Влюбленные безумны (Amantes sunt amentes)

Вулф Трап, Виргиния Почти неуловимый, но с каждым разом обретающий более четкие формы, кошмар, вновь преследовал его. Уилл находился на перепутье сна и яви, но, как и задолго до этого, не силился разобрать, где сон, а где реальность. Видения менялись, перетекали от прошлого к никогда не существовавшему настоящему, запутывая и пугая. Сигналу будильника было крайне тяжело пробиться сквозь завесу нелепо слепленного из воспоминаний сна, но вскоре в сознание ворвался звонкий лай собак, доносящийся с первого этажа, и липкий тлетворный сон отступил, проясняя сознание. Стекла двери, прикрытые светлыми занавесками, укрывали четкие контуры силуэта раннего гостя, поглощая все краски мира за пределами порога. Щелчок замочной скважины и вот, в крепость заходит тот, от кого она должна была защитить. Ганнибал. Ненавязчивый запах парфюма, незнакомый Уиллу, добавил неловкости к его осмыслению этой встречи. -Доброе утро, Уилл. -Доброе, доктор Лектер. Шум в голове не утихал. Списав его на усталость и недосып, Уилл полностью сосредоточился на своем госте. Попытался, если бы не треклятый запах. Взъерошив волосы, он указал, в каком направлении следует пройти, тогда, как сам ненадолго задержался перед зеркалом, мазнув взглядом по внешнему виду. Что ж, изысканному вкусу Ганнибала Лектера придется потерпеть его плебейский вид, а ему, в свою очередь, не умереть от стыда. Гость не терял времени даром: в корзине, принесенной им, казалось, была собрана целая переносная кухня, он расставлял столовые приборы и контейнеры с едой на небольшом столе рядом с окном. Уилл в полной тишине прошел к своему месту и присев, замер в ожидании, но Ганнибал, как назло, был полностью поглощен приготовлениями или умело делал вид, что это его увлекало. - Запах превосходный, - резюмировал Уилл, не в силах вытерпеть тишину. Разговор необходимо было начать, хотя бы для того, чтобы выяснить цель визита. Не мог же Лектер проигнорировать три года их раздельного существования, и как ни в чем не бывало заявиться к сбежавшему от него мужу? Возможно, но только с предложением стать очередным произведением искусства под его рукой. Ганнибал, словно ожидая подобный отклик, принялся с энтузиазмом рассказывать всю историю создания завтрака, разумеется, прикрыв свой кулинарный фанатизм за вежливым, размеренным слогом. Грэм вежливо кивал и поддерживал монолог собеседника незначительными междометиями, тогда как сам полностью отдался вкусовым ощущениям от пищи, поскольку настоящий разговор, очевидно, начнется позже. Осознание голода пришло вместе с насыщенным запахом превосходной стряпни, что несколько удивило, поскольку зачастую после кошмаров Уилл и думать не мог о еде. Мысли вяло копошились на заднем плане, голос Ганнибала безраздельно владел слухом, а перед глазами мелькала их прежняя жизнь: их дом светлый и просторный, их уютная гостиная, их широкий стол из красного дуба, которым так дорожил Ганнибал, столовое серебро, фарфор тарелок и изящных стройных чашек, замысловатые композиции из цветов и декораций, украшающие стол, все это было так близко. Одно касание и он ухватится за ускользающее видение, насладится временем, когда его не мучило раскаяние, а Ганнибал не казался кровожадным чудовищем. Жить в мире иллюзий самая прекрасная, крепкая