***
После нескольких горячих партий галстук боло в виде круглой металлической броши на шнуровке, в центре которой виднелась гравюра более светлого оттенка с изображением в профиль змееподобного существа с закрученным хвостом, крыльями и задними лапами, заметно ослабил давление под воротником хлопковой сорочки. Возможно, под гнетом скверного настроения, вынуждающего реагировать еще более остро на духоту, Рик окончательно стянул бы его с шеи, припрятав в карман брюк. Но потерять подобие семейной реликвии в каком-то кабаке было бы не лучшим выходом. Бутылка рядом с ним уже успела опустеть на половину, а оживленность в игре позволяла отвлечься от терзающих мыслей. Груббер трещал языком, не переставая, словно намереваясь заболтать соперников до смерти. И заодно привлечь внимание Олимпии, лишь изредка нарушающей привычное безмолвие парой скудных фраз. Ее ладонь лежала на широком плече темноволосого мужчины, намеревавшегося раздеть сотрудников полиции до трусов, учитывая, как ловко ему удавалось одерживать верх в игре. Внимательный женский взгляд следил за каждым ходом, что даже наталкивало на мысль, что ей интересен сам процесс карточного блефа, нежели общение с клиентом, который, увлекшись игрой, на некоторое время оставил ее в покое. Карты в руки шли довольно паршивые, но сдаваться просто так Рик не намеревался. На еще одну ставку наскрести он в состоянии. К тому же, с окончанием игры они с Груббером отправятся восвояси, в то время как заимевший ее компанию на вечер клиент сможет уединиться с ней, наконец-то получив желаемое. Осознанно или нет, но лейтенант был готов зубами цепляться за любую возможность продержать их здесь как можно дольше, стараясь не задумываться о причине не отступающего чувства досады, забитого ржавым гвоздем под ребрами. — Смотрю, нервы у вас крепкие, — с явной издевкой в тоне прыснул игрок, всматриваясь в свои карты, словно у него в руках было целое состояние. — Я бы рекомендовал отступить, господа. Но ставки уже сделаны. Пустив в его сторону непрошибаемый взгляд, встающий комом в глотке зазнавшегося подонка, Рик осторожно приподнял свои карты, расположенные на столе рубашкой вверх, пытаясь просчитать возможные варианты. Ладонь вновь потянулась к рюмке, на дне которой еще оставалась горячительная жидкость, отливающая благородным янтарем под пламенем свечи. Пока он не почувствовал ненавязчивое прикосновение чье-то ноги под столом, вынудившее его на мгновение остановиться. Не имея возможности зрительно проследить, кто именно задел его, беря в расчет небольшую площадь стола и длинную темную скатерть, лейтенант предпочел не реагировать вовсе, вновь подключаясь к разворачивающейся дискуссии. Аккуратность и в некотором роде мягкость прикосновения практически безошибочно наталкивали на мысль, что оно принадлежало не мужчине. Не заметив каких-либо изменений в мимике ее лица, он пришел к выводу о случайности произошедшего. Однако повторное, более продолжительное и ощутимое прикосновение тонкой щиколотки, скользнувшей по его брюкам вверх, отозвалось приятным покалыванием под ложечкой, сразу же развеяв ранние домыслы. Воспользовавшись распаляющимся между Груббером и игроком спором, Рик практически сразу столкнулся с чистейшим взором ее радужек, аккуратно прощупывающих его эмоции через призму кобальтовых «колец», словно намереваясь что-то донести. Женская рука ненавязчиво скользнула к ее подбородку, разместив пальчики на красивой скуле с противоположной стороны от клиента. После чего указательный и средний пальцы по очереди начали отстукивать некий ритм, словно играя на клавишах. Помимо эстетического удовольствия от наблюдения за ее плавными движениями, Рик пытался уловить смысл происходящего. Ритм отстукивания определенно нес в себе какую-то информацию, периодически повторяясь, но понять его значение без каких-то обозначений было крайне затруднительно. Словно осознав, что собеседник не может уловить сути в немом диалоге, Кушель вновь лоснящимся движением скользит щиколоткой по его брюкам. Женский взгляд осторожно покосился в сторону карт, удерживаемых в руках ее клиента, на плечо которого она по-прежнему легонько опиралась, а тонкие фаланги