Источник

Портал перенес их в кабинет Люциуса, который, казалось, совсем забыл о назначеном заседании. Спокойствие на аристократическом лице, совершенно не отражало предвкушение, которое горело в его глазах. Втроем они и отправились в зал заседаний номер восемь. Пока шли, Малфой поведал им о том, что творится в министерстве и о настроении членов Совета Лордов. Гарри и Северус предвкушающе улыбнулись, совсем скоро эти старые интриганы вспомнят о том, где их место. Назначенный зал ничем особо не отличался от того, в котором однажды приходилось побывать Поттеру. Такое же большое помещение, со стоящими полукругом креслами, такой же стол и кафедра для обращений. Только каждое из кресел имело свой герб на спинке да отличалось цветовой гаммой. — Миленько, — голос Гарри раздался в пустующем зале довольно громко и он посмотрел на Малфоя. — Я решил, что нам не будет лишним оказаться здесь немного раньше, чем все остальные. Ваши кресла стоят рядом. Думаю, вас это порадует. Они в центральном секторе, мое в левом. Вы решили, с чего будете начинать? — Думаю, правильным будет сперва послушать, что они нам скажут, а уж потом посмотрим по обстоятельствам. Гарри, ты уверен, что тебе не нужно успокоительное? Члены совета весьма раздражающе высказывают свое недовольство. — Неужели ты думаешь, что после стольких лет общения с тобой, они смогут разозлить меня сильнее, чем это делал ты, в свое время? Тем более ты ведь будешь рядом и всегда сможешь успокоить меня. Как только они заняли свои места, в зал стали проходить лорды всех древнейших родов. Рассаживаясь по местам, они рассматривали того, кто занял так давно пустующее место. Кресло председателя занял довольно пожилой мужчина, с гербом рода Прюэт на перстне. Как только все заняли свои места, а двери в зал закрылись и по стенам прошла невидимая волна магии, на полу, по периметру комнаты, вспыхнули руны, оповещающие о том, что очередное заседание палаты лордов началось.Теперь никто не сможет ни войти ни выйти из этого зала, пока заседание совета не закончится. Лорд Прюэтт, на правах председателя, первый занял место у трибуны и с нескрываемой насмешкой посмотрел на Поттера. Его глаза открылись немного шире, когда он заметил, сколько гербов расположилось на высокой спинке кресла Потера, но больше ничем он не выдал своего удивления. — Многоуважаемые лорды, сегодня мы собрались по довольно необычному поводу. Нас наконец-то посетил лорд Поттер. — Прюэтт, как будто нарочно, не стал называть остальные титулы Гарри, на что тот лишь хмыкнул. — Скажите, лорд Поттер, по какой причине вы столько месяцев скрывались от нас? Гарри в изумление распахнул глаза. Вот это заявление. — Я ни от кого не скрывался, тем более от вас. — сказал Поттер, даже не потрудившись встать. — Молодой человек, вы находитесь в приличном обществе, так что будте любезны подняться, когда с вами разговаривают! И объясните нам, по какой причине вы не явились ни на одно из четырёх заседаний Совета Лордов? Ведь все они состоялись уже после принятия вами титулов. — Прюэтт грозно взглянул на мальчишку и встретился с таким же грозным взглядом. — Во первых, я бы не назвал вас приличным обществом. Во вторых, я не на допросе и мое положение в обществе несколько выше вашего. Поэтому я не намерен стоять перед вами и извиняться за то, что вы, лорд Прюэтт, не известили меня ни об одном из этих заседаний! — Да как вы... — Смею? — поднимаясь, перебил его Поттер и направился к кафедре, невербально проявляя перстни. — Смею. А теперь разрешите представиться, видимо у вас, лорд, плохо со зрением раз вы не соизволили назвать все мои титулы. Габриель Гарольд Кадмус Джеймс Максимилиан Александр Снейп-Поттер лорд Поттер, лорд Блэк, лорд Гриффиндор, лорд Слизерин, лорд Певерелл. Тишина, установившаяся