Бесконечный узел

      После сражения с флотом Нусо Эсвы у системы Илум, завершившимся сильными потерями с обеих сторон, имперский звездный разрушитель «Быстрый удар», принявший в пылу битвы всю ярость противника на себя, был отправлен на Нирауан. На орбите его разместили в ремонтный док, и технический персонал, вооруженный армией дроидов-астромехаников, принялся за починку корпуса и орудий.       Практически весь экипаж, кроме дежурной смены, был отправлен на отдых в Крепость Руки. Капитан Восс Парк принял решение остаться на своем корабле и нести вахту. В каком-то смысле он показывал положительный пример подчиненным, как командир, способный выполнять рутинные обязанности наравне с младшим персоналом. На самом же деле после каждого сражения, а тем более такого кровопролитного, как предыдущее, на капитана накатывала хандра, и хотелось побыть наедине с собой.       Вместо того чтобы отправиться отдыхать в свои апартаменты на Нирауане, он остался на мостике. Поскольку звездный разрушитель находился в доке, а основные системы функционировали в штатном режиме, на вахте было достаточно одного человека. Присев в пустующее кресло в вахтенной яме, Восс занялся бумажной работой. Взгляд его задержался на отчете из научного центра. За последние пару месяцев в медицинском подразделении был совершен прорыв в области изучения бакты, удалось поднять эффективность ранозаживления почти вдвое. Руководила научной группой, как нетрудно догадаться, аристокра Рурр’охаза’сабосен, быстро нашедшая контакт с людьми и действительно оказавшаяся специалистом своего дела. Многие раненные во флоте гранд-адмирала Трауна после сражения с Эсвой плавали в модифицированной бакте.       Дверь, ведущая в недра корабля, с громким шипением открылась, и Парк вздрогнул от неожиданности.       — Почему не доложили о прибытии? — рявкнул он, увидев в полумраке две фигуры и гордо выпрямившись, поднялся на мостик. — Это звездный разрушитель, а не проходной двор!       — Капитан Парк, мы просим прощения, — от звука знакомого голоса волосы на голове встали бы дыбом, если бы не форменная кепи.       — Мэрис… э… госпожа Фераси? — Восс замялся, совсем забыв о субординации, когда увидел сияющие в полумраке темно-бордовые глаза. В сопровождении Мэрис на мостик взошла сама Рурр’охаза’сабосен.       — Аристокра Рохазас, — как можно теплее поприветствовал ее Парк, удивившись, что женщины явились без сопровождающих чиссов, и повернулся к Фераси. — Могу я узнать, что вы здесь делаете?       — Прошу прощения, капитан Парк, — снова извинилась Мэрис. — Я не увидела вас в списках прибывших на Нирауан и попросила доставить меня обратным рейсом сюда, чтобы узнать, все ли в порядке. А аристокра Рурр’охаза’сабосен в самый последний момент изъявила желание составить мне компанию.       Парк изумленно задержал взгляд на неожиданных собеседницах. Миниатюрная, хрупкая Мэрис смотрелась странно в обществе высокой и статной чисской аристокры. Весь облик последней отливал благородством и нечеловеческой красотой. На этот раз ее тело было облачено в белый костюм Корпуса Инженеров, на котором красовались нашивки Империи Руки. Иссиня-черные волосы убраны в компактный пучок. Рохазас напоминала притаившуюся хищницу, поблескивая темно-алыми глазами в приглушенном свете мостика. Но Восс все еще негодовал — из ангара о прибытии посетительниц на челноке ему не доложили.       На поясе запищал комлинк. Как вовремя!       — Капитан Парк, — откликнулся имперец и несколько минут слушал запоздавший доклад. — Принято, — он строго посмотрел на Мэрис и негодующе произнес. — Прибыл еще один шаттл с чиссами. Похоже, вы отправились с Нирауана без сопровождения, — он исподлобья взглянул на Рохазас. — Негоже оставлять аристокру без эскорта.       — Я переговорю с ними и приведу сюда, — Фераси улыбнулась и бросила взгляд на аристокру, безмолвно испрашивая разрешения оставить ту наедине с человеком.       — Я подожду вас здесь, — чисс грациозно склонила голову, и они обменялись еще несколькими фразами на чеунхе.       Как только дверь за Мэрис закрылась, Восс тяжело вздохнул. Остаться наедине с ней. С чисской женщиной. За все то время, что он провел на Нирауане, они общались от силы раз пять, да и то формально, решая дела касательно поставок бакты и необходимого оборудования. Черту, ведущую к неформальному разговору, Рохазас никогда не переступала.       Взяв себя в руки, Парк вежливо произнес:       — Видеть вас на моем корабле большая честь.       — Принять ваше гостеприимство для меня еще большая честь, красистор Восс, — женщина с той же непроницаемой маской на лице внимательно рассматривала его.       — Вы хорошо научились говорить на общегалактическом языке, — сказал Парк, не зная, с чего начать разговор. — Прогресс налицо.       — Благодарю вас, красистор Восс, — ответила женщина, внимательно наблюдая за ним. — Ч’ирцсен Фераси очень хороший учитель. Я поражена ее познаниями о чиссах и грамотным владением языка, — в ее голосе прозвучали уважительные нотки, а затем был озвучен ну совершенно неожиданный вопрос: — Так это вы внесли решающий вклад в победу над Нусо Эсвой?       Восс замялся и, заложив руки за спину, сжал их в кулаках, стараясь скрыть волнение.       — Это заслуга гранд-адмирала Трауна. Я лишь выполнял его приказ, и звездный разрушитель оставался на передовой, сдерживая противника столько, сколько потребовалось. Победа досталась Империи, но очень дорогой ценой.       — Но вы защитили ваше государство и ваших граждан от попытки вторжения, — серьезно сказала Рохазас. — Это самый важный вклад в безопасность народа, который только может сделать воин.       Парк удивленно вздернул брови и округлил глаза. Об этом аспекте служения Империи он никогда не задумывался. Корабли, управление флотом, готовность перехватить в сражении инициативу на себя — это то, к чему он привык еще со времен обучения в Имперской академии и что считал естественным. Это его жизнь.       — Я просто выполняю свою работу, — гордо вздернув подбородок, произнес он, тем не менее принимая комплимент. — Не желаете ли пройтись по мостику?       Рохазас кивнула и последовала за Парком, не подхватив его под руку, как сделала бы Мэрис, а отставая на полшага, словно младший по званию офицер, а не почетный гость.       — На «Предостерегающем» мостик шире, — оглянувшись, заметила она. — И вахтенная яма больше.       — «Быстрый удар» — один из первых звездных разрушителей своего класса, спущенных с верфей Куата, — пояснил Парк. — «Предостерегающий» относится к иному, более продвинутому классу кораблей, — он сдержанно улыбнулся. — Личный подарок Императора гранд-адмиралу Трауну аккурат перед его отправлением в Неизведанные регионы.       — Вы цените своего красистора, доверяете ему — отметила Рохазас, застыв перед центральным иллюминатором. — Это очень по-чисски.       — Ваш народ ценит преданность и доверие, — неожиданно для себя ответил Парк и, повернувшись, прямо посмотрел женщине в глаза. — Гранд-адмирал заслужил мое.       Алое свечение ее взора будто стало ярче. На этот раз Рохазас отвела взгляд и покорно опустила голову.       — Мои извинения, красистор Восс, — ее тон изменился, стал более уважительным что ли, но в нем звенели нотки сожаления.       Столь неожиданной реакции Парк уж никак не ожидал.       — Аристокра Рохазас, я сказал что-то не то? — деликатно спросил он и, забывшись, почти коснулся широкой ладонью ее плеча, но тут же отдернул ее, вспомнив с кем он.       — Я удивлена, — ответила она и, отойдя на несколько шагов, повернулась к иллюминатору, рассеянным взглядом рассматривая звезды, — но я не вправе осуждать. Еще раз прошу меня простить.       Вспомнив разговор с Мэрис в беседке, Парк густо покраснел и сообразил, как его слова были интерпретированы. Еще во время связывания Парк понял, что этот процесс для чиссов сродни некому культу, важному обряду, чему-то тайному, напоминающему близость между мужчиной и женщиной и, по-видимому, не только. Его догадки подтвердила Мэрис, отказавшаяся общаться на эту тему. И вот теперь аристокра Рохазас явно чувствовала себя неловко, будто невольно встала между капитаном и гранд-адмиралом, словно, сама того не подозревая, влезла в их отношения.       Парк удивленно заморгал. Но ведь Мэрис и Траун пара! Ей ли не знать? Так почему же такая реакция?       Ее стройный силуэт покоился у иллюминатора, а транспаристил отражал свет алых глаз. Рохазас походила на комету, затерявшуюся в черноте космоса и направлявшуюся к центру звездной системы, чтобы облететь вокруг нее и исчезнуть в бесконечности на многие тысячи лет или, сменив траекторию, сгореть в пламени солнца.       Восс подошел к ней со спины и замер в нерешительности. Рохазас прямо дала понять, что испытывает симпатию, но если она не примет его или посчитает его действия оскорбительными?..       Ладони сами легли на плечи, и Парк осторожно обнял ее, аккуратно прижав к себе. По прохладной, гладкой коже пошли волны, похожие на мурашки. Попытки отстраниться не было. Ладони опустились ниже и легли на талию. Восс замер, ожидая, что Рохазас отпрянет, но изящные прохладные пальцы мягко прикоснулись к тыльным поверхностям ладоней, а голова немного повернулась в его сторону. Касание щеки обожгло приятной прохладой.       Он нежно обнял Рохазас и деликатно накрыл ее губы своими. Поцелуй получился робким и длинным. Необычная пара — алоглазый чисс и белокожий человек — будто застыла посреди Вселенной, купаясь в свете далеких звезд, сияющих за иллюминатором. Парк все еще боялся напугать Рохазас. Оторвавшись от ее губ, он заметил, что женщина опустила веки, наслаждаясь ощущениями. Затем плавно она повернулась к нему и коснулась ладонью щеки.       Темно-алое пламя чисского взора оплавило мягкий янтарь человеческих глаз. Кончик ее носа коснулся другой щеки, и прозвучал шумный вдох, от которого мурашки побежали по коже. Рохазас будто впитывала его запах. Тонкие пальцы провели по шее, двигаясь деликатно и осторожно, а затем, когда Парк, наслаждаясь приятными прикосновениями, рефлекторно запрокинул голову, тонкие губы чисса примкнули к светлой коже.       Едва только он почувствовал касание зубов, как непроизвольно вздрогнул, но Рохазас, не желая его напугать, аккуратно прочертила влажную линию по коже над кадыком. Языком… оказавшимся шершавым. Восс удивленно охнул, на что услышал мягкое шипение, вибрация от которого передалась по всему телу.       Рохазас отстранилась и внимательно посмотрела на него. Восс нехотя выпустил ее из объятий.       — Прошу пр… — выдал было он, чувствуя, как лицо заливается краской.       — У вас кожа необычная, — прошелестела чисс, деликатно перебив его. — Мягкая и в то же время колючая.       Восс мысленно отругал себя, сообразив вдруг, что в пылу свалившихся на него обязанностей и не заметил, как отрастил трехдневную щетину.       — И запах необычный… — задумчиво произнесла она. — Что значит касание губ?       Немного опешив от вопроса, Восс вовремя взял себя в руки, припомнив, что перед ним представительница иной расы.       — Это поцелуй, — сказал Парк и сразу же пояснил. — Так люди выражают чувства по отношению друг к другу, — Рохазас кивнула, принимая его ответ. — А что сделали вы? — поинтересовался он, помня приятное прикосновения шершавого языка, прохладных губ и попытку укуса.       — Ч’усабах, — ответила она и, подумав, добавила: — Это значит почти то же самое, что у людей.       — Почти? — поймал на слове Парк.       — Это важный шаг к доверию, — сказала она и положила изящные руки ему на плечи. — Могу я попробовать… поцелуй?       Парк обнял ее и погладил по спине. Манящие губы приблизились к нему и мягко прикоснулись, даря новые, приятные ощущения. Неумелый, но такой эстетичный поцелуй оказался сладок, словно сок спелого джогана, и Парк, положив широкую ладонь на ее затылок, деликатно взял инициативу на себя, по-человечески страстно прильнув к губам. И снова прикосновение шершавого языка удивило, но не отпугнуло. Восс крайне деликатно провел по нему, поражаясь, насколько удивительна женщина, находящаяся рядом с ним и, едва не отдернулся, когда крючковатые, подвижные сегменты, проникнув в рот, провели по его языку.       — Не пугайтесь, — прошептала она, на миг отстранившись от его губ.       Отбросив все страхи, Парк углубил последующий поцелуй, Рохазас была не против. Так необычно, красиво и в то же время опасно. Адреналин выбросился в кровь, заставив ее бурлить, а ритм ударов сердца увеличился. Ее язык аккуратно двигался, изучая его и бороздя внутренние стороны щек и верхнее нёбо. Прикосновение к корню вызвало приступ кашля.       Восс отпрянул и увидел перед собой темно-алые глаза, в которых застыла тревога, и, успокаивающе улыбнувшись, провел подушечками пальцев по гладкой коже подбородка. Поняв его желание, Рохазас запрокинула голову, опустив затылок на человеческую ладонь, а Восс покрыл поцелуями ее шею и плавно провел языком по трахее.       — Мягко и горячо, — выдохнула чисс, громко и чувственно зашипев в такт его ласкам.       Двигаясь кончиком языка вдоль шеи, Восс почувствовал, как под синей кожей задвигался надгортанник, а руки Рохазас легли на затылок, плотнее прислоняя его голову к себе.       — Кусайте.       Боясь причинить боль, Парк несмело коснулся зубами кожи над сонной артерией и несильно сомкнул зубы. Из ее уст вырвалось бархатистое шипение. Еще укус, еще, и вот уже сам Восс вошел во вкус, чередуя покусывания с влажными прикосновениями языка.       Нежные поглаживания распаляли. Восс сильнее прижал ее тело к себе. Рохазас подпустила его. Пальцы нетерпеливо ощупывали ткань костюма, пытаясь найти застежки, но одежда оплетала стройную фигуру будто дефлекторный щит, сквозь который прорваться было непросто.       Звук открывающейся двери подействовал как электрический разряд. Точно проходной двор, а не разрушитель!       — Красистор, — чисс быстро отстранилась и оправила костюм.       — Аристокра, — он выпрямил плечи и по привычке отвел глаза, на секунду все же встретившись с темно-алым взором.       Фераси и чиссы прибыли за Рурр’охаза’сабосен, выражение лица которой вновь стало непроницаемым. Парк так же приосанился, поднял подбородок и расправил плечи, демонстрируя идеальную военную выправку. Лишь пальцы рук в напряжении сцепились за спиной.       Аристокра ответила взаимностью. Сделала первый шаг навстречу. Значит, следующим этапом будут веревки…       Восс сдержанно поприветствовал двух чиссов, подозрительно прожигавших его алыми глазами, но они волновали его меньше всего. Он ощущал себя самым счастливым человеком на свете, ведь ему ответила взаимностью та, к которой он долгое время испытывал симпатию. И в то же время грядущие события пугали его настолько, что хотелось увести «Быстрый удар» как можно дальше от Нирауана и не возвращаться еще месяц-другой.