принялись отстукивать тот самый ритм, сделав несколько небольших пауз, обозначающих смену карт. Чужая душа — потемки, а в женской и вовсе можно безвозвратно заплутать. И почему она стала столь благосклонной? Если только это не плод его фантазии, спровоцированный избытком алкоголя. Фортуна поистине капризная дама, но сегодня она улыбнулась ему бездонными глазами цвета пепла. Знание карт соперника заметно облегчает жизнь, позволяя распознать блеф. И именно этого не хватало Рику для успеха. Без какого-то сопротивления со стороны клиента заглядывая в его карты, и, по мере необходимости, в «веера» его коллег посредством женских уловок, Кушель продолжала вводить в курс дела своего «подельника», стараясь не привлекать лишнее внимание к их взаимодействию. Отчасти, Рик пришел к выводу, что это изощренный способ мести недооценившему ее карточные навыки мужлану, довольно резко обозначившему ее лишь в качестве «элемента декора». Он не исключал, что в случае ее участия в партии, Кушель, возможно, и смогла бы утереть нос каждому, продемонстрировав отточенные за время общения с мужчинами навыки блефа. Пусть она всего лишь доказала наличие общего представления о правилах и обозначении карт. Конечно, мужская гордость слегка взыграла, хлестнув по его «эго». Сложно назвать проявлением мужества и чести — прибегать к помощи женщины, без которой, вероятнее всего, игра была бы не такой успешной. Но разве можно отказаться от скользящей по его бедру женской ступни, от прикосновений которой даже сквозь ткань брюк дерет мороз по коже, отзываясь приятным напряжением, скручивающимся в тугой узел внизу живота. Чем больше раз он одержит вверх, тем дольше сможет испытывать на себе ее внимание. Вечер заиграл новыми красками, а заядлый игрок, намеревавшийся ранее одержать блицкриг, невольно зауважал полицейских, быстро нагнавших его по количеству очков. Игра и вправду становилось нескучной, подстегивая его изощряться все более умело в попытке обставить их. — Развейте наши представления о титанах, — неожиданно выпалил он, так же успев принять на душу немного дурманящего спирта. — Выдумка ли это, или за стенами и вправду бродят уродливые твари, намеревающиеся сожрать всех нас. Вряд ли внутри стен найдется хотя бы один человек, ни разу не слышавший старой как мир «байки» о титанах. И Подземный город, несмотря на свое наиболее «безопасное» расположение, не был исключением. Лишь ленивые жители ни разу в своей жизни не сокрушались насчет бессмысленности существования Разведкорпуса, на который уходит весомая доля провизии со слов Лейб-гвардии. Не говоря о самой причине их заточения под землей, вытекающей из существования жадных до человеческой плоти гигантов, многим кажущаяся смехотворной и совершенно беспочвенной. — Нам не доводилось их видеть, — с некой серьезностью проронил Груббер, подкидывая на стол карты, сверкающие красными орнаментами. — Но разведчики возвращаются не в полном составе после каждой вылазки. Слушая вполуха, Рик по очереди изучал мимику каждого соперника, стремясь распознать для себя что-то важное. Однако концентрироваться становилось все сложнее, учитывая скользящее движение маленькой ступни, с некой нежностью продолжающей будоражить его сознание. И давно ли ему стало приносить удовольствие подобное? Кушель также старалась избегать встречи с его глазами, лишь изредка позволяя себе взглянуть на него. Напускное безразличие, контрастирующее с нежностью ее движений, ползущих все выше. — Может, у них там какой-то религиозный обряд? — подключился еще один игрок, пригладив кончик усов с прищуром профессионального шулера. — Приносят жертвоприношения на каком-нибудь алтаре за стеной «Мария», — продолжил он, со скрежетом придвинув столбик монет к общей куче в центре стола, безмолвно повысив ставку. — А после попивают кровь своего товарища во имя неистового божества. — Прям как моя теща, — зажав в зубах папиросу, прыснул клиент Кушель, вытащив из кармана пиджака скрутку денег, намереваясь поддержать ставку. Прокатившаяся над столиком волна гогота постепенно стихла, так и не коснувшись двоих, словно пребывающих сейчас в другом мире. — Стены и вправду такие огромные и величественные? — неожиданно