***
Агафья лежала на кровати, укутавшись в свой халат. Она не знала, который сейчас час, да ей было всё равно. Уже не было так больно, но легче ей становилось. Вот уж не думала она, что становиться женщиной так больно. Если бы всё происходило по любви, то такого бы не было. Но её жестоко изнасиловали не один раз. О какой любви может идти речь? А этот монстр Симано помимо своей жестокости оказался ещё извращенцем. Агафья вряд ли забудет то, как он онанировал, наблюдая за происходящим. Он явный сексуальный извращенец. Укус, который Мадзима оставил на её плече, зудел. Девушка хотела почесать его, но когда просунула руку под халат, то не обнаружила на шее свой крестик. Она села, ощупала свою шею, но крестик не нашла. Он потерялся. Вот ещё одна неприятность. На этом точно не конец. Предчувствие у нее плохое. После такого кошмара ничего хорошего не бывает. Беда не приходит одна. И в понедельник на работу. И как она будет работать в таком-то состоянии? Ей нужно улыбаться, смеяться, поддерживать беседу, петь, а у неё такая вот беда. Агафья не сможет работать так, как раньше. Чтобы хоть как-то прийти в себя, ей нужно неделю отлежаться дома. Конечно, ей это не поможет жить как раньше, но она сможет хотя бы собраться с силами и начать работать. За работой плохое уходит на второй план. Но сегодня суббота. В понедельник она должна выйти на работу и вести себя так, словно ничего не произошло. Ей нужно выйти на работу. Она не сможет найти другую такую профессию, которая бы позволила ей быстрее погасить долги. О работе она подумает завтра. Сейчас хочется просто взять и забыться сном. Во сне хотя бы не думаешь ни о чем, и тебя не донимают плохие мысли. Но она вряд ли сможет уснуть. В желудке громко урчит, но аппетита всё равно нет. Нужно себя чем-нибудь занять. Девушка встала и подошла к зеркалу. Её лицо не пострадало, это хорошо. Вот только в клубе нужно будет носить более закрытые платья. Ладно, с этим решили. А сейчас Агафья прошла на кухню и достала из холодильника упаковку любимых роллов. Она на них посмотрела и положила обратно. Нет, не хочется. Йогурты, низкокалорийные сладости тоже не вызывают аппетит. Агафья взяла рекламу доставки готовой еды. Нет, ничего не хочется. Может, телевизор посмотреть? Она щелкала канал за каналом, но ничего её не интересовало. Даже историческая телепередача, которая ей всегда нравилась, показалась ей нудной. Агафья выключила телевизор. Тогда, может, почитать? Атенаис где-то в Токио купила книги на французском языке и дала ей почитать. Но Агафья только взяла её в руки, как тут же положила на место. Нет, ни читать, ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор не хочется. Все мысли только об одном. Девушка снова посмотрела на себя в зеркало. Противно видеть своё отражение. Она отвернулась и прошла в ванную. На полу лежит её мокрая одежда, а точнее то, что от неё осталось. Агафья посмотрела и в памяти снова всплыл момент, когда Мадзима сорвал с неё одежду, а потом после изнасилования её в бросили в подворотне на холодный асфальт. Невыносимо! Агафья схватила ошметки своей порванной одежды и швырнула в мусорное ведро. Она, казалось, была спокойна, но в душе у неё творилась буря. Ей ничего не оставалось, как просто лечь на кровать и лежать. Агафья лежала, то погружаясь в сладкую дрёму, то просыпаясь. В коротких промежутках, когда ей удавалось заснуть, она опять возвращалась к той пытке, что пришлось пережить. Стоит ей закрыть глаза, как она снова слышит рычание Симано и видит его насмешку на жирном потном лице. Она проснется и увидит, что всё вокруг без изменений - она в своей комнате лежит на кровати. Стоит опять заснуть. В этот раз она во сне бежит со всех ног от обезумевшего насильника. И так она часто просыпалась и засыпала. Даже во сне ей нельзя на время забыть то, что с ней сделали. Так несправедливо! Ей теперь не поспать спокойно. И что же, каждый раз, когда она закроет глаза, чтобы отдохнуть, ей придётся возвращаться в свой кошмар? Так можно с ума сойти. Агафья не понимает, как она до сих пор ещё не обезумела. Но она была благодарна Богу, что осталась в здравом уме. Ей нельзя сходить с ума, нельзя умирать. Во многом от неё зависит судьба её родных. Она должна работать. В понедельник она выйдет на работу, и будет вести себя так, словно ничего с ней не произошло. Вот только как это сделать? Такую травму скрыть непросто. Агафья не знала, как всё будет происходить, но отлынивать от работы нельзя. Её признали самой популярной и успешной хостесс в Токио. Сазуоки ею гордится. Он находит для неё столько дополнительных заработков. И он отлично заработал, и она не без денег осталась. Вот только теперь у неё не будет такой возможности. Она не сможет больше петь. Соловей со сломанными крыльями не станет петь, а ведь именно её голос заставлял многих японцев наслаждаться пением. Теперь она не запоет. Никогда. Не станет смеяться от души и дарить улыбки от всего сердца. Мадзима сломал ей жизнь, разрушил её талант, оставив незаживающую рану. Агафья ненавидела его.***
