Возвращение в Дэвенпорт

      Джеймс неспешной рысью скакал через город, с трудом представляя себе, что же ему теперь делать. Он фактически сбежал из дома, при этом, даже не разработав план действий. И единственное, что юноша знал наверняка, это то, что если отец уже обнаружил его отсутствие — взбучки ему не избежать. Шэй был излишне строг с сыном по части поведения, считая, что железная дисциплина — один из важнейших пунктов для наследника дела всей его жизни. Джеймс был с головой погружен во все интриги и дела тамплиеров, он знал, что и как делается, однако ему никогда не нравились методы, к которым порой прибегал его отец для достижения целей. Обман, слежка, допросы, порой даже пытки, угрозы, похищения…. Список можно было бы продолжать до бесконечности, однако все эти действия чаще всего приводили к одному и тому же итогу — смерти неугодного. Кормак младший потянул за поводья, останавливая лошадь, и задумался. Если судить из разговора его отца и Теодоры Смит, женщина нашла некую записку, в которой Мария уверяла ее, что она встретила родственника и уехала с ним. Может быть, стоит опросить очевидцев, не заметили ли соседи что-нибудь необычное? Другого шага Джеймс для себя и не видел. Благо, еще во время приема, Джеймс выведал у Марии, где та жила, и теперь во весь опор ринулся к дому миссис Смит, подгоняя рыжего жеребца. *** Мария проснулась от звона посуды на первом этаже и голосов. Девушка, с трудом разлепив глаза, повернула голову и посмотрела в окно, затем бросила взгляд на большие напольные часы с маятником, которые своим тиканьем всю ночь мешали ей как следует выспаться. Была только четверть седьмого утра. Неужели в этом доме всегда так рано встают? Живя у миссис Смит, Мария привыкла вставать не раньше одиннадцати, а после баллов и приемов могла и вовсе пролежать в кровати до обеда. Но выбора видимо не было — раз уж все встали, ей тоже надлежало вылезти из постели. Медленно, будто какая-то инородная субстанция, девушка буквально вытекла из-под одеяла, потягиваясь и зевая. На стуле обнаружилась чистая одежда и туфли. Мария сразу обратила внимание, что наряд был очень простой из обычного хлопка без рюшей и кружев — примитивное скромное платье коричневого цвета, ни бантов, ни отделки шелком или бархатом, рукава чуть пониже локтя, длина платья — чуть выше щиколоток. Обувь — простые ботинки на завязках темно-коричневой кожи — очевидно, были вполне удобные, однако настолько приземленного вида, что настроение девушки резко упало. Неужели, до того как она пропала, она всегда так одевалась? Но выбора не было. Пришлось надеть то, что ей выдали. Пока девушка одевалась, она рассеяно размышляла о том, как это странно иметь мать портниху, и одеваться в такие…. Другого слова, кроме как «лохмотья», мисс Райт подобрать не могла. Одевшись, Мария скрутила густые темные волосы в тугой пучок на затылке, умыла лицо и руки в маленьком умывальнике, стоявшем на высоком резном табурете, и спустилась на первый этаж. На кухне царило оживление — Эллен суетилась у печи, Мэгги играла в углу с собакой, сидя на псе верхом, Хэйтем с лицом человека, абсолютно довольного жизнью, курил трубку, сидя на стуле, а Коннор ловко и быстро разделывал кроличьи туши. -Доброе утро, — вежливо произнесла Мария, подходя к большому кухонному столу и усаживаясь на лавку. -Мария! — С громким восторгом бросилась Мэгги к старшей сестре и взгромоздилась ей на колени. Девушка слегка оторопело посмотрела в лучащиеся глаза ребенка и неожиданно для себя, нежно обняла ее. Эллен повернула голову и улыбнулась: -Ну и разоспалась ты, соня! Раньше, позже половины шестого не вставала! Мария удивленно посмотрела на