подхватила Кушель, когда рука клиента намеревалась скользнуть к ее бедру. Что вынудило, поправив подол платья, чуть приподняться на сидении, аккуратно увернувшись, стремясь не вызвать у него подозрений. — Я был лишь на стене «Сина», — прорезал прыскающие реплики приглушенный голос Рика, не намеревавшегося упустить возможности перекинуться с ней парой фраз. — Но… зрелище завораживающее. Пусть и совершенно несравнимое с чуть прищуренным взглядом напротив, источающим желание выслушать. Плавно и неспешно, ее ласки успели заметно осмелеть, начинаясь с легких и даже скромных прикосновений тонкой щиколотки, до лоснящихся движений стопы на внутренней поверхности его бедра, едва не доходящих до недремлющего органа. Обучают ли в борделе подобным манипуляциям, или же это ее придумка, но она словно удовлетворяла собственную потребность прикоснуться. И ему это бесспорно нравилось. — Когда ты стоишь у подножия, нужно сильно задрать голову, чтобы увидеть кромки неба над ней… — продолжил лейтенант, понятия не имея, какими ощущениями отзывался его глубокий голос в сознании Кушель. Волоски на коже как по команде вставали дыбом, вызывая холодок, прокатывающийся металлической цепью по всему телу. — Тебе-то, может, и сильно, — протянул Груббер, не упустив возможности подтрунить над приятелем. Пропустив наблюдение коллеги мимо ушей, совершенно не комплексуя по поводу своих внешних данных, Рик продолжал ощущать приятное потягивание ниже живота, спровоцированное более осязаемыми прикосновениями. Не испытывая какого-либо диссонанса от происходящего, он и внимания не обратил, как незаметно увеличилось расстояние между его расставленными бедрами, не оказывающими какого-либо сопротивления ее скользящим движениям. — Но, там, наверху… когда между тобой и землей ложится высота — мир как на ладони, — пытаясь подобрать слова, слегка рассеивая окутывающую сознание негу, делился он ощущением, привлекая внимание не только собеседницы, но и других игроков, ни разу не видевших солнечного света. Ошарашенность окружающих помогла укрыть его левую руку, непринужденно нырнувшую под стол. — Каждый дом, переулок или дерево. Видно самые мельчайшие детали, что ранее были не заметны. Мужские пальцы касаются гладкого тыла стопы, окутанной тонкой тканью чулок, что едва укрывается от взора присутствующих. На мгновение Кушель прикрывает веки, что сопровождается легким дерганьем уголков ее губ, выдавших эмоции с потрохами. Благо, только ему. — Словно, стоит лишь протянуть руку — и ты сможешь что-то изменить, — пояснил он, продолжая с неподдельной лаской приглаживать тыл лежащей на его бедре стопы, едва дотрагиваясь ногтями через тянущуюся ткань чулок, что отзывается прокатившимся по всей девичьей ноге разрядом, вызывающим ощущение невесомости. — Наверное, это и есть вершина мира. — Так высоко, что можно дотянуться рукой до неба? — завороженно пробормотал один из игроков, едва совладавший с неким ступором от неоспоримого влияния приглушенного голоса лейтенанта, адресовавшего свой рассказ в первую очередь сидящей напротив девушке. — Человеку это непосильно, — категорично заключил Рик, словно по щелчку пальцев выводя их из оцепенения. — Но… на мгновение кажется, что тебе подвластно все, — вновь пустив взгляд в сторону Кушель, добавил он, обхватив ее ступню таким образом, что большой палец оказался на подошве. Легкое движение подушечки вдоль мыса ее стопы — и она невольно ежится, пытаясь перебороть нестерпимое ощущение щекотки, что вынудило ее осторожно отдернуть ногу, прервав столь приятный для обоих контакт. — А что насчет полиции? — принимая новую раздачу карт, выпалил ее клиент, с некой властностью обхватив ее сзади, восприняв трепет ее тела как некое желание оказаться в его объятиях. Прижатая к нему сильной рукой, придерживающей ее за живот, она делает более глубокий вдох — единственное, что выдает ее эмоции. Вместе с немного растерянным взглядом, на секунду уловившим огонек нарастающей ярости в мрачном взоре темно-синих радужек. — Вы за стену не ходоки, я полагаю, — вальяжно развалившись на спинке стула, потянув Кушель за собой, едко добавил он. — Нам достаточно того, что ссылают сюда, — отшутился