Мадзима упёрся спиной в стену в районе Чемпионов и, нахмурившись, курил. Идти и трясти мелкие забегаловки бедного района он поручил двум своим прихвостням. Как и Агафья, он не мог забыть прошлую ночь. Сама девушка не выходила у него из головы. Она его, как мужчину, не привлекала и он на неё никогда бы не обратил внимание. И тем не менее ему понравились её смелость и уверенность, которую она не скрывала. Это его привлекло в ней. Тогда она была новенькой и он быстро понял, что опыта в работе хостесс у неё нет. Если бы она была неуверенной в себе мямлей, он не стал бы давать ей полезных советов по работе. Он видел её дебют и признался, что поёт она волшебно. Офра Хаза, с которой она берет пример, гордилась бы ею. Мадзима приходил послушать Агафью, когда Сазуоки устраивал небольшие выступления. Но вот теперь её нет. Симано наказал его и её. Мадзима никогда себя не простит. Он невольно вспомнил Макото Макимуру, слепую девушку из Сотенбори, к которой он в своё время испытывал сильные чувства. Она тоже подверглась изнасилованию, что повлекло за собой потерю зрения на нервной почве. Агафье пришлось хуже. Симано не из тех, кто быстро убивает своих жертв. Он любит наслаждаться агонией и наблюдать, как медленно умирает человек. Мадзима не знал, как именно умерла Агафья. Ему сказали, что она не выжила после такого надругательства. Он ничего не сможет изменить. Агафью не вернёшь. Она мертва. Мадзима достал из кармана куртки её крестик. Что с ним делать? Агафья была христианкой, вот только крестик немного странный. Он восьмиконечный. Отнести его в католический собор или православный? Лучше он спросит совета у буддийского монаха. Сам же Мадзима относил себя в плане вероисповедания и к буддизму, и к синтоизму, как большинство японцев. Сейчас уже это не играет особой роли. Эти две религии объединили. Надо идти в храм как только он закончится здесь свои дела.***
Мадзима протянул крестик буддийскому монаху. Он его взял, осмотрел и сказал: - Этот крестик принадлежит православному христианину. Надо его вернуть. Для христиан крест считается священным. - К сожалению, владелица этого крестика мертва. И я виноват в её смерти, - тихо признался Мадзима. Монах посмотрел на него и сказал добрым тоном: - В таком случае ты должен сохранить этот крестик у себя и молиться дома о ней. Ты можешь пожертвовать в храм о её упокоении еду или деньги, чтобы она не вернулась в виде мстительного духа. Доброе пожертвование способно умилостивить богов. - Может, мне отнести этот крестик в православный собор и попросить, чтобы там о ней помолились так, как положено у христиан? Она ведь не нашей веры и нам не положено о ней молиться. - Пожалуйста. Можно сделать и так. А сейчас я должен идти. Время молитвы. Монах ушёл. Мадзима остался один перед алтарем. Он убрал крестик в карман и, ударив в колокол, сложил руки в молитве и молился всем богам, прося у них прощения за свой поступок. Но молитвы не приносили ему облегчение. Кажется, что с каждым словом раскаяния совесть только сильнее терзала его. Голос Агафьи в мыслях кричал громко, умоляя отпустить её. Мадзима продолжал молиться, но легче ему не стало. Её голос в голове звучал только громче. Кажется, что душа Агафьи так и будет его преследовать, не давая покоя, и сведет его в итоге с ума. Раз здесь нельзя о ней молиться, то надо идти в православный собор и попросить местного священника сделать всё для упокоения её души. Мадзима покинул храм. В сегодняшний выходной день много японцев пришли помолиться. Каждый нёс подаяния для богов, чтобы умилостивить их и попросить желаемое. Молитвы Мадзиме ничего, кроме ещё большего угрызения совести, не принесли. Дела могут и подождать. С такой мыслью Мадзима ехал к православному Воскресенскому собору. Он вошёл туда и был приятно удивлён внутренним убранством. Сейчас не было богослужений и в соборе было всего несколько человек. Одни читали духовную литературу, другие ставили свечи и молились. Священника нигде не видно. Мадзима прошёл поближе к алтарю. Красивый иконостас не мог не вызвать восхищение, но для Мадзимы христианство было чуждым. Он увидел священника, причём японца, хотя ожидал увидеть русского. Тот разговаривал с женщиной, приветливо ей улыбаясь. Только когда он закончил с ней разговор, Мадзима подошёл к нему. Священник немного нахмурился, когда увидел его, но поприветствовал его: - Здравствуйте. Чем могу помочь? Мадзима достал крестик и протянул его ему: - Этот крест принадлежал одной русской девушке. Её убили. Священник перекрестился, чем вызвал недоумение у Мадзимы. - Упокой, Господь, её душу! - произнес священник. - В её смерти я виноват! - признался Мадзима. - Вы убили её? - с подозрением посмотрел на него священник. - Нет, но я всё равно виноват. Этот крест всё, что от неё осталось. Священник взял крестик и спросил: - Что вы хотите, чтобы я сделал? - Она ведь христианка. Помолитесь о ней. Проведите положеный ритуал о её упокоении. Я заплачу. Священник посмотрел на крестик и сказал: - Хорошо. Я сделаю всё, что нужно. Но а вы не желаете исповедоваться у меня, раз считаете себя виноватым в её смерти? Таинство исповеди гарантирует вам, что никто не узнает о ваших грехах, кроме Господа и меня. - Я не христианин. Я синтоист. После этого небольшого разговора Мадзима поспешно покинул собор с чувством, что сделал всё, чтобы душа Агафьи упокоилась с миром. Ему стало даже легче от этой мысли. Он не знает, что говорит христианство об усопших, но уверен, что в соборе сделают всё, как надо. Самое время вернуться к своим обязанностям.***
