Забытые

      Райцентр утопал в ночной тьме. На пустынных улицах умирающего города уже давно не было слышно ни лая собак, ни людского весёлого гомона. Давно уже были закрыты все магазины и немногочисленные ларьки. Всё, что могло двигаться, уже покинуло это злополучное, несущее смерть место. Изредка во мраке, разбавляемом светом неполной луны и ярко сияющих звёзд, раздавался рёв на грани инфразвука, неуловимый для человеческого слуха, однако прекрасно ощущавшийся кожей, по которой от него невольно пробегали мурашки. Это кричали быстрые, ловкие существа, порождённые больным сознанием, извращающие своим существованием саму суть жизни. Человек посягнул на титул божества и жестоко поплатился за свою самонадеянность.       Среди казавшейся бесконечной темноты был небольшой огонёк. Тёплый и почти затухающий свет надежды выглядывал из-за шторки одного из окон старого двухэтажного здания, выглядевшего свидетелем свержения царского строя. В крошечной комнатушке около окна стоял мужчина, одетый в старую солдатскую форму, кое-где испачканную кровью. На грубом, словно высеченном из камня лице, застыла маска печали и глубокой задумчивости.       — Ты уверен, что другого выхода нет? — послышался голос из глубины комнаты, освещаемой лишь тусклым светом керосинки на журнальном столике.       — Уже нет, Коль. Если бы у нас была хотя бы связь с «Точкой», то могли бы вызвать подкрепление. А теперь уже нет, — грустно ответил солдат, взглянув на своего товарища, восседавшего на древнем, давно продавленном диване.       — Андрюх, но ведь мы могли бы вывезти гражданских окольными путями. Всегда же можно попробовать, что-нибудь придумать! — возмутился собеседник солдата.       — Те огромные твари не дадут. Задавят массой. И даже БТР-ы не помогут. Их надо отвлечь, иначе вместо гражданских мы получим лишь кучу «двухсотых», и среди них будем и мы, — сухо ответил Андрей, одновременно нервно сминая в зубах остатки папиросы «Беломор».       — Мы могли просто заминировать подходы. Зачем всё это?! — хрипло спросил его товарищ.       — Им нужна приманка. И желательно живая. Коля, как ты думаешь, что они выберут? Горький тротил или вкусного и сочного человека? — на одном дыхании выпалил солдат.       — Человека… — грустно прошептал Коля.       — Вот и я о том же. Выходов уже других не вижу. Ребят надо вытаскивать, иначе нам тут всем придет конец, — присаживаясь к своему товарищу, заверил Андрей.       — А может быть трупами приманим? — с надеждой в голосе, пробасил Николай, закуривая «Приму».       — Я же тебе говорил, им абсолютно пофиг на уже мёртвых. Они их на потом оставляют. Им живые нужны, понимаешь это?!       — Да… Но ведь…       — Не ждут меня уже «тут». А ты молодой, тебе жить надо. У тебя ещё всё впереди. Семья, дети… — отпивая из фляги и морщась, сказал Андрей.       Вместо ответа Коля только жестом попросил у товарища потрёпанную алюминиевую флягу и сделал пару больших глотков.       — Столько лет. И всё зря. Всё из-за одного ублюдка, — злобно прошептал мужчина, глядя на стену и занюхивая рукавом своей шинели.       — Молодой ты ещё, говорю. Ничего в жизни не понимаешь. У каждого человека когда-то закончится его время ≪тут≫ и начнется ≪там≫. А вот силы для того, чтобы уйти достойно, есть не у каждого. Ты думаешь, я слаб?       — Нет, конечно. Ты помнишь, что на той заставе сделал? Даже ГРУ-шники на такое неспособны. Это было настоящее чудо.       — Дурак дураком. Коль, запомни! Самое грозное оружие, созданное человеком, отдыхает по сравнению с этим. С помощью этого мы можем творить чудеса. Хорошие и не очень, — рука солдата упёрлась ему прямо в грудь.       — Ты говорил, что у нас будет не больше пяти минут. Это правда? — внезапно спокойным и холодным голосом спросил Николай у Андрея.       — Правда. Но ты всё же поспеши. Главное, вывези их. Хорошо?       — Сделаю всё в лучшем виде. Ты меня знаешь.       — Именно потому, что знаю, и спрашиваю. Ты их последняя надежда выбраться из этого ада.       — Я понимаю.       — Детонаторы принёс?       — Принёс, — Коля вытащил из кармана формы небольшой мешочек.       — Спасибо тебе, вот удружил, — со слабой улыбкой на лице ответил Андрей, бережно опуская мешочек в карман.       — Было бы за что… — грустно прозвучало в ответ.       — Да не печалься ты так! Прорвётесь же! Ты домой, в Москву поедешь. Авось ещё и медалей отсыпят, — взглянув на грустное лицо своего молодого напарника, уверенным тоном заявил Андрей.       — Поеду, куда ж я денусь. Тогда, в семь утра, как договорились?       — Ага, только помни — пять минут. Не больше.       — Думаю, мы должны успеть. Сан Саныч всё приготовит заранее.       — И ты этому старому пердуну привет передай! И ещё вот это, — вдруг Андрей извлёк из кармана потёртый советский «червонец».       Коля только удивлённо посмотрел на купюру, но всё же взял её.       — Давно должен был ему, да всё забывал. Ладно, тебе пора уже, пожалуй. Ступай. — указав рукой на дверь, чуть ли не прошептал Андрей.       В ответ мужчина тепло обнял своего друга и собрался уходить.       — И это… Последнее. Скажи, что я был разведчиком. Хорошо? — остановил Андрей Колю, который уже стоял в дверном проеме.       — Обязательно, — его голос предательски дрожал.       Подхватив своё оружие, автомат Калашникова, он тихо выскользнул из комнаты, оставляя товарища в гордом одиночестве.       Ночная тьма сменилась рассветом. Город преображался. Пропал ковер из звёзд, сменившись девственно чистым голубым небом. Ранее скрытые во мраке малоэтажные дома глядели провалами окон прямо на разбитый асфальт дорог. Но одно было неизменно. Это тишина. Давящая на мозг, гнетущая тишина везде. В небольших двориках и узких городских зеленых аллеях. Она была везде. Теперь это её царство, престол которого она делила с госпожой Болью. Не было даже вездесущих городских «летающих крыс» — голубей.       Андрей шёл по широкой дороге. Из-под одетой на нём плащ-палатки выглядывало множество рядов небольших прямоугольников. «Где они все? Куда они спрятались?!» — нервно думал он, глядя на окна и заросли кустов.       — Я знаю, вы тут! Выходите, мрази! — панически закричал солдат.       — Суки! Вы должны за это ответить! — его громкие крики отражались эхом от домов, окружавших его.       Вдруг послышался звон стекла и скрежет хитина. Солдат внимательно прислушался к этим звукам.       — Идите к папочке, ублюдки! — зло прокричал он, глядя на тени, стремительно выскакивающие буквально из всех щелей.       К теням добавился их старший собрат. Из-за резкого поворота дороги буквально выкатилась чудовищная масса плоти. Стуча своими обрубками по асфальту, она стремительно приближалась к Андрею.       Городскую тишину резко разорвали несколько пронзительных звуков — оглушительный стрекот автомата и рёв двигателей. Бронетранспортёр стремительно прорывался в сторону пригорода, с лёгкостью проходя сквозь редкие препятствия в виде брошенных машин. Внутри махины нашли свое убежище женщины, старики и дети, вжавшиеся в сидения от страха и молившиеся всем богам, чтобы они смогли вырваться отсюда.       По ушам ударил резкий взрыв. Чёрное, словно смоль, облако поднялось над крышами домов неподалеку от них. С каждой секундой БТР удалялся всё дальше и дальше от злосчастного места. Вот уже показались поля вокруг города. В небольшой пулемётной башенке открылся люк, и оттуда высунулась голова Коли. Он глядел на мёртвый город, и в глазах его с каждой секундой надежда разгоралась всё ярче и ярче.       — Он был разведчиком, да, Ань? — прижимая поплотнее к себе снятую шинель, в которую был плотно укутан спящий младенец , прошептал он.