мать. Половины шестого?! Быть такого не может! -Ну, раз уж ты встала, сходи, пожалуйста, на улицу, насыпь птицам корма, — как ни в чем не бывало, продолжала Эллен. Мария недоуменно уставилась на мать, будто та попросила ее подняться на луну. Хэйтем удивленно покосился на внучку. Пауза затягивалась. -Мария, хочешь, я тебе помогу? — Мэгги спрыгнула с ее коленей и потянула сестру за руку. -Да…- Рассеяно отозвалась мисс Райт, вставая с лавки и, взяв миску с крупой, пошла к двери. Малышка вприпрыжку бежала за ней. Кормить кур и индюшек? Да девушка даже не могла себе представить такого, пока жила с миссис Смит! Тогда понятно, почему ей выдали такой наряд — его, по крайней мере, не жалко испачкать. -А что еще тут обычно делают? — Как бы, между прочим, поинтересовалась Мария, закрывая входную дверь. -Ну, много всякого! Выращивают овощи, пасут свиней, коз и овец, косят траву… Мария уже не слушала, что ей говорила сестра — перед ее взглядом возник юноша. Он шел, прихрамывая на одну ногу, по раскисшей дороге и смотрел прямо перед собой. Девушка тут же узнала его — это был тот самый юноша, которого она видела вчера, когда ехала в Хэйтемом в повозке. Рыжие волосы, лицо в веснушках, такое простое и понятное, что Мария даже терялась. Рыжий вдруг поднял голову, и посмотрела в их с Мэгги сторону, и девушка замерла с раскрытым ртом — в его взгляде было столько боли, столько печали и вины. Мэгги тоже заметила парня и оживленно замахала ему рукой. -Эй, Филипп, привет! Иди сюда! Познакомься с моей сестрой! — Закричала девочка, разрывая своим птичьим голоском утреннюю тишину. Парень неловко потоптался на месте, однако все-таки проковылял в их сторону. Мария внимательно смотрела за каждым его шагом, на то, как он припадал на одну ногу, на то, как старался смотреть куда угодно, лишь бы не на нее. Мисс Райт прикусила нижнюю губу и опустила глаза. Проклятые воспоминания! Грудь сдавило болью. Девушка резко развернулась и рванула прочь, сама не зная, куда и отчего бежит. -Мария! — Раздались ей в унисон голоса Филиппа и Мэгги. Нет! Не снова! Бежать куда подальше, игнорируя летящие вслед крики! Ее кошмар будто возвращается снова, вместе с этой буйной рыжей шевелюрой и застенчивым взглядом. Девушка остановилась, только когда в боку закололо, а мышцы ног горели от напряжения. Мария обессилено осела на большой булыжник и лишь теперь осмотрелась. Она находилась неподалеку от пристани, скрытая от людских глаз деревьями. У мостков возвышался гордый красивый корабль, на котором значилось «Аквила». Девушка повернулась спиной к кораблю и, притянув колени к груди, уткнулась в них лицом. Боль в голове, казалось, разорвет ее на части. -Нет, Филипп! Пожалуйста, не трогайте его! Умоляю, не надо! Я все сделаю, только прекратите! -Ну, хватит! В повозку ее! -А что с этим? -Оставь его — сам сдохнет! Мария согнулась пополам, и ее вытошнило на влажную траву. Боль разрывала голову, а страшные воспоминания стояли перед глазами, будто это произошло не несколько лет назад, а вчера. -Когда же это прекратится! — Выкрикнула девушка, и с соседних веток вспорхнули испуганные ее криком птицы. -Мария? — Раздался тихий голос позади. Девушка вздрогнула и обернулась — перед ней стоял Филипп. Его лицо раскраснелось, он тяжело дышал и держался за больную ногу. -Мария, мне очень… -Нет! — Рявкнула девушка, наплевав на все хорошие манеры, которые так усиленно втолковывала ей Теодора.- Не смей говорить, что тебе жаль! Это твоя вина! -Ты с ума сошла?! — Воскликнул пораженный юноша, отшатнувшись на шаг назад.- Причем тут я?! -Ты ничего не сделал, чтобы предотвратить то, что случилось! — Продолжала сыпать обвинения та, сжав хрупкие руки в кулаки.