защита от отвратительной действительности, но она падает, как только догадаешься о ее истинной природе. Упрямо прячась от правды, Уилл снова строил свой воздушный замок, кирпичик за кирпичиком, создавая новую крепость с немногими защитниками: его собаки, Алана и Джек. Они не дадут снова погрузиться в тот ужас, который медленно завладевал им. Они спасут. -Что ты думаешь о Подражателе, Уилл? – словно прочитав мысли, ввернул Ганнибал, все также непринужденно поглощая завтрак, словно речь шла не о его собственном преступлении и не об убийстве вообще. -Социопат с высоким интеллектом и садистскими наклонностями, - пожал плечами мужчина, принимая игру, - но, этим преступлением он помог мне увидеть нашего каннибала. -И чем эти преступления отличаются?- вежливый интерес почти претил. Уилл отложил в сторону вилку, и, подхватив чашку кофе, сделал большой глоток. Раскаленная лава кофеина спустилась к желудку, прожигая и будоража сознание. -Всем. – Отрывисто ответил Уилл, вспоминая последнее место преступления. – Как тьма и свет. У убийцы есть дочь, девочка, которая так похожа на остальных, и которая, возможно, вскоре покинет его. Так он справляется с будущей утратой. Подражатель же не привязан к своей жертве, она либо способ, либо добыча, а чаще и одно, и другое. Дочь. Ребенок. Уилл бросил быстрый взгляд на Ганнибала и снова обратился к еде. Они никогда не говорили о детях, не потому что Уилл не хотел – он боялся, боялся, что Ганнибал в какой-то момент станет воплощением Кроноса. Еще до того, как его жизнь полетела под откос, он считал, что их маленькая семья достойна счастья, они достойны. Время поставило все на место: Ганнибал оказался психопатом с покалеченной и сожранной душой, а сам Уилл… Что ж, он переставал существовать как личность постепенно поглощаемый окружающим хаосом или, возможно, стал еще хуже Ганнибала. Дети берут все лучшее, что есть в родителях, как-то мелькнуло в разговоре, который посчастливилось услышать тогда Уиллу, но что можно взять от него? Эмпатию? Галлюцинации? Его неуравновешенность? А от Ганнибала? Тут он затруднялся ответить. У Ганнибала было много качеств, которые Уилл хотел бы видеть в ребенке, вот только кто вырос бы из этого ребенка? Убийца, лучше и умнее Ганнибала, способный чувствовать не только свои эмоции, но и жертв? Их ход мыслей? Это был бы самый ужасный человек, которого видел свет. Все эти размышления неминуемо приводили к одному: Уилл не смел даже упомянуть о возможном договоре с суррогатной матерью, хотя и знал, что сам Ганнибал если и согласится стать отцом, то только для ребенка зачатого ими. А теперь в его хаотичное видение убийцы, в его становление, так плавно и жизненно необходимо вписалась абстрактная девочка, дочь, существование которой порождало отцовские инстинкты: укрыть ребенка от опасности, обеспечить, научить выживать. Во время этого разговора Уилл заполнил все пробелы восприятия, отчего дальнейшие расспросы, он чувствовал, могли привести к опасным темам. Прошлого не изменить, хватит. Звонок Джека сумел предотвратить неприятный разговор. Ганнибал недовольно сжал губы, когда Уилл, поднявшись, быстро настиг телефон и несколько бодро, даже для лучшего своего расположения духа, ответил. Новости действительно были впечатляющие. Они еще на шаг ближе к маньяку.