Агафья не хотела сегодня идти на работу. Она субботу и воскресенье провела в постели, практически не вставая. Она не могла нормально поесть, не удавалось ей забыться и сном. Утром в понедельник она встала и посмотрела на себя в зеркало. Она стала выглядеть ещё хуже. Под глазами образовались синяки из-за плохого сна, а лицо стало бледным. Ей нужно неделю полежать дома, чтобы хоть как-то прийти в себя, но она заставила себя одеться и пойти на работу. Завтракать она не стала. Нет аппетита вот уже третий день, хоть желудок постоянно ей напоминает о голоде. Дожидаться Атенаис она не стала. Та быстро заметит, что с ней что-то не так, и не отстанет, пока не узнает, что стряслось. На работу Агафья шла словно сомнамбула. Она не смотрела на прохожих людей, но чувствовала, что некоторые из них на неё поглядывают. Ей было всё равно, лишь бы в метро не наткнуться на извращенца. Она не перенесёт очередное прикосновение мужчины, и устроит такую истерику, что все из окон станут выпрыгивать. Но сегодня в метро были свободные места и девушка без всяких происшествий добралась до нужной станции. Её раны всё ещё болели, но она настолько привыкла к боли за эти дни, что не придавала этому значения. В клубе все хостесс уже были готовы и ожидали клиентов. В гримерной, когда туда прошла Агафья, была только Атенаис. Она уже закончила наносить грим и была готова. - Бон жур, дорогая! - как всегда приветлива была Атенаис. - Бон жур, мадемуазель Атенаис, - вяло ответила Агафья. - Как прошли выходные? - сказала Атенаис на своём родном языке. - Нормально, - соврала Агафья. Атенаис посмотрела на неё и спросила с удивлением: - О, дорогая, что с тобой? Ты неважно выглядишь! Уж не заболела ли ты? - Наверное, заболела, - согласилась Агафья. - Попроси Сазуоки отпустить тебя на больничный. Если ты простыла, то тебе не стоит контактировать с людьми. - Вряд ли Сазуоки согласится, - грустно ответила девушка. - Уверена, он согласится. Не в обиду тебе скажу, дорогая, но он не захочет портить твою репутацию и свою. Если ты болеешь чем-то вирусным и можешь кого-нибудь заразить, то он не станет дальше рисковать и отправит тебя домой. - А потом за упущенную выгоду заставит работать от зари до зари. - Просто поговори с ним. Объясни ему всё. Атенаис ушла и Агафья осталась одна в гримерной. Она сидела напротив зеркала и смотрела на себя. В своей квартире ей было невыносимо видеть своё отражение. Она видела, насколько ужасно выглядит после той ночи. Может, немного косметики ей помогут немного преобразиться? Агафья начала с глаз. Блеск в них померк и ничего, кроме боли, они не выражают. Лицо. Кожа побледнела и под глазами появились синяки. Она всё равно продолжала наносить макияж. После недолгого труда над своей внешностью ей удалось скрыть возникшие недостатки. Наряд она себе выбрала попроще, чтобы скрыть укусы, засосы и мелкие ссадины. Можно идти и работать. К ней пришли трое её постоянных клиентов, которые обожали слушать, как она рассказывает смешные истории и поёт. Агафья с трудом смогла им улыбнуться, вот только рассказать что-то смешное и спеть она вряд ли сможет. Она с натягой улыбалась и говорила с ними. Пока что они сами делились с ней смешными историями. Агафья смеялась, но её смех был фальшивым. Но клиенты этого пока не заметили. Только когда их время истекло и они собрались уйти, мужчина по имени Рюта сказал ей: - Благодарю вас за компанию, но мне показалось, что вы чувствуете себя не очень хорошо. Агафья поклонилась ему и ответила виновато: - Прошу прощения, если я вас расстроила. Обещаю в следующий раз доставить вам максимум удовольствия от общения со мной. Рюта ушёл, а Агафья лишний раз убедилась, что работать она так, как обычно, ближайшее время не сможет. Пока клиентов не было, девушка думала вернуться в гримерную и побыть там в одиночестве. Но её внимание привлекли трое мужчин, что зашли в клуб. Она их сразу узнала, и страх, который она испытала накануне, снова охватил её. Это были те трое бандитов, что похитили её. Агафья хотела как можно быстрее спрятаться от них в гримерной, но ее отвлек Исаму: - Сазуоки хочет с тобой поговорить. Девушка кивнула и хотела пройти в офис начальника, но те якудзы её опередили. Когда они проходили мимо, то тот, что вчера угрожал ей заточкой в рёбра, дал понять, что узнал её. Он ей подмигнул и, когда они прошли мимо, шепнул своему другу: - Я же говорил, что она отряхнется, как курочка, и умоется, как уточка! Видишь, как порхает эта бабочка? Он и его спутники рассмеялись. Агафья слышала, о чем они шептались. Она ощутила, как её охватывает волна лютой ненависти к этим трём якудзам. Хотелось сказать всё, что она о них думает, но удерживала себя от такого глупого поступка. - Ублюдки! - прошипела она на родном языке. Тот, что ей подмигнул, остановился и посмотрел на нее с угрозой. Он не понял, что она сказала, но по её тону догадался, и подошел к ней: - Ты, иностранка, лучше молчи. Господин Мадзима думает, что ты не выжила