Груббер, не уступая в сарказме, что весьма неплохо приветствуется в подобной компании. Ладонь с волосатыми пальцами, напоминающими лапки норного паука, скользнула с живота к ее груди, без всякого стеснения обхватывая столь аккуратные формы. Ведь Рик уже видел подобное раньше. Еще в самом детстве, проведенном в сельской местности. Когда огромные, жуткие хелицеры, схватив изящного шелкопряда, мельтешащего светлыми крылышками в сумерках, ломали его хрупкое тельце пополам, позволяя восьмипалому хищнику утащить несчастное создание в свое логово. Так же, как и его мерзкие лапы сомкнуться на ее теле, ломая под гнетом мужской туши, взвалившейся на нее сверху в попытке ублажить себя. Приукрашенная алкоголем мысль яркими образами мелькала в его сознании под скрип зажатой в ладони рюмки, словно умоляющей ослабить давление на ее тонкие стенки. Как бы не пытался, смог ли он уберечь от столь страшной участи хотя бы одну из этих бабочек? Или он никогда и не хотел вмешиваться в естество природного насилия, являясь безмолвным свидетелем происходящего? Детские воспоминания остались лишь выцветшим полотном в его памяти, отчего разобрать детали было невозможно. — Пожалуй, стоит сделать небольшой перерыв, прежде чем гвардейцы обдерут нас до липки, — прыснул ее клиент, хлопнув по собственным коленям, заметив некую вялость в поведении своих коллег. — Хочешь ослабить наше внимание парой лишних рюмок? — не скупясь на самодовольство в голосе, учитывая успешную командную игру с приятелем, подхватил Груббер, давно жаждущий размять отекшую шею и засидевшиеся ноги, которые он уже перестал чувствовать. — В карточном деле поможет любая хитрость, — прыснул усатый шулер, поднимаясь со своего места. — Да и со свежей головой думается куда лучше, — добавил игрок, повернувшись к слегка приунывшей Кушель. Словно любуясь какой-то диковинкой, он вновь подметил, что Джон Джунсон не пускал слов на ветер, восхваляя свой товар, пусть и предлагаемый за баснословные деньги. Учитывая заметно пошатнувшуюся экономику Подземного города после скорой кончины господина Симидзу, чье дело развалили его же прихвостни, дерущиеся за власть, от которой в скором времени ничего не останется. — Талисман на удачу из тебя пока что никудышный, — подхватив острый подбородок Олимпии, с похабной улыбкой грубовато подметил он, позволив уловить в его глазах бесконечную борьбу похоти и азарта. — Я сильна в ином пристрастии, — приторно сладко пролепетала она, укрепив внешнюю оболочку, способную отразить любое действие с его стороны, тем самым не позволив задеть ее внутренне «я». Впервые ей было так трудно собраться в общении с клиентом. И виной всему - маячившая перед носом куртка с зеленой нашивкой, висящая на спинке пустующего стула. — Раз уж мне не везет в картах, то… — обхватив ее скулы рукой, намереваясь привлечь девичий взгляд, направленный куда-то вбок, вкрадчиво проронил он, уже предвкушая результат вложенных денег, — ... думаю, ночь будет более приятной, — скользнув большим пальцем по ее приоткрытым губам, чуть окропленным слюной, отчего они слегка блестели при свете пламени, с неким упоением протянул заядлый картежник, ощущая возбуждающую влагу под подушечкой фаланги. — Потерпи еще немного. Расквитаюсь с заносчивыми лейбгвардейцами и сразу займусь тобой. Пока что азарт и страсть к деньгам заметно берут верх на чаше весов. И Кушель не могла отрицать того факта, что была этому безмерно рада...Глава 13. Неукротимое пристрастие
1 августа 2018 г. в 19:01
Узнав о переводе в Подземный город, полицейские и подумать не могли, что патрулировать захолустные улицы окажется столь утомительным мероприятием. Не сказать, что они с особым пристрастием осматривали местность, но проходить мимо подозрительных личностей, на физиономии которых буквально отражалось их намерение преступить закон тем или иным способом, совесть все же не позволяла. Конечно, был вариант попросту не выходить из офиса, время от времени заполняя от балды отчеты для центрального штаба. Однако простаивать косточки в четырех стенах, втягивая влажный воздух, отдающий плесенью, было менее приятной перспективой, по наитию стимулирующей лейб-гвардейцев к действию.
