы, где зажужжит, соскучившись, кофемашина и на обогревателях загорится плюсовая температура. Немного, в течение которого девушка не будет различать ничего, кроме бесконечного белого пятна, из-за разыгравшейся аллергии.
Необязательно доктору О'Доран знать, что для Циглер короткий выход на мороз оборачивается ринитом, а более продолжительный — яркой сыпью по лицу и шее. Пусть все останется как есть. Пусть Мойра продолжит звать ее на перекуры и не станет носиться вокруг с ящиком таблеток, пусть Ангела встанет в минус двадцать на балконе со своей снежной королевой и не испугается мигрени, которая навестит ее после. Пусть они побудут парой обычных людей.
— Если в твоем столе не найдется лекарства, я тебя убью, — проворчала над ухом О'Доран, обвивая цепкой рукой запястье девушки.
Лицо той, кажется, защипало с двойной силой. Тело расслабилось, позволяя утянуть себя в теплое помещение, пока красный нос продолжал задорно шмыгать. Плиточный пол отзывался на их шаги громким и твердым звуком, который доходил до Циглер отдаленно, словно она была по уши погружена в воду.
— В этом нет нужды, — сиплым голосом удостоверила она. — Аллергия справится быстрее.
Разноцветные глаза прищурились, готовые оспорить ее теорию.
Примечания:
ребята-аллергики, душой я с вами!
должно было выйти в далеком феврале, но что-то пошло не так.