после такой бурной ночки. И если ты не хочешь оказаться мёртвой на самом деле, то не вздумай сообщить об этом в полицию или кому бы то ни было. Тебе всё равно не поверят, так как доказательств у тебя нет. Помни, что сказал господин Симано. А если ты проболтаешься, то знаешь, что тебя ждёт! - Вы не люди, а демоны в человечьем обличье! - тихо прорычала она в ответ на японском языке. - Я сделаю вид, что не слышал этого, - усмехнулся он. - Хорошего тебе рабочего дня, потрепанная бабочка! Ха-ха-ха! Порхай своими крылышками дальше! "Он еще и смеётся. Этот боров Симано, его шавка Мадзима, и эти шестёрки самые настоящие волки в овечьих шкурах", - всё в душе кричало у Агафьи. Они лишь ухмыльнулись и прошли в офис Сазуоки. Поступок Симано и Мадзимы, ещё и оскорбления из уст их людей! Её кошмар продолжается. Громкая музыка, жеманные улыбки хостесс и их клиентов, светомузыка и ходящие туда и сюда официанты стали быстро выводить девушку из себя. Возникло желание всё крушить, накричать на всех и убежать подальше, чтобы никто её не видел. Ей на глаза попалась довольная собой Эмма. Это стало для Агафьи последней каплей. Чувствуя, что сейчас она сделает то, о чем потом будет горько сожалеть, ей пришлось уйти в гримерную. Там Агафья налила себе воды до краев и выпила до дна. Надо успокоиться и держать себя в руках, но от этих мыслей становится только хуже. Хочется теперь не только всё крушить вокруг, но и горько плакать. Атенаис была права, когда посоветовала ей попросить у Сазуоки отпустить её полечиться. Наверное, она так и сделает через несколько минут, когда буря в её душе утихнет, и люди Симано уйдут. А пока Агафья пыталась успокоиться. Она несколько раз глубоко вздохнула, немного походила по комнате, еще выпила немного воды и почувствовала, что скрытая ярость сменилась прежней апатией. Ушли ли те бандиты? Снова с ними пересекаться нет ни малейшего желания. Она ещё немного посидела, и вышла. Никто не заметил, что Агафья ушла из зала. Вот и славно. Она отправилась в офис к Сазуоки. - Сазуоки-сан, можно мне войти? - постучалась она в дверь. - Да, заходите! - раздался недовольный голос Сазуоки. Войдя, Агафья увидела, что он в плохом настроении. В одной руке он держал сигарету, а в другой - стакан с виски. Те бандиты приходили взимать дань за "крышу". Неудивительно, что Сазуоки был не в духе. Агафья даже побоялась обратиться к нему со своей проблемой. - Вы с чем ко мне пришли, Агафья-сан? - спросил он строго. Агафья хотела извиниться, что зря его потревожила, но всё же сказала: - Сазуоки-сан, мне очень неловко вас об этом просить, но не могли бы вы мне дать два-три дня больничных? Я заболела и неважно себя чувствую. Он поднял на нее серьёзный взгляд: - Больничный? На ногах вы стоите твёрдо и уверено, голос не дрожит, насморка и кашля нет. На больную вы не похожи. - Поверьте, мне действительно нездоровится! Дайте хотя бы два дня. Обещаю, что я потом их отработаю. Две недели без выходных. Сазуоки снова уткнулся в стол, будто его ничто другое не интересовало. Агафья не знала, слышал он её или нет, но не стала повторять свою просьбу. Сигарета в его руке уже истлела и пепел сыпался на пол. Он кинул сигарету в пепельницу и сказал грубо: - Ладно. Можете идти, но со среды вы должны будете отработать не две недели, а три. - Спасибо, Сазуоки-сан, - низко поклонилась она ему. - Можете идти. Агафья быстро покинула его офис. В гримерной она переоделась и собралась уйти, как ей встретилась Атенаис: - Дорогая, я думала, что ты уже дома и пьёшь лекарства. - Вот как раз этим я собираюсь заняться сегодня и завтра, - вяло ответила Агафья. - Я бы заглянула к тебе, чтобы проведать, но у меня с этим рейтингом нет отбоя от клиенитов. - Ничего страшного. Так даже будет лучше. - Ну, ступай домой и лечись. Агафья шла медленно по улицам, глядя себе под ноги. Ей хотелось и не хотелось идти домой. В тишине домашнего уюта она мысленно снова будет возвращаться в пережитый кошмар, а в городе среди суеты и людей её всё начнёт раздражать. Куда же ей уйти, чтобы никто и ничто её не мучило? Что обычно делают люди, чтобы попытаться забыть всё самое плохое? Они идут в бар и напиваются, или покупают себе бутылку крепкого напитка и топят в нём своё горе. Агафья думала именно так и поступить, но быстро передумала. Если она все эти два дня будет пить до бессознательного состояния, то Сазуоки этому не обрадуется. Лучше выглядеть она точно не станет, а вот зависимость сможет приобрести запросто. Тогда надо идти в аптеку и купить там успокоительное и снотворное. Поход в аптеку оказался напрасным. Фармацевт попросил предъявить рецепт от врача. Никакие просьбы продать ей нужные средства для сна и успокоения не помогли. Давай рецепт и всё тут! Агафья не удержалась, расплакалась и покинула аптеку. Бесполезно! Не хотят ей продать лекарства! Эх, обидно! Придётся идти домой и там снова страдать от ужасных воспоминаний. Она спустилась в метро. Только девушка вошла в вагон, как тут же набежало много пассажиров. Электричка тронулась. Не прошло и минуты, как она ощутила чью-то руку у себя на пояснице. Позади неё стоял молодой и миловидный японец. Он стал опускать руку ниже к её ягодицам. Агафья, сама