***

Проверка двух предприятий не дала ровным счетом ничего. Недовольство секретарей, тонны макулатуры и не единой зацепки. -Что ты пытаешься найти? – спросил Ганнибал, пролистывая очередную карту работника. Он рассматривал сотрудников с точки зрения стороннего наблюдателя, уделяя внимание возможным заболеваниям и биографии, оставляя их существовать только на бумажном носителе. Возможности Уилла были намного шире, и это было завораживающе. Чернильные буквы обретали кровь и плоть, очерчивая контуры личности, наполняли его душой и показывали динамику его развития. Ганнибал мог предположить, но не увидеть, отчасти поэтому Уилл для него был незаменим. - Все что угодно. Любые нестыковки, упущения, сокрытие информации. – Уилл неопределенно пожал плечами, продолжая анализ. Этого было и в самом деле достаточно. Ганнибал удовлетворенно кивнул, заглядывая за плечо напарника, чтобы узнать имя человека, что так его заинтересовал. Вот уже несколько минут Уилл находился, словно в прострации пустым взглядом уставившись в файл. -Это он… Одна из сотен просмотренных карточек оказалась золотым билетом ФБР. Однако формальности никто не отменял. Загрузив изъятые документы в машину, Уилл спешно связался с Джеком, называя имеющиеся данные о Г. Дж. Хоббсе. Вскоре адрес был на руках, а машина, раскидывая гравий, набирала скорость по указанному направлению. Ганнибал задумчиво рассматривал мелькающие полосы полей, погрузившись в свои мысли. Уилл, напряженный приближающимся арестом, крепко сжимал руль, попеременно сверяясь с навигатором. Было очень странное предчувствие. Что-то неизбежное и тяжелое. Возможно, от того, что через некоторое время он станет тем, кто разрушит семью, кто сломает маску примерного отца, выставляя на обозрение отчаявшееся чудовище. Это неизбежно, но сопереживание, вызванное побочным действием эмпатии, заставляет чувствовать себя крайне отвратительно. Будто он едет рассказать дочери, что убивал других девочек так похожих на нее и, черт возьми, кормил ими семью… Догадка, проскользнувшая сквозь чужие эмоции, показалась не столь важной пока, но вместе с тем, заставила дыхание участиться. Ладони стали влажными, и Уилл чувствовал, как рубашка на спине стала неприятно прилипать. Надо открыть окно. Нельзя показывать свою слабость, не с этим попутчиком. Холодный ветер взъерошил волосы и пробрался за шиворот, заставив позабыть о посторонних мыслях, кроме озноба. Ганнибал, повернувшись к Уиллу, несколько удивленно спросил: -Тебе жарко, Уилл? -Нет, я … - Уилл не знал, что ответить, волнение подобралось к горлу, опаляя лицо, перед глазами завозились мушки. Сдернув нервным движением очки, Уилл упорно пытался всматриваться вперед, но зрение подводило. -Уилл, тебе надо остановиться. Останови машину, Уилл, - беспокойно говорил Ганнибал, переводя взгляд с дороги на мужчину и обратно. Трасса была свободной, но это не отменяло случайностей в виде выскочившего на дорогу животного, или невнимательного водителя. Секундная слабость, а Лектер уже ее почуял, словно зверь. Сейчас речи не идет о благосостоянии Уилла, о себе он может позаботиться позже. Нужно добраться до девочки и обезопасить ее и ее мать. Эта мысль, как хорошая оплеуха, отрезвила, и помогла собраться. -Ганнибал, все в порядке, - дернув уголками губ в подобии улыбки, отозвался Уилл. На время он даже позабыл, где они находятся. Казалось, они едут с очередной конференции, где было крайне скучно, и у Уилла теперь закрывались глаза от всех выслушанных нудных речей. В последнее время сознание играет с ним очень злую шутку, выуживая из памяти фрагменты воспоминаний, перемешивая их с реальностью. -Уилл, я хотел сказать позже, но, думаю, ждать нельзя, - Ганнибал внимательно наблюдал за мужем, подмечая все новые подтверждения своей догадке, - тебе нужно уйти из ФБР… Лицо стало гротескно трескаться от рвущейся наружу ухмылки. Сколько бы Уилл не убегал, ФБР его находит и принимает в удушающие объятия. Ганнибал мог бы уже запомнить: от судьбы не убежишь. Хотя, и Уиллу нужно было об этом помнить. -После ареста, возьми больничный, обследуйся в клинике. -Что, от меня несет сумасшествием? – Уилл не смог удержаться от едкого замечания, несмотря на то, что прекрасно помнил, как Ганнибал относится к грубости. -Нет, энцефалитом. - Отрезал Ганнибал, прекращая дальнейший разговор. Лесная полоса расступилась, обнажая земельный участок с жилыми постройками. Дом семейства Хоббс.