- Думаешь, раз тебя ранили, тебе все прощается?! Раз калека — то все закроют глаза на то, что ты меня бросил?! -Дура!!! — Завопил Филипп в ответ.- Да что ты можешь знать?! Я места все это время себе не находил, пока ты невесть чем там занималась! Да, я не могу бегать и ездить верхом! Но я каждый день посылал письма в газеты всех ближайших городов о том, что ты пропала! Даже будучи прикованным к кровати, пока не мог ходить, я делал все что мог, чтобы помочь найти тебя! -Что-то ни одного объявления о своей пропаже я не видела! — Огрызнулась девушка. Филипп отвернулся. -Я тебя не узнаю, — пробормотал он.- Тебя словно подменили. Где ты была все это время? Мисс Райт резко встала и, развернувшись, медленно пошла в сторону дома, не намеренная продолжать этот разговор. Филипп остался стоять на месте и смотреть ей вслед. Он глядел на девушку и не видел той, кого еще несколько лет назад без сомнения назвал бы ближайшей подругой — перед ним была гордая, недоступная и холодная как лед женщина, к которой было не подступиться.… И она его люто ненавидела. *** Мария с трудом обвыкалась в новой обстановке. Да, раньше она жила так, но она абсолютно не помнила это «раньше». Как бы ей хотелось скоротать вечерок за романтическим романом перед камином, а не кормить свиней или чистить лошадей. Со дня ее возвращения прошло три дня, а казалось, уже целая вечность! Нет, она была очень рада вернуться к семье, но уж слишком девушка отвыкла от этой жизни. -Мария! — Буквально пропела ее имя Эллен.- У нас для тебя сюрприз! Мы решили устроить праздник в таверне и пригласили всех жителей поместья! Девушка недоуменно уставилась на мать. -В честь твоего возвращения домой, — пояснила женщина, видя, что дочь не понимает, о чем она говорит.- И, кстати, у меня для тебя есть отличное платье по такому поводу! Мария заметно оживилась. Учитывая, что последние дни она только и делала, что помогала по дому, какое-то мероприятие было очень волнующим событием, особенно учитывая, что оно в ее честь! -Платье я оставила в твоей комнате, так что беги, одевайся! — Весело заявила Эллен и помахала рукой, давая понять, что помощь на кухне больше не требуется. Мария поскорее бросилась в комнату, пока мать не передумала и не отправила ее на еще какие-нибудь общественно-полезные работы. Зайдя в комнату, девушка сразу же заметила платье, аккуратно лежащее на стуле. Она взяла его и восторженно ахнула. Из роскошного серебристого атласа, оно было совсем не таким, в какие обычно одевала ее Теодора Смит — без излишних рюшей, оно при этом было в разы роскошнее. У платья был овальный вырез, благодаря которому ее грудь смотрелась прекрасно, рукава до локтя, сужающиеся и делающие ее руки еще более тонкими и хрупкими, на талии неширокий пояс выгодно подчеркивал ее фигуру, лиф был вышит ажуром. Впервые Мария почувствовала себя не просто симпатичной девушкой — она ощущала себя по-настоящему роскошной женщиной. Эллен вошла в комнату дочери и восторженно вздохнула. -Ты прекрасна, милая! — Прошептала женщина. Она подошла ближе и принялась затягивать сзади корсет.- Позволь, я тебя причешу? Мария посмотрела на мать сквозь отражение в зеркале и кивнула. *** Пришедшие поздравить Марию с возвращением домой гости успели опустошить тарелки и теперь кто-то из них весело отплясывал под задорный аккомпанемент флейты и скрипки, кто-то — вел вежливую беседу, а кто-то — просто стоял в стороне с кружкой эля и наблюдал. Мария была из последних. Девушка уже успела пообщаться с некоторыми из жителей поместья и теперь, облюбовала тихий уголок за дальним столом и сидела, подперев щеку рукой, и откровенно скучала. Приемы, которые