того от себя не ожидая, резко повернулась к нему и оттолкнула его так сильно, что несколько человек, стоявшие рядом, чуть не упали. - Только попробуй меня ещё раз тронуть, мерзкое ты животное! Я тебе руку сломаю! - в ярости прорычала Агафья на извращенца. Пассажиры смотрели на нее с недоумением. Агафья испепеляла злым взглядом мужчину, что посмел к ней прикоснуться. Неизвестно, чем бы всё кончилось, но электричка остановилась на станции и Агафья вышла. Она отошла как можно дальше от платформы и остановилась рядом с торговыми автоматами, продающие напитки и различные сладости. Снова в её душе всё кипело. Тот любитель потрогать девушек за пятую точку вызвал в ней такой приступ ярости, что Агафья была в шоке от своей реакции. С одной стороны, это вполне нормально, но с другой стороны, уж очень агрессивно. Нет, нужно поскорее пойти домой, иначе она может сорвать свою внезапную злость на другом мужчине, который случайно её заденет плечом. Девушка не стала заходить в электричку. Она знала дорогу домой и без метро. Придётся пройтись.***
Эти два дня Агафья провела в своей квартире; только один раз она вышла в ближайший продуктовый магазин и купила там суши-сет. Ела девушка без аппетита. Если она не будет есть, то станет выглядеть плохо. Вряд ли за эти два дня она похорошеет. Обрадовало её то, что она смогла наконец заснуть крепким сном без всякого снотворного. Агафья снова бежала по длинному коридору в японском стиле. Бежала она так быстро, как позволяли ей силы. Ветер свистел в её ушах, а сердце громко стучало в груди. За ней была погоня. Её преследователь не был настроен дружелюбно. За спиной раздавались громкие приближающиеся шаги. Он её догонял. Впереди показались закрытые двери-купе из рисовой бумаги. Агафья протаранила их и это её сильно замедлило. Она споткнулась обо что-то и упала, и преследователь с громким победным рёвом догнал её. Девушка перевернулась. Это был Мадзима. Но он был какой-то другой. Нет, его взгляд был таким же безумным, но сам глаз сменил свой цвет на красный. Его оскал изменился, кожа на теле стремительно приобрела белоснежный цвет. Он схватил девушку за шею и склонился над ней. Его дыхание было нереально горячим, словно дыхание дракона. Он высунул язык, который на глазах испуганной девушки становился длиннее и длиннее, а на конце и вовсе оказался раздвоенным, как у змеи, и провел им по её лицу и шее. Агафья хотела закричать, но он заткнул ей рот своей ладонью. Хватка у него очень сильная, что от боли потекли слёзы, а кожа рук холодная. На его пальцах быстро выросли длинные острые когти. Девушка с ужасом наблюдала за жутким превращением этого человека во что-то чудовищное. Она снова посмотрела на его лицо, и громко замычала от того, что увидела. Его рот был полон острых зубов. Он ничем не отличался от демона, что вытатуирован у него на спине. Это больше не Мадзима. Это самый настоящий демон. Он сорвал с неё одежду и начал насиловать. Агафья проснулась от громкого крика. Она открыла глаза и обнаружила, что кричит во сне. Вокруг всё было как обычно. Снаружи на улице царила ночь, тихо тикали часы, сквозь шторку на окне пробивались слабые лучики ночных фонарей. Она в своей квартире. Ей приснился кошмар. Агафья заплакала. Этот сон напомнил ей о пережитом, только в более ужасающих красках. Девушка утёрла слезы и пошла на кухню. Она выпила воды и, стоя в темноте, смотрела в окно на улицу. Япония, конечно, красивая страна. Токио поразил её обилием и красотой достопримечательностей, красивыми пейзажами и разноцветными ночными огнями. Да, вот только за всей этой красотой скрывается другая жизнь, полная мерзостей и пороков. Говорят, что в Японии самый низкий процент преступлений, что это самая безопасная страна, и можно без опасений гулять в ночное время. Агафья в это больше не верила. Не бывает такой страны, где было бы безопасно. Везде есть злые люди. Агафье не повезло с такими встретиться. Она стояла, глядя в окно, и думала: "Интересно, испытывает ли этот одноглазый якудза угрызение совести за свой поступок? Сколько ещё девушек, женщин и даже девочек он изнасиловал? Сколько убил? Сколько замучил?" Ответом ей был тихий гул с улицы. "Придёт ли он в клуб, чтобы поинтересоваться моим здоровьем? Покается ли за своё тяжкое грехопадение?" - задавалась она вопросом. Агафья покачала головой. Нет, он вряд ли придёт. Те бандиты сказали, что он считает её мёртвой. Что же, так даже лучше. Ей не придётся видеть его рожу. Если бы он пришёл, то она не стала бы его выслушивать и потребовала в качестве откупа, чтобы его отправили надолго в тюрьму и посадили в камеру к уголовникам, где они заставили бы его почувствовать то, что чувствовала она, когда он её так жёстко насиловал. Агафья покачала головой. Она не сможет его простить. Возможно, когда-нибудь, когда боль утихнет и она сможет стать счастливой, то сможет простить. А сейчас её душевные раны кровоточат и причиняют сильную боль. После этих мыслей девушка вернулась в спальню, взбила подушку и легла спать. В этот раз ей ничего не снилось. Хоть на этом спасибо!***