в зале после его заявления, умиротворенно действовала на Поттера. Буквально все, за исключением Снейпа и Малфоя, смотрели на него с изумлением. На лицах лордов читался один и тот же вопрос: как? Как этот мальчишка едва ставший совершеннолетним мог собрать под своей рукой столько древних родов? От куда у него, никчемного полукровки, столько силы? — Ну что же вы? Неужели все еще не понимаете? У-у-у как все страшно. Неужели и вам, чистокровным магам, столь гордившимся своей чистой кровью и знаниями, нужно объяснять такие элементарные вещи? Но это меня не интересует. Так вот, я, лорд Прюэтт, что-то не припомню, чтоб мне приходило хоть одно извещение о том, что состоится Совет Лордов. Посему, хотелось бы узнать: по каким поводам собирались эти советы? — По поводу обстановки в стране. — немного хрипло сказал председатель, осознание того, что этот, не закончивший школу подросток, является лордом Певерелл, несколько сбило с него спесь. С некромантами шутки плохи. От них нигде не скроешься. Ведь те, кто может общаться с Бледной Госпожой найдут тебя и в ее владениях. Вернут оттуда и после своей расправы, швырнут обратно. И хорошо если просто швырнет, а не с "подарком". А уж о том, что сама Госпожа благоволит им и вспоминать не хотелось. — Ну и как? Что решили? Есть план действий, для улучшения, этой самой обстановки? — Несомненно, то что вы лорд стольких и таких родов, дает вам некие привилегии. Однако, это не дает вам права так разговаривать с нами. — какой-то довольно пожилой лорд с седыми волосами до плеч, смотрел на Гарри с неким пренебрежением, но все же настороженно. Гарри невербальной магией призвал свое кресло, даже не потянувшись к палочке и сев в него, хлопнул себя по коленям откинувшись на спинку. —Позер... — тихий хмык Северуса, довольно четко услышали все. — За то ты меня и любишь. — улыбнулся Поттер своему мужу и не обращая внимания, на немного шокированные, от такого недопустимого поведения, лица лордов, продолжил. — Так все же, лорд Прюэтт, что ж вы ничего не предпринимаете? Вы ведь Совет Лордов, те, в чьих головах мудрость древних родов. — и столько яда и насмешек было в этих словах, что не стоило и задумываться, чьим мужем был этот подросток. — А сами бездействуете, столько законов противоречащих Законам Магии принято министерством, а вы и в ус не дуете. — Да что ты знаешь о Законах Магии, мальчишка?! — возмутился все тот же седой лорд. — Я?! Я знаю о них все! — гнев начал медленно подниматься из глубин сознания, гормоны и сущность брали свое, заставляя прекратить носиться с этими людьми, они явно все еще не воспринимали его серьезно. — Например, я знаю, что вы намеренно игнорируете свои обязанности. Священным родам была дарована сила, гораздо большая, нежели всем остальным, лишь с одной целью! На них лежит ответственность не только поддерживать Завесу, но и следить за магическими народами Англии, дабы они не попирали Законы Магии! А вы, мало того, что неизвестно по какому праву причислили себя к ним и решили, что вы и есть Совет, так еще и отдали власть маглорожденным, забыв о том, что обязаны сперва обучить их! Совет Лордов создавался как временное правительство, пока в не вступит в свои права новая семья Правителей! И вы, раз уж взяли на себя эту ответственность добровольно, должны были следить за министерством магии и не позволять им творить непотребства! — Да как ты смеешь указывать нам, сопляк! Мы уважаемые всеми маги, всю жизнь прожившие по законам Великой в ее мире. В отличии от тебя, полукровка! Кем ты себя возомнил?! Имеешь наглость учить нас?! — Вскричал лорд Макмиллан, вскакивая со своего места. — Не успел вылезти из мира маглов, примерить кольца Лордов, как решил, что знаешь о нашем мире больше нас, наглый мальчишка!? — Не