Очередной рабочий день подошел к концу, и перед офицерами встал выбор, где бы они смогли скоротать нескучный вечер для завершения изнурительной недели. Первая мысль, посещающая холостяцкую голову Груббера — бордель, пусть в связи с последними событиями его не особо жаловали в заведении, по-прежнему находящемся под присмотром Джона Джунсона.
— Мне порядком надоело там околачиваться, — с некой категоричностью в тоне заявил Рик на удивление товарища, демонстрируя максимальную незаинтересованность упомянутым заведением скучающей мимикой. Женским обществом он насытился на сегодня по горло, лишенный всякого желания вновь столкнуться с отчуждением в отливающих серебром радужках.
— Да и в карманах пусто, — протянул Груббер, вывернув подкладку брюк наружу, наглядно подтверждая свои слова. Стремление наполнить пустующий кошелек сразу же натолкнуло на дельную мысль, тут же озвученную им. — Значит, самое время попытать удачу. Заодно и подзаработаем, — похлопав Рика по плечу, добавил он, двинувшись в сторону знакомого места уже в более приподнятом настроении.
Азарт. Столь сладостное ощущение, играючи скользящее по каждой мышце, сжавшейся в ожидании исхода очередной партии, на которую увлеченный игрок готов поставить все, без остатка, потакая жажде наживы. Каждый желает сорвать заветный куш, но лишь единицам в нужное время и в нужном месте удается обладать всеми необходимыми качествами, способными принести победу. Железной выдержкой, вводящей в заблуждение даже самого опытного оппонента. Решительностью, подстегивающей распрощаться с последним имуществом невзирая на все неоспоримые доводы разума. И крупицей удачи, подаренной поцелуем Фортуны, выбирающей своих любимчиков совершенно рандомно.
Карточный клуб являлся местом сбора мужских коллегий, готовых проявить величие своей «Y» хромосомы в интеллектуальном штурме. Согласившись на предложение коллеги, Рик, все еще пребывая в некой задумчивости, неспешно оглядывал просторный зал с расставленными столами, между которыми периодически порхали официанты. Скудность освещения объяснялась отсутствием люстры, обеспечивающей в прочих заведениях основной источник света. Здесь же загадочность обстановке добавляли стоящие на каждом столике восковые свечи, на теле которых застывшие причудливыми волнами капли создавали обманчивую видимость «движения», словно подыгрывая всеобщему блефу.
Выбрав приглянувшийся столик, Груббер побрел к нему, заметив несколько свободных стульев. Целенаправленное передвижение приятеля не укрылось от глаз Рика, неохотно идущего следом, попутно покосившегося на барную стойку, где был представлен небогатый ассортимент местной выпивки. Вкус алкоголя не особо прельщал его, другое дело — некая волна легкости, накатывающая после нескольких рюмок, позволяющая оставить тревожные мысли в стороне, немного спуская напряжение в плечах. Узких плечах, за которыми он, якобы, намеревался ее укрыть. Неслыханно и даже смешно в некотором роде. Впредь он зарекся более не потакать приступам альтруизма, на деле оборачивающимся столь унизительными ситуациями.