Агафья вышла на работу в среду, как и договаривалась с Сазуоки. За эти два дня он успокоился, да и ей стало лучше. Как только она пришла и приготовилась к работе, как он попросил её к нему зайти. - Доброе утро, Сазуоки-сан, - поприветствовала она его, когда вошла. - Вы просили меня зайти? - Да. Агафья-сан, как вы себя чувствуете? - спросил он, внимательно на неё глядя. - Гораздо лучше, благодаря вам, - неуверенно ответила она. - Рад это слышать. Мы с вами договаривались, что работать вы будете без выходных три недели. - Да, я помню. Я готова приступить к работе. - Хорошо. На этой неделе в субботу, и на следующей в воскресенье вы будете выступать. Одна корпорация хочет послушать, как вы поёте. Слава о вашем голосе бежит впереди вас. Агафья сразу помрачнела, что не мог не заметить её начальник. - В чём дело? - с подозрением спросил он. - Есть какие-то проблемы? Агафья не знала, что ему ответить. Если она соврет и скажет, что всё нормально, а во время выступления её голос будет звучать как карканье вороны, то она сама опозорится и опозорит его. Если скажет, что голос она сорвала и петь теперь не может, то он рассердится. - В чём дело, Агафья-сан? - повторил он вопрос. - Сазуоки-сан, прошу вас, простите меня, - низко она ему поклонилась. - Но я не смогу больше петь. - Что? - подскочил он. - Как это так? Почему? - Сазуоки-сан, мне крайне неловко, но я сорвала голос и больше петь не смогу! Сазуоки стоял, как истукан, и смотрел на девушку не моргая. Агафья не осмелилась посмотреть ему в глаза. Стыдно было расстраивать этого человека. Он глубоко вздохнул, сел на своё место и нервно стал постукивать пальцами по столу. Девушка хотела ещё раз извиниться, но он её опередил: - Ваш голос можно восстановить? Я готов оплатить лечение. Девушка не была в этом уверена. Она знала, что Сазуоки, если его хостесс приносит ему хороший доход и вдруг заболела, то он готов будет наизнанку вывернуться, чтобы она выздоровела и дальше работала с тем же успехом. Не хочется, чтобы он в её случае выкинул деньги на ветер. - Я сожалею, но нет. Петь-то я, возможно, смогу, но уже не так, как раньше, - неуверенно произнесла она. - Не хочу вас опозорить, Сазуоки-сан. Прошу, простите меня. Она снова поклонилась ему. Сазуоки ничего на её извинения не ответил. - Идите работать, - был его ответ спустя минуту молчания. Агафья ушла, но так и не поняла, должна она будет петь или нет, но переспросить не решилась. Ей было стыдно разочаровывать этого человека, но иначе она не знала как поступить.***
Эти три недели Агафья прилежно трудилась. Сазуоки её выступления отменил и ей не придётся больше петь. Это огорчило его, но ещё больше расстроились почитатели Агафьи. Они приходили в клуб только ради её волшебного голоса. В итоге Агафья быстро опустилась в рейтинге по популярности на четвёртое место, на втором месте всё ещё стояла Атенаис, а Эмма снова была в лидерах. Агафью это не волновало. Клиенты были ею довольны, однако они отмечали, что Агафья улыбается "сквозь слёзы", что её улыбка натянута и в ней нет искренности. Конечно, она не могла больше выражать свои эмоции так, как раньше. В целом, всё шло своим чередом. Мадзима в клубе не появлялся, что было очень хорошо. Эмма и её подруга к ней не придирались. Иногда Агафья на своих трусиках наблюдала алые капли крови, но списывала это на наступление менструации. Грудь в последнее время стала чувствительной и увеличилась. Но это она тоже списывала на месячные. Однажды её клиенты решили заказать парочку блюд русской кухни. Агафья рассказывала, какие ингредиенты используются для их приготовления, однако когда они приступили к трапезе, запах, исходящий от еды, ей показался тошнотворным. Терпеть его было трудно. До конца рабочего дня Агафья часто испытывала тошноту от всяких запахов, будь то запах еды или сигаретный дым. Кошмары продолжали ей сниться, но уже не так часто. Сегодня суббота и Сазуоки снова позволил ей отдыхать по старому графику. Этим утром Агафья проснулась и почувствовала, что её снова одолевает тошнота. Из-за этого она не могла нормально поесть. Любая еда вызывала отвращение. И кровянистые выделения, которые она сочла за месячные, как-то быстро прекратились. Тошнота стала настолько частым явлением, что она относилась к ней как к обычному явлению. Только на свежем воздухе становилось легче. Она вышла на улицу. Внизу стояла девочка и ела мороженое. Агафья вдруг почувствовала, как ей самой хочется съесть мороженое и еще что-то молочное и сладкое. Она быстро переоделась и поспешила в магазин. К сожалению, Япония не может похвастаться разнообразием молочной продукции. На прилавке нет ни кефира, ни ряженки, ни сметаны, ни топленого молока. Есть только йогурты с фруктами и мороженое. Себе она набрала несколько разных вкусов. Еще у нее вызвал аппетит онигири и роллы с рыбой. От одного взгляда на них Агафья почувствовала, как у нее урчит в желудке. Домой она вернулась с большими сумками, полные разной еды. Ела она с отменным аппетитом и, кажется, что ничего вкуснее ей есть раньше не доводилось. Голод был утолен, но легкая тошнота все равно не давала покоя. В дверь постучались. Это пришла ее соседка. - Атенаис, - открыла она дверь. - Привет. - Привет, дорогая. Я к тебе с угощением, - вошла девушка. Она принесла домашний пирог с