сметь, говорить со мной подобным тоном!! — рык Поттера разнесся по залу, а следом за ним прошла волна его силы, заставляя всех вжаться в спинки кресел, Макмиллана придавило к полу, заставляя встать на колени. Гарри встал, обводя всех взглядом, полыхающим Авадой. Северус подошел к нему и встал рядом, сжав его ладонь в своей. Гарри немного ослабил давление силы, усмиряя свой гнев. Однако всю силу не отозвал. — Я, Источник Магии и Сын Мораны, полностью вошедший в свою силу Наместник Великих, заявляю свои права на престол Магического Мира, который по праву крови, магии и рождения принадлежит мне! Дабы вспомнили все мои подданные о своих грехах и о заветах Великой Мары! Дабы ответили за грехи перед ней! Я сказал!! — вспышка белого света и голос Магии прозвучал под сводами зала заседаний. — Правь племянник! Будет воля Вашей семьи законом для этого мира! ДА БУДЕТ ТАК! Волна первородной магии прошла по залу, меняя кресла четы правителей на два трона в центре, а их короны над бровями засияли, становясь видимыми для всех, отныне их не скроешь ни одними чарами. Каждый из членов Совета Лордов ощутил, как их магия подчиняется стоящему посреди зала магу. Новый Правитель занял престол волшебного мира. Гарри призвал свою силу обратно и не отпуская руку Северуса, прижался головой к его плечу, вдыхая родной запах, даривший покой и контроль над гневом. Северус усадил его, сам занял свое место рядом с ним и холодным взглядом обвел приходящих в себя магов. По мере того, как до лордов доходила суть произошедшего, они поочередно опускались на колени. Малфой, порывался было последовать их примеру, но взглянув на недовольного Поттера, усидел на месте. Вовремя вспомнив о том, что Гарри не любит такого поведения, он окончательно успокоился и продолжил наблюдать за творившимся вокруг действом. Самодовольная улыбка отразилась в его глазах, хотя лицо оставалось бесстрастным. «Я наверное так никогда не научусь» — вздохнув подумал Поттер. — «Интересно, у Малфоев в крови так держать лицо, или они этому долго и упорно учатся?» В Хогвартс они вернулись только на следующий день. Разнос, который устроил Поттер всей верхушке аристократии туманного Альбиона, остался за закрытыми дверями зала для заседаний номер восемь. Тем же вечером, все записи о деле Северуса и Гарри были безвозвратно утеряны и они со спокойной душой вернулись в Принц Мэнор, восстанавливать свое спокойствие. Выволочку, которую устроил им Поттер, не получал ни один состав Совета. Лорды покидали зал заседаний с такими лицами, словно они побывали не на очередном заседании, а в преисподней. Журналисты попытались выведать подробности заседания, но вот только ни один из членов Совета не согласился на интервью. Да и что они могли рассказать? Им бы самим еще прийти в себя и понять, как они могли так нарваться. Наказаны были все. Не помогла ни лесть ни стремление схитрить и с помощью лжи оправдать свое бездействие. Слишком сильно лорды привыкли разводить политические интриги, уподобляясь маглам, а Сын Мораны это вам не среднестатестический маг. Как не молчи, ни изворачивайся, не переворачивай факты — он знает о тебе все. Для него значение имеет только Магия, ее правила и законы! А политические игры можете оставить при себе. Хогвартс встретил их шумом обедающих студентов. Как оказалось, Флитвик успокоил учителей и смог убедить их не поднимать панику. В Пророке пока не было ни единого намека о том, что правительство и в целом государственный устрой магической Англии изменились. Общественность узнает об этом недели через три-четыре, не раньше. Поттер дал месяц Совету Лордов для того, чтоб начали исправлять то, что натворили маглорожденные находясь при власти. И первым шагом, как ожидал Гарри, станет отставка министра. На его место он