— Видимо, вы ошиблись местом… — послышалась реплика от сидящего за столом мужчины, только закончившего очередную партию. Прищур его маленьких карих глаз, видневшихся из-под густых темных бровей, отливал явным недоверием к носителям нашивок с головой единорога. Полицию не особо жаловали в подобных заведениях, учитывая захаживающих сюда клиентов, чей род деятельности мог привлечь их профессиональное внимание.
— Сейчас мы всего лишь посетители, — безмятежно заключил Груббер под мелодичный скрип ножки выдвинутого стула, и не думая потакать прихотям местных. — Просто хотим хорошо провести время. Ни больше ни меньше, — развалившись на стуле в обманчиво расслабленной позе, добавил он, сверкнув неким вызовом в сторону собеседника.
— Мы играем по-взрослому, — пренебрежительно заявил мужчина, переведя взгляд в сторону присаживающегося на соседний стул лейтенанта.
— Ставка?.. — продолжая вести непринужденную беседу, облокотился на поверхность стола старший лейтенант, словно демонстрируя наглядно решительное намерение принять участие в партии.
— Деньги, разумеется, — прыснул сидящий напротив него мужчина, издав короткий смешок. — Пока что, — переглянувшись со своими подельниками, добавил он с некой недомолвкой в тоне. — Играть-то хоть умеете?
— А ты раздай, — продолжая демонстрировать непоколебимое спокойствие в тоне, подхватил Груббер, поддерживаемый тяжелым взглядом молчаливого напарника. — Если «нет» — тебе же лучше, — пожав плечами, непринужденно протянул он. — А если «да» — будет не скучно.
Пораскинув мозгами, мужчина пару секунд всматривался в лица полицейских, пытаясь выудить какую-то зацепку. И не обнаружив и намека на какой-либо подвох, ослабил свой цепкий взор.
— Карл, на них тоже, — обратившись к своей «шестерке», проронил игрок, бойко стукнув пальцами по поверхности стола. — Посмотрим, что из себя представляют щеглы с поверхности, — с некой издевкой, просматриваемой в его оскале, продолжил он, намереваясь проучить заносчивую Лейб-гвардию.
Пока Карл ловкими движениями рук раздавал карты, попутно обговаривая ставку, Рик потянулся к воротнику форменной куртки, намереваясь стянуть ее с плеч. Духота прокуренного помещения вгоняла в неприятный жар, от которого он надеялся избавиться столь несложной манипуляцией, пока рубашка не начала липнуть к лопаткам, вызывая приступ брезгливости.
— Один момент, мальчики, — обратился их соперник, приподняв в необходимом жесте руку. — Это ко мне.
Повернувшись к спинке собственного стула, лейтенант полиции в неком умиротворении расправлял форменный жакет в плечах, когда его сердобольный коллега, увидев нечто занимательное, в попытке привлечь внимание хорошенько ударил Рика острым локтем в ребро, отчего в боку весьма болезненно защемило. Уже направив на Груббера потемневший взор, напоминающий небо в безлунную ночь, он продемонстрировал заигравшие желваки, всецело передающие его негодование. Однако бархатный голос, коснувшийся слуха мгновение спустя, сразу же объяснил поведение чуть взволнованного коллеги.
— Я не вовремя?
— Как ты могла такое подумать? — с ухмылкой протянул игрок, жестом руки, похлопавшей по сидению соседнего стула, предложив «гостье» сесть. — Мы уже заждались, — немного приглушенно добавил он, оценивающим взглядом окинув изящный женский силуэт, приземлившийся рядом с ним.
Пустив на клиента вполне отработанный взгляд, обладающий неоспоримым шармом, она без задней мысли поворачивает голову к столу, намереваясь украдкой изучить всех присутствующих. Легкая улыбка на ее лице, предназначенная для завоевания расположения, медленно растворяется, когда глаза сталкиваются со знакомыми чертами лица.