мясом. Агафья всегда была рада подруге, но вот запах, что исходил от ее пирога что-то ей не понравился. - Угощайся! - воскликнула Атенаис и протянула ей тарелку с пирогом. - Я приготовила его по старому бабушкиному рецепту. Агафья взяла тарелку и тут... Она быстро поставила пирог на стол и рванула в туалет. Все, что она недавно съела, из нее вышло с рвотой. Вот так отвратительное чувство! Атенаис была в недоумении. Как только Агафья вышла из туалета с извинениями, Атенаис посмотрела на нее с подозрением: - Агафья, мой пирог отвратительно пахнет? - Нет. Ты изумительно готовишь. Просто я не знаю, что со мной происходит, - виновато ответила Агафья. - Как ты себя чувствуешь? Ты в последнее время очень странная. В клубе от угощений ты отказываешься, от моего пирога тебя стошнило. Агафья виновато опустила глаза. Атенаис посмотрела на нее серьезно: - Уж не воробушка ли ты поймала? Агафья не поняла: - Ты о чем? Какой воробушек? - Так раньше во Франции говорили про женщин, которые забеременели. Агафья вытаращила глаза от ужаса: - Что? Как? Как такое возможно? Она прекрасно понимала, что такое в её случае возможно, но отказывалась в это верить. - Просто я съела что-то испорченное, вот и тошнит, - пыталась она успокоиться. - Нет, это не похоже на отравление. Ты, похоже, залетела! - догадалась Атенаис. И снова та страшная ночь, когда Мадзима надругался над ней. Неужели она понесла от него? - Давай поступим так: сейчас иди в аптеку и купи несколько разных тестов на беременность. Я тебя подожду тут. - А зачем несколько тестов? Одного недостаточно? - Тесты могут ошибаться. Несколько тестов дадут более достоверный результат. Агафья пожала грустно плечами, оделась и пошла в аптеку. Там она купила пять разных тестов, от самых дешевых до дорогих. Она шла обратно, а внутри нее снова была буря. Неужели беременна? - Иди делай, - велела ей Атенаис, когда Агафья вернулась. Агафья очень боялась результата, но узнать все равно нужно. В туалете она использовала все пять тестов и с замиранием сердца ждала, что они покажут. "Одна полоска! Пожалуйста, одна полоска! Умоляю!" - сжимала она кулачки. Одна полоска появилась сразу и девушка уже хотела вздохнуть с облегчением, но сразу же появилась вторая. Агафья ухватилась за голову. Второй тест тоже показал две полоски. И третий. Все тесты показали, что она беременна. Агафья села на пол и уставилась в одну точку немигающим взглядом. Она попала так попала. - Эй, ты там как? - постучалась к ней Атенаис. Агафья не ответила. Она смотрела на тесты как на сметный приговор. Атенаис открыла дверь. Она глянула на тесты и произнесла: - Да, поймала ты воробушка! Атенаис помогла встать Агафьи с пола и проводила ее в комнату. - Да, это новость как гром среди ясного неба, - с досадой произнесла француженка. - Но меня волнует два вопроса: когда ты успела и от кого? Агафья покачала головой. Нет, ей нельзя говорить. Если она скажет, то быть беде. - Почему ты качаешь головой? - спросила Атенаис. - Почему не хочешь говорить? Ты мне не доверяешь? - Я тебе доверяю, дорогая моя Атенаис, - утерла Агафья слезу. - Просто мне приказали молчать. - Не темни, Агафья. Скажи мне, я обещаю, что никому ничего не скажу. Агафья не была уверена. Но если так, то она может сказать, что с ней случилось, но не говорить о том, от кого она забеременела. - Ты обещаешь? - с надеждой она посмотрела на француженку. - Клянусь! - положила Атенаис руку себе на сердце. Агафья глубоко вздохнула и, с трудом сдерживая слезы, прошептала: - Меня изнасиловали! Атенаис никак не отреагировала. Она смотрела на подругу серьезными глазами и не говорила ни слова. - Ты знаешь этого насильника? Или запомнила его лицо? - спросила она наконец. - Знаю. Но я не могу сказать тебе, кто он. Иначе...иначе меня убьют. Он так сказал. От него ничего не укроется, если я попытаюсь обратиться за помощью. В полиции мне все равно не помогут. У меня нет никаких доказательств. - Значит, это якудза! - решила Атенаис. - Только они могут так угрожать. Это случилось в те выходные, после которых ты стала сама не своя? Агафья кивнула. Атенаис смотрела на нее и думала о своем. Она сказала обреченно: - Думаю, я догадываюсь, от кого ты беременна. Агафья посмотрела на нее так, словно увидела призрак. Атенаис продолжила: - Ты сказала, что знаешь его. Плюс еще эта угроза. Да, я догадываюсь, кто это. Она повернулась и посмотрела на коробку с подарком от Мадзимы и спросила: - От него ты забеременела? Агафья горько зарыдала, а Атенаис с досадой кивала головой. Она угадала. Француженка сидела и ждала, когда Агафья наплачется. - Это он, верно? - снова задала она вопрос. - Д-да! Его босс Симано пригрозил мне, что если я кому-нибудь скажу, кто меня изнасиловал, то он меня убьет! - всхлипывая ответила Агафья. Атенаис снова замолчала. Она сидела и думала, как поступить. Ситуация оказалась совсем непростой. Когда Агафья немного успокоилась, Атенаис попыталась её обнадежить: - А теперь слушай меня внимательно. Я тебе поклялась, что никому ничего не скажу; тем более, что ты оказалась в очень непростой ситуации. Знаем об этом только мы с тобой. Что бы ни случилось, я не выдам твоей тайны. Наказать виновников мы не