планировал назначить Тома. Кроме Драко и Блейза к Гарри подошел взволнованный Теодор Нотт. Они поговорили о отсутствии Поттера в школе, о том, что произошло в Хогвартсе за эти несколько дней и оставили Гарри и Тео одних. — Что-то случилось? — Гарри и правда был слегка озадачен поведением Нотта. — Рональд пропал. — Слизеринец нервно прикусил губу. Гарри вскинул на него взгляд и заметил нервную бедность и темные круги под глазами. Было видно, что нервничает он гораздо сильнее, чем хочет показать. — Пойдем. — Гарри махнул рукой, призывая следовать за собой. Они прошли в покои Директора и Гарри запер дверь. — Рассказывай. — После вашего с ним разговора, я не смог увидеться с ним. Его состояние не понравилось мне, еще в тот же день, когда ты увел его из большого зала. Все время до позавчерашнего дня я видел его на занятиях или в большом зале, но ни разу не сумел застать его одного. На мои записки и просьбы о встрече, он не отвечал. А позавчера его не не было за завтраком и с тех пор никто его не видел. — Почему ты не подошел к нему в большом зале? — Лишнее внимание к нему, не самый удачный способ наладить отношения. — Нотт горько улыбнулся. — Я не хотел давить на него. Грифы не знают, где он. Я искал его по всему замку. Даже к Маккошке подходил. Она сказала, что меня это не касается. Мои родители спрашивали у Уизли, но там он тоже не появлялся. Я не знаю где он. Не знаю у кого еще мне попросить помощи, кроме тебя. Слизеринец закрыл лицо ладонями, его плечи опустились и Поттер увидел всю боль, которую так старался скрыть наследник рода Нотт. Гарри не хотел представлять, что чувствует Тео потеряв своего рыжика. Он прекрасно знал, какая тоска и отчаяние разрывают его душу. Поттер сам, совсем не давно чувствовал то же. Но он имел возможность самому найти своего Северуса, а Нотт, не знает как это сделать. Мученически вздохнув, Гарри чертыхнулся — «Мордред, видимо я всегда буду спасать этих глупых магов, самих убегающих от своей судьбы». Прикрыв глаза, Поттер, привычно обратился к своей силе. Из сотен других голосов он услышал силу Рона. Она так отчаянно звала, молила чтоб ее услышали. — Вас и на пару дней нельзя оставить одних! — злой голос Северуса раздался из кабинета и отвлек Гарри. Открыв глаза Поттер посмотрел на Нотта. Ни следа, от только что проявленных эмоций, не отражалось на его лице. Привычная маска надменного аристократа вмиг заняла свое место. «Нет, их этому точно специально обучают. Причем, наверное, с рождения.» — мысли гриффиндорца оборвало еще более злобное шипение из дриекторского кабинета. — Вы декан Гриффиндора! Он ваш подопечный! Я много лет, если вы еще не забыли, профессор Макгонагалл, тоже был деканом. И уж поверьте, мои подопечные еще более сложные подростки, нежели ваши. И все же, я прекрасно знал о состоянии каждого из них. Знал о настроении, каждого из них и всего факультета в целом. Вам было мало проблем с Грейнджер? — Я ввела обязательные факультативные занятия. А он, ни разу не жаловался на плохое самочувствие. — А вы чего ожидали? Что, он по вашему должен был сделать? Сказать, что собирается покончить с собой? Нотт прижал руку к губами и сильно побледнел. Он точно также как и Поттер, понял о ком идет речь. Поттер не успел остановить его и он вылетел из гостиной прямо в кабинет директора. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ним. — Это еще не известно, на него вполне могли напасть. — Сядьте, Нотт! — и опалив взглядом ворвавшихся в кабинет студентов, Северус, продолжил разговор. — Вы в своем уме, Минерва? Он сутки не выходит из комы. Порезы на запястьях давно залечены, его физическое состояние в норме, никаких проклятий на нем нет. Он не хочет просыпаться, просто не хочет. — Сев? — Гарри прижался к супругу. — Рон? — Да. Он два дня назад совершил попытку самоубийства. Видимо все свалившиеся на него сломило его, лишив желания жить. Единственное, почему он еще жив, это кольцо на его пальце. Его сила цепляется за того, кто надел его. Но сам он не хочет приходить в себя. — Где? — глухой голос Теодора заставил вздрогнул всех присутствующих, столько отчаяния было в этом коротком слове. — В больничном крыле, ожидаем колдомедиков из Мунго. — последние слова Тео уже не услышал, он молнией вылетел из кабинета директора и помчался по коридорам, забыв о том, что аристократам непристало бегать. POV Рональда. Я вылетел из пустого класса в котором остался окликающий меня Гарри. Я не стал останавливаться, не было сил даже обернуться. Как я мог поверить в эту сказку? Выручай комната стала для меня убежищем, до самого отбоя. Слезы отчаяния и обиды вырвались на свободу, скатываясь каплями по моим щекам. Неужели это все, что я заслужил? Быть отверженным от семьи, остаться без жилья и денег. Стать изгоем для всех, вот, видимо, моя судьба. Стать влюбленным посмешищем, для всей школы. Шлюхой слизеринского студента, чистокровного наследника рода. А ведь как хотелось, даже показалось что смог, поверить в его искренность. Я люблю его. И этого ничто не изменит. Но как же это глупо надеяться, что все поймут и не станут насмехаться. Но нет, если уж Поттер, тот, кто никогда не собирал слухи, знает, что мы с ним были вместе, то что говорить про остальных? Влюбленный идиот. Как бы я ни старался скрыть свое состояние от окружающих, мне это не удалось. Пойти на ужин я буквально заставил себя. Как и на все остальные приемы пищи и занятия в последующие дни. Через несколько дней после разговора с Поттером, Тео прислал мне записку, с просьбой о встрече. Наверно решил забрать кольцо. Но я не могу отдать его. Оно, только оно позволяет мне чувствовать себя хоть немного нужным. Гриффиндорцы, да и некоторые другие студенты, словно нашли новую игрушку. Каждый день по нескольку раз я слышал гнусные намеки, а иногда вполне открытые оскорбления. Записки от Нотта только подначивали всех. А то, что он ни разу не подошел и вовсе убеждало, не только их но и меня в том, что я не более чем шлюха. Откуда-то они выяснили, что я отрекся от семьи Уизли. Хотя профессора не обращались ко мне по изменившейся фамилии, намеренно скрывая этот факт, за что я им благодарен. Стало еще хуже. Теперь, кроме оскорблений на меня обрушилась куча мерзких предложений подзаработать. Силы во мне было как у книзла. Дать отпор или вызвать кого либо из обидчиков на дуэль, было бы глупостью. Я никому не смогу противостоять. С каждым днем становилось все хуже. Я практически поселился в выручай-комнате. Стараясь не нарываться, я выходил из нее только на занятия или в большой зал. Конечно, это слабо спасало от подобных насмешек и похотливых, сальных взглядов, но появляться в гостиной Гриффиндора было откровенно страшно. Остаться насовсем в этой комнате, вот чего мне хотелось. Но стоит только начать пропускать занятия и я вылечу из школы со скоростью снитча. А этого позволить я себе не мог. Как мне жить? Для чего мне жить? Эти два вопроса крутились у меня в голове. Превращаясь из жизненно важных, в риторические. Я стал еще более замкнутым, превратился в тень себя прежнего. Я сломан, раздавлен, растоптан. И все более склоняюсь к мысли, что ничего хорошего меня в этой жизни не ждет. А как иначе? Я шел из кабинета трансфигурации, стараясь как можно быстрее дойти на восьмой этаж, в свое убежище. Только там я мог позволить себе проявить эмоции. Оставшись наедине с собой, я мог ночами смотреть в темноту. Она была так похожа на ту черную пропасть отчаяния, что поселилась у меня внутри. Я вновь погрузился в себя, вспоминая мое личное наваждение. Сегодня я видел, как