Насмешка судьбы, испытывающей его нервы на прочность. Меньше всего Рик хотел встретиться с ней, и в то же время в сознании прозвучал отголосок нездорового ликования. Именно она, здесь и сейчас, в эту самую минуту сидит прямо перед ним, не имея возможности сбежать. Впрочем, как и он сам, что сразу же могли бы расценить ребячеством, если даже не признаком слабости. Как бы лейтенант не хотел выкинуть ее образ из головы, изящные черты лица вновь и вновь нарисовываются на горизонте, не оставляя и шанса на воплощение задуманного. Ему даже показалось, что выбери он бордель сегодня — Кушель бы прихотью обстоятельств осталась там в виду совершенно непредсказуемой причины.
Мужская лапа без всякого стеснения подхватывает ее за талию, буквально насильно вырывая Рика обратно в реальность. Она здесь со своим клиентом, который может трогать ее, где только пожелает. Настойчиво притягивать к себе, хватая ручищей в нестерпимые тиски, вырваться из которых ей не удастся. Приглаживать ее живот своей грубой ладонью, настойчиво потянувшись к ее уху в попытке выпалить что-нибудь совершенно немыслимое, похабной фразочкой вызывая явное смущение даже у куртизанки. И все это действо, невольно подстегивающее унять зуд на костяшках пальцев, будет происходить прямо перед его носом.
Впрочем, должно ли ему быть дело до этого? Пусть официант и оказался под рукой в самый подходящий момент, позволив выхватить с подноса привлекательную бутыль, содержимым которой Рик намеревался смочить пересохшие губы. Вечер обещает быть долгим.
— Клаус Груббер, — приподнявшись со стула, протянул старший лейтенант руку, заметно смягчив привычный гонор.
— Олимпия, — аккуратно улыбнувшись, подала она ладонь, стараясь не пускать лишних взглядов в сторону рядом сидящего офицера.
— Поражен с первой встречи, — едва прикоснувшись губами к тылу ее кисти, приглушенно выпалил он, не отрывая заинтересованного взгляда исподлобья, намертво вцепившегося в нее. Лишь трое знали — он ссылается к инциденту со служителем церкви, что на долю секунды отразилось нехарактерной для работниц борделя сконфуженностью в ее облике. Буквально закатив глаза от поведения любвеобильного коллеги, Рик со всей безмятежностью в движениях откупорил темную бутыль, уже предвкушая на языке привкус горячительного напитка. И все же он не мог не отметить улавливаемое в мимике ее лица смущение, вызванное, вероятно, ни сколько действием Груббера, сколько воспоминанием о том вечере.
— Вы к нам присоединитесь? — вновь присаживаясь на свое место, осведомился у нее старший лейтенант, заметив непривычную тягу к спиртному у сидящего рядом приятеля.
— Ищешь слабого соперника? — вскинув бровь, выпалил игрок, резко притянув Кушель к себе, что возымело оттенок легкого неодобрения на ее лице, растворившегося практически в одночасье. — Олимпия лишь украшение этого места, — словно подписав приговор о скудности ее умений, выходящих за рамки «постели», вальяжно распалялся он, скользнув ладонью по ее плечу вверх под внимательным взором темно-синих радужек, наблюдавших из-за прозрачной тары, непринужденно поднесенной к губам. — Ты же принесешь удачу? — шепнул он, пробираясь губами через дегтярные пряди, что вынудило ее тут же заправить их за ухо, пытаясь уберечь от обилия его слюны.
Демонстрируя максимальную выдержку, едва скрывая напряжение во всем теле, окутывающее ее при каждом прикосновении клиента, Кушель дернула уголками губ вверх, не отступая от привычного сценария, за который Джон Джунсон уже получил необходимую плату.
— Пусть победит сильнейший, — столкнувшись с высокомерием во взгляде прожженного игрока, проронил Груббер, подхватывая розданные карты. В отличии от своего скучающего коллеги, он намеревался отхватить сегодня неплохой куш, заметно ударив по карману оппонента.
Никак не отреагировав на заявление приятеля, Рик лишь прикончил очередную рюмку, стараясь избегать столкновений с притушенными радужками напротив, украдкой гуляющими по очертанию его силуэта.