сможем, раз так всё серьезно. Им потом их зло вернется в тройном размере. Что касается твоей беременности, то обязательно запишись на прием к гинекологу. Про изнасилование ему не говори; он ляпнет в полицию. Тесты могут ошибаться, даже если все пять полосок показывают две черточки. Гинеколог тебе даст направление на анализ крови и сделает тебе УЗИ. Если же беременность подтвердится, то сделаешь аборт. Агафья ахнула, когда услышала про аборт. Ее бабушка и мама были противницы этого дела. Она сама, будучи подростком видела жуткое видео про аборты, и решила никогда, что бы ни произошло, не делать этого. Ей в итоге ничего пока не оставалось, как только надеяться, что она не беременна, хотя все факты были очевидны. Агафья не стала говорить, что она противница абортов, лишь спросила: - А в клубе мне как быть? Эмма быстро заподозрит меня! - Ну и что, что она заподозрит? Как она это докажет? Сазуоки не поверит ее пустым словам. Но чтобы все же не вызывать ненужное внимание к своей персоне, то старайся вести себя так, словно все в порядке. - Но меня часто одолевает тошнота. - Купи себе леденцы. Они хорошо помогают в этом деле. Агафья успокоилась и даже улыбнулась сквозь слезы: - Откуда ты все это знаешь? - Во Франции у меня была подруга. Она учится на гинеколога. Вот и рассказала о признаках беременности и погрешностях в тестах. Напомню тебе, что только гинеколог и анализ крови смогут окончательно поставить диагноз.***
Агафья с нетерпением ждала визита к врачу. Из-за постоянной занятости она никак не могла даже просто записаться на приём. Сазуоки не жаловал отгулы даже по уважительной причине. У Агафьи на это ушло ещё две недели. Токсикоз стал ее постоянным недугом. Спасалась Агафья мятными леденцами и апельсиновым соком. Ей удалось наконец записаться к врачу в субботу. Когда Агафья сидела рядом с другими девушками в ожидании своей очереди, она очень волновалась. Перед ней сидели еще три японки. В коридоре стояла тишина, если не считать проходящих мимо медсестер, санитаров и других пациентов. Агафья увидела среди девушек, что тоже пришли в женскую консультацию, немало беременных. Раньше она с восхищением смотрела на них, но когда она представила, что у нее самой вырастит такой живот, ей становилось очень грустно. Атенаис сказала, что можно сделать аборт. Агафья никогда бы на это не пошла ни при каких обстоятельствах, но тут как назойливая муха вкралась злая мысль: "Сазуоки тебя уволит, когда узнает о твоем положении и ты не сможешь помочь родителям. Если тихо избавиться от беременности, то никто ни о чем не узнает. Ты продолжишь работу". Агафье становилось только больнее на сердце. Она посмотрела на медицинские плакаты, что висели на стене. В основном объявления о новых медицинских услугах и приглашения посетить курсы для будущих мам. Девушка ухватилась за голову. Это становится невыносимо. Девушка на ресепшене, когда она приходила сюда записываться на прием, сказала, что можно в один день и анализы сдать, и пройти осмотр у врача, и сделать УЗИ. Агафья готова была за все это заплатить, лишь бы получить ответ на терзающий ее вопрос. Но как назло очередь продвигается медленно, а в Японии принято терпеливо ждать и не лезть в кабинет даже с "мне только спросить". Агафья сидела в кабинете у врача. Им оказалась женщина сорока лет с ласковым, доброжелательным лицом. Были сначала самые простые вопросы касательно женского здоровья. Заволновалась Агафья, когда сказала, что подозревает у себя беременность. Врач ей улыбнулась и сказала: - Сейчас мы в этом убедимся! Как бы вы хотели: анализ крови или УЗИ? - УЗИ. - Тогда снимайте нижнее белье и ложитесь. Врач делала все максимально аккуратно. Она внимательно все осматривала, что-то нажимала на клавиатуре, а потом снова улыбнулась Агафье: - Да, вы беременны. По УЗИ у вас сейчас пять недель. Агафья не удержалась и разрыдалась на глазах у врача. - Что с вами? - удивилась японка. - Вы плачете от радости? Агафья ничего не ответила. - Одевайтесь, - смутилась японка. Агафья сквозь слезы оделась и спросила: - Что же мне делать? - О чем вы? Если вы намекаете на аборт, то его можно сделать, но должна вас предупредить, что это рискованно. Вы можете потом вообще не родить. К тому же, убийство не рожденного ребенка - страшный грех. Агафья покачала головой. Она была настолько несчастна, что ничего не могла сказать. Врач ей что-то выписала и дала рекомендации, но она ничего не слышала. В голове звучало: "Да, вы беременны. У вас пять недель!" Когда прием был окончен, Агафья вышла из больницы в глубоко подавленном состоянии. В руках она держала заключение врача со снимком УЗИ, рецепт для покупки лекарств и другие рекомендации. Эта беременность перечеркнула все ее планы. Сейчас она придет домой и скажет Атенаис, что беременность подтвердилась, и та отправит ее делать аборт. Агафья запуталась в своих мыслях: сохранить беременность или нет? Она уже не любит этого ребенка, так как он зачат в результате насилия от нелюбимого мужчины. Все очень сложно. Она не может никак успокоиться. Девушка шла по улице и не видела, куда идет. Ноги, словно, сами вели ее куда-то, а в голове так и крутится "вы беременны". Позор! Какой позор!