он о чем-то шептался с Паркинсон. Видел его улыбку и слышал смех своего слизеринца. Да, я не смог пересилить себя и отказаться от привычки незаметно наблюдать за ним. Смотреть на него, замечая все его движения и взгляды. Иногда я видел как он смотрит на меня своими умопомрачительными глазами цвета горячего шоколада и в этом взгляде мимолетно проскальзывало что-то такое... боль, отчаяние, страх? Я не знаю. Слишком быстро его взгляд меняется, я никак не могу разгадать то чувство, что он скрывает за надменной маской аристократа. Я услышал, как меня позвали и ускорил шаг. Но дойти до заветной стены я не успел... меня накрыла темнота. Блин, почему мне так плохо? Все тело ноет, словно я всю ночь дерьмо за фестралами вручную убирал. Нужно попробовать открыть глаза и посмотреть где я. Выручай комната, но она почему-то совсем не такая, как та, в которой я обычно прячусь. Я не успел осмотреться, она снова стала такой, как обычно. Полутемной, мрачной и практически пустой. Ладно с вывертами комнаты можно и потом разобраться. Я лежу на кровати, почему-то совершенно голый. Еще одна странность. Я никогда не сплю голым. Организм напомнил о своих потребностях и я сел. Вернее как сел, попытался. Потому как, мою пятую точку прострелила резкая боль. Блядь! Что, Моргану Мерлину в поношеные панталоны Мордреда, произошло? Кое как я все же смог подняться и дойти до ванной. Избавившись от навязчивого желания организма, я открыл кран, наполняя ванну водой. Посмотрев в зеркало, услужливо предоставленое мне выручай-комнатой, я застыл, в шоке пялясь на свое отражение. Засосы, укусы, кровопотеки, ссадины, царапины и синяки украшали все мое тело. Такое ощущение, что меня пожевал дракон. И если бы не боль в заднице и кровь на внутренней стороне бедер, я бы с радостью поверил в это. Меня явно кто-то трахнул! Блять, что за... Слезы давят меня. Мне хочется кричать, выть и просто ничего не понимать. Я уверен, что это не было добровольно. То, что это не мог быть Тео, понятно. Он бы не стал стирать мне память. Да и не сделал бы никогда ничего подобного. А исходя из того, что я ни черта не помню, ее именно что стерли. Спасибо хоть дебилом на всю жизнь не оставили. Хотя, лучше б оставили. Я чувствую себя грязным. Мерзкое ощущение использованости и собственной никчемности, разъедает меня. А от того, что я ничего не помню становится еще хуже. Почему он просто не убил меня? Для чего оставил в живых? Как мне теперь вообще выйти из этой комнаты? Как я смогу учиться и обедать-завтракать и вообще что либо делать, в окружении студентов. Ведь тот, кто сделал это со мной, находится там, среди студентов, в стенах этой школы. Я залез в ванну, от воды задний проход сильно защипало. Сука, он меня еще и порвал! Слезы грянули неиссякаемым потоком, дыхание сбилось, стало отрывистым и резким. Я не могу нормально вдохнуть. Беззвучные рыдания рвались из меня. Я кричал но не мог издать ни звука. Казалось, меня лишили голоса. Но вместе с тем, если из моего рта вырвется хоть один звук, я просто умру. И я пытался, старался издать хоть один звук. Чтоб моя никчемная, жалкая жизнь, наконец, закончилась. Желания жить практически не осталось. Если бы мне сейчас предложили отправиться к Пожирателям Смерти для того, чтобы они убили меня, я бы это сделал не задумываясь. Причина, по которой я все еще жив и даже пытаюсь смыть с себя всю эту грязь, заключается в одном. Я трус. Жалкий, мерзкий, грязный трус! Я теперь даже посмотреть в его сторону не могу. Ведь весь Хогвартс будет знать о том, что меня можно поиметь как грязную шлюху! Я уверен, даже если он еще не знает о том, что я лег под другого, ведь никто не станет говорить о том, что это было насилие, а возможно даже Империо; то скоро он об этом узнает. И вот тогда... Да