она привыкла посещать в Нью-Йорке, были совершенно другие и на таком сельском празднике, как этот она чувствовала себя не в своей тарелке. Мысли девушки теперь занимал только один человек — Джеймс Кормак. Она не могла не признаться хотя бы самой себе, что этот очаровательный юноша обаял ее и занимал ее мысли вечерами перед сном или по утрам, едва Мария просыпалась. Но теперь, могла ли она думать о нем? Ведь мисс Райт считала себя до этого времени преемницей Теодоры Смит — далеко не последней дамы в «благородном» обществе, а теперь оказалось что она дочь простой портнихи и вряд ли сын такого влиятельного человека, коим являлся Шэй Патрик Кормак, вновь обратит на нее внимание. От этого становилось тошно, будто она все то время врала юноше, претворяясь тем, кем она, в сущности, не являлась. -Можно присесть? — Из раздумий ее бесцеремонно вырвал голос, и Мария даже непроизвольно вздрогнула, подняв глаза. Перед ней, потупившись, стоял Филипп. -Садись, я все равно уже собиралась уходить, — холодно ответила девушка, намереваясь встать со стула, однако юноша остановил ее, ухватив за руку. -Подожди, — промолвил он.- Давай поговорим? Рука, державшая ее, на ощупь была плотной и теплой, однако огрубевшей от тяжелой сельской работы. Брюнетка непроизвольно сравнила его руку и руку Джеймса, мысленно отметив, что у последнего руки были более аристократичные, а кожа в разы мягче. -А нам есть о чем говорить? — Вздернув носик, саркастически поинтересовалась она.- Мне кажется, мы уже все обсудили утром. -Мы ничего не обсудили, — отрезал рыжеволосый юноша.- Ты просто наорала на меня. Мария с возмущением отметила, что Филипп все еще держал ее за руку, и резко вырвала руку из его хватки. Тот лишь слегка поморщился. -Нам не о чем говорить, — стараясь не повышать голоса, отозвалась та, облизнув пересохшие губы. -Помолчи, наконец, и просто выслушай меня, — прошипел в ответ парень.- Я не знаю, что ты помнишь из случившегося, однако, я не бросал тебя в беде. Я бросился тогда защищать тебя от тех работорговцев, но меня подстрелили, я не мог с места сдвинуться. Они бросили меня подыхать, а тебя увезли. Я бы и сам умер там, если бы не твои отец и дед, которые чудом нашли меня ночью в лесу. Мария уставилась на парня, пытаясь воспроизвести в голове эти воспоминания, однако память ее снова подводила — она помнила лишь, как ее силой запихнули в повозку, а дальше — темнота. -Ты не помнишь? — Филипп внимательно вглядывался в лицо девушки, однако та в ответ лишь покачала головой. -Все как в тумане. Я помню, что было много крови, и что меня кажется, даже кто-то ударил…. А потом посадили в телегу и увезли. -Ударил — это слабо сказано. Тебя чуть не задушили и довольно сильно избили. До сих пор та ночь видится мне в кошмарах, и хуже всего, что я ничего не мог сделать…. Прости меня. -А твоя хромота — это то пулевое ранение? — Тихо спросила Мария, опустив глаза и закусив губу. Люди вокруг уже сильно выпили и не замечали их, продолжая танцевать, петь и общаться. А громкая музыка была только на руку, заглушая их разговор. -Если бы просто пулевое…. Они выстрелили из какого-то осколочного пистолета — колено раздробило на куски. Доктор Уайт чудом сделал так, что я снова стал ходить. Мария побледнела. К горлу подошел ком — ее снова начало тошнить. Музыка казалась слишком громкой, в помещении было чересчур душно и людно, а выпитый алкоголь оказался лишним и непомерно крепким. В ушах звенело, а какие-то обрывки воспоминаний, пятнами мелькали перед глазами. -Извини, мне нужно… — не договорив, девушка выскочила из таверны, и едва забежав за угол, второй раз за день исторгла из себя все съеденное и выпитое.