какое на хрен тогда! Как бы там ни было, я грязный, похотливый ублюдок! Я ведь люблю его! Люблю так сильно. Мои чувства к нему должны были перебороть любое зелье, любое заклятие, даже Империо. Я не должен был позволять делать со мной все то, что сделали! Я должен был сдохнуть, но не позволить прикоснуться к себе. Я ведь принадлежу ему. Нет! Принадлежал... Я... не могу больше думать об этом. Мне нужно вылезать из ванной. Мне нужно хотя бы просто вылезти, из этой гребаной ванны. Я не знаю зачем, для чего мне это нужно. Видимо все по тому же. Я жалкий трус. Который даже не может покончить с этой мерзкой жизнью. Грязь, это все, что я чувствую на теле и внутри себя. Грязь, это то, из чего я состою. Мне незачем жить, не для кого влочить свое жалкое существование! Все, что было светлого в моей жизни... Я все просрал своим грязным поступком. Как я вылез из ванной, как дошел до кровати, я не знаю. Слёз уже не было, но дышать нормально я все еще не мог. Выручай-комната предоставила мне зелье и мазь. Хрен знает для чего, но я лечу себя. Хотя отчаянно надеюсь, что это не поможет и я... Падая на кровать думаю лишь об одном. Сдохнуть! Сдохнуть, чтоб не чувствовать, не знать. Долгожданная тьма приняла меня в свои объятья, едва мое дыхание начало выравниваться. Единственное, что я осознал, когда пришел в себя это разочарование. Почему я не сдох? Почему мне дарована была лишь мимолетная тьма, передышка, потеря сознания? Лишь пришел в себя, начал ощущать свое тело и положение, а на меня начали наказывать волны осознания. Открывать глаза совершенно не хотелось. Звук колокола о начале завтрака разнесся по школе. Я открыл глаза. Решение, которое я принял в то мгновение, когда осознал себя все еще живым, не сможет изменить ничто. Я встал, все же организм как всегда, требовал свое. Вернувшись из ванной я оделся и лишь тогда, увидел конверт на прикроватной тумбочке. Не знаю для чего я это делаю, но край конверта рвется под моими пальцами. Я Не знаю куда я иду и зачем. Но словно что-то мешает мне сделать то, что я решил. Выйдя из выручай-комнаты и прислонившись к стене возле исчезнувшей двери, я опускаю взгляд на свои руки. Они почему-то все еще держат конверт, словно пытаются удержаться за невидимую нить. Не гнущимися, дрожащими пальцами я разворачиваю послание. Так страшно, словно сам себе выношу приговор. От туда выпадает один галеон, пока он падает и кататится по полу, я читаю послание. Строчки, словно невидимые ножи, врезаются в мое сердце и уверенность в том, что мое решение единственно верное, растет как тесто на дрожжах. "Твоя плата за ночь, ты порадовал нас. Все же слизни знают толк в шлюхах. Мы еще воспользуемся твоими услугами. Ты ведь не против. Твоя дырка сможет обеспечить тебе жизнь." Палочка, все еще моя... верная, хоть и изрядно потрепанная палочка, появляется в моей руке. Вся моя магия вложена в последнее Секо. Кровь стекает по рукам, наверное даже мясник, не смог бы сделать такие ровные порезы. Вдоль по венам, возможно немного короткие, но зато довольно глубокие. Силы покидают меня, а я рад этому. Смотрю, как из моих перерезаных вен вытекает черная кровь и вместе с ней жизнь. Руки уже не слушаются, палочка выпадает из ослабевших пальцев и так же, как и тот злосчасный галеон на который я обменял свою возможность хотя бы просто смотреть ему в глаза, издали наблюдать за ним, катится по полу школы чародейства и волшебства Хогвартс. Голова кружится, слабость разливается по телу даря надежду на давно желанный покой. Делаю несколько последних шагов, шаркая подгибающимися ногами в сторону тупика. Я опускаюсь на пол, как хорошо, что здесь лишь изредка появляются студенты, а профессора так вообще, почти не ходят по этому коридору... Хорошо, что я один... «Прости меня...»